Неловко. Точно. Избегать отравленного кинжала в спину тоже было неловко.
— Но у вас нет солдат, чтобы выгнать их без потерь. Так вы можете ответить любому, кто спросит, почему вам пришлось ждать цунами. — Зуко состроил гримасу. — Хотя, вероятно, некоторым из ваших морских собирателей не понравится эта идея. Совсем.
— Понравится? Нет. Но семья должна заботиться о семье, — вздохнула Карасу. — И реакция вождя Хакоды на давно потерянных соплеменников была не совсем такой, как они надеялись. Особенно реакция на моего мужа.
— Вашего мужа? — Он должен был посмотреть. Должен был.
"Она так похожа на маму".
Те же самые длинные темные волосы, подхваченные сзади резными костяными гребнями. Те же самые элегантные неторопливые движения человека, которого учили как мечам, так и придворным манерам. Её одежда была куда менее дорогой, с каймой из темно-синих треугольников Бьякко, но в остальном...
У него всё расплывалось перед глазами. Зуко яростно поморгал, решительно настроенный не ломаться.
— Амак сдерживает детей в заливе, — печально сказала Карасу. — Чтобы привести в порядок голову после циркуляции молнии, требуется тишина. И легенды говорят, что любой, кого мучил морской змей... Присутствие слишком большого числа людей вокруг может им повредить. Надеюсь, скоро ты будешь готов принимать посетителей. Все они хотят познакомиться со своим прославленным кузеном.
— Печально прославленным, — хриплым голосом возразил Зуко. — Если вы полагаете, что вас ждут неприятности из-за присутствия воинов вторжения Аанга, то если разойдется весть, что здесь я...
Карасу приподняла одну бровь. Склонила голову набок в прекрасно знакомом ему упрямом жесте.
— Долг моряка — подбирать потерпевших кораблекрушение, не так ли?
Зуко сглотнул и поклонился ей.
— Кадзайта нашли? Морского змея, — поправился он при виде её испуганного взгляда. — Мы нашли очень древние архивы возле Асагитацу. — Он не смог удержаться от ворчания. — Хотя я думал, что кадзайты любят холодную воду.
— Понятия не имею, что любят кадзайты, — задумчиво произнесла Карасу. — Стада, которые заходят в нашу гавань, любят, когда их называют ракко. Они говорят, что у них несколько племен, хотя они называют тех, у кого другая шкура, кузенами. — Она слегка откинулась назад. — Кажется, пятнистые — самые достойные доверия. Глубинные охотники — они крупнее, с темным собольим мехом — действуют более дружелюбно, но у некоторых из них мерзкое чувство юмора.
— Я заметил, — насмешливо ответил Зуко.
— Он больше не был глубинным охотником. — Карасу сложила руки на груди. — Он был морским змеем, и все ракко благодарны тебе за то, что ты его прикончил.
При этом Зуко почти что отступил на шаг назад. Судя по её виду, она не лгала.
— Я думал, Вода ненавидит всех, кто причиняет вред их семье. Даже если они сами отвергли одного из своих.
— Да, они предпочитают действовать так, — кивнула головой его тетя. — Но как говорит мой муж, ракко — дети моря. Океану нет дела, любишь ли ты того, кто сошел с ума. Покоряемая им вода всё равно убьет тебя. Поэтому они и сердятся, и печалятся. Но все стада знают, что он натворил до этого и что собирался сделать. — На её губах появилась кривая улыбка. — Даже вождь Хакода согласился, что он должен был умереть после того, что сотворил с двумя его людьми.
Зуко поморщился.
— Они?..
— Мертвы, — ответила Карасу. Её руки потерли друг друга, словно бы смывая кровь. — То, что от них осталось... долго не прожило. К счастью. — Её плечи поднялись и опали. — Так что ты видишь клыки нашей дилеммы. Как нам отвадить Племя Воды от наших берегов, когда морской змей может устроить им нечто похуже смерти, склонив их разумы к безумию? Было бы куда милосерднее перерезать их ночью, даже внутри наших стен.
