— Хорошо, уходим сегодня, — принимая решение, кивнул капитан и крикнул Крека Палпина.
Выслушав приказ, матрос растерянно заморгал.
— Так это, хозяин, Гагнин и Мулмин в корчму ушли.
— Пошли за ними кого-нибудь! — нахмурился Картен. — И начинайте готовиться.
— Воду в кувшины не залили, — брякнул моряк и тут же притворно закашлялся, сообразив, что сказал глупость.
— Её за бортом много, — проворчал купец. — Всем хватит.
И захватив с собой раба, отправился в знакомую корчму.
Выслушав грандиозный заказ, хозяин аж в лице переменился.
— Праздник устраиваете, господин? — подобострастно спросил он, потирая руки.
— С собой возьмём, — не стал вдаваться в подробности мореход.
— Подожди, господин, — засуетился корчмарь. — Посиди, выпей мёда. А уж мы расстараемся. Эй, Урхо! Калев! Кек! Сюда живее! Чего ползаете, как мухи зимой?!
Работники и работницы тут же заметались. Где-то шумно хлопали двери, визжал поросёнок, заполошно кудахтали куры.
Подавальщица поставила перед капитаном кувшин и расписную деревянную миску. Потягивая тягучий хмельной напиток, отдающий липовым цветом, Картен размышлял о предстоящем деле. Ему ещё никогда не приходилось нападать на чужие корабли с такими малыми силами. Даже если венский разбойник приведёт обещанные десять человек, их все равно будет меньше, чем матросов Ерфима. Значит, победить можно только хитростью, неожиданно напав на ничего не подозревающего противника.
Корчмарь проявил чудеса изворотливости. Пока одни его люди щипали кур и свежевали свинью, другие откуда-то принесли мешок с хлебом. Мореход наугад достал из середины каравай, отломил кусок, прожевал и приказал Милиму нести на корабль. Чуть позже туда же отправилась варёная репа, мешок пшена и бочонок мёда.
Плеснув немного на выскобленную до бела столешницу, капитан размазал его пальцем, пытаясь нарисовать схему схватки, ощущая себя при этом, по меньшей мере, адмиралом Волсам Геганом Пелагом. Однако, так ничего и не придумав, он, пошатываясь, покинул корчму. Верный раб шёл сзади, держа в одной руке корзину с жареным мясом и птицей, второй готовясь в любой момент поддержать шатавшегося господина.
За время его отсутствия Крек Палпин разыскал всех членов команды, убрал мешавшие гребцам вещи, разложенные по палубе. Все эти приготовления не могли не привлечь к себе внимания. И когда капитан подошёл к трапу, его уже дожидался знакомый венс в жилете поверх рубахи.
— Решили покинуть нас, господин Картен? — подозрительно сощурился портовый смотритель.
— Да, господин Елло, — не стал скрывать очевидной истины купец. — Клятву свою мы выполнили, отдохнули в вашем гостеприимном городе. Пора домой. Быть может, на следующий год придём с товарами.
— Вроде как не вовремя? — собеседник чуть склонил крупную лобастую голову. — Солнышко на закат пошло.
— У меня мало матросов, — с пьяной доверительностью заговорил мореход. — Быстро идти не получится, придётся делать частые остановки...
И сделав удивлённые глаза, поинтересовался:
— Разве у вас запрещено отплывать по вечерам?
— Нет, конечно, — усмехнулся венс, с брезгливостью глядя на пьяного арнака. — Счастливой вам дороги. Пусть боги хранят вас от всех несчастий.
— А вам счастливо оставаться, — не менее любезно попрощался с ним капитан. — Мира и процветания городу вашему и мудрому князю Йовви.
В глазах Елло на миг вспыхнул злой огонёк, но он послушно попятился, пропуская к трапу Картена и его раба. Взобравшись на кормовую палубу, мореход окинул орлиным взором судно. Одни матросы убирали трап, другие приготовились веслами оттолкнуть корабль от причала.
— Где госпожа Юлиса? — поинтересовался он у застывшего возле руля Крека Палпина.
