Эвдилит заметно поскучнела.
— Но ваши родственники по-прежнему обладают влиянием в Радле?
— Насколько мне известно, род младших лотийских Юлисов всегда занимал в Империи положение соответственное происхождению и заслугам, — гордо заявила девушка.
— Возможно, мы с вами ещё встретимся, — с холодной любезностью улыбнулась княгиня. — Сегодня мне очень плохо, а тут ещё жалобу эту глупую приходится разбирать.
— Долг властителя суров и тяжёл, ваше высочество, — сделала она старухе комплимент.
— Вы хотите что-то сказать, госпожа Юлиса? — спросил ринс, когда понял, что начальница закончила разговор.
— По воле богов я оказалась на том самом корабле, команда которой захватила этих женщин в рабство.
— Вы её знаете? — удивилась княгиня.
— Да, — подтвердила Ника. — Эта девушка так сильно любит своего старейшину, что иногда видит то, чего нет на самом деле.
Эвдилит переглянулась с любовником.
— Увидев людей на вашем дворе, мне стало любопытно и захотелось узнать в чём дело, — продолжала вдохновенно врать будущая радланская аристократка. — Я не очень хорошо понимаю ваш язык, а говорю совсем чуть-чуть. Поэтому когда сумела понять, о чём идёт речь, решила рассказать то, что знаю о Лаюле. Она могла придумать историю про несуществующее пленение и сама в неё поверить. У нас говорят, что это богиня безумия Исми набрасывает на лицо человека своё волшебное покрывало, заставляя видеть то, чего нет.
— О чём там болтает эта арначка? — громко спросил Фанси.
— Я не вру! — внезапно закричала гантка, топая ногами. Видимо, она тоже поняла слова Ники. — Ложь это! Ложь! Врёт гадина!
— Да у тебя, девица, я погляжу, все кругом врут? — свела чернёные брови к переносице княгиня. — Ринс Келв — воин храбрый и уважаемый, госпожа Юлиса. Роду знатного из страны великой даже приказчик Юнхи. Неужели одна ты правду говоришь?
— Чего же госпожа сказала? — хмуро поинтересовался заметно потерявший задор Фанси. — А то мы здесь люди простые, языкам чужим не обучены.
— Девке этой часто всякая нелепица мерещится, — охотно пояснил свитский. — Навоображает всякого, а потом сама разобрать не может: было то на самом деле или нет.
— А откуда эта чужестранка её знает? — подозрительно сощурился мужик.
— Н-е-е-т!!! отчаянно завизжала Лаюла, воздев к небу руки. — Боги, где вы?!! Почему молчите?!! Почему не накажете лгунов и злодеев?!! О, Лауссе, где твои молнии?!! Вдарь! Испепели!
Рухнув на колени, гантка, склонив голову, завыла, исступлённо ударяя кулаками в землю.
— Блажная! Блажная! Ой, мамонька! — испуганно закудахтали венсы, пятясь от голосящей девушки.
— Не гневи богов! — перекрыл ропот толпы низкий, глухой бас волхва, ранее хранившего молчание.
Одетый в темно-коричневую хламиду с надвинутым на лицо капюшоном, из-под которого торчала седая окладистая борода, мужчина направился к Лаюле. Перестав выть, девушка вскинула голову, глядя на него полными боли и отчаяния глазами.
"Ну, вот ещё один Гендальф, — нервно хихикнула про себя Ника, уступая дорогу местному духовному авторитету. — Хотя, если по одёжке судить, то Радагаст Бурый в крапинку".
— Неужели и ты, премудрый, мне не веришь? — с надрывом вскричала гантка. — Нет же ни капли лжи в моих словах!
— Не ясны и мутны мне твои речи, девица, — покачал головой волхв. — Только чую в тебе обиду лютую на людей, которые зла тебе не делали. Да и видишь ты иной раз не то, что есть, а что пожелаешь. Не так ли, красавица? С чего взяла, что любит он тебя без памяти?
Губы Лаюлы скривились, лицо перекосилось, казалось, ещё миг и она либо набросится на мужчину с бранью, либо в голос разрыдается.
"Мудрец!, — мысленно скривилась Ника. — Такое про многих сказать можно".
