"И тебе нечем гордиться", — самокритично высказала сама себе Ника, вновь сосредоточившись на рассказе собеседницы.
— Она казалась такой услужливой, всё время пыталась угодить, — продолжала Вестакия. — Я даже заставляла её помогать этой противной Лекре. А на третий день под утро ваша служанка сбежала. Как-то сумела обмануть собак и уйти. Руб Остий говорил, что она их всё время подкармливала.
— Она всегда была очень умной, — не удержался от комментария гордый за свою соплеменницу гант.
— Да, — кивнула дочь консула. — Паули заставила Савтака и Буржола побегать. Они вернулись только к вечеру усталые и очень злые. Сказали, что догнали её у реки...
— Мне так жаль! — голос бывшей пленницы вновь задрожал от переполнявших девушку чувств. — Клянусь всеми богами, я этого не хотела! Если бы она осталась со мной...
— Теперь уже ничего не изменишь, — вздохнула путешественница и добавила, вспомнив универсальное местное утешение. — Видимо, так распорядились небожители.
Вестакия настолько энергично закивала, что накидка едва не сползла с головы. И хотя она уже ответила на вопрос о судьбе несчастной Паули, тут же продолжила свой рассказ, видимо, испытывая потребность выговориться. Тем более, слушали её уже не только с вниманием, но и сочувствием.
— Сначала я ждала, что мы со дня на день отправимся к атавкам. Но Ноор Учаг всё говорил, что надо подождать. Рассказывал, как стражники ищут меня по всему городу и окрестностям. Я верила, потому что сама видела, как один из них разговаривал с Рубом Остием на пастбище... А на хутор этого воина словно какие-то злые силы не пустили...
Девушка всхлипнула.
— Ноор Учаг сказал, что отец обещал огромные деньги тем, кто приведёт меня домой, и просил ещё немного подождать...
— Господин Картен назначил награду за твоих похитителей, — сочла нужным внести ясность Ника.
— О боги, мерзавец опять обманул меня! — выдохнула Вестакия и воздела к небу крепко сжатые кулачки. — Да будет проклят Ноор Учаг, сын Тагара Зоркие Глаза! Да покарает его Такера и живьём утащит на самое дно Тарара!
Сидевшая тихо, как мышь, Риата чуть слышно ойкнула.
— Поверьте, госпожа Ника! — обратилась с ней дочь консула. — Не проходило и дня, чтобы я не вспоминала о семье. Когда поняла, что застряла здесь надолго, попросила Ноор Учага передать письмо родителям. Я хотела всё объяснить и попросить прощения за нас обоих. Сначала он отвечал, что ещё не время, что отец не поймёт и не простит. Я просила, умоляла, настаивала, даже грозила гневом богов. И тогда... Тогда госпожа Ника...
Девушка вновь зарыдала, прикрыв лицо ладонями. Искренне сочувствуя, путешественница положила ей руку на плечо. Горячо сжав её, Вестакия порывисто обняла попаданку и затряслась, уткнувшись в плечо. Та негромко крякнула от неожиданности. Обильно орошая её платье слезами, дочь морехода прерывисто, с трудом выталкивала сквозь рыдания:
— Негодяй избил меня! Свободную горожанку вольного города Канакерна... Какой-то мерзкий, грязный варвар... Он приказал мне молчать и никогда ему не перечить...
"А ты как думала? — грустно усмехнулась про себя Ника, вспомнив своё пребывание в племени Детей Рыси. — Другая культура".
Внезапно отпрянув, Вестакия посмотрела на неё глазами, полными стыда, боли и обиды.
— Я знала, что варвары часто бьют своих жён. Но не могла и подумать, что Ноор Учаг поднимет на меня руку. После таких писем! А мы же с ним ещё даже не женаты...
Бывшая пленница вновь собралась разреветься, но вдруг словно опомнилась, и во взгляде её промелькнуло что-то похожее на страх.
— Только, умоляю вас, никому не говорите, госпожа Юлиса!
— Никому и никогда! — торжественно объявила Ника, напомнив. — Меня скоро здесь не будет, и я больше никогда не появлюсь в вашем городе.
