Зуко поморщился.
— Ты знаешь, что случилось с Азулой.
— Я знаю, что у нас было относительно мало времени для составления плана, и мы вступили в бой в очень невыгодном положении, — отрезал Айро. — Но ты добился своей цели. Мы живы, Аватар выжил, а Азула всё ещё не захватила его.
— Я чуть не потерял тебя!
— Значит, на этот раз нам придется строить план более тщательно, — твердо сказал Айро. — Итак, какие первичные данные тебе нужны для составления подобного плана?
Зуко склонил голову, размышляя.
— Место, — наконец, неуверенно сказал он, словно сам не мог до конца поверить в свои слова. — То, что нам потребуется туда доставить, как туда добраться, что нам понадобится на месте — всё это будет зависеть от "где".
— Считай, что у меня есть некоторые соображения, — мягко заметил Айро.
Глаза Зуко распахнулись.
— Правда?
Айро просиял.
* * *
"Создать место, куда можно уехать".
Сидя в своей комнате с кувшином воды, Зуко поднимал и опускал руку, изучая, как вода опускалась и поднималась вслед за ней. Это было одновременно и легче, и труднее, чем огонь. Легче двигать: вода хотела двигаться, даже будучи запертой в кувшине. Тяни и толкай и изменение были частью её природы.
Но если двигать её было легко, то понять, как именно её двигать, было трудно. Огонь был мечом в его руках. Вода была... Проклятие, дядя всегда мог подобрать правильные слова, почему он не может?
От разочарования он резким движением согнул пальцы. Вода извернулась вслед за ними, снова и снова, истончаясь, пока с плеском не рухнула обратно в кувшин.
"Как сеть для осьминога".
Глядя на вздрагивающую воду, Зуко принялся обдумывать эту мысль. Три года на корабле. Он частенько ловил наживку для рыбалки, используя сеть... и плавное движение, напоминающее те, которые он видел, когда Катара покоряла воду.
"Смотри на цель". Он отметил точку в воздухе. "Приготовь сложенную сеть". Одна рука чтобы осторожно держать, другая — чтобы направлять бросок.
Что-то прохладное скользнуло по его коже, и он чуть всё не выронил.
"Держи! Не смотри на... на сеть. Смотри на цель. Просто держи и жди".
Всё это время его не оставляло ощущение одновременно и мокрых, и сухих рук. Духи, это было так странно.
"И бросай". Небольшой поворот ладони в конце, который он отрабатывал целую вечность, придающий движению крутящий момент, который заставит грузики на конце сети раскрыться прямо над ничего не подозревающим косяком рыбешек...
Вода схлопнулась вокруг намеченного воздуха как украшенная драгоценностями мухоловка, подтянув к нему запертый пузырь по велению его рук.
"Сработало?" Не веря собственным глазам, Зуко взял пузырь на ладонь и ткнул в него пальцем. Мокро, а потом сухо. Он поймал свою цель, даже если это был всего-навсего...
ПЛЕСЬ.
Стерев с лица капли, Зуко вздохнул, и начал аккуратно делать руками собирающие движения, чтобы убрать лужу с пола. "Ещё отрабатывать и отрабатывать".
Час спустя, он отправил сферу грязной воды в раковину и дал ей стечь, потом на цыпочках прокрался обратно в спальню, неслышно затворив раздвижную дверь, и рухнул на постель.
"Разобрался, я думаю".
Вода была другой. Медленнее. Ей не требовались такие резкие движения, как при работе с огнем.
"Это как писать задом наперед".
Его глаза раскрылись в темноте. Задом наперед? Или левой рукой?
"Ритм другой. Тяни и толкай, а не сердцебиение. Но они оба текут. Вода и внешний огонь.
У меня получится".
И если он сможет заставить покорение воды заработать... Тогда может быть, только может быть, дядя не гоняется за летающими свиньями.
"Не пытайся найти место для наших людей. Его нет. Нигде.
Поэтому нам самим придется построить его".