— Так врёт девчонка или нет? — раздражённо буркнул Фанси, осторожно подходя к все ещё стоявшей на коленях гантке. — Посылать гонцов за арнаками?
— То дело княжье, — равнодушно пожал плечами волхв и вновь обратился к Лаюле. — Очиститься тебе надо. Приходи к святилищу, помолимся, принесём жертву Сильнеги. Может, и развеется туман?
— А как же Орри и сёстры, маленькая Менька? — по щекам девушки ручьями текли слёзы. — Неужто им так и придётся... в земле чужой... долю рабскую горевать?
— Довольно сказки сказывать! — вновь подал голос насмешник. — Напридумывала колоду небылиц, взбаламутила народ побасёнками!
И хотя его никто не поддержал, Ника почему-то решила, что так думают многие.
— Так, может, тебе прямо сейчас со мной пойти? — заботливо пророкотал волхв, качая бородищей.
"Тогда её точно больше никто не увидит", — с грустью подумала будущая помещица, чувствуя, как засосало под ложечкой от страха и возбуждения. Чего ещё ждать? Если взялась делать, так сейчас самое время идти до конца.
— Ваше высочество, — обратилась она к княгине. — Позвольте мне позаботиться об этой несчастной?
— Вы хотите сделать её своей рабой? — изумилась Эвдилит.
— Что вы! -вскинула брови Ника. — Ни в коем случае! Лаюле необходимо отдохнуть. Наш корабль был для неё не только местом заточения, но и домом. Много дней матросы господина Картена и ганты провели бок о бок, как добрые соседи. Возможно, в спокойной, привычной обстановке она вспомнит, что с ней случилось на самом деле? Если нет, то я приведу её к храму ваших богов.
— Чего она там опять лопочет? — поинтересовался недовольный Фанси.
— Госпожа Юлиса хочет приютить гантку на своём корабле, — ответил свитский.
— Сестру нашу арнакам на расправу отдать? — обрадовался новому поводу поскандалить мужик, и люди поддержали его негодующими криками.
— Чего зеваете? — осуждающе проговорил волхв, пытаясь утихомирить страсти. — Вы хоть до конца дослушайте? Говори, господин Ойво.
Свитский продолжал:
— Вы же знаете, они вместе на этом корабле в Скаальи приплыли. Вот госпожа по доброте своей желает, чтобы девица в знакомом месте отдохнула и успокоилась.
— Клянусь, что никто плохого Лаюле не сделает, пока я жива! — громко объявила Ника на местном наречии. — Ничего плохого с ней не случится!
— Ко мне она пойдёт, — не очень уверенно заявил Фанси. — У своего брата всегда лучше, чем у арнаков подлых.
"Хочешь гантку в свои игры втянуть? — с холодным пониманием думала Ника. — Дать Вилпо ещё один козырь против княгини и сына её? И не жалко тебе девчонку, козёл старый?"
Видимо, Эвдилит это тоже поняла. Неизвестно, какой сигнал она подала своим сторонникам, только Юнхи заорал, брызгая слюной:
— Чтобы ты её против ринса нашего науськивал? Все знают, что ты сплетни подлые про него распускаешь с тех пор, как Йовви князем стал!
— Молчи, пёс хозяйский! — взревел Фанси. — Сами арнакам людей продали, а на других ложь да напраслину возводите!
Поднялся гвалт.
Не теряя времени, Ника торопливо направилась к Лаюле. Та испуганно шарахнулась к недавнему защитнику, который как раз что-то доказывал соседу, энергично жестикулируя. Случайно попав под могучую длань, лёгкая гантка отлетела как теннисный мяч от подачи Марии Шараповой. А охваченная непонятным азартом радланская аристократка легко перехватила подачу, крепко вцепившись в холодное тонкое запястье.
— Пусти! — пискнул девушка. — Всё равно не пойду с тобой, арначка подлая, врушка!
Ника решила пустить в дело последний аргумент. Дёрнув гантку на себя, она прошипела прямо в бледное, как снег, лицо.
— Тогда умрёшь! И все остальные тоже. Это я точно знаю!
Только тут отбрехавшийся от собеседника Фанси обратил внимание на свою подопечную.
