Больше её никто не навещал. Так что путешественнице оставалось либо спать, либо тужить над своей горькой судьбой, ну и анализировать ход расследования, когда головная боль не мешала работе маленьких серых клеточек.
Ей пришло в голову, что не плохо бы показать Орри самого Ноор Учага и его слуг. Вдруг узнает? Размышляя над тем, как организовать подобное опознание, Ника внезапно осознала всю глубину своей глупости, почувствовав, как щёки наливаются горячечным румянцем стыда. До чего же неприятно ощущать себя дурой.
Играя в любительницу частного сыска Дашу Васильеву канакернского разлива, развив кипучую деятельность, ей даже кое-что удалось узнать. Но за столько дней она даже не удосужилась задать себе самый элементарный вопрос: "За каким вообще бесом Ноор Учаг украл Вестакию? Если варвар не желает связывать себя узами законного брака, зачем понадобилась вся эта суета с письмами, липовым сватовством, дорогущим снотворным и так далее?"
Хорошенько выругав себя во время отсутствия невольницы, хозяйка с жадностью выпила вино, за которым её посылала, и успокоившись, принялась размышлять, изо всех сил напрягая свои, как оказалось, не очень умные мозги.
Девушка ещё раз неторопливо и придирчиво вспомнила визит горца к Картену, каждое его движение, каждую гримасу, буквально посекундно разобрала все звуки, долетавшие из комнаты Вестакии, а за одно те странные разговоры, которые она вела в тот день. По всему выходило, что для неё встреча Ноор Учага с отцом казалась очень важной. Но что же для влюблённой девушки может быть важнее сватовства? Вот только консул упорно отрицает это, и Ника склонна верить в его искренность.
Из всего этого выходит, что варвар не просил руки Вестакии, а всего лишь ломал комедию перед взбалмошной, романтически настроенной девицей.
Возможно, Ноор Учаг просто сексуальный маньяк? Ну приспичило ему соблазнить именно эту особу и всё тут. А после поматросит и бросит в море или в лесу прикопает, заметая следы.
Но, что если он решил её продать? Вестакия красива, по местным меркам хорошо образована, хотя и дура. Однако, это значит, на неё имелся целевой заказ? В противном случае подобная операция выглядит очень рискованной. Канакерн — город маленький, здесь все знают о постигшей Картена беде. Да и рабов на рынке хватает. Но если дочку консула украли для кого-то издалека, отыскать её будет невозможно. Вот только путешественница почему-то не верила в подобную возможность. Красивых и хорошо воспитанных дочек хватает и в семействах попроще.
Исходя из этого, повертев так и эдак все свои догадки, достойная последовательница мисс Марпл остановилась на маньячной версии. Скорее всего, этот варвар просто решил добиться понравившейся девчонки. Некоторые мужчины проявляют прямо-таки муравьиное упорство в достижении своих целей. Жаль только, они часто бывают недостойными.
Заполучив желанную добычу, Ноор Учаг просто обязан какое-то время наслаждаться ею. А потом просто избавится от надоедливой игрушки, а за одно и от Паули. Оставалось надеяться, что Вестакия ещё какое-то время займёт внимание варвара. Если этот так, он должен где-то держать своих пленниц. И явно не в городе.
О чём там говорил Зипей Скела? Змеиный ручей. Как бы выяснить, есть ли рядом с ним какая-то усадьба или хотя бы дом, и кто там проживает?
— Вот батман! — вздохнула Ника, в который раз подумав: "Как же не вовремя эта болезнь, и Румс, как на зло, в горы потащился! У кого бы спросить?"
— Риата! — окликнула она дремавшую на полу невольницу.
— Что нужно, госпожа? — тут же вскочила та.
— Среди рабов Картена есть ещё местные?
— Нет, госпожа, — покачала головой женщина, и помявшись, спросила. — А что нужно, госпожа?
Хозяйка повернулась на бок.
— На том берегу бухты есть речка Змеиный ручей. Надо бы узнать, кто рядом с ней живёт.
