Благосклонно выслушав родственников, мореход со вздохом заявил, что к сожалению не может уделить им много внимания, предложив племяннику сопровождать его на площадь Народных собраний, где консул собирался торжественно объявить об освобождении дочери.
Разумеется, Приск Грок с удовольствием согласился, а Алия Грок стала уговаривать Тервию позволить ей увидеться с бывшей пленницей. Та, немного поломавшись, согласилась, сразу предупредив:
— Только недолго. Мерзавец Руб Остий Крун держал её в ужасных условиях!
— Конечно, госпожа Картен, — поспешно согласилась собеседница. — Я лишь поздравлю её с освобождением.
Стоило только женщине произнести несколько слов, а Вестакии поблагодарить её слабым, болезненным голосом, как хозяйка дома тут же выставила Алию Грок из комнаты. О Нике никто из дам, разумеется, даже вспомнил.
Чтобы хоть как-то отвлечься, та вновь взялась за свиток Днипа Виктаса Однума, который всё ещё лежал у неё в комнате. В который раз перечитывая какую-то заунывную драму, девушка внезапно вспомнила другую пьесу. Гамлет. Точнее фильм, снятый по этому произведению Шекспира. То место, где принц датский договорился с актёрами, чтобы те разыграли представление об убийстве его отца. А что, если написать пьесу о похищении Весткии? Но не мрачную трагедию или слезливую драму, а комедию. Пошлый фарс о глупом, жадном скряге, который не только сам не искал свою спрятанную под носом дочь, но и всячески мешал поискам, а потом ещё и не заплатил обещанную награду. Вот только написать надо так, чтобы жители Канакерна узнали в герое одного из своих консулов.
Когда из-за предательства Ника, а точнее тогда ещё Виктория Седова, оказалась прикована к больничной койке, у неё пропало всякое желание с кем-то общаться, путь даже в сети, и девушка с головой ушла в чтение разнообразных криминальных романов. Из них, а позже из многочисленных сериалов, которые часто приходилось смотреть из инвалидного кресла, будущая попаданка поняла великую силу средств массовой информации. Пусть в этом мире нет ни радио, ни телевидения, ни даже газет, зато есть театр, который люди охотно посещают. Вот пусть и не самый быстрый, но достаточно простой способ испортить репутацию Картена, не подставив ни себя, ни гантов.
Однако при зрелом размышлении путешественница с грустью поняла, что не обладает для этого ни способностями, ни талантом.
А в дом Картена целый день шло паломничество соседей, друзей, знакомых и родственников. Они поздравляли быстро уставшую от гостей Тервию, прославляли доблесть Румса Фарка, и все как один горели желанием увидеть Вестакию. Но подобной чести удостаивались очень немногие.
Не смогли проигнорировать столь значительное событие и лучшие люди города. Когда ближе к полудню запыхавшаяся Риата принесла хозяйке приготовленный отвар, то сразу сообщила, что Тервия опять приказала ей помогать Кривой Ложке.
— Вечером будут гости, госпожа, — со вздохом пояснила женщина, спросив с надеждой. — Так что мне делать? За вами ухаживать или на кухне помогать?
— Я справлюсь, — разочаровала её Ника, не желавшая ещё больше поссориться с супругой консула.
К торжественному ужину готовились основательно. Пока Тервия принимала посетителей, Алия Грок с Толкушей и Милимом быстренько смотались на рынок, а когда вернулись, рабы тяжело отдувались под тяжестью наполненных корзин.
В сумерках у ворот поставили два треножника, закрепив на их вершинах плоские, позеленевшие от времени бронзовые чаши, и когда солнце закатилось, зажгли в них щедро политые маслом древесные угли.
Первыми пришли Фарки. Похоже, история с любовником невесты Румса папу-консула нисколько не волновала. А вот десятник конной стражи выглядел непривычно сумрачным.
На предложение навестить Вестакию он вначале ответил отказом. Однако, когда будущая тёща трагическим голосом сообщила, как сильно та по нему страдает, бросил быстрый взгляд на окна второго этажа. Путешественница мгновенно спряталась, не желая попадаться тому на глаза.