— А ну, отпусти девку! — грозно рявкнул мужик, пытаясь оттолкнуть чужестранку.
Легко увернувшись, девушка отступила, а обернувшись назад, наткнулась на пристальный взгляд ринса. Чуть повысив голос, чтобы перекрыть все ещё не утихающий шум, Ника проговорила:
— Может, лучше саму её спросим, с кем она хочет уйти?
Келв переглянулся с сиятельной любовницей. Та величественно кивнула.
— А ну, тихо! — рявкнул начальник стражи. — Госпожа княгиня говорить будет!
Люди постепенно успокаивались, бросая друг на друга неприязненные взгляды.
Эвдилит подалась вперёд, опираясь на подлокотники кресла, и ласково поинтересовалась у заплаканной Лаюлы.
— С Фанси пойдёшь или с госпожой Юлисой?
Наступила такая тишина, что стало слышно, как в бурьяне у забора шебуршат куры, которых совершенно не интересовали дела людей. Гантка стояла, уперев взгляд в землю и мелко дрожа.
— Если решить не можешь, — прогудел волхв. — Я тебя с собой забираю.
"Ну и дура же, батман, — с сожалением и долей облегчения подумала Ника. — Ладно, всё, что могла, я сделала".
— Нет! — тоненько взвизгнула Лаюла. — Я с госпожой Юлисой на корабль!
Венсы разочарованно загудели.
— Вот девка глупая! — в сердцах плюнул Фанси. — Если сама в ошейник рабский залезла, народу потом не жалуйся!
— Благодарю, ваше высочество, — Ника торопливо поклонилась княгине, опасаясь, что своевольная девица вдруг передумает.
Она буквально потащила безвольно перебиравшую босыми ногами Лаюлу по нехотя образовавшемуся в толпе коридору, стараясь не обращать внимание на провожавших их десятки недобрых глаз.
— Дура блажная! — уже в воротах ударил в спину злой, глумливый крик.
Вздрогнув, ганта втянула голову в плечи. Радланская аристократка только пренебрежительно фыркнула.
У подножья холма девица, внезапно встала как вкопанная.
— Ну, что ещё? — взвыла Юлиса.
— Почему ты им соврала? — резко выкрикнула Лаюла.
Её лицо, минуту назад бледное и безжизненное, как у вампира, покраснело, потухший взор метал молнии.
— Зачем говорила обо мне так плохо?
Ника посмотрела на венчавший холм частокол. С княжьего двора медленно расходились люди.
— Чтобы спасти тебя и остальных.
Гантка разразилась тихим, леденящим душу смехом.
— От воинов княгини, что их спасти могли от доли рабской?
— Не нашли бы воины гантов на корабле Ерфима Цемна, — покачала головой Ника, с тревогой поглядывая на приближавшихся венсов.
— От чего так? -вскинула брови Лаюла, тут же зашипев бешеной кошкой. — Или и ты мне не веришь?
— Верю! — рявкнула Юлиса. — Только пока воины до работорговцев доберутся, те всех перебьют, а трупы в речку выбросят!
В волнении она путала местные и радланские слова, тем не менее собеседница её поняла прекрасно, пролепетав:
— С чего бы?
— С того! — передразнила Ника. — Думаешь, княгиня Эвдидит даст того, с кем постель делит, осудить да виноватым выставить?
— Да неужели они того? — Лаюла глупо хихикнула.
— Сама не видела, — пожала плечами Юлиса. — Но люди говорят, да и похоже на то.
Она страдальчески поморщилась.
— Пойдём, а то нас скоро догонят.
— Но ведь то княжьи воины, — послушно шлёпая босыми пятками по пыльной тропинке, пролепетала гантка. — Неужели и они на такую подлость пойдут?
— Может и не пойдут, — усмехнулась Ника, чувствуя себя взрослой, умудрённой опытом женщиной, разговаривающей с подростком. — Только задержат их на полдня, а гонец ринса сразу помчит, да на коне быстром. Обгонит воинов, предупредит купца и всё. Дальше рассказывать?
— Нет, — буркнула девушка и жалобно всхлипнула. — Только вот в рабство попадут...
