Поднимавшийся первым Гу Менсин то и дело оглядывался, отчего не успел перехватить собственного сына, летевшего куда-то сломя голову.
Охнув от удара в живот курчавой головы, толстяк крепко схватил отпрыска за ухо. Парнишка взвизгнул и вдруг растянул пухлые губы в широкой улыбке.
— Здравствуйте, госпожа Юлиса.
— Здравствуй, будущая звезда театра, — рассмеялась девушка.
— Пошёл вон, — рявкнул заметно подобревший отец.
Мальчишка ловко протиснулся мимо взрослых по узкой лестнице, но оказавшись внизу, внезапно заинтересовался:
— А почему звезда, госпожа Юлиса, а не Луна или Солнце?
— Иди отсюда! — цыкнул заметно подобревший Гу Менсин и виновато улыбнулся. — Не обращайте внимание, госпожа Юлиса, я его поучу, как со взрослыми почтительно разговаривать.
Ника растерялась от такого детского, но вполне логичного вопроса, и сначала решила пропустить его мимо ушей. Но потом передумала. Надо же показать будущим спутникам свою учёность и начитанность.
— Солнце ослепляет, и никто не сможет смотреть на него слишком долго. Хочешь, чтобы твои зрители сразу разбежались?
— Нет, госпожа Юлиса, — покачал головой паренёк.
— Луна слишком непостоянна, — продолжала вешать ему лапшу на уши путешественница. — А талантливый актёр должен всегда играть великолепно. Понял?
— Да, госпожа Юлиса, — кивнул парнишка и убежал.
— Менран — моя поздняя радость, — шумно вздохнул старый актёр. — Надеюсь, Нолип, наш небесный покровитель, услышит ваши слова. Не хочется, если моё дело умрёт вместе со мной.
Наверху оказался просторный зал, который пересекали несколько протянутых под самым потолком верёвок с висевшими на них занавесками, сейчас сдвинутыми к стене. Видимо, на ночь их расправляли, получая отдельные комнатушки.
"Мне тоже так жить придётся?" — с раздражённым разочарованием подумала девушка.
Солнечный поток, врывавшийся сквозь выходившие во двор окна, ярко высвечивал убогость обстановки. Из мебели присутствовала только монументальная рассохшаяся кровать, где могли легко уместиться пять человек не самого субтильного телосложения. Поверх тощего матраса валялись две лоснящиеся от жира цилиндрические подушки и скомканные одеяла.
На полу вперемешку с облезлыми шкурами лежали чашки, миски, корзины, кувшины с отбитыми горлышками. В тёмном углу громоздились какие-то мешки.
"Мдя! — хмыкнула про себя путешественница. — И куда я влезла с такими деньгами? Так и надо было в гостиницу селиться. Сэкономить решила, дура".
— Идите за мной, госпожа Юлиса, — с прежним радушием пригласил Гу Менсин.
Ловко лавируя между расставленной по полу посудой, он направился к противоположной стене, в которой девушка заметила завешанный дырявой циновкой дверной проём.
Увы, но и эта комната тоже оказалась занята, а мебель так же отсутствовала. У стены кто-то спал, тихо похрапывая и причмокивая губами.
— Эй, Анний, — толстяк беззастенчиво ткнул его ногой в бок. — Завтрак проспишь, а я скажу Принии, чтобы тебе ничего не давала.
— Сейчас встану, — проворчал актёр. — Вчера вечером Превий Стрех свою новую пьесу читал...
— Надо посмотреть, — сделал неожиданный вывод старший урбы. — Если ты так долго не спал, значит, интересно получилось.
— Только с рифмами местами перемудрил, — отозвался собеседник, поднимаясь и представ перед ними во всей своей неприкрытой красоте.
— Оденься, бесстыдник! — возмутился толстяк. — Не видишь, какие у нас гости?!
Тут Анний сделал вид, будто только что заметил Нику и неторопливо завернулся в заплатанное одеяло.
— Простите, госпожа Юлиса, никак не избавлюсь от власти Яфрома.
Та с трудом удержалась от брезгливой гримасы: "Он что, хотел поразить меня своим... внешним видом?"