Тут как раз к хозяйке дома с каким-то вопросом подошла Алия Грок, принимавшая самое активное участие в подготовке к празднику. Не дожидаясь, пока Тервия освободится, молодой человек, очевидно, используя право жениха, нагло взбежал на второй этаж.
Наблюдавшая за ним Ника на цыпочках метнулась вглубь комнаты, и усевшись подальше от светильника, приготовилась слушать.
— Позвольте войти, госпожа Вестакиия? — попросил разрешения десятник.
— Входите, господин Румс! — почти пропела девушка.
— Как ваше здоровье? — с наигранной учтивостью поинтересовался сын консула. — Вчера я не заметил, чтобы вы плохо себя чувствовали.
— Всё началось сегодня утром, господин Румс, — отозвалась собеседница. — Грудь теснит, болят руки и ноги. Господин Пол Так сказал, что это от перенесённых страданий. Радость от освобождения и встреча с вами придавали мне сил. Но сегодня вы забыли обо мне, и я заболела.
Прерывисто вздохнув, она продолжила:
— Лекарь сказал, что я скоро поправлюсь. Он дал целебный настой, велел принести жертву Пелксу, есть больше мяса и пить красное вино. Но я знаю, что лучшее лекарство для меня — это видеть вас, господин Румс. Прошу вас, заходите почаще.
— Я постараюсь, — пообещал молодой человек, тут же спросив. — Госпожа Юлиса у себя? Мне надо ей кое-что сказать.
— Она никуда не выходила, — с лёгким разочарованием ответила девушка.
— Госпожа Юлиса! — повысил голос сын консула. — Вы меня слышите?
— Да, господин Фарк, — отозвалась путешественница.
— Вы просили узнать о караванах на юг.
— Да, — повторила Ника, с кривой улыбкой прислушиваясь к торопливым шагам супруги морехода, спешившей узнать, о чём будет говорить будущий зять с надоевшей гостьей.
— Через пять дней работорговец Туна Ралий погонит свой товар в Готоним. Он может взять вас с собой. Но я бы не советовал. Рабы для каменоломен — не лучшие попутчики. Лучше подождите десять дней до каравана Ук Таша. Он направляется в Цилкаг, а это уже Империя.
— Спасибо, господин Фарк, — девушка с лёгкой иронией поблагодарила молодого человека за заботу. — Я подумаю.
И поинтересовалась:
— Вам удалось схватить Руба Остия Круна?
— Нет, — чуть помедлив, с раздражением ответил десятник конной стражи. — Хутор пуст. Мерзавец ушёл в землю кашариев. Там у него дочь замужем за братом вождя.
— Жаль, — вздохнула путешественница.
Попрощавшись с невестой и её матерью, Румс ушёл, а супруга морехода заглянула в комнату гостьи.
— Вы же не собираетесь оставаться здесь ещё десять дней?
— Ни в коем случае, госпожа Картен, — успокоила её путешественница, прячась в тени. — Я уйду из вашего дома, как договаривались.
— Я рада, — величаво кивнула Тервия, вглядываясь в темноту.
Как раз в это время со двора донёсся стук в ворота, и она торопливо вышла. Метнувшись к окну, Ника увидела трёх немолодых, богато одетых мужчин. Один из которых, стратег Ред Стаут, что-то тихо говорил хозяину дома, а двое других, улыбаясь, кивали чёрными с сединой бородами.
Девушка решила, что хозяйка дома спустилась специально, чтобы поприветствовать дорогих гостей. Но мореход, не дожидаясь её, лично сопроводил визитёров в дом. Чуть позже пришли ещё четверо, и вновь консул встречал их в одиночестве. Ни его жена, ни Алия Грок во дворе даже не появились. Во всяком случае путешественница их не заметила.