О, духи. Это будет потруднее, чем загнать Азулу в ловушку и пережить это.
"Мне надо начать делать заметки. Много заметок.
...начиная с завтрашнего дня".
Он заснул ещё до того, как успел натянуть одеяло.
Глава 11
"Наконец-то нормальное расписание", — весело подумал Хьёдзин, поднимаясь по лестнице к клинике Амаи. Не то чтобы он с радостью нес ей вести, но возвращение к регулярным дежурствам принесло облегчение всей его семье...
С каменными перчатками, кажущимися темнее в свете раннего утреннего солнышка, агент Дай Ли стучал в дверь Амаи.
"Без паники!"
Эта здравая мысль помогла отреагировать простым вздрагиванием честного гражданина, даже несмотря на все треволнения предыдущих дней.
"Сохраняй спокойствие", — напомнил себе Хьёдзин, приветствуя покорителя земли осторожным кивком головы. Высокий мужчина с худощавым лицом. Из-за формы было сложно судить, но Хьёдзину показалось, что он скорее жилистый, чем плотный. "Если бы они что-то знали, он был бы не один.
Если только остальные не окопались где-нибудь поблизости".
Он любил свой город, по-настоящему любил, но временами паранойя, порожденная его истинной сутью, стискивала его горло...
"Я бы хотел, чтобы было лучшее место. Место, где можно быть свободным".
Ли открыл дверь, и досужие мечты вихрем вылетели из головы Хьёдзина. "О, Агни, дело плохо".
— Мы можем вам помочь? — спокойно спросил Ли.
— Я пришел за целительницей Амаей, — формально ответил агент, даже не моргнув глазом при виде шрама.
— Как и я, — влез в разговор Хьёдзин, почти столь же формально. — Нам доложили о возможной эпидемии в доках. Что-то из Омашу. Надо отследить и обезвредить источник, быстро.
Агент выглядел недовольным, но спора не прекратил.
— Мой пациент из дворца.
— Я передам ей, — бросил Ли и захлопнул дверь у них перед носом.
"Не знаю, плакать мне или смеяться", — подумал Хьёдзин, стоя столбом. Хотя выражение лица Дай Ли было бесценным.
Прошла минута, Амая открыла дверь.
— Человек или животное? — кратко спросила она агента.
Агент чуть напрягся. Или даже вспотел? Нет, невозможно.
— Нам велели привести вас со всей возможной поспешностью.
— Это снова тот медведь?
Даже прикрытый шляпой с кисточкой, вид у агента стал немного глуповатый.
— Это важно для Царя Земли...
— Ли, собирай свою сумку.
— Я? — молодой покоритель огня, казалось, был более склонен сию же секунду бежать в доки. Хьёдзин не мог его винить.
— На данный момент у него больше опыта с животными, чем с людьми, — прямо сказала Амая, стискивая плечо Ли и разворачивая упрямого подростка, чтобы он шел в дом. — Комод со свитками по лечению животных, третий ящик снизу, красная ленточка. — Когда Ли ушел, она снова посмотрела на агента. — У меня нет сомнений, что он справится с ситуацией, пока я буду помогать городу.
Агент склонил голову, выпрямился и вздрогнул, когда Ли снова появился.
— Зачем тебе горшок с углями?
Держа уложенную сумку в одной руке, Ли дотронулся до перекинутого через плечо ремня, к которому крепились и кожаный мешок для воды, и горшок с углями.
— Животные не всегда понимают, что им хотят помочь. Горячая вода пугает их меньше, а иногда она нужна, чтобы продезинфицировать что-нибудь перед тем, как исцелять.
"Хороший ответ". Хьёдзин старался скрыть облегчение. Следовало знать, что парень придумает подходящую историю. В конце концов, они же добрались сюда, так?
— Ли довольно долго скитался по дорогам, — с искренней симпатией сказала Амая. — Он знает несколько техник, которым не учат на Северном полюсе. — Положив руку на плечо парня, она кивнула головой. — Ты отлично справишься.