— И впредь веди себя прилично, — строго пожурил младшего коллегу Гу Менсин, и обернувшись к застывшей с каменным лицом спутнице, указал рукой.
— Туда, пожалуйста, госпожа Юлиса.
Только тут девушка увидела низенькую дверь из толстых досок, скреплённых двумя бронзовыми полосами.
— Тут у Меркфатиса кладовка, — ответил толстяк на её недоуменный взгляд. — Некоторые урбы держат там свои припасы и другие ценные вещи. У нас ничего такого нет. Вот мы и отправили туда Стреха и Палла, чтобы Превий не надоедал всем своими стихами.
Со скрипом распахнув дверь, толстяк радушным жестом пригласил войти.
— Только после вас, — напряжённо улыбнулась путешественница, представив, как та с лязгом захлопывается у неё за спиной.
Недоуменно пожав плечами, актёр шагнул через порог. Нике пришлось сильно пригнуться, чтобы проследовать за ним.
Дневной свет, с трудом пробиваясь сквозь зарешеченное оконце, освещал серые, неприветливые камни стен, лишённые какой-либо штукатурки. Девушка подумала, что вряд ли сможет здесь вытянуть разведённые в сторону руки. Зато имелась широкая лавка, видимо, предназначенная исполнять функции кровати. Причём, судя по свежим царапинам на относительно чистом полу, внесли её совсем недавно специально для гостьи. Вообразив себя на секунду узницей этой каморки, Ника с неприязнью подумала: "У графа Монте-Кристо в замке Иф и то, наверное, просторнее было".
Заметив её реакцию, толстяк пробормотал, пожимая покатыми плечами:
— Я предупреждал. Если хотите, можете остановиться в гостинице.
— Меня всё устраивает, — заверила его путешественница. — Особенно цена.
Собеседник довольно хохотнул, хлопнув себя по выпирающему животу.
— У меня только одна просьба, господин Гу Менсин.
— Слушаю, госпожа Юлиса?
— Пусть кто-нибудь поможет моей рабыне перенести вещи, — сказала она самым любезным тоном.
Увидев, где им придётся провести ближайшие пять дней, Риата испытала чувство тихого ужаса.
— Я сейчас осла в конюшню ставила, госпожа. Так у него хлев и то больше.
— Как-нибудь переживём, — отмахнулась хозяйка. — Зато дверь настоящая, и замок имеется.
— С двух сторон, госпожа, — еле слышно пробормотала невольница, опасливо пряча глаза.
Ника хотела рассердиться, но потом передумала и стала рассуждать, оглядывая загромождённую комнатушку.
— Кувшин у нас есть. Нужны ещё светильник, тазик для умывания и ночной горшок.
С последним обещал помочь Меркфатис. Смотрящий за театром заявился вскоре после того, как рабыня с госпожой кое-как растолкали по углам немногочисленные пожитки, и торжественно вручил девушке ключ: деревянную пластинку с фигурными вырезами, вроде той, что открывала сундук Наставника, только побольше.
Выслушав пожелания новой постоялицы, отпущенник пообещал выдать необходимую утварь из своих запасов. Отправив с ним Риату, Ника спустилась вниз, чтобы посетить ещё одно место, расположение которого заранее выяснила её расторопная рабыня.
Критически осмотрев каменную будочку с плетёной из прутьев дверью, отверстие на приступочке, видимо, выполнявшем роль стульчака, Ника отмахнулась от многочисленных мух, с утробным жужжанием летавших у лица. Кажется, дом консула Мерка Картена ещё долго будет для неё образцом удобства и комфорта.
Потом она неторопливо обошла просторный двор. Нашла свинарник с двумя тощими, похожими на собак, поросятами, сарай с аккуратно сложенными дровами, заглянула в конюшню, где, разделённые дощатой перегородкой, отмахивались от докучливых насекомых ослик и мулы. Рагул в грязном фартуке сгребал деревянной лопатой навоз, что-то недовольно бурча себе под нос.
Здесь Нику и нашла незнакомая девочка лет девяти, и смущаясь, пригласила завтракать. Путешественница хотела попросить передать, что она не голодна, но потом решила не обижать хозяев и сказать это самой.
