Заметив на галерее Риату, девушка взглядом указала ей на невольника Румса, а сама поспешила в спальню супруги консула. Но только что проснувшаяся Тервия не пожелала разговаривать с посланцем будущего зятя, велев лишь передать благодарность за подарок.
Тем временем раб Румса уже во всю распустил хвост перед смеющейся женщиной, несмотря на осуждающе качавшего головой Терета.
Увидев возвращавшуюся хозяйку, Риата, торопливо попрощавшись с кавалером, проскользнула в конюшню, успев еле заметно кивнуть.
— Госпожа Картен просила передать слова самой сердечной благодарности господину Фарку, — улыбнулась путешественница, забирая амфору, и поинтересовалась. — Как правильно принимать эту чудесную настойку.
— Пол дебена на дебен воды, — бодро отрапортовал Зурк. — Господин говорил, что даже жрецы Пелкса её хвалят.
— Иди, — махнула рукой Ника. — Скажешь господину, я всё поняла.
Когда привратник задвинул засов, она передала ему зелье.
— Отнеси на кухню и передай Кривой Ложке, что это лекарство для госпожи Картен.
— Слушаюсь, госпожа, — грустно кивнув, старик зашаркал через двор.
А девушка зашла в конюшню, где Риата, прижавшись к плечу Орри, что-то шептала ему на ухо. Страдальчески морщась, гант старался отодвинуться, но невольница, хихикая, почти повисла над ним.
— Ну? — резкий голос хозяйки заставил её прервать заигрывание.
Оставив в покое покрасневшего варвара, женщина подскочила, быстро зашептав:
— Его господин будет ждать вас в храме Ноны после полудня.
— Хорошо, — кивнула путешественница, даже не пытаясь скрыть довольной улыбки, тут же посерьёзнев. — А ты сделаешь вот что...
Слушая Нику, рабыня понимающе кивала, хихикала и смотрела на госпожу глазами, полными преданности и восхищения. А вот взгляд Орри казался полным брезгливого осуждения. Очевидно, прямодушному варвару претила сама мысль об обмане добрых хозяев дома, где их так хорошо приняли. Тем не менее, от комментариев он воздержался. А вот сообщение о том, что завтра с самого утра предстоит отправиться в поход, после которого гант сможет уйти в усадьбу, встретил с нескрываемым облегчением.
Их разговор прервало появление тележки с продуктами, и путешественнице пришлось вернуться к своим обязанностям.
Риата тоже времени даром не теряла. Восприняв известие о предстоящем свидании госпожи как сигнал к действию, она едва не разругалась с Кривой Ложкой, развив на кухне бурную деятельность по приготовлению своего хвалёного средства. Пусть не такого полезного для здоровья, как Улыбка Небожителей, но весьма необходимого при определённых обстоятельствах.
После того, как горшочек с величайшим бережением поставили под кровать, дабы содержимое его постепенно охлаждалось в тёмном месте, хозяйка отправила невольницу погулять, строго наказав вернуться к полудню.
Здоровье супруги морехода явно шло на поправку. Несмотря на потерю дочери, женщина стала живо интересоваться уже не только чисто хозяйственными делами, но и всем, что происходило в доме.
И поэтому она подвергла гостью самому настоящему допросу, чтобы выяснить, о чем та так долго секретничала с варваром в конюшне? Услышав, что Ника собирается пройтись с ним до усадьбы Вокра Рукиса, если конечно раб, о котором говорила Риата, сказал правду, женщина рассмеялась.
— Все не теряете надежду отыскать свою служанку?
— Почему бы и нет? — пожала плечами собеседница. — Я слышала, чудеса иногда случаются.
— Вам соврали, госпожа Юлиса, — безапелляционно возразила Тервия. Но развивать эту тему не стала, велев подать присланную из усадьбы капусту. Из окна та показалась ей какой-то вялой.
Риата как всегда точно выполнила полученные инструкции, постучав в ворота, когда солнце уже подбиралось к своей высшей точке на небосклоне.
