— Ты права, — согласился Сокка. — Это моя вина. Папа хотел, чтобы я приглядывал за тобой, и мне надо было это делать. А значит, мне давным-давно стоило топнуть ногой и заставить вас двоих выслушать меня. Аанг — не воин. Он просто веселый парень...
— Он — Аватар!
— И вот почему он должен перестать вести себя как ребенок! — Сокка сорвался на крик. — Он не может просто раздавать обещания и ждать, что кто-то другой выполнит их. Или находить оправдания, почему он не должен их выполнять. Ты не его мама, Катара! Мама не позволила бы Аангу сделать и половины того, что он совершил!
— Хватит, — твердо сказал Хакода, встав между покрасневшими от злости братом и сестрой. — Хватит. — Он строго оглядел их. — Я вижу, что это копилось долгое время, и я собираюсь поговорить с вами обоими позже. Но сейчас это подождет. Сокка, как воин племени, ты веришь, что принц Зуко согласится помочь Аангу?
— Тоф говорит, что он уже согласился, — доложил Сокка, пока с его щек сходили красные пятна. — Сказала, что в обмен она рассказала ему о покорении металла.
Покорение металла? скептически подумал Хакода. Она не обычная покорительница земли.
— Естественно, — фыркнула Катара. — Он же не станет помогать только потому, что это правильный поступок.
— Да какое тебе дело, почему он это делает? — раздраженно спросил Сокка. — И что с того, что Аанг нужен ему целым, чтобы притащить к Хозяину Огня? Знаешь, он пытался сделать это раньше, и мы его победили. Главное, что Аанг будет здоров. С остальным мы справимся. Если только ты не считаешь, что мастер-покоритель воды может в одиночку справиться с кораблем Народа Огня.
— О, я прекрасно с ними справлюсь, — мрачно пообещала Катара. — Я с удовольствием справилась бы с ними прямо сейчас.
— Нет, — твердо сказал Хакода. — У нас перемирие. Наши люди чтят его, Катара. Мне плевать, что вчера их племя убивало наше, сегодня у нас перемирие, и из меня будет никуда не годный вождь, если я его нарушу.
— Мы заключаем перемирие с людьми!
Канна, когда я вернусь, мы будем говорить долго и обстоятельно, угрюмо подумал Хакода.
— Мы заключили перемирие с этими людьми ради твоего друга. И ты будешь чтить его, как дочь вождя. — Он кивком указал на стену палатки в том направлении, где стоял на якоре корабль Народа Огня. — В Народе Огня честь командира затрагивает честь каждого, кто служит под его началом. Они должны эту честь защищать. А капитан того корабля приказал им защищать принца Зуко. — Он втянул воздух. — Перестань оскорблять его. Во имя духов, перестань угрожать ему нападением. А если ты не можешь смотреть на своего врага, не прибегая к кровопролитию, тогда, ради всех нас, держись от него подальше.
Синие глаза уставились на него, округлившись от недоверия.
— Как ты можешь принимать их сторону? Ты же знаешь, что они сделали с мамой!
Это пронзило Хакоду до самого сердца. Он мог только представить, насколько сильнее страдала его дочь.
— Вождь должен думать о благе всего своего народа, — тихо сказал он. — Несмотря на свои желания. Если Аанг — лучшее, на что может надеяться мир, тогда я должен поступить так, как будет лучше для него. Сейчас это означает поддержание перемирия с людьми, которым я не доверяю. С людьми, которых я ненавижу. С людьми, которые, как я знаю, являются нашими врагами. — Его улыбка была горько-сладкой. — Я должен это сделать. И я хочу верить, что вместе мы сможем их перехитрить.
Сокка решительно ему улыбнулся и поднял большой палец. Катара моргнула, под её полными слез глазами мелькнула слабая улыбка.
Что-то не так. Взглянув на Сокку, Хакода кивнул в сторону входа в палатку.
