— И через неё ходят в сад? — удивилась девушка.
Насколько она знала, все растения, даже большие деревья, требуют ухода, подкормки и всяких других агротехнических мероприятий. Таскать же через комнату разнообразный инвентарь, и тем более удобрение в виде навоза, как-то не очень практично. Однако на этот раз путешественница сумела сохранить равнодушно-вежливое выражение лица, и собеседница стала с жаром рассказывать, какие замечательные цветы они с дочерью высадили этой весной.
— Багряная рязунка уже набила бутоны, а стыдливая фроска уже отцвела. Ах, госпожа Юлиса, видели бы вы эти прекрасные цветы, так похожие на утренние облака!
Кажется, госпожа Картен, что называется, "оседлала любимого конька". Довольной Нике оставалось только поддакивать и восхищённо качать головой в нужных местах. Такой разговор без сплетен и нравоучений ей нравился больше.
Открыв калитку, Терет первым делом сообщил, что повар госпожи Сассы Луилы уже на кухне.
— Вечером приходите на праздник, госпожа Юлиса, — напомнила Тервия, перед тем как гостья скрылась на лестнице.
— Я не забыла, госпожа Картен, — улыбнулась девушка.
Ещё поднимаясь на второй этаж, Ника услышала доносившиеся из комнаты братьев крики, поэтому ей счастливо удалось избежать столкновение с подростком, державшим в руках нечто, завёрнутое в тряпку.
— Вы кто? — на миг растерялся пацан, но тут же широко улыбнулся, демонстрируя полный набор великолепных зубов. — Вы дочь Лация Юлиса Агилиса, госпожа Ника Юлиса Террина.
— А ты, надо думать, Уртекс? — вопросом на вопрос ответила путешественница, окинув пристальным взглядом его крепкую, коренастую фигуру в коротком хитоне, украшенном на правом плече черепаховой застёжкой.
— Да, госпожа Юлиса, — подросток, удивительно похожий на Картена Мерка, поклонился, пропуская девушку в комнату, где его младший брат, оседлав перевёрнутую на бок табуретку, самозабвенно размахивал деревянным мечом.
Увидев гостью, он на миг задумался, опустил своё грозное оружие и вдруг выпалил:
— Госпожа Юлиса, отец говорил, вы видели морских чудовищ?
— Их видели все матросы, — осторожно ответила девушка. Если Картен рассказал сынишке о касатках, значит, и ей нет никакого смысла скрывать? Но все же путь ему лучше папочка рассказывает.
— Какие они? — продолжал приставать юный натуралист, тут же пояснив, почему спрашивает именно у неё. — Отец очень занят. Никто из матросов с вами не пришёл, а мне очень интересно.
— Ты видел когда-нибудь дельфинов? — спросила Ника, проходя вперёд и пропуская в комнату Риату.
— Видел, — тряхнул кудрявой шевелюрой мальчик. — Это дети Нутпена и Артеды. У них острый плавник на чёрной спине, а бока и живот белые. Есть ещё серые дельфины. Они тоже иногда заплывают в нашу гавань...
— Ну, значит, нам повстречались их старшие братья и сёстры, — прервала его лекцию путешественница.
— У них тоже чёрная спина и белое брюхо. Только размером они чуть меньше корабля вашего отца.
— Ух ты! — восхищённо охнул Валрек.
— Вы испугались, госпожа Юлиса, когда их увидели? — спросил Уртекс в той неподражаемой манере, в которой могут задавать вопросы только подростки.
— Конечно! — не стала разочаровывать его девушка.
— А отец?! А отец?! — тут же затараторил Валрек, подпрыгивая от нетерпения.
— Нисколько! — решила осчастливить мальчика гостья. — Он же храбрец.
— Храбрец! Мой отец храбрец! — закричал довольный отпрыск консула-морехода и, едва не сбив с ног Риату, галопом помчался по лестнице.
"Он же себе ногу сломает или шею!" — молнией пронеслось в голове девушки. Она дёрнулась, пытаясь задержать реактивного пацана. Но тот уже громко шлёпал подошвами сандалий где-то внизу.