— В трюме, хозяин. Приказала отделить себе и этой дикарке угол, — матрос усмехнулся. — Всё шепчутся.
"Тем лучше", — подумал купец. Пребывая в состоянии лёгкого опьянения и полного довольства, он не желал портить себе настроение видом вечно хмурой сенаторской внучки.
— Отчаливай! — скомандовал Картен, махнув рукой, и едва не упал, вовремя вцепившись в перила.
После долгих усилий судно отошло от пристани. Матросы торопливо расселись по лавкам, похватав весла.
Прохладный ветерок с реки освежил капитана. Шумно втянув носом воздух, он, убедившись, что Милим с бронзовой полоской занял своё место, скомандовал:
— И-и-и раз! И-и-и раз!
Задав темп, Картен уселся на раскладной стульчик и стал бездумно наблюдать за проплывавшими мимо берегами. Вскоре к нему присоединилась пассажирка.
— Где ваша новая служанка, госпожа Юлиса? — бесцеремонно поинтересовался мореход.
— Отдыхает, — небрежно ответила собеседница. — Девушке пришлось много вынести.
— Скажите откровенно, — хмель ещё не выветрился из головы купца, и его тянуло на разговор. — Вы на самом деле считаете, что княгиня могла приказать Ерфиму Цемну перебить гантов? Или просто придумали?
— Чтобы отвести подозрения от ринса Келва, Эвдилит пойдёт на всё, — уверенно заявила Ника.
— Вы спасли дикарку только за тем, чтобы сохранить жизнь Орри и другим варварам? — капитан лукаво прищурился. — Или есть ещё какие-то причины?
— Никаких, — покачала головой девушка. — Но если бы я не привела Лаюлу, Хейви не согласился бы помочь нам отомстить Ерфиму и получить новых гребцов.
Картен задумался. Да, только ради них странный венс не пошевелил бы и пальцем. А с ним появляется возможность не только выбраться из этого захолустья, но и поправить свои денежные дела. Не иначе, у сенаторской внучки есть какой-то небесный покровитель. Только уж очень странный, капризный. Даже чересчур. Быть может, Анира — богиня зари? Среди небожителей она славится своим непостоянством? Или Семрег — бог торговцев, тоже гораздый на всякие мелкие пакости?
Корабль двигался очень медленно, подгоняемый не столько ударами вёсел, сколько неторопливым течением реки. Они ещё немного поболтали о порядках в Скаальи, о княгине и ринсе, а потом капитана стало неудержимо клонить в сон. Но он стойко держался, собираясь вначале отыскать подходящее место для ночлега.
— Господин Картен, — вдруг сказала Юлиса. — Это не за нами?
Встрепенувшись, мореход посмотрел за корму. По реке ходко шла узкая лодочка с двумя гребцами, ловко орудовавшими короткими вёслами, и сидевшим на носу мужчиной, приложившим к глазам руку козырьком.
— Кто бы это мог быть? — озабоченно пробормотал купец. — Неужели княгиня всё же послала убийц?
— Не думаю, — покачала головой пассажирка. — Всего трое, плывут открыто, не скрываясь... И не воины.
В последнем мореход вскоре убедился и сам. Сидевшие в лодке венсы оказались одеты в знакомые светло-серые рубахи.
— Это же Фанси! — вскричала девушка. — Чего ему ещё надо?
— Кто? — не понял Картен, чувствуя, что уже слышал это имя сегодня.
— Тот, кто привёл Лаюлу на княжий двор, — торопливо пояснила Юлиса.
Сидевший впереди мужчина что-то закричал, размахивая руками.
Ника отозвалась на их дурацком языке.
— Чего он хочет? — нахмурился капитан.
— Говорит, что мы держим её в плену, — презрительно скривилась собеседница. — И хотим продать в рабство.
— За такую тощую и страшную много не дадут, — пренебрежительно фыркнул мореход.
Между сенаторской внучкой и варварами произошёл короткий, но энергичный обмен мнениями, после чего девушка поспешно покинула корму. Венс продолжал орать что-то грозное, но его спутники опустили весла, и лодка перестала приближаться к кораблю, сохраняя приличную дистанцию. Хотя, как отметил капитан, хороший стрелок, например Крек Палпин, легко подстрелит этих крикунов из лука. Но вдруг увидит кто-нибудь ненароком? Зачем без нужды злить местных дикарей?
