— Итак, Хама. — Резкий вдох. — Как вы сказали, у нас нет зимы в вашем понимании. Солнце ослабевает, но никогда не исчезает. Не прикосновение Холодных свело Хаму с ума, а её ярость по отношению к злу совсем иного рода. К злу Азулона.
Долгая пауза. Аанг считал вздохи Аппы.
— Огню очень сложно понять зло Азулона, — осторожно произнес Шидан. — Отчасти потому, что большая его часть вовсе не кажется злом. Оно крадет одежды целесообразности, и если путь не слишком хорошо освещен, то можно поверить, что идешь вместе с одним из своих ближайших друзей.
— Что такое "целесообразность"? — с подозрением спросила Тоф.
Аанг закатил глаза и поднял лицо из меха.
— Это когда люди делают то, что нельзя, потому что это легко.
— Воздушные Кочевники часто определяли её именно так, — сухо сказал Шидан. — При всей скорости ветра, храмы никогда не действовали поспешно. Огонь торопится, и потому мы вкладываем другое значение. Скорость. Пригодность к заданию. Способность разглядеть момент для проявления эффективности — получения максимального огня при минимальном топливе — и воспользоваться этим.
— Вы сильны в разговорах, — зловеще заметила Катара.
— Ты не слишком сильна в благодарности, — буркнула Хитоми.
— Благодарность? — крикнула в ответ Катара. — Одной из моего народа пришлось умереть! За что я должна быть благодарной?
— За ваши жизни?
— Хитоми, — укорил её Шидан. — Если Катара чувствует, что она и те, с кем она путешествует, не были в опасности, то, скорее всего, так и было. Юная леди — покорительница воды. Если бы она решила притянуть сердца и натравить людей друг на друга, вместо того, чтобы ощутить причиненные Хамой ужас и отвращение к себе, то это нашим жизням грозила бы опасность, — он хмыкнул. — "Прошу прощения, лорд Сабэ. Мне пришлось убить нескольких из ваших пропавших граждан для самозащиты". О, да, эта беседа прошла бы на редкость хорошо.
— Вы жестоки, — прошептала Катара.
— Встреться ты с Азулоном, — задумчиво протянул Шидан, — могла бы нас сравнить. — Пламя треснуло. — Хотя ты почти что встретилась. И не по простому капризу неудачи, юная леди. Азулон действовал по плану, когда собирал покорителей воды из вашего племени. И именно в этом случае целесообразность прикрыла зло.
— Он не собрал мою маму!..
Шаги, и потом они внезапно остановились.
— Катара, — голос Сокки был ровным. Предупреждающим. — Шидан, они пришли не затем, чтобы брать пленных. Не в тот раз.
— Теперь я это знаю, — задумчиво ответил Шидан. — И меня до сих пор это тревожит. У Азулона был план, как найти и поймать Аватара. Почему он отказался от него, когда половину Царства Земли ещё предстояло завоевать?
Сокка нетерпеливо вскрикнул.
— Как захват покорителей воды может быть планом по поимке... О. — Мальчик из Племени Воды пробормотал что-то себе под нос, что звучало совсем недружелюбно. — Он пришел не за нами, да? Мы просто стояли на пути.
— Никто не хочет перевести это для тех из нас, у кого не настолько острые мозги? — влезла Тоф.
— Худшее зло может проистекать не из ненависти, а из безразличия, — сказал Шидан. — План Азулона, сначала генерала, а потом уже Хозяина Огня, состоял в том, чтобы перестроить мир по своему желанию. Чем охотиться за Аватаром — чем он занимался, как Созин до него и Айро с Озаем после — он заставит Аватара найти его. Подумайте! Если Аанг был мертв, а с течением лет это выглядело всё более вероятным, то новому Аватару придется изучать воздух. После исчезновения храмов Азулон знал всего одно место, где гарантированно можно было найти учения о Воздухе, и онмицу находились под его контролем. Почему бы ему не найти способ взять под контроль и Воду? — раскатистый вздох. — Созин сунулся на Север и нашел его слишком сильным. Но Юг... ваши деревни были свободными, но разобщенными. Поэтому Азулон начал оттуда.