— Ты тоже молчи! — прикрикнула Вестакия на Орри.
— Я не женщина, чтобы сплетничать, — угрюмо проворчал тот и неожиданно добавил. — Только и вы, госпожа Картен, помалкивайте о том, что Паули перед тем подонком на коленях стояла, жизнь себе выпрашивая.
— Хорошо, — как-то сразу успокоилась дочь купца и продолжила совсем другим тоном. — После этого я попросила Лекру передать письмо отцу. Так эта дрянь меня выдала. А четыре дня тому назад Ноор Учаг вдруг сказал, что совсем скоро всё закончится, и мы поженимся, будто его родители уже знают обо мне и ждут нас. Только я не верила и молила богов освободить меня от власти этого чудовища! Мне уже стало казаться, что небожители отвернулись от меня. Но сегодня они прислали мне господина Фарка с вами.
Последние слова она произнесла с каким-то особым благоговением, которое однако показалось путешественнице несколько наигранным и неуместным, словно фраза из романа конца позапрошлого века, случайно произнесённая прохожим на улице.
— Я обязательно принесу им щедрые жертвы! — просветлев заплаканным лицом, вещала девушка.
"Твой отец об этом уже позаботился, — усмехнулась про себя Ника. — Не зря на быка потратился. Услышал Нутпен его молитвы".
Внезапно запнувшись на полуслове, бывшая пленница спросила:
— А как вы здесь оказались?
Путешественницу так и подмывало ответить что-нибудь вроде: "Мимо проходила", — но вместо этого она пожала плечами.
— Я же говорила. Искала свою служанку.
— Как вы догадались, что она на хуторе Руба Остия Круна? — судя по вопросам, первый шок у дочери консула прошёл, и та принялась оценивать ситуацию.
— Мы осматривали усадьбы по течению Змеиного ручья, — Ника уже не видела смысла что-то скрывать. — Заходили даже во владения братьев Денарсов.
Она усмехнулась.
— Распугали там всех сторожей.
— Кто вам сказал, что меня, вернее нас с Паули, отвезли на Змеиный ручей? — нахмурилась Вестакия, вновь не желая принять шутливого тона собеседницы.
— Зипей Скела случайно подслушал разговор гребцов вашей лодки в порту, — объяснила путешественница. — Они упоминали именно эту реку.
— Зипей Скела? — с тревогой уточнила бывшая пленница. — Но как господин Фарк узнал о нём?
— Песок Яфрома — дорогое и редкое снадобье, — вздохнула путешественница. — Лекари запомнили всех, кто его покупал.
— Так вам и это известно? — растерянно пробормотала девушка.
— Порошок надо размешивать тщательнее, госпожа Вестакия, — со снисходительным превосходством киношного сыщика заявила Ника. — Большая его часть осталась на дне, а последней из чаши пила Вилпа. Вы же просили брата и её угостить?
— Что с ним? — встрепенулась слушавшая её с открытым ртом дочь морехода.
— Успокойтесь, — улыбнулся самодеятельная сыщица. — Жив, здоров. Мне кажется, он вообще ни о чём не догадался.
Благодарная улыбка собеседницы вновь сменилась растерянностью. Она огляделась по сторонам с таким видом, будто только что проснулась и никак не может понять: где находится и что вокруг происходит?
— Госпожа Ника, — пролепетала бывшая пленница, кривя губы в жалкой, просительной улыбке. — Почему с вами нет ни моего отца, ни стражников?
Путешественнице захотелось рассмеяться. На ум тут же пришли бессмертные строки: "А слона то я и не заметил".
— Господин Картен не знает, что мы отправились вас искать.
— Почему? — глаза Вестакии, казалось, устремились на лоб вслед за бровями, а нижняя челюсть наоборот опустилась, приоткрыв рот, сверкнувший белыми зубами.
— Он сам верит и всем говорит, что вас похитили, — Ника с трудом удержалась от усмешки.
— О бессмертные боги! — девушка стала стремительно бледнеть. — Что же будет, когда он узнает обо мне и... Ноор Учаге.
