Быстренько облегчившись, капитан, подкравшись, ухватил за ухо глазевшего на варваров Милима.
— Вот как ты следишь за больным господином, червяк навозный!
— Господин! — тут же залепетал раб, пытаясь упасть на колени, но хозяин не дал ему это сделать, рванув многострадальное ухо.
— Что происходит? — тихо, но угрожающе прорычал Картен.
— Дикари ругаются, господин, — сквозь слезы пробормотал Милим.
— Сам вижу, — нахмурился хозяин. — Из-за чего?
— Госпожа Юлиса сказала, что матросы не повезут их назад! — торопливо затараторил невольник, приподнявшись на носки, в надежде хоть немного уменьшить боль в ухе. — Если хотят вернуться на старое место, пусть идут лесом или забирают корабль.
— Что?! — капитан рванул так, что на туго натянутой коже выступили капельки крови.
— Это же не я! — не выдержав, заверещал Милим. — Так госпожа говорила!
— Я же клятву давал, — успокаиваясь, пробормотал мореход, отпуская пунцовое с синевой ухо и брезгливо вытирая пальцы о засаленный хитон раба.
— Но матросы-то её не давали, — шмыгнул носом раб, тут же испуганно втянув голову в плечи.
Вздрогнув, капитан резко развернулся к членам команды, которые с непринуждёнными улыбками развалились на прогретых солнцем скамейках.
— Чего скалитесь? Хотите заставить меня нарушить клятву? Или собираетесь оставить одного с кучей дикарей? А сами до Канакерна пешком потопаете?
— Не шуми, хозяин! — торопливо поднялся Крек Палпин. — Сам знаешь, клятва варвару ничего не стоит.
Остальные матросы одобрительно закивали.
— Сдурели? — вытаращил глаза купец. Он все же был достаточно суеверным и предпочитал не нарушать обещаний, освящённых именем богов. По крайней мере, без особой нужды. — Хотите, чтобы Питр поразил меня молнией, а Нутпен потопил корабль? Разве можно угадать капризы богов? Я же клялся их именем!
— А мы нет! — усмехнулся матрос.
Взглянув на корму, где продолжали бушевать гантки, он понизил голос:
— Госпожа Юлиса правильно рассудила. Вчерашний шторм так напугал этих коров, что без нас они в море не сунутся!
— Думаешь, они захотят идти лесом? — удивился Картен, все ещё ничего не понимая. Но его предположение о непроходимой глупости сенаторской внучки получило дополнительное подтверждение.
— Нет, хозяин, — покачал головой Крек Палпин. — Госпожа предложила им плыть с нами на Ирисфен. Их парнишка тоже сначала орал. Тебя хотел будить. Хвала Пелксу, Милим не дал.
— Мой раб? — машинально уточнил мореход, размышляя над его словами.
— Он, — подтвердил собеседник. — Кричал, что тебе надо выспаться, чтобы выздороветь. Тогда варвар на нас набросился.
Он тихо рассмеялся.
— Но и мы не уступили. Хотят, пусть плывут на север. Тогда мы тут останемся.
Капитан хмыкнул. Тут его заметила какая-то женщина. Казалось, вопль гнева вырвался одновременно из всех глоток. Разъярённая толпа ринулась на палубу гребцов. Разглядев у ганток оружие, мореход попятился, глянув на гостеприимно распахнутую дверь каютки. Но, сдержавшись, шагнул к мачте. Команда мгновенно сгрудилась вокруг, прикрывая его со спины и боков.
Казалось, ещё миг, и рассвирепевшие дикарки порвут их в клочья. Не дрогнув, капитан грозно рявкнул, воздев руку к небу:
— Илусь!!!
Он не раз слышал, как этим словом Орри заставлял своих соплеменниц замолчать. Сработало оно и на этот раз. Ошарашенные гантки на какой-то миг затихли. Растолкав их, к мореходам вышел молодой предводитель.
— Ты поклялся именем своих богов доставить нас туда, куда мы захотим! — голос его клокотал от возмущения.
