— Скоро, — заявила путешественница. — Только для этого тебе надо остаться в городе. А Лаюла может уехать.
— Я хочу остаться с Орри, — набычилась та.
— Вы же сами хотели вернуться в усадьбу! — вскричала собеседница. — Так?
Варвары дружно кивнули.
— Тогда как ты объяснишь Приску Гроку своё желание остаться?
— Скажу, что я должен найти тех, кто на меня напал, — не задумываясь, предложил гант. — Это те же самые люди, которые украли дочь господина Картена.
Ника скривилась, как от зубной боли.
— Об этом никто не должен знать ни в доме, ни в усадьбе!
— Почему, госпожа Юлиса? — удивился Орри.
— Потому, что я так сказала! — не желая пускаться в долгие и путанные объяснения, заявила девушка. Ей совсем не хотелось рассказывать кому бы то ни было о своих многочисленных обманах.
Непривычно резкие слова заставили варвара насупиться. Он явно не ожидал услышать от неё такое.
— Забыл, что ты мне жизнью обязан? — начала терять терпение путешественница.
— Я помню, госпожа Юлиса, — пробурчал Орри, пряча глаза.
— Значит, делай то, что я сказала! — велела Ника. — А ты, Лаюла, собирайся. Если вспомнят о тебе, поедешь в усадьбу, забудут — останешься здесь.
— Хорошо, госпожа Юлиса, — выдавила из себя гантка.
Опасения подтвердились.
Толкуша потом по секрету рассказала Риате, что разговор хозяйки с незваными гостями получился не очень любезным. Тервия категорически отказалась от помощи Алии Грок, ссылаясь на постепенное улучшение самочувствия и нежелание оставлять усадьбу на произвол судьбы.
Сам господин Приск Грок пытался что-то возразить, но супруга консула и его слушать не пожелала, зато велела забрать лишних рабов и гантов.
Узнав, что Орри ушёл за водой, Алия разразилась гневной речью, заявив, что ждать никого не собирается, и пусть варвар топает в усадьбу пешком! Видимо, она не так часто срывала зло на окружающих, потому что Лаюла смотрела на неё, вытаращив глаза и втянув голову в плечи.
Услышав крики, путешественница поспешила узнать в чём дело.
— Это я отправила Орри за водой, — проговорила девушка, подходя ближе. — Он уже достаточно здоров, чтобы помогать по дому.
-Значит, у него хватит сил дойти до усадьбы! — зло огрызнулась Алия Грок, и пыхтя от возмущения, взобралась на тележку, где уже сидела Лауюла и один из сторожей.
Глядя им вслед, Ника пренебрежительно хмыкнула и собралась идти в сад, но услышав знакомый голос, насторожилась.
— Терет, постой, не закрывай!
Держась за створку ворот, привратник вопросительно посмотрел на девушку.
Та кивнула, и почти сейчас же в ворота влетел запыхавшийся Зурк.
Увидев путешественницу, он почтительно поклонился, придерживая небольшую корзину.
— Госпожа Юлиса, моя госпожа Матра Фарк приказала узнать о самочувствии госпожи Картен, передать ей скромный подарок и узнать, когда её можно навестить.
— Помедленнее! — поморщилась Ника. — Я пошлю кого-нибудь к госпоже Картен. Возможно, она сама захочет тебя увидеть? Тогда и спросишь.
— Это было бы замечательно, госпожа Юлиса, — расплылся в улыбке юный невольник, и пользуясь тем, что стоял спиной к Терету, выразительно скосил глаза на ворота.
Получив распоряжение хозяйки, Риата побежала к Тервии, а девушка направилась к дверям главного зала. Ясно, что Румс назначил встречу. Теперь нужен подходящий повод, чтобы уйти из дома.
Зукр удостоился аудиенции у супруги консула и даже сумел задержаться у неё минут на десять. Оставив подарок, он умчался сообщить хозяйке, что подруга ждёт её в любое время.
Немного погодя, путешественница тоже решила навестить Тервию.
— Госпожа Картен! — с порога заявила она. — Мне необходимо срочно отлучиться!
