— Что вы! — деланно возмутилась девушка. — Как можно?!
Тервия одобрительно кивнула, видимо, этот вопрос занимал её больше всего, и поинтересовалась:
— Так что вам удалось узнать?
— Два имени. Ур Тектор и Исора Пеприя Треуна. Они покупали Песок Яфрома. Но немного — на две-три порции.
— Про Ура Тектора не слышала, — задумчиво покачала головой супруга консула. — А вот Исору Пеприю знаю. Вдова, муж пропал со своим кораблём лет шесть или семь назад. Сейчас живёт у брата владельца медеплавильной мастерской. Очень приличная женщина. Двое детей. Никогда не слышала о ней ничего плохого.
— Видимо, она тут ни при чём, — сделала ожидаемый вывод путешественница. — Вряд ли богатая, уважаемая горожанка будет впутываться в такое... нехорошее дело. А как бы узнать про Ура Тектора?
— Я попробую спросить мужа, — нерешительно предложила женщина.
— Может, лучше поговорить с госпожой Сассой?— внесла встречное предложение собеседница. — Мне показалось, она знает всё, что делается в городе?
Накрашенные губы Тервии дрогнули, обозначив призрак улыбки.
— Я подумаю, как это лучше сделать, — проговорила она, поднимаясь. — А вы отыщите остальных покупателей зелья.
— Завтра же опять пойду на базар, загляну в лавку Мритина и попробую расспросить Септима Треса Уруса, он один из лекарей остался, — пообещала Ника, вставая на ноги. — Думаю, теперь Фарки оставят меня в покое.
— Хорошо, если так, — вздохнула хозяйка дома и небрежно, словно между делом, спросила. — Так где вы провели сегодняшний день?
— В театре, — просто ответила девушка. — Я же говорила, что опомнилась только возле Северных ворот. Возвращаться побоялась...
Она виновато развела руками.
— Простите, то так получилось.
— За что? — вскинула чернёные брови собеседница.
— Ну как же? — гостья опустила взор. — Я понимаю, что вы хотите как можно скорее увидеть свою дочь...
— Я не слишком рассчитываю на вашу помощь, госпожа Юлиса, — жёстко усмехнулась женщина. — Но то, что вы рассказали мне о встрече с Фарками, очень хорошо. Вы не стали меня обманывать. Я тоже буду с вами честной. Муж разрешил вам жить здесь ещё месяц, поэтому делайте что угодно. Поможете отыскать дочь, буду вам очень благодарна. А если нет... Я сильно не расстроюсь, потому что не жду от вас ничего.
Она равнодушно пожала плечами.
— Значит, так хотели боги.
С этими словами супруга морехода вышла. Чувствуя себя оплёванной с ног до головы, Ника тоже не стала задерживаться в комнате с ткацким станком и поднялась к себе на второй этаж.
Едва отодвинув циновку, она сразу же почувствовала запах жареного мяса, лука, чеснока и ещё чего-то дразняще-вкусного.
На столике лежал подаренный Меркфатисом узелок, а Риата как ни в чём не бывало стояла у стены, глядя на хозяйку честными и преданными глазами.
— Что там нам подарили? — спросила девушка.
— Где госпожа? — встрепенулась невольница. — Я не знаю.
— Опять обманываешь?! — поморщилась путешественница. — Видно же, что его развязывали!
Она ожидала, что невольница продолжит уверять её в своей невиновности, но та вместо этого привычно рухнула на колени.
— Простите, госпожа! Не удержалась! Не губите рабу глупую! Я ни крошки не попробовала!
— Доведёшь ты меня своим враньём, — проворчала хозяйка, устало опускаясь на табурет, как и следовало ожидать, разговор с Тервией оказался утомительным и неприятным. — Вот возьму и продам тебя какому-нибудь... горцу.
— Не надо, госпожа! — взмолилась Риата. — Не иначе сама Исми богиня безумия болтала моим глупым языком.
— Вставай, взяла привычку чуть что лбом в пол колотить, — раздражённо буркнула девушка и ещё раз кивнула на узелок. — Чего там?
