— Сталь всегда была фишкой Народа Огня, да? — Левая рука мальчишки шарила по острому краю, ища, за что бы ухватиться. — Корабли. Угольные платформы. Дырявящие стену буры. — Белые зубы блеснули за темными губами, окрашенные кровью. — Что вы станете делать, когда металл покорится?
"Невозможно. Никто не покоряет металл. Это какой-то трюк, не может быть..."
— Сокка! — Воительница крутилась, пытаясь пробиться мимо его последнего охранника, её броня была посечена и опалена огнем. — Не надо!
Схватившись за край, мальчишка дернул вниз.
"Дурак".
Озай позволил себе падать в воздухе, с усмешкой выпустил опаленную руку, взял своё чи под контроль и поднялся на горящем под подошвами огненном выхлопе. Мальчишка камнем летел вниз, его синие глаза широко распахнулись...
Вертящееся нечто в воздухе.
Бам.
Темнота.
* * *
Вонь мокрой опаленной шерсти, кожи и дерева ударила ему в нос с такой силой, что причинила почти физическую боль. А успокаивающий, низкий рёв сказал ему, что твердая основа, несущая его по воздуху, никуда не денется.
Сокка отлепился от седла Аппы с помощью левой руки как раз вовремя, чтобы заметить, как знакомая изогнутая форма, вырезанная из дерева и кости, отлетает в сторону.
"Хозяин Огня — два очка. Бумеранг побеждает".
Пламя под ногами погасло, как задутая свеча, и красно-золотая фигура падала на фоне окрашенного кометой неба.
— Не расстраивайся, — буркнул себе под нос Сокка. — Зуко на этом тоже попался.
Темный как кровь шелк упал в фосфоресцирующие воды...
Глаза Сокки распахнулись, и он резко отвел взгляд, желая, чтобы можно было зарыться лицом в шерсть Аппы. Желая — на один отчаянный момент — ослепнуть, как Тоф.
"Слишком поздно".
Мертвые руки в воде. Пустые глазницы. Щелкающие зубы.
"... Я никогда-никогда не расскажу об этом Зуко".
* * *
— Это твоя проблема, Ко, — ровно произнес Аанг. — Я — мост между миром живых и духами. Я — тот, кто решает споры, чтобы люди и духи могли жить вместе. И я говорю тебе прямо сейчас, что вся твоя извращенная игра закончена. Ты знаешь, что они не знают, что натворили. Ты знаешь, что есть люди, которые попытаются всё исправить, когда они наконец-то поняли, что не так. И ты не сказал им. Это значит, что ты неправ. — Он сложил руки на груди, не отступая. — Всё закончится. Сейчас.
* * *
Подобный падающей звезде, огонь в её сердце вспыхнул и исчез.
"Нет..."
Никакого тепла. Никакой успокаивающей воли, жаждущей власти и переплетенной с собственной жаждой Макото. Воли, которая столкнулась с пренебрежением и равнодушием, но от этого разгорелась лишь ярче, завоевывая, готовая забрать то, что его старший брат никогда не отдаст.
"Нет!"
Пустота. Её клан пропал. Вся её кровь, желающая уничтожения людей, пропала. Это... это не то, что обещал Ко.
"Он солгал".
Она знала, что он лгал Аватарам. Насмехался и дразнил их, наслаждался тем, чего не знала их хрупкая человеческая память. Она знала, что он лгал Ван Ши Тонгу, обещая Сове все знания, скрытые в древней крови; сокровища, которых дух жаждал, но не мог получить самостоятельно. И она знала, что Сова была глупа, если подумала, что это может быть хоть что-то, помимо лжи — то знание родилось от человеческих рук, а Ко ненавидел всё, в чем была хоть капля человеческой крови.
"Но не мои родичи. Ко поклялся, что никогда не тронет их!"
И... он этого не делал.
"Он солгал мне!"