— Зато живы останутся, — отрезала собеседница. — Орри — парень умный, может и второй раз сбежит?
— А вдруг они все равно гонца отправили? — вновь застыла на месте Лаюла.
— Не отправили, — успокоила её Юлиса. — Тогда им купцу деньги возвращать придётся, что за рабов уплачены.
Девушка понимающе кивнула. Какое-то время шли молча, уже не держась за руки.
— А как же я? — всхлипнула Лаюла у самых портовых складов. — Со мной что будет?
— У меня поживёшь, — проворчала Ника, тоже размышлявшая над этим. Заметив набежавшую на острое личико тень, поморщилась.
— Не бойся, рабыней не сделаю, в цепи не закую. Когда надумаешь, тогда и уйдёшь. Хоть прямо сейчас?
— Не хочу, — тихо буркнула гантка.
Несмотря на то, что Картен не очень рассчитывал услышать от гостя хорошие новости, принял он его радушно. Но в корчму не повёл, предложив расположиться на кормовой палубе. Милим расстелил потёртый ковёр и принёс початый кувшин хмельного мёда. Скрестив ноги всё в тех же потёртых сапогах, Хейви, с благодарностью приняв от хозяина чашу, проговорил:
— Я узнал от Ланьси, что вы хотели меня видеть, поэтому решил зайти. Да и есть у меня, что вам сказать.
— Неужели нашли мне людей? — встрепенулся мореход.
— С этом пока плохо, — покачал головой венс. — Не хотят люди идти к арнакам плыть. Но я пришёл вас предупредить.
— О чём? — насторожился капитан, аккуратно вытирая усы и бороду.
Гость выпил, огляделся по сторонам, словно собираясь сообщить какую-то страшную тайну.
— Хороший вы человек, господин Картен. Только приплыли в Скаальи не вовремя.
— Вы говорите о войне между старейшиной Вилпо и князем, вернее княгиней? — так же тихо уточнил купец. — Так я знаю об этом. Но у меня по-прежнему не хватает матросов.
— Неужели так никого и не нашли? — сочувственно вздохнул собеседник.
— Один человек обещал помочь, — капитан решил не скрывать от гостя подробности сделки с Вуйко. — Только он будет здесь не раньше чем через два-три дня. А потом ещё дней десять придётся подниматься вверх по Ирисфену до Ниакки. У тамошнего старейшины перед ним долг. Вот его люди и пойдут со мной до Псерка, чтобы его отработать.
— Это далеко, — хмыкнул венс. — Можете застрять надолго.
— Я всё ещё не теряю надежду на вашу помощь, — вкрадчиво, даже с просительными нотками в голосе проговорил Картен. — Вы кажетесь мне человеком... значительным. Неужели так трудно найти шесть или восемь желающих отправиться в совсем недалёкое путешествие? Быть может, кому-то не захочется участвовать в этой войне?
— Я уже говорил, что это невозможно, — проворчал Хейви, но мореход почувствовал, что он начал колебаться.
— Пока большие люди будут делить власть, вы сможете хорошо заработать, — продолжал уговаривать купец. — А с деньгами хорошо при любом правителе.
— Вы, арнаки, все деньгами меряете, — ворча поморщился венс. — А мы не будем подчиняться бесчестным вождям!
— Делайте, что хотите! — махнул рукой, начиная злиться, Картен. — Купите на заработанное в Псерке хорошее оружие и воюйте за того, кто вам больше нравится!
Видимо, такой вариант в голову собеседнику не приходил. Помолчав и привычно почесав бороду, он нерешительно сказал:
— Я попробую кое с кем поговорить...
И тут же добавил:
— Но быстро не получится.
— Тогда придётся выполнять заказ Вуйко, — капитан одним глотком осушил бокал.
— Но где же ваша знатная гостья? — решил сменить тему гость. — Что-то я её не вижу, а Ланьси говорил, что она к нему приходила.
— Глаза бы мои на неё не глядели, — выругался мореход, со стуком ставя посуду. — Сколько лет плавал спокойно! А тут беда за бедой! Видно, когда эта взбалмошная девица взошла на мой корабль — его покинула удача. Если бы вы только знали, как я жалею, что согласился взять её в Канакерн!