Аанг поморщился.
— Это мерзко, — выдавила Катара.
— Но сработало, — судя по голосу, Тоф тоже было нехорошо. — Как уронить булыжник на муравейник. Фу.
— Напомни мне не рассказывать тебе историю Сютэна Додзи*, пока не станешь старше, — заметил Шидан. — Вам достаточно будет знать, что хоть мы и любим нашу страну и наш клан, мы не доверяем тем, кто не подчиняется власти Великого Имени. И если чужак угрожает нашим... Да, есть очень мало из того, чего мы не сделаем, если обратимся к Низкой Войне.
— Сютэн Додзи? — у Сокки сломался голос. — Это не та история, где Райко убедил горного демона в своей безобидности тем, что... у-у-у-у, — он икнул. — Знаете, у нас дома Райко столкнули бы со льдины.
— И там это было бы справедливым, — согласился Шидан. — Здесь над нами не висит тень голодной смерти. Мечи, огонь, предательство — вот что сжирает наш разум, но голод Холодных редко касается нас. Герой даже может погрузиться в такую тьму — кратко — и вернуться к свету. Да, со шрамами, но не навсегда запятнанный злом. Вот почему сожалениям твоей сестры поверили, — его тон помрачнел, став почти что рычанием. — Вот почему Хама хотела убить меня, а не подчинить. Она знала, что я обладал положением, чтобы доискиваться до правды, чтобы рассказать вам, что она солгала. Да, её пытали. Да, это было куда больше того, что может вынести любая душа — быть запертым в клетке вдали от солнца, луны и океана, лишенная даже прикосновения руки соплеменника. Но она была не из Южного Племени Воды. Она была ни из какого племени. Нет, с той ночи, когда она сразила охранника и сбежала... бросив своих соплеменников.
Захлебывающийся, дрожащий вдох. Катара.
— Она сказала... она сказала, что была последней.
— Скорее всего, так и было, — вздохнул Шидан, словно снимая тяжелый груз. — Вы должны знать, что после побега Хамы тюрьма для покорителей воды больше не считалась надежной. Выжившие пленники были связаны и посажены на корабль для более тщательного допроса онмицу. — Он сделал паузу. — Странно, но в море в корабль ударила молния, и он затонул. Большая удача, что одно из наших судов смогло спасти экипаж.
Катара почти прошипела:
— Экипаж!..
— Сестренка, — голос Сокки звучал странно. Словно он готов был расплыться в улыбке. — Он не может сказать нам, что спас покорителей воды.
Вздрогнув, Аанг рывком поднял голову из меха.
Сокка широко улыбался. Катара выглядела злой. Шидан и Тоф слушали... А Хитоми чопорно сидела у костра и заваривала чай.
— Мой лорд совершенно точно не может такого сказать. — Каждое слово было выверенным, подобно чайному мастеру, расставляющему чашки. — Кража заключенных Хозяина Огня противоречит закону. Это предательство. — Она бросила взгляд на Аанга. — И кое-кого из тех, кто путешествует по делам Бьякко, могли допросить. И некоторые из нас не умеют хорошо врать.
Ой, и почему это уязвляло?
— Но вы знаете, кто мы такие, — запротестовала Катара.
— У вас есть летающий бизон. Вы можете уйти, и через минуту вас здесь не будет, — Хитоми следила за водой, словно хотела уловить тот самый момент, когда она начнет испускать пар. — Любой, кому мой лорд мог оказать помощь... не смог бы.
Катара окинула её взглядом холодным, как лед.
— Не волнуйтесь за своего лорда. Он никому не помог. — Злой взгляд в сторону Сокки. — Они бы вернулись домой.
— Раненые? — парировал Шидан. — Опозоренные контактом с той-кого-не-называют? И даже если бы не было проблемы в том, как достать корабль и пройти блокаду — и уверяю тебя, это проблема немалая — есть тот неоспоримый факт, что Народ Огня напал, чтобы забрать покорителей воды. Когда забрали последнюю, Хаму, ваше племя оказалось в безопасности. Почему, во имя всех духов, они захотели бы навредить своему народу?