Завопив, Макото вылетела из кровавых волн. Взмах крыльев, и позаимствованная у самого Ко сила расколола волны, изливаясь из поспешно созданных каменных схронов.
"Огненный лёд. Эти дураки обрекли сами себя".
Подобное притягивается к подобному. И даже учитывая волю её правнука-предателя, тянущего пламя, она по-прежнему оставалась драконом Асагитацу.
С пылающим, обращенным в пепел сердцем, Макото изрыгнула огонь.
* * *
"Что-то случилось".
Он почувствовал рывок сильной руки на своем расшитом терниями воротнике, услышал соленые ругательства морпеха, когда лейтенант Тэруко выдернула его с передовой. И это было неправильно — ему надо было быть там, утонувшие выныривали из воды повсюду, солевые линии не сдерживали их, его люди нуждались в том, чтобы он сражался...
Но он увидел взмах небесно-синих крыльев, ставших серыми при свете кометы. Почувствовал, как взревел в гавани огонь... а потом всё стало размытым.
"Земля дрожит.
Не размытие. Двойное видение".
Кальдера наложилась на кальдеру. Утонувшие стонали. Его люди кричали, сражаясь за свои жизни.
Асагитацу кричала.
— ...не слышит! — голос Тоф поверх грохота кальдеры. Зеленые одежды, на которые наложился зеленый свет, словно покорительница земли пустила корни в скалу, подобно духовому дереву. У неё за спиной мерцал лунно-синий свет, яростный, как шторм. — Верни его, он не может сражаться, если не видит ясно...
— Макото, — Зуко схватил Тоф за руку, надеясь, что та его услышит. Он надеялся, что хоть кто-то его услышит. — Она нацелилась на сердце Асагитацу. Мы должны её остановить!
Голос морпеха был далеким, смытым криками, и напоминал набегающие на берег волны.
— Сэр, дракон... там... ни шанса добраться до острова...
— Нет, — Зуко сглотнул, но в горле было сухо. — Не в этом мире. — Он моргнул, стараясь сфокусироваться на плоти и костях, вместо чи-давления кометы и требовательных криков Асагитацу. Постарался не дрожать от того, что, как он знал, ему придется сделать. — Присмотрите за мной.
Потянувшись внутрь, он отделился от мира.
* * *
— О, нет, маленький Аватар, — это было почти мурлыканье. — Нет, это только начало.
Примечание переводчика:
*"Курагэ" — медуза, "ониби" — "демонические огни", возникающие из тел неупокоенных людей или животных. Сбивают путников с дороги.
Глава 90
Такое впечатление, что в душе Азулы дул холодный ветер, даже при том, что на плече у неё лежала рука Урсы. Пламя в тронной зале мигнуло, опадая...
Погасло.
Азула позволила себе вздохнуть, когда её мать подавила стон, выражающий печаль и невольное облегчение. Она не знала, что делать. Она не знала, что чувствовать.
"Я никогда не знаю, что чувствовать. Что здесь нового?"
Это как поцарапать коленку при падении, которое предвидел. Больно, но ничего удивительного. Судя по данным, собранным Мэй и Тай Ли, а так же генералами, которых Азула самолично заставила покрыться холодным потом, Хозяин Огня Озай повел флот воздушных кораблей на север с ярко выраженным желанием покончить с "угрозой Племени Воды" раз и навсегда.
"Точно, — иронично подумала Азула. — Потому что в прошлый раз это так прекрасно сработало".
Стоило признать, что сейчас было лето, и прилетела комета Созина. Никогда ещё огонь не был настолько силен. Но если Северное Племя действительно обладало гигантскими водными духами-монстрами, как сообщали некоторые секретные рапорты, и поблизости ошивался Аватар...
"Полное и безоговорочное поражение".
Это ранило. Это было нечестно. Она не хотела, чтобы это было правдой.