— Не сходишь расспросить Бато, что он думает об этом их корабле? Ты видел другой корабль принца, может, ты сможешь рассказать ему то, чего мы не заметили раньше.
— Уже лечу, папа. — Сокка исчез снаружи.
— Катара, — мягко сказал Хакода, когда ткань перестала колыхаться. — Что случилось? Что случилось в Ба Синг Се?
— Я... — дыхание Катары прервалось. Она схватила воздух ртом. — Я ненавижу города, папа! Они такие чистые, и все так красиво одеты, но это всё мех поверх лезвий. Ты бы слышал, что некоторые девочки говорили нам, а Тоф слепая...
Слова хлынули из неё, как из разрушенной дамбы Царства Земли. Четыре недели потерянности в этом самом крупном, одиноком и гордом городе на свете. Четыре недели ненужности: какой прок от женщины племени, когда еда, одежда и кров предоставлены тебе? Четыре недели беспомощности от понимания, что они не могут сражаться и даже говорить о войне внутри тех стен без висящей над головой угрозы Лонг Фэнга, что Аанг никогда не найдет Аппу. Четыре недели манипуляций, когда она знала, что люди сражались и умирали, пока Царь Земли отказывался их выслушать...
Хакода с разрывающимся сердцем обнимал её, пока она рыдала. Его дочь была такой разумной маленькой девочкой с тех пор, как умерла Кая. Лонг Фэнг не смог бы найти более жестокого способа ранить её, даже если бы хотел.
Интересно, знала ли об этом эта лукавая ледяная гадюка.
Так или иначе, один Главный Секретарь Ба Синг Се заслужил страдание за то, что причинил боль его маленькой девочке. Есть над чем подумать в долгие одинокие ночи, и что можно будет применить, когда подвернется подходящий момент.
И всё же, что-то ещё в длинном потоке страданий Катары заставило Хакоду нахмуриться. Она говорит только об Аанге, понял он. Сокка её брат, а Тоф её подруга, но, за исключением случая с теми заносчивыми дворяночками, она едва упомянула их.
Конечно, мальчик был Аватаром, а Катара всегда верила в легенду, что однажды Аватар вернется и спасет мир. Но это были легенды, предназначенные для зимних ночей и надежды. Иногда человек должен встать на свои две ноги и сражаться, даже когда надежды не оставалось. Потому что никогда нельзя знать наперед. Случайная волна может в нужный момент повернуть корабль. Камень может попасть под ногу врага, избавив от финального удара.
Изгнанный принц может обладать честностью и честью, как клянется Сокка, и согласится помочь. Даже если он планирует напасть на нас позже.
По словам Сокки, этот покоритель огня не сдавался. А значит, как только Аанг поправится достаточно, чтобы путешествовать, перемирие, скорее всего, закончится. И всё же...
В этом молодом человеке есть что-то странное.
Странность, которая была свойственна и Сокке, когда он начал об этом думать. Что-то, что заставляло шевелиться волосы у него на затылке, как призрачный ветер с ледника...
Покоритель огня. Разумеется, Зуко всех выводит из себя, сказал себе Хакода. Если бы он не был нужен Аангу, я тут же позволил бы Катаре поступить так, как ей хочется, и отдать их корабль и тела океану. Если это принц и генерал Айро... они задолжали нам кровь.
Сокка не спросил, откуда он и Бато столько знали о принце Зуко, и Хакода не был склонен ему об этом рассказывать. Пока. Не тогда, когда он всё ещё пытался соотнести то, что он узнал о принце сегодня, с той историей, которую ему по крупинкам удалось узнать от выживших с корабля Айлака чуть более года назад, когда они подобрали обожженных и измученных мужчин Племени Воды со спасательного плота Народа Огня.
Кипя от гнева, Айлак случайно наткнулся на одинокий маленький корабль Народа Огня и решил, что он послужит отличной целью. Особенно при том, что он не производил впечатления способного оказать сопротивление. Он практически стоял на месте, из его бойлеров валил дым, и, очевидно, он испытывал трудности, которые никогда не возникают с парусами и ветром. Легкая добыча.