Бр-р-р.
— Убийство гостей...
— Принесет несчастья всем нам, — согласилась Карасу. — Но позволить морскому змею захватить их? Тогда мы не смогли бы называться людьми. — Она глубоко вдохнула. — Мы охотились в море на морского змея с помощью стада, надеясь, что до этого не дойдет. А потом... мы нашли тебя. — Тонкие черные брови изогнулись вверх — молчаливый вопрос.
Зуко кивнул головой.
— Что вы уже знаете?
Карасу посмотрела на него прищуренными глазами.
— Ты был без сознания.
Какое отношение это имело ко всему прочему? Из всех дочерей Шидана Карасу больше всех унаследовала его способность прикасаться к сердцу и разуму...
"Но я никоим образом не могу этого знать".
Внук или нет, но Шидан ревностно охранял секреты своих дочерей. Шидан не сказал ему...
"Он говорил Кузону. В прошлой жизни".
— Вы целительница, — Зуко пожал плечами, всё ещё напряженный. Он подавил порыв паники: Карасу вторгалась в бесчувственный разум только для того, чтобы спасти жизнь, и никогда не лезла глубже необходимого. Если бы она догадалась о присутствии воспоминаний Кузона среди его собственных, он бы уже об этом знал. — Вы уже знали о молнии. И о морском змее. Я подумал, что остальное было очевидно.
— Мне было интересно, что случилось перед тем, как ты упал в воду. — Глаза Карасу были темными. — Кажется, ты упал с очень большой высоты.
— Да. — Злиться было бессмысленно. Им нужно было решение, а не догорающие вещи. — Слухи о смерти Аватара сильно преувеличены. — Он взглянул на воду, выискивая в ней меховые тела. — Будь у вас шанс дружески поговорить с вождем Хакодой, вы бы узнали, что его дочь Катара — покорительница воды. Она начала как самоучка, а потом училась только боевому покорению у Мастера Пакку с Севера. Она не знает, как держать буфер между собой и водой. Совсем. — Он снова посмотрел на свою тетю. — Морской змей добрался до неё. Она пыталась меня убить. И к тому времени, как я окружил её огненным кольцом, чтобы она снова пришла в себя... Ворвался Аватар и увидел, что я явно пытаюсь поджечь его подружку. — Он взмахнул рукой, всего одно движение кисти. — Вшух.
Он никогда не видел, чтобы у Карасу так падала челюсть.
— Как он выжил до сих пор... погоди. Его подружку? — Взгляд, который она бросила на корабль Хакоды, должен был поджечь паруса. — Почему её отец не точит меч? Ему же сто двенадцать лет!
Застигнутый врасплох, Зуко захихикал.
"Ой, всё ещё побаливает".
Хотя он не думая выберет "побаливает" перед "сломанными ребрами".
— Сто двенадцатилетний паршивец, вы хотите сказать. Разве розыскные плакаты не попадали в Народ Огня... Нет, не думаю. Даже Аангу не повезло бы настолько, чтобы избегать домашней стражи, знай они, кого ищут. — Новое хихиканье. — Хакоде стоит наточить свой меч... чтобы пригрозить своей дочери за совращение младенцев. — Зуко смущенно повел плечом. — До прошлой осени Аанг был заперт в айсберге. Какая-то странная Аватарская способность. Он живет сто двенадцать лет, но прожил только двенадцать из них.
"Двенадцать. И он до сих пор не думает". Ему хотелось заползти обратно в постель. Разве мир мало ему сделал?
— Он просто ребенок, — устало сказал Зуко. — Ребенок, который думал, что ему никогда не придется взрослеть, пока ему не исполнится лет тридцать. Не начни Хозяин Огня войну, Аанга ждал бы премерзкий сюрприз на шестнадцатилетие.
Между ними повисла тишина. Зуко слышал ветер над волнами, шум и суматоху, когда соседи его тети коптили рыбу и сушили водоросли для продажи; гремящий шорох, когда кто-то лопатой сгребал соль в мешки для отправки на корабль.
"Они здесь хорошо живут".