— Маленький господин! — до этого мирно дремавшая на табуретке нянька воздела руки и устремилась за Валреком, охая и потирая спину.
Покачав головой, Ника собралась пройти в свою комнату, но тут вмешался старший сын Картена Мерка:
— Госпожа Юлиса, там, у варваров, вам приходилось охотиться?
— Да, — нахмурилась девушка, не ожидавшая ничего хорошего от ехидно прищурившегося пацана.
— На кого?
— На глухарей, оленей, — перечислила гостья. — На волков.
— Вы стреляли в них из луков?
— Иногда из лука, — пожала плечами собеседница. — Иногда метала дротики.
Лицо парнишки дрогнуло. Нике даже показалось, что на нем промелькнуло выражение растерянности.
К счастью, разговор дальнейшего развития не получил. В комнату бурей ворвалась дочь хозяина дома.
— Как тебе не стыдно, Уртекс! — вскричала она, взмахнув руками. — Госпожа Юлиса только что пришла, устала, а ты пристаёшь к ней с разными глупостями! Дай ей хоть немного отдохнуть!
— Я лишь хотел узнать, как она стреляет из лука! — попытался оправдаться парнишка.
— Не очень хорошо! — громко объявила Ника, и оставив сестру разбираться с братом, торопливо проследовала в свою комнату.
— Вы вернулись, госпожа? — то ли вопросительно, то ли утвердительно проговорила Паули, поднимаясь с табурета.
Девушка тут же обратила внимание на покрасневшие глаза и нос служанки.
— Ты плакала? — спросила Ника, хмурясь.
— Нет, госпожа, — попыталась отрицать очевидную истину женщина, и не дожидаясь новых вопросов, достала из-под кровати украшенный аляповатыми цветами широкогорлый сосуд с крышкой. — Это рабыня здешняя принесла. Чтобы вы ночью на лестнице не упали.
И заметив, как нахмурилась хозяйка, торопливо добавила:
— Тут у них так полагается, госпожа. Днём — в уборную, а ночью — вот сюда.
Она со вздохом вернула ночную вазу на место.
Понимающе хмыкнув, девушка не стала приставать к гантке с расспросами, сообразив, что та не настроена откровенничать. Зато служанке, кажется, искренне понравилось новое платье хозяйки. Та как раз его примеряла, когда за завешивавшей проход циновкой послышался голос Вестакии.
— Можно войти, госпожа Ника?
— Конечно! — разрешила путешественница, гадая, что могло понадобиться дочери морехода?
К счастью, всё оказалось просто. Узнав, что мать с гостьей ходили покупать новое платье, девушка не могла не взглянуть на него. Какое-то время они с увлечением обсуждали цвета и фасоны. При этом Ника высказала критические замечания по поводу их крайней скудности. Вестакия сразу согласилась, рассказав, что по слухам в Империи стали входить в моду сандалии на каблуке с фигурно переплетёнными ремешками, и платья такими длинными уже не шьют. Потом дочка морехода продемонстрировала, как сейчас принято расправлять складки на одежде.
Не удержавшись, Ника показала своё нефритовое ожерелье и дала примерить девушке. С явным сожалением возвращая украшение, та неожиданно спросила:
— У тех варваров, к кому вы попали, был вождь?
— У кого? — не поняла собеседница.
— У них! — Вестакия ткнула пальчиком в сторону удивлённо вскинувшей брови Паули.
— Ганты называют их старейшинами, — сейчас же насторожилась путешественница.
— Расскажи, как они жили?
— Кто, старейшины? — переспросила Ника, делая вид, будто не совсем понимает вопрос, и лихорадочно размышляя, как же на него отвечать?
— Все эти варвары. Как ты их назвала? Ганты, — с нескрываемым раздражением поморщилась собеседница.
— Не мастерица я рассказывать, госпожа Вестакия, — пожала плечами гостья. — Лучше отца своего спроси.
