И был ещё Джинхай. Конечно, он ничего не знал о нормальных семьях, но он помнил те времена, когда он проводил время с Лу Теном. Подростки и шестилетки не всегда хорошо смешивались... Зуко нахмурился, склонившись к расписной ширме, полусложенной рядом со входом и закрывающей вид на каменные ступени, ведущие на второй этаж. Неужели это дырки от искр прячутся среди черных перьев котосовы?
Довольно далеко от кухонных искр. Даже если у них открытый очаг вместо плиты.
Когда, пошарив рукой, он осмотрел пальцы, на них были частички сажи. Сажа находилась гораздо ниже уровня, на котором несут свечу. Взрослые, напомнил себе Зуко. "Когда тебе было шесть лет, тебе тоже приходилось ходить со свечой". Что было чертовски унизительно для потомка рода Созина. Он учился обходиться без них при малейшей возможности. Он тренировался неслышно скользить в темноте с тех самых пор...
"Джинхаю шесть лет. Суин обожглась. Искры там, где их не должно быть."
Нет, не может быть. Это семья покорителей земли.
Сузив глаза, Зуко принялся искать.
— Что ты ищешь?
Суин. Её рука была исцелена, но зеленые глаза смотрели с подозрением, пока её мама и Амая разговаривали, и Мейшанг попутно спасала завтрак от подгорания. При всей её молодости, Суин все же окинула его оценивающим взглядом, который странным образом напомнил ему взгляд лейтенанта Джи после шторма.
— Узнаю, когда найду, — ровно отозвался Зуко, присев на корточки, чтобы видеть дом с высоты шестилетнего ребенка. "Очень надеюсь, что я ничего не найду".
Там. Кусок стены выглядел светлее, чем остальная часть. Один правильный прямоугольный кусок, как будто висящий рядом свиток с рисунком немного сдвинули в сторону... Отогнув бумажный рисунок, он увидел почерневшие следы маленьких пальцев.
"Черт".
— Если ты не знаешь, что ищешь, как ты узнаешь, если найдешь? — Суин храбро улыбнулась, положив руку ему на плечо. — Ты уже что-нибудь нашел? У нас есть замечательный арахисовый соус...
— Суин, — тихо сказал Зуко. — Где Джинхай?
Она пришла в себя очень быстро, следует отдать ей должное.
— Был здесь несколько минут назад... Вечно он ошивается на кухне, хотя знает, что должен ждать, пока не приготовят еду... — Она встретила его взгляд и с трудом сглотнула.
— Он был здесь, — всё так же тихо продолжал Зуко, — когда ты обожглась.
— Я... я отвлеклась, — Она прямо смотрела на него, словно мама-уткочерепаха перед своим выводком. — Это был несчастный случай.
Ты знаешь. И если она знала о своем младшем брате, чего она не знала?
— Несчастные случаи могут стать хуже, когда люди не понимают, что делают, — откровенно заявил Зуко, усилием воли сдерживая дрожь в руках. "Чем больше людей знает, тем в большей мы опасности. Но это мои люди, пусть они сами того не знают". — Суин, я могу помочь.
Суин испуганно ахнула, и внимание её матери переключилось на них.
— Что происходит? — спросила Мейшанг.
— Я бы тоже хотела знать, — спокойно сказала Амая. — Ли?
— Мастер Амая, — Зуко не пытался смягчить суровое выражение своего лица. — У нас проблема.
— Где он? — громыхнул голос на втором этаже. Молодой, мужской и сердитый.
Вслед за ним раздался невнятный стон. Джия, решил Зуко, слыша приглушенную ругань в адрес идиотского старшего брата, который не умеет сдерживать голос.
— Не прикрывай его, Джия! Не в этот раз! — Полувыбритый, в наспех наброшенной университетской форме, Мин размахивал связкой перевязанных ленточками исписанных бумаг, щедро покрытых ещё непросохшими чернилами. Камни трещали под его ногами, когда он с топотом спускался по лестнице, оставляя за собой смятые ступени. — Мои лекционные записи! Ты представляешь, сколько времени уйдет на их переписывание?