Очевидно, сегодняшний званый ужин пройдёт исключительно в мужской компании. Внезапно доносившийся сквозь доски пола глухой шум множества голосов сменился громким, нескладным пением. Ника с удивлением узнала хвалебный гимн Нутпену, божественному покровителю славного города Канакерна.
"У хора в театре получалось лучше, — насмешливо фыркнула она и замерла от неожиданности. — Вот батман! Ну и тупица! Как я могла забыть. Там же и свой писатель есть, или как правильно? Драматург! Превий Стрех, страдающий от того, что лучше всего у него получаются именно комедии".
Усмехнувшись, девушка подумала, что не плохо бы подсказать автору нужный сюжет. А лучше заказать у него пьесу. Если, конечно, непризнанный гений не запросит слишком дорого. Творческие люди, они всякие бывают. Однако вдруг фантазия заведёт его в такие дебри, что от первоначального замысла ничего не останется. Нет, процесс написания ни в коем случае нельзя пускать на самотёк. Вывод напрашивался сам собой. Отправляться вместе с труппой, или по местному "урбой", если не в Империю, то хотя бы до первого крупного города, где можно найти новых попутчиков. Вряд ли артисты откажут в подобной просьбе гостье господина Картена, тем более, если она сможет им заплатить. С этой мыслью она заснула.
Следующий день прошёл не столь бурно и примечательно. Путешественница, как и обещала, по-прежнему сидела в своей комнате, спускаясь в уборную.
После обеда Ника впервые увидела подруг Вестакии, явившихся в сопровождении рабынь и мам. Пока две богато одетые дамы поздравляли Тервию со счастливым возвращением дочери, девчонки поднялись на второй этаж и засыпали бывшую пленницу вопросами: "Правда ли, что варвар писал ей прекрасные любовные письма? Как он перелез через стену? Она сильно испугалась, когда Ноор Учаг пробрался в дом и напал на неё? Её всё время держали взаперти и никуда не выпускали? Почему она не пыталась бежать?"
На взгляд путешественницы дочь консула достойно выдержала испытание, не посрамив ни имени, ни должности своего отца.
— Да, варвар прислал два или три письма, совершенно лишённых изящества и хоть какого-то литературного вкуса.
— Дикарь приставил лестницу в переулке, а в сад спустился по верёвке. Он ничего не боялся, потому что мерзкая рабыня опоила всех в доме сонным зельем.
— Настолько испугалась, что даже потеряла дар речи и не успела позвать на помощь, пока он не заткнул мне рот.
Ну, и дальше в том же духе. Слушая слабый, болезненный голос Вестакии, Нике оставалось только усмехаться, и качая головой, гадать, как такая хитрая девица позволила себя обмануть?
Неизбежно речь зашла о славном герое и пылком влюблённом. Гостьям ужасно хотелось узнать, сколько злодеев перебил красавец Румс Фарк, как он был одет и почему так долго искал свою невесту?
К сожалению, исчерпывающих ответов на эти вопросы подругам получить не удалось. Пришла Тервия и строго попросила девушек дать Вестакии отдохнуть. Те обрушили на бывшую пленницу ворох добрых пожеланий, и спустившись во двор, удалились в сопровождении молчаливых рабынь. А их мамочки ещё немного посидели с супругой морехода в комнате с ткацким станком и амфорой цилянского.
Вечером, после ужина, на который путешественницу не пригласили, Риата зажгла светильник и ушла на кухню помогать Кривой Ложке. Её хозяйка хотела раздеться и лечь спать, но тут Вестакия попросила разрешения войти к ней в комнату.
— Меня сегодня навестили подруги, — явно волнуясь, проговорила дочь консула.
— Я слышала, — кивнула собеседница. — Но что же вы стоите у двери? Садитесь.
— Вы, наверное, обиделись, что я ничего не сказала им о вас, — примостившись на край табурета, девушка в волнении теребила ткань платья. — Вы же тоже там были. На хуторе Руба Остия Круна. Вы помогали меня искать...
Под пристальным взглядом собеседницы девушка, окончательно смутившись, замолчала. Путешественница тоже говорить не спешила, гадая, к чему это вступление?