Никто из семьи Кузона не смел надеяться, что что-то выйдет все те десятилетия назад. Те покорители воды, что пережили побег Хамы, жалели об этом. Даже после того, как агенты Белого Лотоса устроили так, чтобы транспортировавший их корабль "потерялся в море" там, где Бьякко мог вмешаться...
"О, я действительно не хочу об этом вспоминать".
Тот страус-кошмарный бедлам включал в себя контрабандистов и не одно перерезанное горло. Некоторые из этих горл были невиновными. Кузона потом долго мучили кошмары.
Но даже после всего пережитого Кузон не был уверен, что они хоть кого-то спасли. Да, Южные покорители воды продолжали дышать, но жить? Она даже не смогли найти в себе достаточно сил, чтобы жаждать мести.
"Давай я заберу их туда, где правит море, — предложила Карасу. — Если у них и есть надежда на выживание, то только там".
Море правило заливом Литуя. Гавань была великолепной: мелкой в устье, что заставляло приходящие корабли призадуматься, но в других местах — глубокой и без подводных камней. Пресная вода сбегала с гор, и съедобные водоросли и морские звезды попадались в изобилии. Любой капитан оценил бы такое сокровище.
"Пока горы вновь не задрожат".
И всё же ставка Карасу оправдала себя. Да, здесь не было льда, если только его не создавал человек. Но в месте, где даже сильнейший покоритель огня должен был учитывать волю Воды... Знание океана управляло жизнями их всех и придало выжившим сил.
"Некоторым", — грустно подумал Зуко, вспоминая тела, запутавшиеся в морском взморнике или вообще ненайденные. Залив Литуя очень-очень хорошо умел скрывать, куда течения могли отнести тело.
"Прекрати об этом думать. Думай о чем-то ещё. Например, о Карасу". Которая, судя по последним воспоминаниям Кузона, тихо и мечтательно увивалась за одним упрямым покорителем воды, болезненно ясно понимая, что у них никогда и ничего не получится.
"Сейчас она замужем и с детьми. Я этого не предвидел. Интересно, что произошло?"
Его тетя вздохнула.
— Твоей мамы не было рядом, чтобы сказать тебе это, когда ты стал достаточно взрослым. Поэтому скажу я, как я сказала Шиле, когда она отправилась на свою первую одиночную охоту, и как я скажу Касуми, Хьято и Ауманилу, когда они овладеют своими клинками и элементами. Как только ты получаешь силу отнять жизнь, ты больше не ребенок.
"Шила", — про себя повторил Зуко, надеясь, что скоро эти имена обретут лица. Даже если он не мог остаться, он хотел узнать их. Увидеть надежду, которую Кузон и Бьякко вырвали из отчаяния Созина. Ему была нужна надежда. Просто он... так устал. Морские змеи и Аанг, и Похититель Лиц — когда же он сможет отдохнуть?
"Шила, — снова повторил он про себя, вцепившись в мысль о будущем обеими руками. — Касуми. Хьято. Ауманил". От половины из этих имен у придворных дворян случились бы судороги. Вероятно, так и было задумано. "Кузены. Как же я скучал по тому, чтобы иметь кузенов. Интересно, смогу ли я однажды привезти сюда Вэнов?"
— Итак, — Касуми сложила руки, столь же решительная, как и Урса, разыскивающая пропавший учебник с заданием. — Прежде чем Амак потеряет из виду одного из наших деток — а они так хорошо умеют шмыгать, проказники — не хочешь рассказать мне, насколько сильна дочь Хакоды? Когда мы нашли тебя, в воде всё ещё был лед!
-...Точно. — "Это будет так неловко". — Это... была не Катара...
* * *
Вода струилась от руки к перепончатой лапе, сетью преследуя убегающие искры, которые крутились, вертелись и с головокружительной скоростью подныривали снизу. Сидя на каменной скамье, Хакода занял свои руки починкой куда более банальной сети, надеясь, что дело займет его разум настолько, что он не скажет ничего поспешного. Дни в одной лодке, а потом часы в одной подводной лодке с болотными покорителями были странными. Он днями наблюдал, как дети из залива Литуя играли с ракко, и до сих пор чувствовал холодок. Огонь и вода не должны были смешиваться со смехом. Он видел, что делает огонь, когда вода не сражается в ответ...