— Поговорю на кухне, госпожа, — пообещала Риата. — И с рабами из усадьбы.
Прекрасно помня предупреждение лекаря, путешественница продолжала оставаться в постели, по-прежнему не спускаясь в мужской зал на совместные трапезы. Картены знали об этом и просто отправляли ей еду в комнату, на чём их забота о гостье и ограничивалась.
Поэтому Ника немало удивилась, увидев на пороге Уртекса. Тот зашёл к ней сразу после возвращения с занятий, и судя по мрачному выражению на угрястой физиономии, здоровье девушки его не интересовало.
"Ну, что ещё?" — тоскливо думала она, приглашая сына морехода сесть.
— Говорят, вы стали слишком часто встречаться с Румсом Фарком? — тон вопроса не предвещал собеседнице ничего хорошего.
— В каком смысле? — растерялась та от несколько двусмысленной, с точки зрения её мира, формулировки вопроса. — Я виделась с ним пару раз. Да ты же сам с нами был.
— А потом? — сурово набычился Уртекс. — Что вы делали на площади народных собраний?
— Гуляли, — с самым невинным видом сообщила девушка. — Разве это запрещено?
— Он жених Вестакии! — запальчиво вскричал парнишка. — А вы... пользуясь тем, что сестру похитили... хотите его соблазнить!
Путешественница рассмеялась, изо всех сил стараясь, чтобы смех звучал как можно естественнее и непринуждённей.
Гость вскочил, сжав кулаки, готовый броситься в драку. Ника сразу стала серьёзной.
— Зачем мне это нужно, Уртекс? Я не собираюсь оставаться в Канакерне, а господин Румс Фарк не захочет возвращаться в Империю. Его место здесь, а моё — там. Да и зачем я стану отбивать его у твоей сестры?
— Он вам нравится, — буркнул сын консула. — Вы его любите.
— А ты нет? — вопросом на вопрос ответила собеседница. — Или тебе он не нравится?
— Мне — как воин, как старший брат! — выпалил Уртекс. — А вам — как мужчина женщине.
— Ты что же думаешь, что дочь Лация Юлиса Агилиса, внучка Госпула Юлиса Лура из младших лотийских Юлисов будет раздвигать ноги перед каждым встречным красавцем? — в голосе девушки звенел металл, а в душе клокотал нешуточный гнев. — Как смеешь ты говорить такое? Думаешь, если я ранена вашей рабыней и прикована к постели, меня можно безнаказанно оскорблять?!!
— Что вы, госпожа Юлиса! — попятился и отвёл взгляд явно не ожидавший такой отповеди паренёк. — Я не хотел... То есть я хотел... Просто сестру похитили, а вы и Румс Фарк...
Губы Уртекса задрожали, глаза влажно блеснули.
— Болтают тут всякие! — внезапно выкрикнул он, плюхнувшись на табурет, и отвернулся, вытерев слезы тыльной стороной ладони.
— На то боги и дали людям языки, — усмехнулась путешественница. — Это — как нож. Им можно резать рыбу, хлеб и овощи или ударить в спину друга У тебя не получится всем заткнуть рты. Попробуй относиться к этому спокойнее.
— Как? — недоверчиво нахмурился парнишка.
— Пользуйся умом и слушай свою душу, — как можно задушевнее заявила Ника, слегка переиначив фразу из какого-то сериала. — И тебе всё стразу станет ясно. Пусть твой разум ответит, зачем мне соблазнять жениха Вестакии? А у души спроси, способна ли я на такой поступок?
Уртекс свёл брови к переносице, сразу став удивительно похож на своего отца.
Видя, что его всё ещё терзают смутные сомнения, девушка продолжила разъяснительную работу, решив выдать сыну ту же полуправдивую информацию, что ранее преподнесла матери.
— И ты должен знать, что мы с господином Фарком все время говорили о Вестакии.
— Это правда? — встрепенулся собеседник.
— Клянусь здоровьем моего отца, которого никогда не увижу, грозным именем повелителя морей и Диолой, богиней любви, — торжественно провозгласила путешественница, нисколько не соврав.