"Ты представляешь, сколько времени уйдет на исправление этих ступеней?" насмешливо подумал Зуко, приложив руку к кожаному мешку с водой, чтобы согреть её. Иметь дело с расстроенным покорителем земли без покорения огня и без его дао вовсе не возглавляло список его развлечений на сегодня.
— Мин, лестница! — резко одернула Мейшанг.
— Шлак с ней, с лестницей! На этот раз он не отвертится... — Мин осекся, как следует разглядев лицо Зуко. — Ты ещё кто такой?
— Я с ней, — спокойно отозвался Зуко, кивнув головой в сторону Амаи, и отметил буйный нрав, то, что потревоженные камни торчали под разными углами, вместо упорядоченных рядов, и отсутствие устойчивой стойки. "Обучен, но без опыта. Просто сохраняй спокойствие и держи голову холодной." Он снова повернулся к Суин.
— Вероятно, он тоже испугался. Я знаю, каково это. "И даже дважды. Кто-то меня очень сильно ненавидит".
Суин чуть побледнела, но кивнула.
— Что ты будешь делать?
Зуко постарался улыбнуться, но, вероятно, это выглядело не слишком ободряюще.
— Во-первых, надо прекратить несчастные случаи.
— Несчастные случаи? — глаза Мина прищурились, он с грохотом устремился к кухне, движением руки подняв незаметную дверцу в полу, ведущую в подвал для овощей. — Ну, ладно, паршивец. Никакого милого старшего брата на этот раз.
"Ты собираешься загнать в угол... Ах, ты, идиот!"
Зуко подскочил достаточно быстро для того, чтобы поймать дверцу прежде, чем она упадет на место. Тонкий слой камня поверх дерева обрушился вниз с большей силой, чем можно было ожидать, исходя из его веса. Значит, Мин не хотел, чтобы ему мешали.
Выдохнуть и толкнуть.
Камень и дерево раскололись.
"...Ой".
Он прыжком преодолел открывшуюся внизу лестницу как раз вовремя, чтобы увидеть, как Мин рывком вытянул заплаканного темноволосого мальчика из-за глиняных кувшинов с рисом.
— Пусти! — Джинхай извивался, пытаясь высвободить руку. — Я не хотел! Прости меня!
— Прятки тебя не спасут, — мрачно начал Мин, схватив мальчика за воротник и встряхнув так, что у того клацнули зубы. — Я сделаю то, что папе следовало сделать недели назад.
"Нет!"
Джинхай вскинул руки перед лицом, и искры полетели.
Приземлившись на пол подвала на корточки, Зуко вскинул руки, чтобы отразить их, а потом резко опустил раскрытые ладони вниз. Все искры погасли.
Мин выронил мальчика и отступил назад с выражением неподдельного ужаса на лице.
— Ты... ты...
Посмотрев на старшего брата, Джинхай снова разревелся.
— Осёл, — проскрежетал Зуко. Плавным движением обойдя Мина, он подхватил на руки Джинхая прежде, чем тот успел отползти. — Всё хорошо. Ш-ш-ш. — Он крепко прижал к себе мальчика, поглаживая его по вздрагивающей спине. Так, как делала Урса много лет назад. — Просто дыши. Всё будет хорошо.
— Ты кто? — шмыгнул носом Джинхай.
— Я Ли, — ответил Зуко. — Ученик Амаи. Пойдем, поговорим с твоей мамой, ладно? Думаю, она хочет знать, что мы все в порядке.
— В порядке? — выплюнул Мин. — Он же... он...
— Покоритель огня, — твердо закончила Суин. — Долго же до тебя доходило.
— Ты знала?
Оставив свою талантливую союзницу отвлекать Мина, Зуко вынес Джинхая вверх по лестнице и вручил его бледной Мейшанг. С большим трудом. Мальчик не желал его отпускать.
— Он не ранен,— доложил Зуко. — Но ему нужно научиться контролю, или люди заметят то, что Суин не сможет прикрыть.
Джинхай зарылся лицом в одежду матери.
— Я не хотел.