— Что случилось, госпожа Юлиса? — встрепенулась больная, даже приподнявшись на локтях.
— Мы забыли сделать одно очень важное дело, — серьёзно сказала Ника. — Принести жертву богам. Нужно сходить в храм Ноны и попросить для вас скорейшего выздоровления!
Растерянно кивнув, женщина вдруг нахмурилась.
— Почему ей, а не Пелксу?
— Именно Нона — богиня женщин, хранительница домашнего очага, — с прежним накалом продолжила собеседница. — А в храм Пелкса можно послать и рабыню.
— Вы хотите принести за меня жертву госпожа Юлиса? — голос супруги морехода дрогнул, а глаза подозрительно блеснули.
— Конечно! — кивнула девушка, поспешно успокаиваясь. — Думаю, дома ничего не случится. Задерживаться я не буду, а храм Ноны не так далеко.
— Отправляйтесь, госпожа Юлиса! — торжественно провозгласила Тервия. — А деньги возьмите из тех, что я дала.
Коротко кивнув, путешественница вышла, с трудом сдерживая улыбку. Всё же приятно исподтишка посмеяться над тем, кто ещё вчера смотрел на тебя, как на пустое место.
— Не засни! — предупредила она привратника. — Я скоро вернусь.
— Как можно, госпожа Юлиса! — кланяясь, бормотал Терет, прикрывая за ними калитку.
Подойдя к святилищу, Ника знаком велела Риате приблизиться.
— Я пойду в храм, а ты узнай, где тут поблизости лавки гадальщиков, и кто они такие?
Покопавшись в кошельке, отыскала медную монетку.
— Только на площади, госпожа? — деловито осведомилась невольница, зажимая обол в кулаке.
— Здесь и на ближайших улицах, — подумав, уточнила хозяйка. — Только не задерживайся.
— Слушаюсь, госпожа, — понимающе кивнула женщина.
Озадачив рабыню, девушка решительно направилась к торговцам, чьи столики выстроились у храмовой лестницы.
Приняв у путешественницы тревожно курлыкавшего голубя, толстая пожилая жрица внимательно выслушала её просьбу к богине, супруге великого Питра, хранительнице домашнего очага.
Ловкий удар тесака, отрубленная птичья голова полетела в корзину, специально для этих целей стоявшую у жертвенника. Кровь зашипела на углях, окутавшихся смрадным дымом. Женщина запела неожиданно сильным и чистым голосом гимн Ноне, призывая ту вернуть силы ослабленным мышцам Тервии Картен, добродетельной матери своих детей и верной супруге уважаемого консула Мерка Картена.
Чтобы занятая своими делами небожительница не пропустила молитву мимо божественных ушей, Ника решила подкрепить её небольшим подношением святилищу, для чего попросила позвал верховную жрицу.
Окинув оценивающим взглядом не самую дешёвую одежду просительницы, нефритовое ожерелье и аккуратную причёску, толстуха, благожелательно кивнув, скрылась в сумеречной глубине храма.
Через несколько минут она вернулась со старой знакомой девушки. Увидев её, Дарита чуть вскинула брови, сохранив прочие мышцы лица в полной неподвижности.
— Мой дар скромен, — поклонилась путешественница. — Но я преподношу его со смирением и от чистого сердца.
С этими словами она протянула верховной жрице два серебряных риала, из числа выданных Тервией на хозяйственные расходы.
— Пойдёмте, — принимая деньги, сказала женщина. — Не будем другим мешать обращаться за помощью к богине.
Провожаемые удивлённым взглядом толстой жрицы, они неторопливо направились к проходу в задней стене зала.
— Вы просили благодатную Нону вернуть здоровье госпоже Картен? — словно сомневаясь, тихо спросила Дарита.
— Да, — подтвердила собеседница. — Позавчера её душа на какое-то время покинула тело. Господин Пол Так пустил кровь, и душа вернулась. Но госпожа Картен очень ослабела. Надеюсь, богиня поможет ей обрести прежние силы?
— До небожителей доходят только искрение молитвы, госпожа Юлиса, — останавливаясь в знакомом коридорчике, проговорила верховная жрица.