Хьёдзин проследил, как они идут по дороге к поджидающей карете, потом вздохнул и прошел за Амаей в дом, где ей предстояло собрать собственную сумку.
— Ты уверена, что это хорошая идея?
— Он знает, чего нельзя говорить, и он знает, что жизнь его дяди зависит от его способности выдавать себя за Ли, целителя-покорителя воды, — тихо ответила Амая. — Он прочный, как оружейная сталь, Хьёдзин. Он не сломается.
— А я-то думал, что он необработанный нефрит, — съязвил Хьёдзин.
— И это тоже, — уложив несколько пакетиков с травами в сумку, Амая улыбнулась. — Видел бы ты его с Джинхаем. Может, он и кажется безжалостным, но под всеми этими шрамами скрывается доброе сердце. — Её улыбка увяла, сменившись тревогой. — Хьёдзин, обычно я не рассказываю о семейных делах, но если что-то пойдет не так, тебе может пригодиться это знание. Джинхаю нужно учиться. Учиться тому, что умеют Ли и Муши. — Она покачала головой. — Надеюсь, Мейшанг и Тингжэ согласятся принять помощь Ли.
На секунду ему показалось, что из его легких исчез весь воздух.
— Несчастные случаи, — выдавил Хьёдзин. — Ожоги. Пожары.
— Очевидно, такой ход событий не необычен, — сухо добавила Амая. — Ли посоветовал поставить в каждой комнате ведра с песком. И запретить Джинхаю подходить к горящей плите до тех пор, пока он не научится контролю. — Она изогнула бровь. — Он также настаивает на том, чтобы Джинхай как можно больше находился на солнце. Я знаю, что покорители воды становятся сильнее при свете луны, но Ли говорит, что покорители огня нуждаются в солнце. Что без него они... голодают. И впадают в отчаяние.
— Да? — осмелился спросить Хьёдзин.
— Он весьма осторожно избегал говорить, в насколько сильное отчаяние.
Это правда. Очевидно, паранойя Ли имела под собой основу. Он мог бы оставить знания при себе, действуя из принципа "не хочу лишний раз открываться". Хьёдзин медленно выдохнул, вспоминая то, что он узнал из рассказов беженцев.
— Лучше сказать "безумие", — признался он. — Слишком долго без солнца — и они умирают. Это похоже на рассказы о тюремных баржах для покорителей земли, расположенных на море. Если вокруг нет твоего элемента...
— Что-то в твоем духе умирает, — закончила Амая и взяла сумку. — Идем?
Выйдя на улицу, Хьёдзин провел её по изогнутым улочкам к докам.
— Ты, кажется, простила парня, который... Ну...
— Ты станешь обвинять человека, который ударил тебя в горячечном бреду?
Хьёдзин нахмурился.
— Он не был болен.
— Был, — грустно отозвалась Амая. — И болен до сих пор. Хотя он значительно поправился даже за эти несколько дней. Тот шрам не только прожег его плоть, Хьёдзин, он прожег его душу. Он цеплялся за свою человечность самыми кончиками пальцев, а я, как ему показалось, отняла последнего человека на свете, которого он любил. Меня бы куда больше волновало, если бы он не напал.
Стражник прищурился, обдумывая запутанную логику целительницы.
— Потому что это означало бы, что он прекратил борьбу.
— Да, — она печально улыбнулась. — Хотя я начинаю думать, что Ли отказывается принимать поражение как возможную опцию.
— Пугающий парень, — пробормотал Хьёдзин.
— Ага.
Задумчивость её тона заставила снова зашевелиться волоски у него на затылке.
— Что-то случилось?
— Меня волнует не то, что случилось, — осторожно начала Амая, — а то, как Ли описал это потом. Вы же обмениваетесь историями с людьми, которые служат на Внешней Стене.
Это был не вопрос. Не совсем.
— Конечно, в укромных уголках, — признался Хьёдзин. Зачастую с выпивкой в руке и дружелюбным барменом, который понимал, что несколько кровавых историй — ещё не повод вызывать Дай Ли. Многие ветераны Стены вступали в стражу, когда годы или ранения лишали их быстроты. — Ты же лечила многих из них.