— Пирог с рубленным мясом, луком, шафраном, чесноком и хреном! — отбарабанила рабыня, бодро вскакивая на ноги и поправляя подол. — Судя по запаху, вкусный!
Она мечтательно закатила глаза.
Ника прислушалась к себе. За обедом в театре она довольно плотно покушала, но прогулка на свежем воздухе и весьма напряжённая беседа с супругой консула явно способствовали появлению аппетита.
Поскольку время ужина в доме Картена регламентировалось весьма условно, девушка приказала:
— Разворачивай!
Она давно перестала обращать внимание на "лишние калории", которые в этом мире почему-то не оказывали никакого влияния на её фигуру. То ли потому, что за ними приходилось много ходить пешком, то ли из-за постоянного стресса.
Довольная Риата сноровисто развязала узелок. Две половинки большого, круглого пирога лежали одна на другой, дразня уже не только упоительным ароматом, но так же и видом коричневой, поджаристой корочки и сочащегося жиром, мелко нарубленного мяса со специями.
— Сходи на кухню, скажи, что я прошу кувшин с разведённым вином, — распорядилась хозяйка, и когда невольница скрылась за циновкой, разрезала половинки ещё на две части.
Расторопная рабыня обернулась быстро.
— Почему бокал один? — проворчала путешественница. — Сама как пить будешь?
— Прямо из кувшина, госпожа, — беспечно отмахнулась Риата.
— Как хочешь, — пожала плечами Ника.
Пирог полностью оправдал их ожидания. Вкусное тесто, сочное, в самую меру прожаренное мясо с луком, чесноком и прочими душистыми приправами.
Ввиду отсутствия в театре мясорубки, иногда попадались мелкие хрящики, весело похрустывавшие на крепких зубах рабыни и госпожи.
Девушка с сожалением покосилась на две оставшиеся четвертинки. Но все-таки, справившись с собой, лично завернула их в тряпочку.
— Отнеси Орри с Лаюлой, узнай, как он себя чувствует.
Бросив на неё быстрый, осуждающий взгляд, женщина с кротким вздохом взяла остатки пирога и кувшин.
— Да смотри не слопай половину по дороге! — сочла нужным предупредить хозяйка, развязывая ленты, которыми крепились на спине ножны с кинжалом.
Вернувшись, невольница принесла кучу благодарностей от гантов, уверения, что парень семимильными шагами идёт на поправку, и сожаления по поводу отсутствия новых воспоминаний.
А в узелке, подаренном Румсом, нашёлся небольшой глиняный горшочек с плотной крышкой и три рулона тонких бинтов. "Меня сегодня прямо засыпали подарками, — усмехнулась про себя девушка. — И хоть бы один был от чистого сердца."
Пирог Меркфатиса оказался настолько сытным, что за ужином путешественнице есть совсем не хотелось. Чтобы не привлекать внимания хозяев, она лениво ковырялась в миске, где громоздилась варёная с мясом фасоль, бросая короткие взгляды на жадно жующего Картена.
Нике показалось, что сегодня он выглядит не таким озабоченным. А вот его жена, наоборот, ещё больше ссутулилась, глаза совсем потухли, а ложка часто замирала в воздухе возле плохо накрашенных губ.
Всё это показалось несколько... странным. Поэтому, когда консул, утолив первый голод, сытно рыгнул, знаком приказав Мыши наполнить кубок, гостья решила задать вопрос:
— Узнали что-нибудь о Вестакии, господин Картен?
Мореход пил медленно, смакуя каждый глоток, и девушка уже решила, что не будет удостоена ответа. Но мужчина, вытерев полотенцем мокрые губы, выспренно заявил:
— Её надо искать не здесь, а в Готониме.
— Что?! — встрепенулась путешественница. Слова собеседника вполне объясняли мрачное настроение Тервии, но совершенно противоречили версии бегства романтичной девицы с сыном вождя атавков.