— Родители велели мне молчать о вас, госпожа Ника, — наконец выдавила из себя дочь морехода, и отвернувшись, смахнула слезу тыльной стороной ладони. — Простите меня, но я не могла их ослушаться.
Ника перевела дух.
— Не за что, госпожа Вестакия, — облегчённо рассмеялась она. — Поверьте, мне совсем ни к чему такая слава. Чем меньше людей узнают о моём участии в ваших поисках — тем лучше.
— Но почему? — растерянно, даже с какой-то обидой спросила дочь консула.
Ника успела о многом передумать за последние дни. То, что Картен по своим причинам совсем не афиширует, а то и скрывает её роль в освобождении дочери, даже полезно, особенно в перспективе нового опасного путешествия. Добрые жители Канакерна ещё долго не забудут о более чем щедром обещании консула. И среди них могут отыскаться желающие лишить чужестранку честно заработанных денег, возможно, вместе с головой. Так что это как раз тот случай, когда широкая известность грозит большими неприятностями. Разумеется, она не стала делиться с собеседницей своими размышлениями, ограничившись более понятными словами:
— Я не обижаюсь, госпожа Вестакия. Ваш отец — мудрый человек. Если он не хочет привлекать ко мне внимание, значит, так надо.
— Вы правда так думаете? — подалась вперёд девушка.
— Уверена, что господину Картену виднее, — твёрдо заявила путешественница. — Но всё равно, мне очень приятно ваше отношение ко мне.
— Вы же моя лучшая подруга, — собеседница улыбнулась.
Радость от встречи с дочерью едва не заставила Картенов забыть об Ангипариях, и так получилось, что празднование возвращения Вестакии плавно перешло в торжества в честь богини плодородия Ангипы.
Сидя наверху в своей комнате гостья с интересом наблюдала за царившей во дворе суматохой. После завтрака она выпросила для своей рабыни разрешение отлучиться в город. Поначалу хозяйка дома взвилась на дыбы, напомнив о предпраздничных хлопотах. Но когда узнала, зачем Ника отправляет свою невольницу, согласилась и даже дала несколько советов.
Путешественница поручила рабыне обойти местные гостиницы, чтобы найти подходящую комнату на несколько дней. Девушка уже успела убедиться, что Риата, несмотря на всю свою жуликоватость и чрезмерную любовь к плотским утехам, обладает незаурядным талантом располагать к себе людей, легко выведывая у них нужные сведения.
Ника знала, что в здании театра имеются жилые комнаты. Но во-первых, артисты могут и не брать с собой попутчиков, во-вторых, неизвестно, есть ли там свободные помещения, а в третьих, путешественнице просто стало жаль невольницу, которую Тервия совсем замучила со своими праздниками. Пусть лучше гуляет по городу, чем работает на кухне.
Очевидно, рабыня поняла намёк и где-то полдня пропадала. Обозлённая супруга консула пожелала лично присутствовать при их разговоре. Нисколько не смущаясь, невольница выдала полный расклад по каждой гостинице с характеристиками хозяев, чистоты комнат и качества блюд. Разумеется, Тервия не смогла удержаться от некоторых критических замечаний, но ничего не смогла возразить или дополнить по существу.
— Спасибо, Риата, — поблагодарила женщину Ника. — Ты прекрасно выполнила приказ.
— Ваша воля моими руками, госпожа, — поклонилась рабыня.
— И где вы решили остановиться, госпожа Юлиса? — ядовито осведомилась супруга морехода.
— Я ещё подумаю об этом, — спокойно ответила собеседница. — В любом случае у вас я больше не задержусь.
Хмуро кивнув, Тервия вышла, бросив на прощание:
— Пришлите вашу рабыню на кухню. Там много дел.
— Обязательно, госпожа Картен, — пообещала путешественница. — Но чуть позже.
— Как ты всё узнала? — смеясь, спросила она, когда затихли недовольные шаги хозяйки дома, а в соседней комнате тихо вздохнула Вестакия.