"А ведь такие же вопросы сейчас задают Креку Палпину, Нут Чекезу и другим матросам, — с нехорошим предчувствием подумала Ника. — И каждый отвечает на них в меру собственной фантазии. Картен — вроде бы умный человек, а не додумался, что его история и их рассказы могут очень сильно отличаться в деталях. Рано или поздно кто-то обратит внимание на эти несоответствия, станет разбираться, и консула объявят лжецом. Хорошо, что меня к этому времени здесь не будет? Может, поговорить с ним? Все-таки Картен мне ещё один камешек должен переправить. Нет, поздно. Вот батман! Чего ещё ей надо?"
Оставив размышления, девушка прислушалась к дочери морехода.
— У него все разговоры только о доброте варваров да о битве с врагами!
— А тебя что интересует? — удивилась гостья.
— Парни у них красивые? — вдруг выпалила Вестакия и густо покраснела.
— Сама увидишь, — усмехнулась Ника. — Один из них в вашей усадьбе жить будет. Орри его зовут.
Дочь морехода смутилась, помолчала несколько секунд и дерзко взглянула на гостью.
— Ну, а какие у них... свадьбы?
— Ни одной не видела, — честно призналась гостья, недоумевая от столь странного любопытства девушки, и растерянно предложила. — Если хочешь, моя служанка тебе обо всём расскажет. Она тоже из племени гантов. Паули, как у вас свадьбы справляют?
— У нас сначала родители сговариваются, — как-то по особенному светло улыбнулась женщина, словно помолодев сразу лет на пять. — Это тоже праздник, но только для двух семей. Они ходят друг к другу в гости, пьют пиво, поют и танцуют. После сговора жених каждый день приходит к родителям невесты и помогает им в работе, а невеста готовит специальные подарки его отцу и матери.
— Подожди! — неожиданно прервала её Вестакия. — Об этом потом как-нибудь послушаем.
Паули удивлённо, и как показалось Нике, обиженно замолчала.
— Скажи, тебя муж часто бил? — девушка чуть повернула голову, почти в точности копируя характерный жест отца.
— Да что вы говорите, госпожа Картен!? — гантка даже попятилась от таких слов. — Ругал, случалось, когда сильно уставший приходил, или не ладилось что. Но не бил никогда.
Вестакия посмотрела на гостью.
— Я слышала, варвары из Некуима специально бьют своих жён, чтобы любили крепче. Отец рассказывал.
— Приходилось видеть, бьют, — с неохотой согласилась путешественница. — А уж для чего — не знаю.
— Или у вас не так? — с издёвкой спросила дочь морехода у Паули.
— Не знаю, как там у других народов, госпожа Картен, — нахмурившись, гантка выпрямилась, словно проглотила кол и посмотрела куда-то поверх головы девушки. — Да только ни один наш мужчина никогда не ударит мать своих детей. Животворная богиня Тинлин не допустит такого. Да и не по-людски это.
"Ну это ты врёшь! — почему-то сразу решила Ника, успевшая за короткое время немного изучить свою служанку. — Вон как губы сжала и глаза в одну точку, как у наркомана".
Опасаясь, как бы женщина сгоряча не ляпнула лишнего, она вновь вступила в разговор.
— Почему тебя это интересует, госпожа Вестакия?
— Отец сказал, два его матроса взяли в жёны дикарок,— чуть помедлив, ответила собеседница. — Вот я и подумала, что в Канакерне им будет лучше, чем в своих дремучих лесах.
Ника бросила предостерегающий взгляд на Паули. Но служанка молчала, только уголки губ чуть скривились, то ли в насмешливой, то ли в горькой усмешке.
— У нас в городе жена может пожаловаться на мужа консулам, — не обращая внимания на гантку, продолжала дочь морехода. — Но все равно, наверное, это очень тяжело жить среди чужого народа?
— Если люди любят друг друга, они перенесут все испытания и трудности, — вспомнила гостья фразу из какой-то давно прочитанной книги. Или это был фильм? Не важно, главное, эти слова явно понравились собеседнице.
— Это правда, госпожа Ника! Бессмертная Диола им обязательно поможет!
Девушка засмеялась неизвестно чему и вдруг заторопилась.