— Что сказал Румс? — ожидаемо заинтересовался парнишка.
— Я обещала молчать, — со скорбным видом покачала головой собеседница. — Но ты её брат, и если дашь клятву никому не говорить, то я тебе расскажу.
— Конечно! — возбуждённо вскричал Уртекс. — Клянусь Нутпеном, что никому не скажу.
— Он спрашивал, не замечала ли я чего-нибудь странного в поведении Вестакии, — понизив голос, сообщила Ника. — Я, конечно, сказала нет.
Парнишка задумался.
— Я не пытаюсь занять место твоей сестры возле господина Фарка, — девушка старалась говорить как можно проникновеннее. — Ты мне веришь?
— Верю, госпожа, — с явным сомнением в голосе ответил сын консула, и торопливо попрощавшись, вышел.
А путешественница знаком попросила безмолвно застывшую у стены Риату подать ей воды.
"Деревня и есть деревня, — с раздражённой усталостью думала Ника. — В одном конце... чихнёшь, в другом "будь здорова" скажут".
— Госпожа, — робко обратилась к ней невольница. — Господин Крак к сегодняшнему дню обещал вам кинжал сделать.
— Вот батман, — выругалась хозяйка, кляня себя за забывчивость, хотя в таком состоянии нечего и думать бежать в другой конец города. — Ты помнишь, где его мастерская?
— Найду, госпожа, — пообещала собеседница.
— Тогда сходи и скажи, что я заболела, — стала отдавать распоряжения девушка и тут же передумала. — Нет, я сама ему письмо напишу.
Устроившись за столом, она, подумав, сочинила вежливое послание, в котором извинялась за задержку, вызванную непредвиденными обстоятельствами, и посылала двадцать риалов задатка.
Получив свиток, деньги, инструкции и благие пожелания, рабыня поспешила выполнить поручение, а госпожа вернулась на кровать. После разговора с настырным отпрыском Картена голова умоляла об отдыхе. Поэтому путешественница просто лежала с закрытыми глазами, незаметно для себя задремав.
Очевидно, Уртекс выполнил своё обещание и помалкивал об из их задушевной беседе. Во всяком случае никто из его родителей не пришёл к гостье разбираться.
Выздоровление шло своим чередом. Ещё через день она приняла ванну, смыв с тела противный болезненный пот.
Риата, демонстративно пылавшая желанием продемонстрировать хозяйке свою преданность и исполнительность, как-то выяснила, что почти рядом с местом впадения Змеиного ручья в море стоит богатая усадьба консула Вокра Рукиса, где постоянно проживает куча народа. Подальше есть ещё одно большое, но сильно запущенное поместье, принадлежность которого вот уже несколько лет оспаривают два брата. Ближе к горам расположены два хутора, один из которых заброшен. Так что мест, где можно спрятать двух пленниц, более чем достаточно.
Хотя гостья почти не общалась с хозяевами, но по обрывкам доносившихся разговоров и со слов Риаты она почти физически ощущала царившее в доме Картенов нетерпеливое ожидание.
Причём оптимизм консула, уверенного в том, что дочь на корабле Меченого Рнеха, передался и его супруге. Та опять стала следить за собой, краситься, из причёски не выбивался ни один локон, а тон вновь сделался высокомерным и самоуверенным. Со стороны могло бы показаться, что в семью вернулось если не благополучие, то хотя бы его тень.
Набравшись сил и воспользовавшись, как ей казалось, благоприятным моментом, Ника решила напомнить хозяевам о своём существовании. Однако быстро выяснилось, что она выбрала не самый удачный момент.
— Я рад, что вам уже лучше, госпожа Юлиса, — с откровенной издёвкой поприветствовал её сидевший во главе стола консул.
Брови морехода сошлись к переносице, обычно аккуратная борода воинственно топорщилась, а в глазах читалось жгучее желание сорвать на ком-то переполнявшую его злость.