— Как зовут тебя, малышка?
— Тсева, — тихо ответила маленькая посланница и убежала, сверкая грязными икрами.
Войдя в зал, девушка убедилась, что артисты уже расселись за столы и ждут только её.
— Вы наша гостья, госпожа Юлиса, — торжественно провозгласил Гу Менсин. — Поэтому прошу занять место рядом со мной.
— Благодарю за приглашение, — ответила путешественница. — Но я хорошо позавтракала в доме господина Картена и совершенно не хочу есть.
— Ну тогда хотя бы выпейте с нами? — после секундной паузы предложил толстяк.
— С удовольствием приму дар Диноса вместе с вами, — улыбнулась Ника, обратив внимание, что вновь оказалась одна в чисто мужской компании.
Женщины расставляли миски с оливковым маслом и маслинами, раскладывали на выщербленной столешнице свежие, пахучие лепёшки. Приния, видимо, не без умысла, поставила перед супругом ярко раскрашенный сосуд для смешивания вина с торчавшей из него ручкой медного черпака. Старший урбы наклонился над ним, принюхался и сразу погрустнел. Когда кудрявый, симпатичный мальчик лет двенадцати принёс путешественнице наполненный бокал, та сразу поняла причину расстройства толстяка. Воды в чаше оказалось гораздо больше, чем вина.
Однако, данное обстоятельство не помешало Гу Менсину произнести тост во славу Нолипа и Нутпена. После чего, отдав дань домашним богам, артисты принялись за еду. Они ломали лепёшки, макали куски в масло и жадно жевали, подхватывая с блюда маслины. Ника неторопливо потягивала воду с лёгким привкусом вина, дожидаясь удобного момента, чтобы уйти.
— А где вы осла с тележкой взяли, госпожа Юлиса? — неожиданно поинтересовался Анний Мар.
"Он что, видел их раньше и теперь узнал? — от этой мысли девушка чуть не подавилась. Выигрывая время для поисков подходящего ответа, она поставила бокал на стол и аккуратно вытерла губы платком. — Актёры бывали на хуторе, или Руб Остий к ним приезжал? Да какая разница!"
— Это подарок господина Картена, — улыбнулась путешественница. — Чтобы не пришлось пешком до Империи идти. Но почему вас это заинтересовало?
— Не подходит ваша повозка для дальней дороги, госпожа Юлиса, — пояснил собеседник, "раздевая" её похотливыми глазами.
— Мне она показалась довольно крепкой, — возразила Ника, чувствуя нарастающее раздражение.
— Для крестьянина или торговца и такая подойдёт, — фыркнул актёр. — Капусту в город возить.
Он насмешливо усмехнулся.
— А вот путешествовать на ней плохо будет, госпожа Юлиса. В дороге дождь может застать, холодный ветер, даже снег.
— Он говорит, что лучше бы вам приобрести фургон, госпожа Юлиса, — вмешался в разговор старший урбы, строго глянув на молодого коллегу.
— И сколько он может стоить? — заинтересовалась девушка.
— Если брать такой, как наш, — очевидно, пытаясь сообразить, обстоятельно заговорил толстяк.
— Нет, нет, господин Гу Менсин, — сразу же оборвала его собеседница. — Мне нужно что-то поменьше.
— Семьсот риалов, госпожа Юлиса, — подал голос Превий Стрех. — У Квартия Струса есть, если ещё не продал. Я видел, когда вы меня в его мастерскую колесо ремонтировать посылали.
Согласно кивнув, старший урбы посмотрел на гостью. Скривившись, та недовольно проворчала:
— К сожалению, сейчас я такими средствами не располагаю.
И тут же поинтересовалась:
— Но разве нельзя поставить стенки и потолок на мою тележку?
— Наверное, можно, — задумчиво пожал плечами Анний Мар. — Колёса у неё хорошие, дно крепкое.
— Надо спросить мастера, — глубокомысленно заявил начинающий драматург.
— Вы не могли бы проводить меня к нему? — ухватилась за его слова Ника.