— Я знаю, милый, — тихо сказала Мейшанг. — Ты не сделал ничего плохого. Мамочка просто... удивилась. — Она переводила взгляд с Зуко на Амаю. — Ему же шесть!
— Иногда так бывает, — Зуко пожал плечами, и чуть не добавил "мне было восемь". Злые языки дворян до сих пор судачили о позднем пробуждении покорения огня принца Зуко, хотя эти сплетни были и вполовину не такими сочными, как обсуждения его шрама. Нет смысла оставлять Азуле подсказки.
— Как, черт возьми, так вообще получилось? — Мин с грохотом поднимался по лестнице, у него за спиной Суин закатила глаза.
— Мин Вэн, следи за языком! — приказала Мейшанг. — Подобные выражения могут быть уместны среди молодых идиотов в университете, но они неподобающе звучат в этом доме!
— ...Прости, мама, — Мин выглядел виноватым ровно одну секунду. — Но как? Мы же граждане Ба Синг Се! Папа — покоритель земли!
— А мама — беженец войны, — отрезала Суин. — Включи голову, Мин.
Мейшанг уставилась на дочь.
— Ты знаешь?
— Джия помогла мне разобраться, — смущенно сказала Суин. — Ты нечасто говоришь о внешнем мире, но по твоим рассказам ясно, что ты пришла издалека. Ты знакома с кучей людей, которые выглядят, как Ли. И когда с Джинхаем стали происходить эти вещи... — Она пожала плечами.
— Ты не можешь быть оттуда, — сказал обескураженный Мин. — Ты не одна из них.
— Хорошие люди есть везде, Мин, — спокойно заметила Амая. — Неважно, из какого они народа, или какой у них элемент. — Она бросила оценивающий взгляд на Зуко. — Ты можешь его научить?
— Это займет некоторое время. Гасить огонь сложнее, чем разжигать, — честно признался Зуко. — Да, я могу.
Джинхай выглянул из объятий матери и посмотрел на него круглыми глазами.
— Ты погасил огонь!
— Да, — улыбнулась Амая и, став серьезнее, повернулась к Мейшанг. — Вам следует поговорить с мужем и сообщить мне о своем решении. Ли — мой ученик. Если он должен учить кого-то ещё, придется составить расписание.
— Чему может покоритель огня учится у покорительницы воды? — язвительно поинтересовался Мин.
"Ты никогда не сражался с другим элементом, так? Духи, надеюсь, кто-нибудь обучит тебя до того, как это случится, или ты пепел".
— Исцеление, — объяснил Зуко. — Не все из нас хотят убивать людей. Покорители огня варят стекло. Плавят сталь. Они делают кучу вещей, не связанных с войной. "Хотя по приказу Хозяина Огня многие люди оставили эти занятия".
Это было неправильно. Такова была воля его отца, но... Неправильно, что другие народы не видели от покорителей огня ничего, кроме убийств.
Мин прижал руки ко лбу, словно пытаясь унять головную боль.
— Это безумие.
Зуко подавил усмешку. "Добро пожаловать в мою жизнь".
* * *
Захлопнув дверь клиники, Ли на минутку прижался лбом к деревянной планке, беззвучно вздохнул и выпрямился.
— Это всё?
"Ровный голос, готовая стойка. Никогда не подумаешь, что у него был день, после которого большинство молодых людей просто свалились бы на землю". Амая изучала своего ученика. "Не думаю, что это притворство. Он не экономит силу, нет, но он тратит её с умом, с осторожностью. Так, чтобы и работу выполнить, и сохранить подвижность".
Муши говорил, что мальчик не был солдатом. Но Ли отличался той же стальной дисциплиной, которую она видела у лучших покорителей земли на Внешней Стене.
"И что-то ещё". Она прищурилась, пытаясь вычленить это. "Те солдаты — часть отряда, они уверены, что подкрепление всегда придет, чтобы выручить их... или хотя бы отомстить. Ли не такой. У Ли нет подкрепления".