— Я от всей души желаю скорейшего выздоровления госпоже Картен, — сказала Ника, не отводя глаз под пристальным взглядом Тариты. — И не понимаю, почему вы в этом сомневаетесь?
— О бессмертных богах мне известно гораздо больше, чем вам, госпожа Юлиса, — холодно улыбнулась женщина. — Так что считайте это дружеским советом.
Верховная жрица кивнула на дверь.
— Он уже там.
— Здравствуйте, госпожа Юлиса, — поднялся с табуретки Румс.
— Здравствуйте, господин Фарк, — кивнула девушка, виновато улыбаясь. — Простите, что заставила вас ждать. Но вы же знаете, что у нас случилось?
— С госпожой Картен? — уточнил молодой человек. — Говорят, она упала замертво прямо во дворе?
— Да, — подтвердила путешественница, присаживаясь.
— Бедная Тервия, — сочувственно вздохнул десятник конной стражи. — Это все из-за Вестакии. Я помню, с каким нетерпением она ждала вестей из Готонима.
— Думаю, не только, — покачала головой собеседница. — Госпоже Картен стало плохо после посещения какой-то гадалки. Она чуть дошла до дома.
— Очевидно, предсказания оказались очень плохими, — понимающе кивнул Румс. — Быть может, всё, что мы делаем, напрасно, и Вестакии уже нет в живых?
— Возможно, — кивнула Ника. Зная трепетное отношение местных ко всякого рода провидцам, она не стала спорить, резонно заметив. — Но нам неизвестно, что именно сказал гадальщик? Даже если Вестакия мертва, осталась моя служанка. И неужели вы допустите, чтобы правосудие не настигло негодяя, погубившего бедную девушку.
— Нет, госпожа Юлиса! — решительно тряхнул головой молодой человек. — Зурк придумал, как показать вашему варвару людей из дома Ноор Учага. Но ему нужна помощь вашей рабыни.
— Почему именно её? — удивилась путешественница.
— Я не хочу посвящать лишних людей в наше дело, — поморщился десятник конной стражи. — А для затеи моего раба нужны трое.
— И что он предлагает? — спросила собеседница, сбросив с головы накидку.
— Посадить вашего дикаря в тележку, прикрыть циновками и провести по улице, где живёт Ноор Учаг, — улыбаясь, стал рассказывать сын консула. — Возле его дома поломается колесо. Зурк уйдёт его чинить. Но все очень удивятся, если он оставит повозку без присмотра. Вот для этого и нужна ваша рабыня.
— То есть, Риата будет сторожить, а Орри — наблюдать за домом, — понимающе кивнула Ника. — Ловко. Ваш невольник может пропадать очень долго и всегда придумает подходящее оправдание. И когда он собирается это проделать?
— Завтра, госпожа Юлиса, — ответил молодой человек. — Утром после завтрака Зурк будет ждать ваших людей у фонтана Трикла.
— Они придут, — пообещала девушка.
— Я слышал, господин Картен зачем-то разыскивает Зипея Скелу? — внезапно спросил Румс. — Не знаете, зачем он ему понадобился?
Путешественница насторожилась. Тон вопроса ей совсем не понравился. Тем не менее она невозмутимо ответила:
— Наверное, затем, чтобы выяснить, для кого Зипей Скелаа покупал Песок Яфрома.
— А от кого господин Картен узнал об этом зелье? — прищурился десятник конной стражи.
— От своей жены, — по-прежнему стараясь сохранять невозмутимость, проговорила собеседница. — Мне пришлось ей кое-что рассказать.
— Что конкретно? — требовательно поинтересовался молодой человек.
— Имена тех, кто покупал Песок Яфрома, — призналась Ника, торопливо добавив. — Но как я их выяснила, она не знает. И то, что рассказал Зипей Скела, тоже.
— Значит, вы сами решали, о чём им говорить? — довольно зловеще уточнил сын консула. — А о чём промолчать.
— Да, — буркнула девушка, предчувствуя новые непростые вопросы, которые не заставили себя ждать.
— Вы и от меня что-то скрываете?
— Нет, — покачала головой путешественница и тут же отвела глаза, вспомнив, что так и не рассказала ему о визите Ноор Учага к Картену.