Послышалось шлёпанье босых ног по палубе. Сонная гантка, подойдя к фальшборту, встала рядом с капитаном.
— Пойдёмте, господин Картен, — Юлиса тихонько тронула его за локоть. — Пусть поболтают.
— Зачем? — удивился тот. — Я всё равно не понимаю их тарабарский язык?
— Чтобы не подумали, будто она говорит под принуждением, — пояснила Юлиса. — Не нужно давать им повод обвинить нас хоть в чём-то.
Раскинув руки, Фанси расплылся в широкой радостной улыбке.
— Этот дурак думал, что мы её убили, — пренебрежительно фыркнула пассажирка, внимательно прислушиваясь к разговору варваров. — Теперь с собой зовёт.
— Куда? — заинтересовался капитан, видя, как напряглась пассажирка.
— К старейшине Вилпо. Говорит, он её выслушает, пожалеет и даже подходящего мужа найдёт.
— Если девчонка согласится, — нахмурился купец. — То разболтает о наших планах.
— Подождите, господин Картен, — знаком остановила его собеседница.
Что-то лопоча по-своему, гантка отрицательно покачала головой. Никак не ожидавший этого венс, поначалу растерявшись, с жаром принялся уговаривать, ударяя себя в грудь и жестикулируя так, что лодка принялась опасно раскачиваться.
— Она все испортит! — проворчал мореход. — Зачем вы её только привели сюда?
— Чтобы эти глупцы дали нам уйти спокойно! — огрызнулась Юлиса.
Дикарка обернулась. Равнодушно пожав плечами, Ника что-то сказала на их варварском наречии. Утвердительно кивнув, Лаюла прокричала Фанси несколько энергичных фраз, после чего направилась к лестнице с кормовой палубы. На секунду задержавшись, она проговорила по-радлански:
— Я верить вам, госпожа.
Озадаченные венсы стали переговариваться. Перегнувшись через перила, капитан приказал Милиму:
— Прибавить ход!
Звонкие удары стали раздаваться чаще. Лодка с преследователями начала отставать.
— Караульных надо предупредить, — озабоченно сказала Ника. — Чтобы ночью стерегли как следует.
— Думаете, нападут? — насторожился купец.
— Вряд ли, — покачала головой собеседница. — А вот выкрасть могут попробовать.
Однако ночь прошла спокойно. Правда, стороживший Мулмин потом со смехом рассказывал, как знатная пассажирка сопровождала дикарку, когда той приспичило сходить по малой нужде. Капитана это обстоятельство тоже изрядно позабавило. Но вскоре он понял, что обретение служанки явно пошло на пользу сенаторской внучке. Её волосы, болтавшиеся короткой косой, теперь оказались заплетены в несколько мелких, уложенных причёской, напоминавшей корону. Ей это шло. Даже грубые матросы стали посматривать на пассажирку с ещё большим почтением. Кроме того, она перестала торчать на корме, перебравшись с ганткой на носовую палубу. Очевидно по приказу госпожи, Лаюла взяла на себя приготовление пищи для команды. Недолго понаблюдав за ними, Картен убедился, что госпожа Юлиса никогда не имела рабов. Вместо того, чтобы заставить служанку работать быстрее, она ей помогала! А это в глазах морехода никак не вязалось с аристократическим происхождением и древностью рода. Возможно, тут сыграли свою роль долгие годы жизни, проведённые вдали от цивилизации? Хотя Лаций Юлис Агилис утверждал, что боги вернули ему дочь уже в зрелом виде и возрасте. Если так, то что помешало небожителям привить ей правила поведения, достойные представительницы рода младших лотийских Юлисов? Поразмыслив, купец мудро решил не ломать себе голову. Кто может угадать желания бессмертных? Что, если они так пошутили?