— Если вам хочется что-то порезать на кусочки, то всегда найдутся водоросли.
Хакода посмотрел налево, где седеющий покоритель воды в темно-синих и красных цветах Бьякко сплетал и расплетал воду в ледяные веревки, при этом зорко наблюдая за маленькими сорванцами-покорителями.
— Катара никогда не была такой.
— Да? — Амак заплел лед в косичку, добавив по краям украшение из инея. — Полагаю, что так. Если не было никого, кто показал бы ей в первый раз, как держать воду, ей пришлось самой во всем разбираться. Придумывать игры самой было бы затруднительно. — Он опустил глаза, а его голос стал тише. — А играть одной — ещё труднее.
— Она была не одна, — твердо возразил Хакода. — Сокка никогда этого не допустил бы. — Он вдохнул, чувствуя, как снова зашевелился его гнев. — Но все эти годы мы думали, что она последняя. Вы говорите, что никто не держит вас здесь. Почему никто из вас не вернулся?
Лед растаял в воду под толкнувшими ладонями, а затем дымка из ледяного тумана засверкала на солнце.
— Стыд, — выдохнул Амак. Вздохнул и заговорил громче. — Стыд, вождь Хакода из Южного Племени. Хотя я должен признаться, что мне интересно, из какого именно Южного Племени. Сейчас хоть кто-то хранит старые имена? Или есть просто его деревня, и их деревня, и вон та, которая нам не нравится, потому что все знают, что мы лучше, чем они? Мы всегда были такими, с тех самых пор, как наши предки покинули Север. Мы не хотели, чтобы нами управлял Северный вождь или покорители воды; мы не хотели, чтобы нами хоть кто-то управлял. И так и было. И это прекрасно работало, пока не пришел конец. Пока кто-то, кто действительно хотел причинить нам вред, не напал на нас и не прекращал нападать.
— Народу Огня нельзя было позволять заходить так далеко, — зловеще сказал Хакода. — Если бы Аватар сразился с Хозяином Огня до того, как тот напал на храмы воздуха... — он осекся, внезапно пораженный до глубины души.
Амак с удивлением приподнял брови и медленно кивнул.
— Вы тоже отец. Посчитали годы, да? Год кометы Созина был двенадцатым после смерти Року. Аватару было бы двенадцать.
"Аватару до сих пор двенадцать", — подумал Хакода, внезапно устыдившись. Он годами сражался с Хозяином Огня, надеясь дать своим детям время вырасти. На каждом берегу, где он высаживался, рано или поздно он слышал одно и то же: "Если бы Аватар не бросил нас..."
Аватару было двенадцать. Сокке было столько же, когда Хакода оставил храброго маленького мальчика в деревне, надеясь, что он будет в безопасности.
— Проклятье.
— Вы восприняли всё куда лучше, чем я, когда Карасу впервые показала мне их истории, — задумчиво заметил Амак. — Мне потребовались недели, чтобы посчитать годы и понять, что случилось. И ещё месяцы, чтобы успокоиться и осознать, сколь многое Созин поставил на тот день прилива силы, и что он от этого получил. Если бы хоть какая-то часть его плана не сработала — если бы кто-то был готов противостоять покорителям огня до того, как они напали на храмы — этих ста лет войны не было бы. И люди, которых я любил, были бы живы.
Хакода знал боль, звучавшую в голосе Амака. Он слышал её в своем голосе после того, как убили Каю. И всё же...
— Должен же был быть кто-то...
— Должен был? — Амак мрачно посмотрел на него. — Покорение передается по наследству, вождь Хакода. И вы знаете, что мы защищаем своих. В моей деревне не должно было остаться живых покорителей. Не после того, как они пришли и сожгли. Не после того, как выжившие из нашего числа провели годы под нежной заботой Хозяина Огня.