— А разве я отказываюсь? — не давая ему продолжать, картинно развёл руками Картен. — Запасёмся водой, и можно плыть дальше.
— Но госпожа Юлиса сказала, что твои люди..., — начал стушевавшийся Орри.
— Я не буду заставлять их делать то, чего они не хотят! — вновь прервал его капитан. — Мои матросы — не рабы, а свободные граждане вольного города Канакерн!
Выслушав перевод, дикарки стали переговариваться.
Появилась Ника Юлиса. Пошептавшись с Креком Палпиным, подошла и молча встала рядом с Картеном.
— Убьём вас! — вскричала по-радлански высокая гантка, потрясая обнажённым мечом.
— Попробуйте! — огрызнулась пассажирка, выхватывая кинжал. В руках матросов появились палки и ножи. — Нам все равно, где умирать! Без вас нам до дома не добраться!
Удивлённый Орри торопливо переводил.
— А если варвары решат плыть без нас? — тихо спросил Картен у девушки.
— Это вряд ли,— усмехнулась та, потом, подумав, пожала плечами. — Да ну и пусть.
— Здесь где-то люди живут, — с жаром зашептал Крек Палпин. — Госпожа Юлиса на реке оструганное бревно видела.
— Мы должны вернуться, — глухо, с явным сожалением сказал молодой варвар. — Там наша сестра осталась.
— Она вас ждёт? — быстро спросила Ника.
— Не знаю, — растерянно пожал плечами юноша.
— Ты сможешь отыскать её в лесу? — продолжала наседать девушка.
— Но..., — замялся молодой человек и опустил глаза. — Я не знаю.
— Ты должен знать! — жёстко заявила внучка сенатора. — Эти женщины считают тебя вождём, слушают и подчиняются. Но вождь — это не только тот, кто ведёт в бой на врага или имеет лучшее оружие. Он принимает решения, от которых зависит жизнь соплеменников. Иногда они очень тяжёлые и трудные. На Ирисфене — люди и жизнь. Там, куда вы так торопитесь, пепелища и смерть. Думайте. Или мы плывём дальше или расстанемся. А я иду рыбу ловить. Каша уже в глотке стоит.
Гордо вскинув голову, она пошла прямо на толпу, которая нехотя расступилась перед ней, освобождая дорогу.
Опомнившись, Картен закрыл рот и подумал, что он, пожалуй, сильно недооценивал Нику Юлису Террину. Такая речь сделала бы честь и её деду.
Чтобы не терять времени, капитан заставил матросов чинить парус, а сам продолжил с интересом наблюдать за гантками. Хитрая внучка сенатора умудрилась их здорово перессорить. Наоравшись до хрипоты, большинство безучастно стояли, устало переговариваясь, или плакали. Только трое или четверо продолжали ругаться, готовые вцепится друг дружке в шевелюры.
Их главарь, подойдя к мореходу, сел на ближайшую скамью, заставив Гагнина подвинуться.
— Если мы решим плыть дальше, ты останешься с нами?
— Конечно! — Картен постарался, чтобы его возмущение звучало как можно искренне. — Боги не простят, если я нарушу слово, данное их именем
Какое-то время молодой варвар сидел, постукивая пальцами по рукоятке меча. Матросы старательно орудовали иголками, бросая на них любопытные и выжидательные взгляды.
— Вы все должны поклясться, что не заберёте нас в рабство и помешаете другим сделать это. Тогда мы пойдём с вами на Каалсвеси.
— Мы принесём такую клятву, — быстро согласился капитан.
— И вернёте все, что забрали у нас, — продолжал юноша.
— Пусть так, — уже гораздо менее охотно кивнул купец, заявив в свою очередь. — Выходим завтра с утра.
— Хорошо, — вздохнул Орри, резко поднимаясь на ноги.
Быстро заставив замолчать самых скандальных соплеменниц, он что-то сказал, указав на важно кивавшего Картена. Мореход облегчённо перевёл дух. Кажется, они, наконец-то, смогут покинуть этот гиблый берег.