Отыскав хозяйку в саду, где та рассказывала приставучему Валреку о морских чудовищах, невольница молча поклонилась с самым таинственным видом. Нянька, умильно наблюдавшая за самым маленьким Картеном, тут же заинтересовалась переглядками рабыни и госпожи. Теперь будет о чём посплетничать с кухаркой.
Быстренько закруглив историю о храбрости и бесстрашии Картена старшего, девушка предложила Валреку поиграть в путешествие через океан, а сама зашла с Риатой в мужской зал.
— Я всё правильно сделала, госпожа? — спросила женщина, явно напрашиваясь на похвалу.
— Конечно, — не стала разочаровывать её собеседница. — Я всегда знала, что ты очень умная.
И дав невольнице насладится крошечным триумфом, распорядилась:
— Жди меня в комнате. Я сначала с госпоже Картен, потом вместе пойдёт в город.
— Слушаюсь, госпожа, — поклонилась довольная рабыня.
А путешественница, придав лицу соответствующее выражение, поспешила к супруге морехода. Судя по терпкому аромату трав, та как раз успела попробовать подаренную Румсом настойку.
— Риата нашла раба из усадьбы Вокра Рукиса! — выпалила Ника. — Мне обязательно надо с ним поговорить.
— Скоро обед, — недовольно хмурясь, напомнила Тервия. — Кто накормит Мерка и Уртекса?
Девушка подумала, что в их годы пора бы кушать самостоятельно, но вместо этого постаралась успокоить собеседницу.
— Не думаю, что я задержусь так на долго. Но если опоздаю, Кривая Ложка с Толкушей справятся.
И непреклонно заявила:
— Мне необходимо увидеться с этим рабом. Если его хозяева на самом деле прячут Паули, они должны знать, что случилось с Вестакией.
Супруга консула капризно проворчала:
— А если Мерк приведёт гостей?
— Вы же решили никого не принимать, пока не выясните судьбу дочери? — давя раздражение, напомнила путешественница.
— Всё равно! — упрямо нахмурилась женщина. — Что я скажу мужу, когда он увидит, что вас нет? Хотите, чтобы он услышал от меня вашу глупую байку о какой-то непонятной рабыне?
Чувствуя, что начинает злиться по-настоящему, Ника пожала плечами.
— Просто скажите, что я ушла, а куда — вы не знаете. Если он и будет ругать, то меня, а не вас.
— Я не хочу, чтобы мой муж злился, — буркнула Тервия, ядовито добавив. — Даже на вас.
— Тогда.., — на миг задумавшись, девушка расцвела довольной улыбкой. — Я пошла искать попутный караван. Господину Картену это точно понравится.
— Ну, я не знаю, — задумчиво протянула собеседница и спросила. — Вы ещё не решили, с кем будете добираться до Империи?
— Пока нет, — покачала головой путешественница. — Но я непременно что-нибудь придумаю. В ближайшие дни.
— Я так и скажу, — устало кивнула супруга морехода. — Если Мерк спросит.
"А мне и в самом деле пора собираться, — грустно думала Ника, с помощью Риаты привязывая на спину кинжал. — Вряд ли я кого смогу отыскать за оставшееся время. Значит, надо навязаться кому-то в попутчики. А к кому? Обращаться к Картену не хочется. Попробовать спросить у Румса?"
Вздохнув, привязала нож и к голени. Не из опасения, что может понадобиться. Просто пора привыкать ходить во всеоружии.
Неожиданно вспомнилось посещение театра. Кажется, урба Гу Менсина тоже направляется в Империю. Попробовать напроситься с ними? Только надо узнать, возьмут ли, и во сколько ей это обойдётся? Причём разговор с главой актёров лучше не откладывать.
При всём уважении к благодетельной супруге жизнелюбивого Питра-громовержца, на этот раз девушка ограничила свою жертву маленьким кусочком душистой смолы, которую знакомая толстая жрица тут же бросила в огонь, и медной монеткой. Немного постояв в сторонке с постным лицом, путешественница подошла к служительнице Ноны и попросила позвать верховную жрицу.