Обманывать Румса почему-то оказалось особенно тяжело.
— Что-то я вам не верю, госпожа Юлиса, — криво усмехнулся десятник конной стражи.
Нике показалось, что он сейчас встанет и уйдёт. Тогда все их доверительные разговоры, тот хрупкий мостик приязни, или даже чего-то большего, с треском рухнет, изранив осколками её только начавшую оживать душу. Останутся только два не доверяющих друг другу деловых партнёра.
Поэтому, когда молодой человек поднялся, она не выдержала.
— Ну да! Есть кое-что, о чём я умолчала! Потому что не знала, имеет ли это отношение к исчезновению Вестакии!
— Расскажите сейчас! — тут же предложил Румс. — Я сам решу, насколько это важно!
Торопясь, запинаясь, перескакивая с пятого на десятое, девушка заговорила о том, как Ноор Учаг пришёл в гости к Картену, как тот выставил его, как нервно вышагивала по своей комнате дочь консула, и как виновато улыбался варвар, глядя ей в окно. Не забыла и о чрезвычайно нервной реакции морехода на одно упоминание об этом визите.
— Так вы всё знали с самого начала! — вскричал сын консула, вскочив на ноги. — И только морочили мне голову!!!
— Ничего я не знала! — зло огрызнулась путешественница. — Только то, что Ноор Учаг приходил к Картену. Остальное только мои догадки и домыслы!
— Всё равно! — упрямо возразил Румс. — Вы должны были мне всё рассказать с самого начала!
— Это почему? — вскинула брови Ника, чувствуя, как глаза стремительно набухают слезами. — Вы хотели знать, что случилось в доме Картенов, когда исчезла ваша невеста! Я ничего не скрывала. А моё мнение вас не интересовало ни тогда, ни сейчас!
— Неправда! — резко оборвал её молодой человек. — С первого нашего разговора я хотел знать, что вы думаете об исчезновении Вестакии! И эта встреча лучшее тому доказательство. А ваша скрытность мне совершенно непонятна. Мне вы говорите одно, госпоже Картен — другое, её мужу — третье.
— Возможно, и так! — гордо вскинув голову, чтобы удержать выступившие слёзы, заявила девушка, но голос её предательски дрогнул. — Потому что когда я заикнулась о том, что его дочь могла сбежать, Картен едва меня не задушил, а потом чуть не выгнал из дома! Я ещё живу там только из-за того, что обещала Тервии искать не только свою служанку, но и Вестакию!
Горло путешественницы сжалось. Опыт и здравый смысл уговаривали её заткнуться как можно скорее. Однако давно уже скрученные в тугую пружину нервы уже не могли обойтись без разрядки, и под напором нахлынувших эмоций рухнула заботливо возведённая плотина отчуждённости и благоразумия.
— Вы такой сильный, честный и у себя дома. У вас есть семья, друзья, родичи и невеста. А у меня никого нет! Что мне ещё оставалось делать, кроме того, как врать?! Как я ещё могу уцелеть среди чужих людей? Картен грозил меня убить, если я скажу хоть слово о Ноор Учаге или о том, что произошло у них дома! Откуда мне знать, как вы отнесётесь к моим словам?! Ладно, если бы просто не поверили или даже поколотили, как ваш друг Картен. Но вы же могли пойти к нему и рассказать всё, что от меня узнали. Тогда бы он точно меня придушил, и никто не сказал бы ни слова!!!
С трудом сдерживая рвущееся из груди рыдание, Ника бросилась к двери, стремясь как можно скорее уйти из комнаты. Но тут какая-то часть сознания, ещё не утратившая разума, взвыла дурным голосом: "Куда?! Что подумают в храме, увидев тебя с такой рожей?! А если ненароком на Тариту наткнёшься? Какие сплетни сразу же пойдут по городу?"
Вот только сдерживать слёзы сил уже не осталось. Прижавшись лбом к стене, она заплакала, до крови закусив губу и сотрясаясь всем телом.
— Я же не знал! — раздражённо и вместе с тем виновато буркнул молодой человек. — Почему вы меня не предупредили?