— Да, но, очевидно, они не хотели отягощать целителя мыслью, что некоторые из их противников казались... нечеловеческими. Слишком сильными. Слишком быстрыми. — Она вопросительно изогнула бровь.
— Я слышал несколько историй, — признался Хьёдзин, предварительно проверив, что в поле зрения нет шляп с кисточками. — Не про обычных солдат, но когда имперские покорители огня выходят размяться... Некоторые из них предположительно могут уклоняться от стрел. Другие ударом откидывают камни, даже когда покоритель земли всё ещё контролирует их. И прочие безумные россказни... — Он осекся, когда вспомнил о клинках, сверкающих в чайной.
"Джет был свежим. Ли падал от усталости".
И всё же Ли удерживал его, отвечая ударом на удар. И тот молниеносный разрез, который должен был закончить сражение, если бы Джет не был наполовину цирковым акробатом... "О, Агни".
Он шумно выдохнул.
— Что ты слышала?
— Дубовая дверь в подпол с гранитным покрытием раскололась от одного удара, — сказала Амая.
— Ым. — А что ещё скажешь на такое?
— Как я уже говорила, меня заинтересовала его реакция, — заметила Амая. — Очевидно, это было "ничего особенного".
— Угу, — с опаской сказал Хьёдзин.
— Согласно его рассказу, это потому, что есть кое-кто по-настоящему умелый, кто может просто толкнуть, и человек отлетит на десять ярдов.
— Кое-кто? — поморщился Хьёдзин. "Муши".
— Ты слышал такие слухи?
— Нет, — честно признался Хьёдзин. — Не слышал. — Он сморщился. — По некоторым слухам, много людей пропало шесть лет назад. Логично предположить, что те люди... Ну, может, они видели больше, чем солдаты на Стене.
Амая кивнула.
— Я говорил тебе, кем я их считаю, — Хьёдзин говорил как можно тише, прикрываясь шумом утренней толпы. — Думаю, мне следовало самому всё как следует обдумать. "О, Агни, у нас на руках пара имперских покорителей огня из Великих Имен. Что нам теперь делать?"
— Так, — рассудительно сказала Амая, — хорошо, когда есть точка отсчета, чтобы понять, что именно Ли имеет в виду, когда говорит, что его навыки сносные.
"Ох". Хьёдзин очень старался не дрожать. Сносные для ученика целителя — это одно. Сносные для имперского покорителя огня — это совсем иной бассейн с зубаткоугрями.
"Солдаты Ба Синг Се никогда не вступают с ними в бой один на один, даже наши покорители земли. Они идут трое на одного, минимум. И даже тогда есть потери". Хьёдзин подавил стон. "Ома и Шу, чем я заслужил такое?"
Ладно, теперь он хотя бы знает, почему Муши был убежден, что Ли не хотел его убивать.
— Что нам делать?
— Делать? — синие глаза озорно блеснули. — Думаю, они и сами пока прекрасно справляются. А ты как думаешь?
— Ну, да, но...
— Они ищут место для отдыха, — тихо сказала Амая и посмотрела на него прищуренными глазами. — Они не ходячее оружие, Хьёдзин. Они люди.
"Люди и ходячее оружие", — грустно подумал Хьёдзин. Не то чтобы он думал, что они что-то замышляют: эти двое не зашли бы так далеко, если бы действовали под влиянием настроения. Даже Ли. Парень мог щетиниться, как дикобразосвин, но он никого и пальцем не тронул, пока беда не грозила его дяде.
Но если бой начнется, эти двое доведут его до конца. И навсегда.
"Надо было отдать Джета Дай Ли".
Плохая мысль, о которой лучше не думать. Что сделано, то сделано, ему остается только надеяться, что честь Народа Огня окажется именно такой, как про неё рассказывают. Муши сказал, что они хотят начать сначала...