— Ничего страшного, — пожала плечами собеседница. — Отец любит вас. Поругает, может, даже как-то накажет сгоряча. Но всё равно простит. Вы же его единственная дочь.
— Я смиренно приму любую кару, — обречённо вздохнув, потупила глаза Вестакия, но тут же опять встрепенулась.
— А разве отец не разговаривал с Зипеем Скелой?
— Этот мошенник сбежал, как только услышал о награде за головы ваших похитителей, — усмехнулась путешественница, не собираясь посвящать дочь морехода в подробности его исчезновения.
— Почему же господин Фарк не схватил негодяя? — продолжала допытываться девушка.
— Не успел, — пожала плечами собеседница. — Такое иногда случается.
— Постойте, госпожа Ника! — морща лоб, подняла руку Вестакия. — Неужели господин Фарк, узнав, где меня прячут, просто так отпустил Зипея Скелу?
— Господин Фарк не говорил с ним, — покачала головой путешественница. — А у меня нет ни прав, ни возможностей кого-то хватать.
— Вы?! — с ужасом отпрянула девушка. — И вы ничего не сказали отцу? Как вы могли промолчать об этом?!
— Ваш отец не желал меня слушать! — раздельно и твёрдо, словно забивая гвозди, отчеканила Ника. — Если вам нужны подробности, спросите свою мать. Ей всё известно.
"Ну, или почти всё", — добавила она про себя.
Дочь морехода сникла. Какое-то время все молчали. Мирно семенил по дороге осёл, казалось, нисколько не озабоченный сменой хозяев, скрипели колёса. Риата дремала, положив голову на крышку корзины. Гант лениво и безуспешно погонял флегматичного скакуна, изредка оглядываясь вокруг.
— А господин Фарк вам поверил? — нарушила тишину Вестакия.
— Он же пришёл за вами, — проворчала путешественница, жалея, что захватила с собой так мало воды. День выдался не по-осеннему жаркий.
— Что вы ещё сказали обо мне? — спросила девушка.
Ника недоуменно вскинула брови. Собеседница досадливо поморщилась.
— Из того, что узнали от Зипея Скелы?
— Что письма от Ноор Учага вам приносила Мышь, она же передала и Песок Яфрома.
— Эта мерзавка поплатится за свои плутни! — мрачно пообещала Вестакия, зло сощурив глаза.
— Уже нет, — покачала головой её спутница.
— Почему, госпожа Ника? — удивилась дочь консула.
— Она мертва.
— Как это случилось?
— Мышь напала на меня, — ответила путешественница. — Пыталась убить, но у неё ничего не вышло.
Вестакия вновь взглянула ей в лицо. На этот раз с опаской. А Ника с трудом удержалась от того, чтобы зябко передёрнуть плечами, вспомнив искажённую злобой физиономию рабыни и зажатый в руке окровавленный штырь.
Отвернувшись, дочь морехода вновь стала глядеть на уходившую вдаль дорогу, ведущую к маленькому, затерянному в холмах хутору.
Пить хотелось всё сильнее. Ника вспомнила, с каким удовольствием Румс ополовинил бурдюк, и поморщившись, огляделась в поисках Змеиного ручья. Однако, хвалёной речки так и не увидела. Очевидно, та текла где-то в стороне от дороги. Чтобы хоть как-то отвлечься, путешественница решила продолжить расспросы своей спутницы. Отложив в сторону дротик с копьеметалкой, она пододвинулась ближе к девушке и тихо поинтересовалась:
— Почему вы поверили Ноор Учагу, госпожа Вестакия? Как он смог вас обмануть?
— Я сама не понимаю, госпожа Ника, — шёпотом призналась бывшая пленница. — Думаю, это колдовство. Говорят, есть чародеи, которые могут насылать на людей кошмары и наваждения. Слуги богини Исми. Сейчас у меня будто пелена с глаз упала. Гадкий варвар!
Она презрительно скривилась.
— Маленький, потный, противный. Сначала он мне совсем не понравился.
— Расскажите, — попросила путешественница, облизав пересохшие губы.
Немного поупиравшись, Вестакия согласилась.