Устало посмотрев на неё, хозяин дома нехотя, словно через силу объяснил:
— В день исчезновения Вестакии ещё до рассвета из порта вышел готонимский корабль. Хотя капитану предлагали очень выгодный груз. Сам консул Круз Арни Рорк ждал его, чтобы окончательно скрепить сделку. А Меченый Рнех вместо этого отправился восвояси с полупустым трюмом. Так сказали грузчики. Наверное, ему щедро заплатили, чтобы он вывез из Канакерна мою дочь.
Послышалось громкое, судорожное всхлипывание. Выронив ложку, Тервия рыдала, закрыв лицо руками.
— Мышь! — крикнул консул, поморщившись. — Проводи госпожу в спальню!
— Прочь! — женщина резко ударила по протянутой руке рабыни. — Я сама дойду!
Злобно зыркнув на мужа, супруга, медленно поднявшись, на миг замерла, будто размышляя, говорить или нет? Но, так ничего и не сказав, направилась к двери, по-старушечьи шаркая сандалиями по полу.
"Похоже, он не сильно озабочен тем, как теперь искать Вестакию? — недоумевала Ника, глядя на морехода. — Надеется, что утихнут разговоры о побеге дочери с любовником? Или просто рад, что сумел хотя бы это выяснить? Непонятно".
— И что же вы теперь собираетесь делать? — спросила она, снедаемая любопытством.
— Я отправил письмо в городской совет Готонима, — с апломбом заявил Картен. — Пусть они обыщут корабль Меченого и узнают, почему он так спешно покинул Канакерн!
"Ну да! — насмешливо фыркнула про себя девушка. — Так капитан и будет ждать, пока твой донос дойдёт до тамошних консулов?"
Видимо, у неё ещё не получалось, слушая глупости, сохранять на лице безмятежное выражение, потому что, нахмурившись, мореход едко осведомился:
— Вы хотите что-то сказать, госпожа Юлиса?
— Только то, что судно Меченого уже давно в море, — не стала скрывать та своего скепсиса. — Или у вас есть корабль, способный его обогнать?
— Моё письмо не поплывёт морем, госпожа Юлиса, — явно наслаждаясь каждым словом, отвечал Картен. — И не поскачет по земле в седле быстрого скакуна. Оно полетит, привязанное к лапке голубя!
— В Канакерне есть учёные голуби из Готонима? — вскинула брови путешественница. Собеседнику все же удалось её удивить.
— Не много, — поморщился консул. — Но я все же член городского совета. Поэтому верховный жрец Нутпена почтенный Ахрилех позволил мне воспользоваться их голубятней.
— Тогда вы поступили мудро, господин Картен, — Ника чуть склонила голову в лёгком полупоклоне.
Она помнила рассказы Наставника о голубиной почте в Империи, но не могла подумать, что подобная существует в Канакерне. Видимо, этот город не зря считается ну очень цивилизованным.
А мужчина продолжал, быть может, не столько для неё — сколько для сына. Забыв про еду, Уртекс слушал отца с горевшими от обожания глазами.
— Я знаю, что ворам помогал кто-то из горожан! — допив вино, мужчина со стуком поставил бокал на стол. — Завтра утром на площади народных собраний от моего имени объявят награду в пять тысяч империалов за поимку этих мерзавцев! Пять тысяч империалов!
— Щедро, — покачала головой девушка, подумав, что мореход всё же воспользовался её идеей, но как всегда по своему.
— Клянусь Нутпеном, именно столько получит тот..., — уже порядком опьяневший консул воздел палец к потолку. — Кто доставит на суд пособников похитителей моей дочери!
— А те, кто освободят Вестакию в Готониме, останутся без награды? — не смогла удержаться от вопроса гостья, когда хозяин дома стал потихоньку выбираться из-за стола.
— Почему? — остановился мореход, вскинув кустистые брови. — Я обещал внести в их городскую казну тысячу империалов, если моя дочь окажется на корабле Меченого Рнеха. Только об этом...
Он покачал взлохмаченной головой.
— Не надо говорить за стенами этого дома.
— Можете не беспокоиться, господин Картен, — заверила Ника, тоже поднимаясь на ноги. — Всё, что я вижу и слышу здесь, умирает в моей памяти.
— Хорошо сказано, госпожа Юлиса, — пьяно улыбнулся консул. — Я знал, что вы очень умная девушка, хотя и дура.