У неё перед глазами до сих пор стоял тот рвущийся к ней поток обжигающего оранжевого огня, и то, как Муши отбил его в сторону, оставив дым и дрожащий от жара воздух, но она больше не испытывала гнева. Не после того, как мальчик день напролет выполнял всё её требования, работая с людьми, которые даже ей действовали на нервы, сдерживая все едкие замечания с профессионализмом солдата, выполняющего неприятный, но необходимый долг. Не после того, как она видела его с Джинхаем.
"И всё же я хочу знать, как он сломал ту дверцу в полу. Он использовал покорение, так?"
— Мне нужна твоя помощь ещё в одном деле, — Амая жестом указала на один из свободных стульев. — Садись.
— Зачем? — с опаской спросил Ли, но подчинился.
— Я хочу осмотреть твой глаз.
Ага, побелевшие костяшки пальцев старательно скрылись в рукавах халата.
— Это шрам. Его нельзя излечить.
Что по звучанию было наиболее близко к "иди к черту" из всего сказанного за целый день. "Значит, где-то там всё же прячется подросток, — подумала Амая с веселой иронией. — Я уж было начала сомневаться".
— На поверхности, да. Эта отметина останется с тобой навсегда. Но снизу... тело восстанавливается годами. Что-то до сих пор можно исправить с помощью покорения. — Она прямо взглянула ему в глаза. — Хьёдзин говорит, что ты искусно владеешь дао. И мне не надо рассказывать, что подобная рана делает с периферийным зрением. Давай посмотрим, что я могу с этим поделать.
— ...Что мне делать?
— Сиди неподвижно и держи глаз закрытым. Будет немного покалывать. — Покрыв руки водой, Амая прикоснулась пальцами к бугристой плоти и замерла, ожидая. Свежие раны были очевидны, похожие на островки болотного ила на чи тела, которые затягивали её, как зыбучий песок. Шрамы были тоньше. Мельчайший песок, текущий под её пальцами.
"Вот ты где".
Она никогда не будет великим целителем, никогда не сможет закрыть смертельную рану, когда пациент стоит на краю смерти. Но шрамы не требовали силы. Им было нужно искусство и терпение.
Кусочек за кусочком, она восстанавливала всё ещё заживающие ткани, побуждая их набраться сил и снова стать целыми. Она углубила концентрацию, проникнув в кровь, и занялась тем, что лежало непосредственно под шрамом.
"Иногда, чтобы что-то исправить, сначала нужно это разбить".
Тонкая работа, и, скорее всего, куда более болезненная, чем простое покалывание. Но её пациент не издал ни звука.
"Хватит".
Амая извлекла свою энергию из его крови, вернув её в исцеляющую воду, потом медленно провела рукой по шраму, чувствуя, как песчинки царапают её чи, пока она заново исцеляла плоть. Она задержала пальцы, проверяя работу, и кивнула.
— На сегодня хватит.
— На сегодня? — Ли поморгал, пока она возвращала воду в тазик. — Вы планируете делать это снова?
— По крайней мере, в течение недели, а лучше двух. Медленно и терпеливо — вот рецепт работы со старыми ранами. Запомни это. Нет, сиди на месте, — поспешно добавила Амая прежде, чем он успел встать. — Зрение влияет на твое равновесие. Дай себе время привыкнуть. — Она терпеливо улыбнулась ему. — Может быть, ты пока расскажешь мне, что именно ты сделал с дверцей в подпол у Мейшанг?
— О, — Ли покраснел. — Я перестарался.
— Осколки камня как бы говорят об этом, — насмешливо согласилась Амая. — Что ты сделал?
— Дышал, — не моргнув глазом, выпалил Ли. Увидев её поднятую бровь, он пожал плечами. — Вместо того чтобы послать энергию наружу, создав пламя, нужно оставить её внутри. Это немного повышает силу и скорость. — Ещё одно движение плечами. — Ничего особенного.
— Ты сломал дверь, — отметила Амая.
Его краска усилилась.
— Надо было знать, что она не будет такой же прочной, как железо, — пробормотал Ли, опустив глаза. — Вы бы видели дядю! Он может просто толкнуть, легонько, как шлепок котенка кошкосовы, и человека отбросит в сторону на сорок футов.
Амая смотрела на него во все глаза. Всё ещё разглядывая пол, Ли этого не заметил.