— Первый раз я с ним встретилась на Яробии. Так у нас называют праздник провода северного ветра. Когда жертвоприношение закончилось, я попросила отца отпустить меня поболтать с подружками. Тут к нам подошли парни и с ними Ноор Учаг. Он показался мне неотёсанным варваром. Но потом, когда начало действовать колдовство, понравился. Я даже посчитала его остроумным...
Рассказчица смущённо потупилась.
— В следующий раз мы виделись на свадьбе двоюродной племянницы моей матери. Ноор Учаг наговорил кучу приятных слов, читал стихи. Потом он подкараулил меня у храма Диолы и попросил разрешения написать письмо. Я согласилась. Стало интересно, что может сочинить варвар? С тех пор Мышь и приносила мне его послания, которые передавал Зипей Скела. Они с рабыней устраивали нам как бы случайные встречи. Ах, госпожа, как он писал о любви!
Она мечтательно вздохнула, тут же посерьёзнев.
— Теперь мне ясно, что это действовали злые чары. Но тогда я поверила. И очень обрадовалась, когда Ноор Учаг предложил выйти за него замуж. Но я не могла ответить согласием. Отец давно решил отдать меня господину Фарку. Услышав это, настырный варвар стал допытываться, кого я люблю на самом деле.
"Вот зачем тебе понадобилось гадание", — поняла слушательница.
Рассказчица какое-то время молчала. То ли заново переживая подробности своего бурного романа, то ли решала, о чём говорить, а о чём нет.
— Я твёрдо сказала, что не пойду против воли отца! — всё обдумав, гордо заявила девушка. — Но когда он вернулся, и речь зашла о нашей с Румсом свадьбе, безумие вновь охватило меня! Тогда Ноор Учаг и предложил сбежать к его родителям. Он говорил, что атавки часто похищают невест в чужих племенах, и это не считалось у них преступлением. Через год или два молодые супруги привозят родителям жены внуков, платят выкуп и они мирятся... Я слышала о таком обычае. Тогда мне это казалось романтичным. О боги, какой я была... глупой!
Вестакия покачала головой, смахнув слезинку тыльной стороной ладони. Однако в голосе её уже не слышалось истерических ноток.
— Но даже тогда у меня хватило ума заставить Ноор Учага сначала попросить моей руки у отца. А тому, видимо, сама Ангипа, богиня мудрости, подсказала выгнать дерзкого варвара...
— Ноор Учаг даже не заговаривал о сватовстве, госпожа Вестакия, — в который раз за день огорошила её Ника.
— Не может быть! — растерянно хлопая густыми ресницами, пролепетала бывшая пленница. — Я сама видела.
— Вы заметили лишь то, что вам показали, — наставительно проговорила путешественница. — Ноор Учаг приходил к вашему отцу просить отсрочить долг человека, о котором господин Картен очень не любит вспоминать. Особенно дома.
— Откуда вы знаете? — всхлипнула дочь морехода, вероятно догадываясь, о ком идёт речь.
— От господина Фарка, — объяснила Ника. — А ему рассказал сам Ноор Учаг. Спросите у жениха, он расскажет подробности.
— О небожители и все демоны Тарара! — вскричала собеседница, сжав кулачки, так что побледнели костяшки пальцев. — Подлец! Негодяй! Ненавижу! Пусть будет проклято чрево, породившее эту бешеную ядовитую змею!
"Мы, женщины, можем простить многое, — с грустью думала путешественница, краем уха слушая гневную речь бывшей пленницы. — Но простить предательство труднее всего. Если вообще возможно".
Внезапно её размышления прервало демонстративное покашливание Орри. Встрепенувшись, Ника бросила тревожный взгляд на ганта. Вместо ответа тот кивнул головой, указывая вперёд. Приглядевшись, она заметила приближавшуюся повозку.
— Прикройте лицо, госпожа Картен, — ещё не зная для чего, попросила Ника дочь морехода.
— Зачем? — испуганно спросила та.
— Вы дочь известного человека, — стала объяснять ей и себе путешественница. — Вдруг вас кто-то узнает? Хорошо, если раб, на него можно не обращать внимание. А если свободный? Станет вопросы задавать. И что мы отвечать будем?