Глава IV
Промежуточная остановка
Естественная любовь к жизни
наполнила меня чувством радости, и у меня
явилась надежда, что это приключение
так или иначе поможет мне выйти из
пустынного места и отчаянного положения,
в котором я находился.
Джонатан Свифт.
Путешествия Гулливера
Только когда судно, выйдя из устья безымянной речки, повернуло на юг, Ника окончательно уверилась в успехе своей авантюры. Успев составить кое-какое представление о гантах, девушка понимала, что сильно рискует, выдвигая им ультиматум. Несмотря на бурю, обогатившую их новыми впечатлениями, Орри и его спутницы вполне могли решиться продолжить путь на север самостоятельно. В этом случае Нике и матросам пришлось бы попытаться захватить корабль силой, выгнав с него бывших пленниц, либо остаться посреди дикого леса. Ибо никакого бревна в реке она не видела. Девушке пришлось соврать, чтобы подбодрить Крека Палпина и тех членов команды, кто испытывал страх перед необозримыми безлюдными пространствами.
Ещё до бури беседуя с молодым человеком, она почувствовала, что Орри не слишком привязан к родным местам. Более того, совсем не прочь попутешествовать. Видимо в этом заслуга Нассиса, ганта, которого мореходы принесли в жертву Нутпену. Юноша с удивительной теплотой рассказывал об этом необыкновенном человеке. Проведя почти пятнадцать лет в княжеской дружине, тот умел не только виртуозно владеть оружием, но и знал несколько языков и кучу всяких необыкновенных историй. Семь лет назад Нассис, тяжело заболев, вернулся в родное селение, где знахарь Укахей сумел поставить его на ноги. Орри с детства мечтал пойти по его стопам. Тренировался, даже научился кое-как говорить на языке маалов и радлан. Хотя в поход его не взяли, умение драться и понимать языки все же пригодилось.
Да и плавать на корабле варвару явно нравилось. Возможно, сам он и не отказался бы перебраться на землю венсов, но оставаясь единственным взрослым мужчиной, уцелевшим из всего селения, полагал, что прежде всего должен заботиться о соплеменницах. А вот среди них царили, что называется, полный разброд и шатание. Хотя Ника полагала, что большинство в любом случае последует за Орри. Женщины доверяли юному предводителю, слушали его, наперебой оказывая знаки внимания.
Он же, оказывается, больше всего переживал на судьбу молодой женщины, которая сумела избежать плена и осталась совершенно одна. Ника тоже жалела неизвестную гантку, хорошо помня своё одинокое скитание по лесам аратачей. К счастью, тогда оно продолжалось совсем недолго. Но сейчас ей надо в Канакерн! А добраться туда можно только на корабле Картена, которому не хватает гребцов! И взять их совершенно негде, кроме как посадить за весла соплеменниц Орри.
Понимая это, пассажирка безуспешно пыталась отговорить его от возвращения на старое место. Испытывая чувство стыда и вины перед незнакомой ганткой и сознавая, что обрекает её на смерть, Ника мучительно искала аргументы, способные повлиять на молодого вождя. Вот только все логические умозаключения о том, что девица не останется на стоянке, а Орри просто не сможет отыскать её в дебрях, разбивались о железобетонное упрямство юноши.
Только в бурю Ника поняла, чем можно на него воздействовать. Распоров кинжалом раздутый парус, он, пребольно ударившись о скамью, первым делом стал утешать ревущих от страха женщин.
Именно его заботу о соплеменницах бросила на весы будущая радланская помещица при последнем решающем разговоре. Ну и, разумеется, добавила лести. Какому мальчишке не понравится, когда его называют "вождём"? И Орри сдался. Он не только согласился идти с мореходами на Ирисфен, но и окончательно убедил в этом своих спутниц. При чем двум — самым упрямым предложил идти пешком. Во всяком случае девушка так поняла их экспрессивный разговор, закончившийся бурными слезами.