Вот только на борту этой легкой добычи оказалось как минимум семь покорителей огня. Включая старика... и обезображенного шрамом юношу в возрасте Сокки с золотым воротничком на броне, указывающим на высокий ранг.
Корабль Айлака не пережил той встречи. Как и сам Айлак.
Как бы он ни злился от этого воспоминания, его всегда цепляла странность исхода битвы. Как бы безумно это ни звучало, корабль Народа Огня заявил, что не участвует в войне и не хочет драться. И когда они победили... они не взяли пленных и не казнили выживших.
Они даже не бросили моих людей на смерть, нахмурился Хакода. Полная бессмыслица.
Если только они не говорили правду, по крайней мере, то, что Народ Огня считал правдой. Военные корабли брали пленных. Военные корабли убивали всё живое на своем пути. И если корабль принца не считался военным, а просто принадлежал ему, чтобы служить ему в его охоте за Аватаром...
Он из Народа Огня. Он враг. Но Сокка, кажется, убежден, что он не жесток.
Но Катара...
— И знаешь, что в этом городе хуже всего? — всхлипнула Катара. — Он подходит Зуко, как перчатки! Видел бы ты его в городе-призраке, он... он был жалок! Усталый, голодный, не знающий, что делать. Если бы я не помогла ему, Айро бы умер. Я даже почувствовала к нему жалость! Тоф сказала, что его изгнали, что он не может вернуться домой, и я подумала, как это ужасно, даже при том, что он — худший человек на свете. Но в Ба Синг Се у Айро была чайная во Внутреннем Кольце! Они были богаты! Прямо в самом сердце Царства Земли, в нескольких улицах от дворца, худшие люди на свете жили так же, как все остальные! Как будто они забыли о своей же войне! — Она вырвалась из его рук, вихрем пронеслась по палатке. — Зуко работал целителем. Целителем! А мне не разрешили исцелять. Мне сказали, что прежде чем думать об этом, надо сидеть и отвечать на вопросы какой-то напыщенной старой сливы, которая даже не была покорителем воды! Да что она может знать? А ему разрешили? Интересно, кому его дядя дал взятку за лицензию? Скольким людям он навредил? Что даёт ему право?
Хакода сложил губы и беззвучно присвистнул. Давно я такого не видел. С тех пор, как, ещё до убийства Каи, его милую упрямую дочку заставили вернуть особо понравившуюся куклу её подружке по играм.
— Значит, у него было то, что хотела иметь ты.
— У него было всё! А он должен был побираться где-нибудь в канаве, чтобы увидеть, что делает со всеми война Народа Огня! Может, тогда бы он понял. Может, тогда бы он действительно заботился обо всех тех невинных людях, бегущих в Ба Синг Се. — Катара взмахнула руками. — Только я думаю, что не все из них были такими уж невинными. Они слушали Зуко! Ты можешь в это поверить? Они не слушали меня или Аанга, о, нет, но Вэны на самом деле думали, что он помогал им прятаться от Дай Ли. И от Азулы. И кто виноват в том, что Азула вообще там появилась?
Подняв бровь, Хакода многозначительно посмотрел на дочь.
— Что? — не выдержала, наконец, Катара.
— Как говорили мне ты, Сокка и Тоф, — заметил Хакода, — Азула гналась за Аангом.
— И за ними! — возразила Катара.
— Вот только, по твоим словам, Зуко и Айро старались изо всех сил не выделяться, — суховато заметил Хакода. — Они не сражались с кораблём Народа Огня на Змеиной Тропе. Не разрушали огромные, прогрызающие стены буры. И уж точно не пользовались летающим бизоном, чтобы вторгнуться во дворец Царя Земли.
— Мы должны были рассказать царю о затмении!
— Конечно, — согласился Хакода. — Но помогая Аангу в его обязанностях по отношению к миру... Катара, ты должна понять, что ваши действия абсолютно точно указали, где находится Аватар.