Та тихо спросила имя собеседницы, и услышав ответ, попросила следовать за собой. Но не в привычную каморку с двумя старыми табуретками, а в гораздо более просторную комнату, где кроме узкой кровати, двух табуретов, стола и сундуков имелось ещё кресло с низкой спинкой, в котором восседала Дарита, внимательно разглядывая папирусный свиток.
— Госпожа Ника Юлиса Террина, — представила гостью толстуха и тут же вышла, оставив девушку наедине с верховной жрицей.
— Садитесь, госпожа Юлиса, — с холодной любезностью указала та на табурет. — Господин Фарк задерживается, и пока он не пришёл, я хочу с вами поговорить.
— Благодарю, — кивнула Ника, но села на другой, стараясь не выпускать дверь из поля зрения.
— Я слышала, вы происходите из очень знатного рода? — надменно спросила хозяйка кабинета.
— Это так, госпожа Дарита, — подтвердила путешественница. — Среди младших лотийских Юлисов не только множество сенаторов, но даже два Генерала.
— Что же заставило отпрыска столь древнего и уважаемого семейства таиться так далеко от цивилизованного мира? — в бесстрастном тоне собеседницы Нике послышалась лёгкая издёвка.
— Даже боги бывают бессильны против клеветы, — спокойно ответила девушка. — А тот, кто преследовал моих родителей, не только выполнял приказ императора, но имел и личный интерес, что добавило ему упорства.
— Вот как? — вскинула аккуратно очерченные брови верховная жрица. — Месть или любовь?
— То и другое, — напустила тумана путешественница. — И ещё многое, о чём я не могу говорить.
— Понимаю, — кивнула женщина. — И не настаиваю.
— Но теперь доброе имя отца восстановлено, — добавила Ника. — И я могу вернуться к семье.
— Сколько лет ваш отец провёл среди варваров? — продолжала расспрашивать Дарита.
— Двадцать, — мысленно прикинув, ответила девушка. — Но если бы он тогда не спасся, я бы не появилась на свет.
— По воле богов нить нашей жизни порой сплетается в запутанный и причудливый узор, — задумчиво покачала головой собеседница. — Но почему отец не с вами, госпожа Юлиса?
— Он слишком стар и болен, чтобы ещё раз пересечь океан, — выдала привычное объяснение путешественница, с некоторым опасением ожидая новых вопросов об отце.
Но вместо этого Тариту заинтересовало совсем другое.
— Вам, наверное, не терпится как можно скорее увидеть своих родных, госпожа Юлиса?
— Да, — кивнула Ника, настороженно ожидая подвоха. — К сожалению, мне пришлось задержаться...
— Я слышала из-за служанки? — в голосе верховной жрицы сквозило явное недоверие. — Неужели это правда?
— В нашем роду не принято разбрасываться верными людьми, — твёрдо заявила девушка. — Других причин нет.
— Ваши встречи с господином Фарком как-то связаны с её поисками? — всё с тем же скепсисом спросила собеседница.
— Простите, госпожа Дарита, — извинилась путешественница. — Но об этом вам лучше спросить самого господина Фарка.
Женщина подалась вперёд, явно собираясь задать ещё один вопрос, но на счастье Ники в дверь постучали.
— Войдите, — с заметной досадой разрешила верховная жрица.
Пригнувшись, в комнату шагнул десятник конной стражи, и увидев девушку, широко улыбнулся.
— Здравствуйте, госпожа Дарита! Здравствуйте, госпожа Юлиса! Я думал, вы ещё не пришли.
— Здравствуйте, господин Фарк, — кивнула хозяйка кабинета. — Мы тут немного поговорили, чтобы госпожа Юлиса не заскучала, ожидая вас.
Девушка встала, проговорив с нескрываемым облегчением:
— До свидания, госпожа Дарита.
Едва Румс закрыл за ними дверь знакомой каморки, путешественница поспешила заявить:
— То, что Орри никого не узнал, ничего не значит! Моя рабыня поговорила с привратником из дома Ноор Учага...