— Народ Огня не вернулся бы! — Катара села прямо, твердая, как алмаз. — Они бы не узнали!
Глаза Шидана прищурились.
— Правда? Шпионы Азулона узнали о тебе, юная покорительница воды. Ты никогда не думала, каким образом?
О-о-о-ой. У Аанга было такое чувство, что его живот был набит зубаткоугрями, потому что... ну, Народ Огня появился, когда появился, по вине той сигнальной ракеты. Но если Народ Огня оставил племя Катары в покое, потому что у них не осталось покорителей воды... "Как они узнали?"
Судя по тому, как побледнело лицо Катары, она уже догадалась.
— Вы всех судите по себе, так? — укусила она. — Считаете способными предать даже собственную семью!
— Если ты не рассматриваешь действия Хамы как предательство, — тяжелым голосом произнес Шидан, — то я боюсь за всех нас.
Катару передернуло.
— Она была монстром, — прищуренные синие глаза взглянули на Шидана. — Но она была из Племени Воды. За неё отвечали мы. У вас не было права!
Шидан уставился на неё. Ровно. Совершенно неподвижный, собранный, как скорпионогадюка.
Хитоми побледнела.
Тоф вскочила на ноги и демонстративно хрустнула пальцами.
— Черт, теперь я вижу, почему с Племенами Воды сложно торговать. Их долговые книги не слишком сбалансированы, да?
"Долговые книги?" — чуть не спросил Аанг. Какая глупость, у Племен Воды не было...
Вот только они были. Вроде как. В переносном смысле.
— Тяни и толкай, — дрожащим голосом сказал Аанг. — Внутри и снаружи. Тот, кто внутри... получает всё. Тот, кто снаружи — получает только обрезки. И неважно, в чем, — он посмотрел на Тоф. — Сидеть и ждать. Земля... опирается друг на друга. Распределяет вес. Распределяет долг. — Его глаза скользнули к Шидану и его жуткой неподвижности хищника. — Нападение. Первым нанести удар. Но большой огонь... притягивает к себе малые огни. Поэтому если не обеспечить, что у них будет, за счет чего гореть, получишь только пепел... — Страшно. Страшно пытаться смотреть на своих друзей таким образом. И на людей, которые не были друзьями. — Может, Хама и была из Племени Воды, и вы за неё отвечали. Но... она была здесь. — "Я не хочу это делать. Убивать неправильно, совсем неправильно... но... я должен быть справедливым. Аватару полагается быть справедливым". — И Шидан — Великое Имя, и он здесь, и люди могли пострадать. Поэтому... он тоже был в ответе, — он глотнул воздух и взглянул на покорителя огня. — Но это всё равно неправильно! Убийство — это не ответ! И никогда им не будет!
Теперь у Катары был такой вид, будто он забросил зубаткоугрей в её живот.
— Но... в этом же и смысл! — она ткнула пальцем в окаймленное золотом красное. — Он убил её, Аанг. Он не видел, как мы сражались! Она могла быть кем угодно! И он просто убил её!
"А?" Аанг постарался не чесать затылок в недоумении. Хама была живой, а теперь она была мертвой. И Шидан убил её. Какая разница, кем она была?
Шидан смотрел на них двоих так, словно они напились кактусового сока.
— Я видел последствия большего количества битв покорителей, чем тебе лет, покорительница воды. Скорее всего, больше, чем вам вместе взятым. Следы твоего брата и друга отпечатались в пыли и земле. Их контролировали. Ты не так долго прожила в том городе, чтобы быть в ответе за трупы, найденные мной в пещере. И ты из Племени Воды, а ни одна настоящая женщина Племен Воды не позволила бы такому злу уйти. Кем ещё она могла быть?
— Но вы не знали! — Катара подняла руку и медленно опустила. — Она могла быть просто пожилой леди! Она могла быть чьей-то бабушкой! Вы не знали, что она была монстром!