— Благодарю вас, господин Картен, — скромно потупив глазки, поклонилась девушка, с тоской подумав: "Вот батман, так и надо было ужинать у себя".
— Теперь вы сможете покинуть мой дом через восемнадцать дней! — с той же издевательской любезностью продолжил мореход. — Надеюсь, вы не забыли об этом?
— В моём возрасте ещё рано жаловаться на провалы в памяти, господин Картен, — продолжила играть в вежливую невозмутимость собеседница, и прежде чем консул выдал новую реплику, участливо спросила:
— Плохие новости из Готонима?
— С чего вы взяли? — нахмурился мужчина с видом споткнувшегося на старте бегуна. — Я не получал ещё оттуда никаких писем.
Гостья демонстративно обвела красноречивым взглядом застывших с каменными лицами Тервию, Уртекса и даже бледную, как мел, новую рабыню, в руках которой мелко дрожала амфора.
— Тогда что могло так расстроить вас и вашу семью? Я сомневаюсь, что кто-то мог обмануть такого умного и проницательного купца. Или новые неприятности не связаны с торговлей?
Зная бешеный нрав хозяина дома, путешественница понимала, что рискует, вызывая его на откровенность. Возьмёт и швырнёт чем попало. Нервишки у консула в последнее время явно стали пошаливать.
То ли сыграла свою роль толика лести, то ли злость успела перегореть, только он вдруг сдулся, словно забытый после праздника воздушный шарик.
— Грязные слухи о моей дочери не прекращаются, — проворчал Картен, знаком приказав невольнице наполнить бокал. — Даже обещанная награда не заставила клеветников заткнуться! Мне то и дело приводят каких-то голодранцев, которые не имеют никакого отношения к похищению Вестакии. Двух умников даже в тюрьму посадили. С тех пор желающих получить пять тысяч империалов пока нет.
Криво усмехнувшись, консул выпил.
— Зато появились мерзкие рисунки с моей дочерью и этим паршивцем Меченым. Самое страшное, что людям это нравится. Раньше мне сочувствовали, а теперь начали мерзко хихикать за моей спиной.
— Возможно, это не случайно, господин Картен? — предположила гостья, подняв стакан. — Вы об этом не думали?
— Что вы имеете ввиду, госпожа Юлиса? — подозрительно нахмурился мужчина, а Тервия бросила на неё короткий, испуганный взгляд.
— Вы не считаете, что слухи и рисунки могли появиться не сами по себе, а по чьей то злой воле? — Ника аккуратно вытерла губы. — Врагов у вас много.
— С чего вы взяли? — криво усмехнулся мореход, глядя на неё с явным интересом.
— Богатство и власть одних вызывает зависть других, — охотно пояснила девушка. — Отсюда и враги.
— Враги, конечно, есть, госпожа Юлиса, — помолчав, признался Картен. — Только что они могут сделать? В городском совете меня уважают, лучшие люди в гости приглашают наперебой. Я не забываю богов, принося щедрые жертвы. Люди благодарны мне за театр и другие... добрые дела.
— Любой авторитет можно низвергнуть насмешками и клеветой, господин Картен, — покачала головой путешественница. — Особенно в вашем городе, где так важно мнение толпы, а она непостоянна как море.
На сей раз хозяин дома замолчал надолго.
— Возможно, это месть? — сделала новое предположение Ника.
Из пальцев Тервии выскользнул стакан и со звоном покатился по полу, разливая остатки вина. От неожиданности все вздрогнули.
Консул не оставил без внимания реакцию супруги, бросив на неё настороженно-подозрительный взгляд, но обратился к гостье:
— Вы говорите о похищении Вестакии?
— Нет, — энергично запротестовала та, понимая, что мореход ещё тешит себя надеждой отыскать дочь на корабле Меченого Рнеха. — Я о том, что происходит сейчас. Возможно, кто-то просто подло пользуется вашим горем и распускает грязные слухи?
— Я подумаю над вашими словами, госпожа Юлиса, — с самым серьёзным видом пообещал Картен.