Актёр растерянно взглянул на Гу Менсина.
— Я тоже знаю, где мастерская Квартия Струса, — сказал Анний Мар.
— Вас мне бы утруждать не хотелось, — путешественница чуть скривила губы в намёке на презрительную улыбку.
— Это почему? — с наигранно-дурашливой обидой вскинул брови артист.
— Вы плохо ночью спали, господин Анний Мар, — тем же ледяным тоном пояснила девушка. — Ещё заснёте где-нибудь по дороге.
Старший урбы улыбнулся. За столом послышались смешки.
— Ваша божественная красота спасёт меня от власти Яфрома, — изящно парировал укол обладатель выдающихся мужских достоинств.
Но Ника оставалась непреклонна.
— И все-таки я не хочу рисковать. Господин Превий Стрех, проводите меня до мастерской.
— Но он же тоже не спал! — возмутился Анний Мар.
— А по виду не скажешь, — небрежно дёрнула плечом путешественница. — Он выглядит гораздо бодрее.
Обиженный актёр хотел ещё что-то сказать, но девушка резко встала.
— Я сама выбираю себе спутников, господин Анний Мар!
За столом воцарилась тишина. В ответ на безмолвный вопрос начинающего драматурга старший урбы хмуро кивнул.
— Сходи.
Женщины и дети сели завтракать после мужчин. Только Ника пользовалась привилегированным положением ввиду знатности рода и статуса гостьи. Приния уже хотела разливать разведённое вино, но замерла, посмотрев на шагнувшую к столу путешественницу.
— У меня появились дела в городе, поэтому возьмите деньги сейчас.
С этими словами она выложила перед супругой Гу Менсина кучку серебряных монет.
— Благодарю, госпожа Юлиса, — кивнула женщина, прикрыв ладонями раскатившиеся кругляшки.
— Я же его уже распрягла! — чуть не заплакала Риата, услышав приказание хозяйки.
— Ещё раз запряжёшь, — с металлом в голосе отчеканила та, с досадой подумав, что невольница уже начинает ей возражать, чего раньше не случалось: "Нужной стала, слабину почувствовала. Если так будет продолжаться, она на шею сядет и ножки свесит".
— Тебе полезно, — тем же тоном продолжила девушка. — Для тренировки.
— Слушаюсь, госпожа, — скромно потупив глазки, пролепетала невольница, почувствовав явное неудовольствие владелицы.
Корин Палл вышел проводить милого друга. Воспользовавшись удобным моментом, Ника подошла к воркующей парочке.
— Мне жаль, что вам пришлось покинуть свою комнату, и я хочу хотя бы немного компенсировать вам неудобство.
С этими словами она достала из висящего на поясе кошелька два серебряных риала.
— Поверьте, моя благодарность гораздо больше, чем я могу дать.
— Зачем, не нужно, — засмущался Превий Стрех, протягивая ладонь. — Право, это такие пустяки...
Немного подержав монеты, он со вздохом передал их Корину Паллу.
— Возьми, а то я не удержусь и опять потрачу на какую-нибудь ерунду.
Усевшись на тележку, будущий гениальный драматург наклонился к своей спутнице и тихо спросил:
— Правда, госпожа Юлиса, что вы помогали искать дочь господина Картена её жениху?
— Да, — нехотя призналась девушка, поправляя то и дело сползавшую накидку. — Мы случайно встретились на дороге. Я надеялась, что вместе с Вестакией похитили и мою служанку... К сожалению, эти негодяи успели её убить.
— Так вы видели встречу влюблённых? — всполошился молодой человек. — Расскажите, как они себя вели? Что сказали друг другу? Как горели счастьем их глаза?
— Не могу, господин Превий Стрех, — покачала головой путешественница.
— Почему? — разочарованно протянул собеседник. — Здесь кроется какая-то тайна?
— Вовсе нет, — чуть помедлив, возразила Ника. — Просто у меня не хватает нужных слов, чтобы описать всё это. Я же не поэт. Я просто вижу, а сказать не могу.
— Ну хотя бы расскажите, каким образом жених сумел найти свою невесту? — жалобно попросил начинающий драматург.