И Ника рассказала о двух внезапно исчезнувших слугах горца и его частых отлучках из города.
Хмурый сын консула слушал внимательно, не задавая никаких вопросов.
— Думаю, они стерегут Вестакию и Паули в каком-то тайном месте, — закончила она, решив вначале дать возможность собеседнику высказаться, а потом предложить составить ей компанию на завтрашней прогулке.
— Или просто вернулись в племя, — задумчиво проговорил молодой человек. — Мне тоже удалось кое-что выяснить, госпожа Юлиса. Вчера я с одним приятелем заглянул к Ноор Учагу.
— Вот как? — встрепенулась девушка, криво усмехаясь . — Всё же решили спросить его о своей невесте?
— Нет, — невозмутимо покачал головой десятник конной стражи. — От имени своего начальника я спросил, когда атавки спустятся на зимние стоянки?
— Зачем вам это? — недоуменно поинтересовалась собеседница.
— Просто предлог, чтобы с ним встретиться, — честно признался Румс. — И знаете, Ноор Учаг оказался очень радушным и гостеприимным человеком. Как и все горцы, тут же приказал накрыть стол, угостил очень хорошим вином. Сказал, что ещё не получил известий от отца, но как только что-нибудь узнает, обязательно сообщит.
Сын консула, откинувшись, прижался спиной к каменной стене и вытянул почти во всю длину комнаты волосатые ноги в запылённых сандалиях.
— Мы выпили и хорошо посидели. Ноор Учаг — прекрасный собеседник, разбирается в лошадях, оружии и охоте. Он подтвердил, что женится на дочери вождя хименов, и жалеет, что теперь будет бывать в городе только наездами...
Путешественница презрительно фыркнула, но молодой человек, не обращая внимания, продолжал, будто разговаривая сам с собой:
— Ноор Учаг очень сочувствовал, когда узнал, что Вестакия моя невеста. Говорил, что никогда с ней не встречался, но слышал о красоте дочери консула Картена. И я не услышал в его речах лжи, госпожа Юлиса.
С каждым его словом у слушательницы становилось всё тяжелее на душе.
— Но я хорошо помню, что вы мне рассказывали, — Румс пристально посмотрел ей в глаза. — Оставив Ноор Учага с приятелем за столом, я отлучился и беспрепятственно обошёл весь дом. Там нет ни одной закрытой двери. Даже кладовка оказалась открыта. Там рабы что-то перебирали. Я заглянул внутрь и не увидел ни Вестакии, ни вашей служанки. В этом доме никто никого не прячет.
— Ещё бы! — возмущённо вскричала Ника, поражённая тупостью собеседника. — Он...
Молодой человек властным движением руки заставил её замолчать.
— Тогда я вернулся и напрямик спросил Ноор Учага, зачем он приходил к Картенам?
— И что он сказал? — невольно подалась вперёд девушка.
— Что не вправе разглашать чужие тайны, — ответил десятник конной стражи. — Но я настаивал.
Молодой человек усмехнулся.
— Пришлось даже упрекнуть его во лжи. Он же говорил, что не видел Вестакии. Атавки — очень гордый народ, госпожа Юлиса. Не желая прослыть лжецом, Ноор Учаг не стал скрывать ничего, кроме имён.
Путешественница скривилась, заранее не веря ни единому слову.
— Один из его друзей задолжал Картену большую сумму, — начал рассказывать Румс. — И попросил Ноор Учага похлопотать за него у консула об отсрочке...
Ника раздражённо фыркнула.
— Что же он сам не зашёл? Стеснялся?
— Стеснялся, — неожиданно подтвердил собеседник. — Про этого молодого человека и господина Картена одно время ходили нехорошие слухи. Чтобы не давать повода для новых сплетен, он не захотел сам встречаться с консулом.
Отвернувшись, девушка одними губами коротко и не толерантно обозвала заимодавца и должника.
— Но Картен отказал, — меланхолически продолжил десятник конной стражи. — Тогда Ноор Учаг ушёл, так и не увидев его дочери. Теперь понимаешь, почему он не хотел говорить об их встрече?