Но нежелание того, чтобы её брат был идиотом, чуть не убило их обоих. Нежелание того, чтобы Тай Ли была связана глупостью Воздушных Кочевников, чуть не убило её. А нежелание того, чтобы Мэй когда-либо покидала её, чуть не оттолкнуло одного из немногих людей, кто когда-либо звал её другом.
"Я истинная наследница Хозяина Огня Озая. То, чего я хочу... не так важно, как то, что нужно моему народу".
Азула распрямила плечи и осмотрела свой небольшой двор: покорительница воздуха, дворянка и вдова Хозяина Огня.
— Вызовите Мудрецов Огня, — в её душе была сталь, но следующие слова вызвали боль. — Хозяин Огня Озай мертв.
* * *
Изогнутые костяные когти вытянулись к небу, вода обернулась вокруг них, подобно сухожилиям и плоти. Холодный свет мерцал в огромных глазницах и вырывался из макушки черепа, как выдохи кита.
"Он огромен, как большой кит, — поняла Катара, сердце которой колотилось, как штормовые волны о берег. — Китоубийца, легенда... волк моря..."
Легенда, которую она никогда не слышала, пока Мастер Пакку однажды ночью не взял бубен и не прочитал нараспев древнюю сказку. И она подумала, что это просто сказка. В море не было ничего, что могло бы выследить кита и разорвать на части. Такое делали только люди.
Костяные когти ударили о гавань, и бритвенно-острые волны устремились к "Сузурану".
"Нет!"
Катара ударила руками по воздуху, чтобы отклонить воду в сторону, заморозила её своей волей, обращая волну в лёд. Она видела множество атак Народа Огня — если морская вода ударит по раскаленному докрасна металлу...
Часть воды попала.
Металл вскрикнул, словно при смерти.
"Вот ты где, дитя прилива".
Тишина и синеватое мерцание глаз. Она не слышала звуки огня. Она не слышала крики. Было только бесконечное молчание глубины, напоминающее погружение в штормовые волны, в чистую, темную воду...
"Нет! Тогда Аанг не дал нам утонуть. Я не позволю нам утонуть сейчас!"
* * *
Огонь, пар и перекат через плечо, перенесший его за кусок базальта с обколотыми краями...
Зуко задержал дыхание, пока огонь и жар промчались мимо, не желая рисковать с огненным выпадом, который обратит его легкие в пепел. Он донимал Лангшу вопросами о духовом береге, как только у них выдавалась свободная минутка, но слишком часто ответом младшего яорэна было "я не знаю".
Могло ли дыхание Макото пронзить его изнутри? Он не знал. Могла ли она убить его здесь? Да.
"Я не собираюсь умирать так просто".
Пламя, достаточно жаркое, чтобы плавить скалу, предоставляло ему оружие. Он свернул шар из расплавленного стекла между ладонями, швырнул...
Синие крылья тяжело ударили, поднимая Макото из радиуса поражения золотистого стекла. Она нырнула... и бросилась в сторону, попав во внезапный порыв пара.
Зуко уже передвигался, не отрывая глаз от трясущейся земли и прислушиваясь к небу. Здесь, как и реальном мире, всё тоже было залито красным светом, но было гораздо жарче, поскольку они приблизились к кальдере Асагитацу. Было так жарко, что у него кружилась голова; почти слишком жарко, чтобы дышать, даже когда в него не летел огонь...
Дрожание воздуха было его единственным предупреждением. Он уклонился от трещины в земле, которая затем обвалилась, и отвел левую руку ещё дальше назад. Неважно, что это нарушило его баланс, если происходило то, что он думал...
"Ай!"
Не ожог — хотя завтра он будет себя чувствовать так, будто пережил праматерь всех прошедших рядом смертей. И если на его руке остался хоть один не испепеленный волосок, то, вероятно, сейчас он молился о том, чтобы остаться незамеченным.
"Перегретый газ. Вот радость-то! Думаю, мне следует радоваться, что он не горит..."
Взмах крыльев.
Он оставался неподвижным, даже когда звук стал громче, стараясь понять, где именно он находился.