Катара посмотрела на него круглыми глазами.
— Ты думаешь, это наша вина?
— Любые твои действия на войне раскрывают твое положение противнику, — честно сказал Хакода. — Мы устанавливаем мины, чтобы остановить корабли Народа Огня. Это действует, — ну, действовало до этого корабля — но это же означает, что они знают, что мы где-то поблизости. Это ничья не вина, просто так есть.
— Я... не думала об этом, — Катара опустила глаза. — Зуко... просто он всегда находил нас, что бы мы ни делали.
— Вы путешествовали на десятитонном летающем бизоне, — сухо заметил Хакода. — Я увидел его ночью, несколько недель назад, а я даже не знал, что это такое. Люди обязательно замечают.
— Именно это... — Катара прикусила язык и поморщилась.
Именно это сказал Зуко? подумал Хакода, вспоминая резкие слова принца. А вот это уже повод для волнения. Не то, что бизон был приметным, что принц заметил это, использовал в своих целях и рассказал об этом его детям, а то, что они так и не догадались.
За прошедшие два года он сталкивался с несколькими командующими Народа Огня. Некоторые были опасно сообразительными, некоторые... не блистали. Он не знал, насколько умен отец Зуко, и никто не смел даже шепотом говорить о той несчастной женщине, что подарила Хозяину Огня потомство, но учитывая, что брат Хозяина Огня Озая до сих пор заставлял жителей Царства Земли покрываться холодным потом... Молодой человек мог быть поистине опасен.
Либо это, либо он пережил всё, что только мог швырнуть в него Сокка, по чистой слепой удаче.
Хакода не привык рассчитывать на удачу. Не тогда, когда в лагере были его дети.
— Тебе лучше?
Катара прикусила губу и кивнула.
— Но Аанг должен заявить о себе миру. Люди должны знать, что Аватар вернулся!
— И они узнают, — согласился Хакода. — Но не сейчас. Не тогда, когда он ранен.
— Ты прав. — Она решительно вздернула подбородок. — Я пойду проверю, как у него дела.
Хакода вышел за ней только для того, чтобы убедиться, что она ушла по направлению к палатке целителя. Вздохнул и пошел на берег, где Бато следил, как отходит от берега катер Народа Огня.
— Куда они поехали?
— Забрать капитана, — с серьезной миной на лице сказал Бато. — Ястреба никто не видел.
Хакода кивнул головой. Иногда удавалось перехватить ястреба, хотя толку от этого мало. Народ Огня пользовался шифром, непохожим ни на одни письмена, которые ему приходилось видеть. А когда их особо мучила паранойя, даже они были написаны чувствительными к жару чернилами. Но многое можно было понять и по тому, куда летел ястреб. Или не летел.
— Он тянет время.
— Пока прибудет подкрепление? — нахмурился Бато.
— Скорее наоборот, — задумчиво сказал Хакода. — Если принцесса Азула действительно хочет смерти брата...
Бато тихо присвистнул.
— Так этот Джи храбрец или безумец?
— Я склонен считать, что и то, и другое, — признался Хакода. — Я хочу, чтобы кто-нибудь присматривал за принцем, особенно когда он будет рядом с Аангом. — Он постарался не поморщиться. — И... кто-то должен присмотреть за Катарой.
— О? — прищурился Бато.
— Очевидно, принцу выпала удача, а она восприняла это как пощечину от духов. — На этот раз Хакода даже не пытался скрыть гримасу. Бато был его лучшим другом, но... тяжело было говорить такое о своей семье. — Она ведет себя как восьмилетний ребенок. Избалованный восьмилетний ребенок.
— Мальчишка — разыскиваемый беглец, его сестра желает ему смерти, и его ударило молнией. — Бато не верил собственным ушам. — Если она называет это удачей, я не позволю ей благословлять мои копья, как бы хорошо покорители воды ни общались с Луной.