Это до сих пор не имело смысла, подумал удивленный Аанг. Почему люди волновались о том, кого убил Шидан? Неважно кого! Хама была человеком, а не монстром!
— Катара, — начала Тоф.
Шидан стукнул носком по земле.
— Нет, она права. Я не знал. В битве не всегда знаешь. Времени не было, но шансы, Катара... Ваша битва была вырезана по всему окружающему лесу. Мы знали, что твой противник мог схватить любой Огонь одним движением. Ты была свободна, и твои друзья... но никто из вас не Огонь, так? У меня был всего один миг для удара. Один шанс убить монстра, который не только убьет меня, но и моих внуков, моих деши! Как я мог так рисковать? Как я мог медлить и погубить нас всех? — У него перехватило дыхание. — Я люблю свою семью, дети. Возможно, вы не поверите такому про Огонь. И зная, что Огонь украл у вас, я понимаю. Но я правда их люблю. И я убью ради них.
"Деши", — подумал Аанг, когда Катара отвела глаза. Гиацо раньше использовал это слово. И Кузон. Оно означало...
— У вас есть ученики? Настоящие ученики?
Теперь у Сокки был такой вид, будто его стукнули по голове. Почему?
Шидан склонил голову набок — это движение пробудило что-то в памяти Аанга. Он уже видел, как кто-то смотрел на него таким образом. Где-то.
— У меня есть те, кто следуют за мной по пути меча, да. Дайсё — необычный выбор для мечников в этих местах, но Бьякко благоволит им и налагаемым ими требованиям, — ещё один наклон этих светлых глаз. — Но кто сказал тебе, что деши означает "ученик"?
— Мастер Гиацо, — пожал плечами Аанг. — Когда я был маленьким, он сказал, что это лучший случай объяснить. Если я когда-нибудь потеряюсь здесь, надо просто найти кого-то из домашней стражи и сказать, что я — деши Мастера Гиацо, и всё будет в порядке. — Но это не сработало, не так ли? Ему пришлось проглотить ком в горле. — Как... как вы могли учить кого-то жить с мечом? Это просто... неправильно.
Он не хотел ничего говорить, пока Сокка учился у Мастера Пиандао. Сокка не мог покорять, он нуждался в чем-то, что поможет ему, если им придется драться. И кроме того, если родители были как учителя, то у Сокки уже был вождь Хакода. Он мог учиться пользоваться мечом у Пиандао, но он не учился жить так, как не одобрит его отец. Верно?
Шидан минуту рассматривал Аанга. Хмыкнул.
— Лучшие мечи остаются в ножнах.
Аанг моргнул.
— Это загадка, да?
— Это ты загадка, — сухо ответил Шидан. — Но часть её начинает проясняться. Ты используешь "ученик", имея в виду деши. Но деши не означает ученик, оно означает "приверженец". Подмастерье. Тот, кто охотится за твоим наставлением.
Гиацо велел ему сказать такое? Аанг почувствовал прилив ужаса.
— Воздушные Кочевники ни за чем не охотятся!
— Тогда давай скажем, что это тот, кто следует твоим путем, и за кого ты отвечаешь, как если бы ты был главой его клана, — Шидан вытянул перед собой ладони. — Это не умаляет правды. Назвав тебя своим деши, он дал тебе защиту среди нас, гораздо большую, чем получили бы твои одногодки. Деши подразумевает сенсея, того, кто отвечает за него и находится в ответе за его ошибки. Этим словом Гиацо затупил нам зубы, чтобы ты никогда не ощутил полную силу укуса рассерженного Великого Имени. Умный человек. — Он втянул воздух, словно собирался сказать больше. Снова взглянул на Аанга и покачал головой.
Почему у него возникло чувство, что Шидан посчитал Гиацо слишком умным?
"Это бессмысленно. Как может быть неправильным то, что ты не даешь людям пострадать?"
И как может быть правильным то, что Катара говорила, что Хама должна была умереть? Темный ветер приходит, говорил им всем Гиацо. Но ветер улетает.