"По виду немного напоминает берег в гавани. Который решил перейти в режим "горнило". Но я не вижу воды, а в том месте, где должен быть кратер на острове, находится целый хренов вулкан...
О!"
Камень застонал, трескаясь у него под ногами. Он бросился вправо, позволив удару руками вверх перехватить следующий вдох Макото.
"Это Асагитацу. Такая, какой она была до убийства Аватара".
* * *
— Я знаю, что ты неправ, — Аанг удерживал взгляд маски. Его лицо застыло от усилий, которые требовали напряжения больше, чем попытка покорить землю во всем Ба Синг Се разом. — Ты сам знаешь, что неправ. Так почему ты так поступаешь?
Смешок был громким, долгим и потряс его кости, как ледяная лавина.
— Потому что я могу.
— Ладно.
Он не собирался улыбаться. Он не собирался улыбаться, хотя сраженное наповал выражение на лице Ко было бесценным.
— Это всё, что я хотел узнать, — просто сказал Аанг. — Если ты хочешь играть таким образом... тогда, думаю, ты не станешь жаловаться, что я сделаю так.
Он вдохнул и выдохнул.
"Всё взаимосвязано".
И если это правда... тогда даже здесь, в Мире Духов, он мог дотянуться до своих друзей.
— Катара? Покажи им.
* * *
Звук был треском пламени. Скрежетом камня о камень, когда Тоф давила пропитанные водою тела. Воем ветра, грохотом её собственного сердца...
"Моё сердцебиение. Моя кровь. Никто не покоряет её, кроме меня!"
Такое чувство, будто плывешь по болотной жиже. Но Катара приняла стойку и подняла тяжелые, как свинец, руки. Не в плавном движении, а в твердом, резком и решительном, как удар, который она нанесла полгода назад, когда кричала на Сокку и расколола айсберг.
Лёд со стоном вылез из покрытой огнем воды, поймав кости в тиски ледника.
В её голове эхом раздался смех, когда кости-когти начали высвобождать потоки воды из её ловушки.
"Нельзя сражаться водой с водой!"
— И не собираюсь. — Один рассчитанный шаг вперед. Два. Не стойка мастера Пакку. Скорее точные шаги, которые, как она видела, использовала Тоф в те долгие месяцы, когда они пытались спасти мир.
"Я не сражаюсь с водой. Я сражаюсь с морем. С темным морем, которое пытается затащить вниз и ничего не вернет назад. И единственное спасение от него — это... земля".
— Эй, Тоф! — усмешка Катары была острой и твердой, как ледяной шельф. — Ты когда-нибудь видела гору, сделанную изо льда?
Она сжала руки вместе, лёд заскрежетал о вырывающиеся кости.
"Лучше всего на свете ледники трутся друг о друга".
* * *
Лава, грохот и темнота. В дыму, треске и двигающемся базальте, выбивающемся кусками вверх и проваливающимся под ногами... это было всё равно, что вслепую бежать по катакомбам...
Огонь обрушился с неба.
"Вот только в катакомбах не было летающего дракона".
Зуко отскочил за то, что некогда было высокой сосной. Сейчас она представляла собой очередное трескучее дерево, объятое огнем, подобно остальному лесу, некогда покрывавшему гору Асагитацу. Под ударом Макото сосна раскололась, вихрь углей и пылающих щепок каскадом упал вниз, напоминая взбесившийся фейерверк.
"Здорово. Мне надо укрытие от моего собственного укрытия". Зуко откатился, затушив искры на халате и стараясь не выругаться. Хотя между стоном страдающего камня и высокими вскриками вырывающихся из лавы горящих газов даже дракону будет трудновато его услышать.
"Как она может? Асагитацу была её горой, и гора кричит. Если мы что-нибудь не предпримем, она убьёт всё вокруг..."
Но он уже знал как. Он жил с Азулой.
"Темные драконы заботятся только о том, что принадлежит им. Я забрал у неё Асагитацу".