Тем не менее Ника время от времени поглядывала за молодым гантом. Тот развёл кипучую деятельность по подготовке к отплытию. Словно позабыв об убийстве Нассиса и недавнем пленении, внимательно слушал Картена, вместе с ним распределяя людей на работы. Пока одни женщины с матросами набирали воду и заготавливали хворост, другие наводили порядок на корабле, ремонтируя мачту и развешивая шкуры на просушку.
После полудня вожак гантов потребовал от команды и Ники произнести торжественную клятву. Вид он при этом имел ужасно торжественный. Да и мореходы отнеслись к данному мероприятию тоже достаточно серьёзно. Даже Крек Палпин уже не напоминал то и дело, что "клятва варвару ничего не стоит".
К концу следующего дня обстановка на корабле в который раз за последние дни разительно изменилась. Гантки выглядели сумрачно, иные даже испуганно. В речах звучало неприкрытое беспокойство, а во взглядах, которые они бросали на матросов, читалась нарастающая тревога. Те, наоборот, работали весело, довольно улыбались, обменивались шутками и даже пытались заигрывать с недавними рабынями.
Оставив на корме с Картеном Паули и Лаюлу, Орри грёб наравне со всеми. Лицо его при этом все время хмурилось, а в неподвижным глазах то и дело мелькало какое-то отрешённое выражение.
Уже за обедом Ника заметила, что третья из приближенных молодого вождя, Улсина, явно сторонилась прежней компании, предпочитая общество других женщин, многие из которых посматривали на вчерашнего кумира совсем не одобрительно.
Морщась от боли в натруженных руках и пояснице, Ника посоветовала капитану не слишком напрягать новых гребцов.
— Если, конечно, вы не хотите напугать их или угробить раньше времени, господин Картен, — усмехнулась она. — Тем более, что ветер почти попутный. Пусть женщины отдохнут.
— Вот именно, что "почти", — проворчал мореход. — А до Ирисфена осталось дней семь или восемь. Чем быстрее мы там окажемся, тем лучше.
— Но вы же не знаете, сколько ещё придётся плыть по реке? — не скрывая издёвки, спросила собеседница. — Ганты — уже не рабы, чтобы заставлять их работать до полусмерти. Тем более, они ещё от бури как следует не отошли.
Поморщившись, купец приказал ставить парус. Теперь, чтобы корабль сохранял правильный курс, рулевому придётся сильнее нажимать на весло, а это будет сильно выматывать матросов.
Воспользовавшись свободным временем, девушка отыскала молодого ганта. Тот сидел на самом краю лавки, уныло глядя на проплывавший мимо берег. Две оставшиеся подруги, расположившись поодаль, что-то горячо обсуждали между собой. Заметив пассажирку, они настороженно замерли.
— Орри, — обратилась к нему Ника. — Научи меня своей речи.
— Зачем тебе это? — с явной неохотой поинтересовался юноша.
— Декалле, венсы и куолле, ганты говорят на одном языке, — проговорила она, прислонившись к фальшборту. — Я хочу их понимать, когда мы окажемся в землях князя Ристо.
— Картен сказал, что корабль войдёт в Каалсвеси через десять дней, — насторожился молодой человек. — Чему можно научиться за это время?
— Лучше знать хоть что-то, — усмехнулась девушка. — Чем не знать ничего.
Губы молодого ганта растянулись в ухмылке, но глаза по прежнему оставались грустными. Зато его спутницы стали смотреть на пассажирку с ревнивым вниманием.
Язык лесовиков оказался необычайно сложен. Ника сравнительно легко запоминала значение слов и выражений. Но вот сколько-нибудь правильно воспроизвести их — у неё никак не получалось. Слушая Нику, Орри заливисто смеялся, и даже женщины-гантки обидно хихикали, тыкая пальцами в глупую чужачку.
Пассажирка ожидала, что мореходы тоже будут смеяться над её желанием овладеть языком варваров. Но моряки как-то подозрительно помалкивали, а Картен поздно вечером перед тем, как уйти спать в каюту, негромко спросил:
— Получается?