Чем ближе становилось место встречи, тем сильнее волновался мореход. Вдруг разбойник-венс обманет и не придёт? Капитан понимал, что возвращаться поздно и придётся уходить дальше. Быть может, получится словить парочку рыбаков? Но чтобы плыть нормально — нужно не менее восьми гребцов. С такой малочисленной командой судно станет игрушкой ветров и течений, и сделает путешествие по морю ещё более опасным. А они даже не принесли жертву богам!
Последнее обстоятельство настолько угнетало морехода, что он следующим утром сжёг на жертвенном огне целую курицу под пение хвалебных гимнов Нутпену, Питру и Яробу, пообещав не забыть милостями ни один храм в Канакерне.
Очевидно, боги его услышали. С приметного холма поднималась вверх тонкая струйка дыма. Не обманул разбойник! Едва корабль приблизился к берегу, из леса вышел Хейви в металлическом шлеме, с круглым деревянным щитом и мечом у пояса. Вслед за ним показались восемь молодцов, четверо из которых, кроме коротких копий и ножей, несли длинные луки. При виде вооружённых до зубов дикарей у Картена нехорошо ёкнуло сердце, и он остро пожалел, что не раздал команде оружие. Кто знает, что на уме у этих варваров? Но останавливаться сейчас, чтобы достать мечи и доспехи на виду у венсов, значит показать свой страх. А вот этого нельзя делать ни в коем случае. Придётся рискнуть, положившись на милость небожителей.
Запасливые дикари не забыли и о еде, прихватив с собой половину медвежьей туши и большую корзину грибов. Последние морякам пришлись не по вкусу, хотя капитан и уверял, что блюда из них подают даже на пирах имперской знати. Дабы избежать конфликтов и не дать пропасть ценному, с точки зрения варваров, продукту, госпожа Юлиса взялась приготовить два блюда, но потребовала в помощь своей служанке Милима.
Впрочем, это оказалось единственным недоразумением. Венсы попрятали оружие и послушно расселись по лавкам. Глядя на их могучие атлетические фигуры, бородатые лица с широкими носами и спокойными глазами много повидавших людей, мореход думал, что такие воины сделали бы честь не только городской страже Канакерна, но и любому из легендарных имперских легионов.
Какое-то время новички привыкали к вёслам. При всей кажущейся простоте — работать ими тоже надо уметь. Но зато потом нос корабля с плеском рассекал речные волны, влекомый двадцатью гребцами. Стоя у рулевого весла и прислушиваясь к заданному ритму, капитан только вздыхал, жалея, что такие молодцы будут с ними совсем не долго. Впрочем, у него даже мысли не возникало попытаться захватить их силой. Держались венсы настороженно, не расставаясь с висевшими на поясах ножами. А в том, что они умеют ими пользоваться, мореход не сомневался.
В пути выяснилось ещё одно их отличие от жителей цивилизованных стран. Местные предпочитали плотно кушать в обед, а команда Картена — вечером. Впрочем, Юлису это только обрадовало, избавив от готовки на одной печке в двух котлах.
Картен с Хейви много раз обсуждали план нападения. Весн предлагал без затей догнать корабль работорговца и взять на абордаж, надеясь на щиты и кожаные рубахи с нашитыми бляхами. Капитан предполагал действовать хитростью.
Остальные варвары сторонились новых союзников, общаясь с ними исключительно знаками и только по необходимости. Даже на стоянке венсы разожгли отдельный костёр. Купец почему-то думал, что служанка пассажирки уйдёт к ним, но та ни на шаг не отходила от новой госпожи.
Впрочем, Картену казалось вполне достаточным того, что они с Хейви прекрасно понимали друг друга. Возникло даже чувство симпатии, особенно укрепившееся после того, как капитан подарил главарю дикарей железный, кованый панцирь, принадлежавший когда-то Ус Мараку. Куда только подевалась важная невозмутимость варваров! Сгрудившись возле ужасно довольного Хейви, они щупали металл, вздыхали, щёлкали по нему пальцами. Чуть меньший восторг вызвал меч, выгодно отличавшийся от тех, что они таскали на своих поясах. А вот луки моряков венсов совсем не впечатлили. Слишком маленькие и слабые.