Уртекс прыснул, но под взглядами взрослых опустил глаза и стал торопливо забрасывать в рот остывшие бобы. Видимо, в отличие от гостьи, он отсутствием аппетита не страдал.
"Сам дурак!, — возмущённо фыркала про себя путешественница, пока Риата вытирала волосы госпожи полотенцем. — С чего-то решил, что дочку вывезли, вот и расщедрился. А не подумал, что её на корабле Меченного может и не быть?"
Ника хихикнула, забираясь в ночною рубашку.
"Вот будет прикол, когда он об этом узнает? А ещё интереснее, если кто-то найдёт этих уродов и представит Вестакию с похитителями пред светлые папины очи! Ох и хотела бы я видеть его рожу в этот момент!"
И замерла с продетой в пройму рукой.
Удивлённая рабыня нерешительно попятилась, не понимая, что случилось с хозяйкой?
— Вот батман! — только и смогла пробормотать та, торопливо оправляя сорочку.
"Так в чём же дело?! — лихорадочно думала девушка. — Можно попробовать. Как бы Румс теперь не относился к Вестакии, он не должен отказаться от таких денег. Или я плохо знаю канакернцев?"
Поднимаясь по лестнице на второй этаж, путешественница пришла к выводу, что готонимский мореход не имеет никакого отношения к исчезновении дочки консула. Вот только сам Картен, видимо, очень хочет верить в его виновность, а значит, вполне может прекратить поиски в городе, надеясь, что за тысячу империалов власти Готонима подсуетятся и отыщут ему Вестакию. А вот Тервия, судя по её поведению, такую уверенность не испытывает, вот и злится на мужа.
Весьма довольная своим умом и проницательностью, начинающая детектив нырнула под одеяло, где тут же заснула с чувством не зря прожитого дня, уверенная, что теперь Румс Фарк не откажется помочь ей отыскать Паули, а она ему Вестакию. Ну, в общем, обоих найдут.
Разумеется, после таких мыслей он просто не мог ей не присниться! Десятник неторопливо ехал навстречу по знакомому тротуару. Панцирь со знакомым рисунком, повторявшим узоры мышц живота тускло поблёскивал в свете реклам и уличных фонарей. Вороной конь под ним, пофыркивая, тряс гривой, тревожно косясь на редкие, проносившиеся мимо автомобили.
"Как? — лихорадочно думала Ника, застыв на месте соляным столбом. — Откуда он здесь взялся?"
По мере приближения на его лице возникало выражение недоумения, растерянности и, наконец, узнавания. Звякнула уздечка, послушный конь быстро оказался возле всё ещё ничего не понимавшей девушки.
— Госпожа Юлиса? Как я рад вас видеть! Что это за место? Где я?
— Проспект Мира, — только и смогла пробормотать та непослушными губами.
Внезапно по физиономии Румса словно провели мокрой губкой, стирая неуверенную улыбку и обнажая проступившую на ней гримасу отвращения.
— Так это всё обман, мираж, морок...? Да ты ведьма!!!
Спазм страха сжал горло Ники, а десятник стремительным движением выхватил откуда-то длинный, хищно изогнутый меч. Словно парализованная, девушка стояла не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой и только в ужасе зажмурила глаза. А когда открыла, увидела погружённую во мрак комнату.
Сердце билось где-то в глотке, а кровь грохотала в ушах гулкими барабанами.
"Сон! — с облегчённым пониманием пронеслась в голове спасительная догадка. — Опять всего лишь сон!"
Ей вдруг захотелось выругаться, чтобы перевести дух, но тут послышался лёгкий шум.
"Снова я своими кошмарами Риату разбудила, — поморщилась путешественница, старательно делая вид, будто спит. — Может, увидит, что я сплю, и опять уснёт?"
В жалости невольницы хозяйка на этот раз совершенно не нуждалась, а обсуждать подробности сновидений почему-то совсем не хотелось. Шелест повторился. Чуть приподняв веки, Ника с удивлением поняла, что женщина торопливо натягивает хитон.