— Ой заболталась я, а мне ещё причёску делать.
— Хочешь поразить Румса своей красотой? — усмехнулась ей вслед Ника.
Вестакия еле заметно вздрогнула, но ничего не сказав, быстро покинула комнату. "Что-то тут не то, — посмотрела ей вслед девушка. — Вопросы какие-то странные про варваров. И о женихе разговаривать не хочет. Ну да пусть со всем этим папа разбирается. Я, надеюсь, здесь долго не задержусь".
— Госпожа, — обратилась к ней Риата. — Вам бы тоже не мешало волосы прибрать. А то...
Не договорив, рабыня красноречиво вздохнула.
— Что ты предлагаешь? — деловито спросила хозяйка, усаживаясь перед зеркалом, у неё ещё не изгладилась из памяти встреча с госпожой Сассой.
Но внимательно выслушав невольницу, Ника резко возразила:
— Нет, так я буду похожа на молодую морковку. Снизу лысо, и тощий хвостик на затылке.
— Да почему же, госпожа?! — раздражённо всплеснула руками Риата. — Вот увидите, как вам будет хорошо.
— Тебе нравится! — огрызнулась девушка. — Сама так и ходи!
— А если сделать по-другому, госпожа? — неожиданно вступила в разговор Паули.
— Как?
Обсуждение получилось очень бурным и деятельным. Ника признавала, что рабыне о местной моде известно больше, чем ей, зато служанка вроде бы лучше понимала свою хозяйку. В результате женщины вновь стали отчаянно ругаться между собой. С госпожой они не спорили, но та и сама не знала, что выбрать.
Возможно, со стороны это выглядело смешно. Вот только смеяться Нике почему-то не хотелось. Все-таки первый выход в свет. Пусть соберётся узкая, семейная компания, она не имеет права ударить в грязь лицом. Происхождение обязывает.
Только к вечеру они общими усилиями смогли соорудить что-то боле-менее подходящее, используя косы и купленные в Фарнии шпильки.
Подкрасила губы, нанесла на веки немного чёрной краски, размазав её до мягкой голубизны. От белил, любезно предложенных гостеприимными хозяевами, решительно отказалась, лишь чуть замазала прыщики. Повесила на грудь ожерелье, которое действительно смотрелось великолепно, и окончательно убедилась в правильности выбора платья. Рабыня со служанкой ещё раз расправили складки, после чего путешественница уселась на табурет, выпрямив спину и положив руки на колени, она твёрдо решила спускаться вниз, только после того как позовут.
Со двора донеслись громкие голоса, женский смех. Подойдя к окну, Ника встала так, чтобы её не заметили снизу.
Мореход с супругой встречали двух мужчин и женщину. Сопровождавшие их рабы с корзиной скромно стояли у ворот.
Судя по всему, появился Тренц Фарк с семейством. Потому что Приск Грок, племянник Картена, должен прийти только с женой. Разглядывая гостей, девушка завистливо вздохнула. Причёска женщины вздымалась над лбом самое малое сантиметров на двадцать! Судя по возрасту, это супруга консула, вот той их снохи, о которой предупреждала Тервия, что-то не видно.
Видимо, почувствовав на себе её взгляд, молодой человек резко вскинул голову. Но путешественница успела укрыться за стеной, с удивлением заметив, что у него нет бороды! До сегодняшнего для почти все мужчины, кроме аратачей, носили на лице волосатое богатство. А этот почему-то оказался бритым?
Ника вернулась на табурет и только устроилась поудобнее, как услышала приближающиеся шаги.
"Интересно, кто придёт? — подумала она, внутренне напрягаясь. — Мышь?"
Но в наступившей тишине раздался мелодичный голос Вестакии.
— Госпожа Ника, мы вас ждём.
Отодвинув циновку, дочь морехода проскользнула в комнату и замерла, удивлённо разглядывая гостью.
— Какая у тебя необычная причёска, — пробормотала девушка, тут же предложив. — Подойди, пожалуйста, к окну, я хочу лучше её рассмотреть.
