— Пустое, — пренебрежительно усмехнулся купец, хотя бесхитростная похвала варвара пришлась ему по душе. — Они уже одарили меня.
— Чем же? — вскинул брови юноша. — Добром этого арнака Ерфима?
— И не только! — капитан внушительно поднял палец. — Мне нужны рабы на весла, и я их здесь нашёл.
— Уж не нас ли хочешь опять в рабство взять? — тут же насторожился собеседник, сжимая кулаки.
— Нет! — снисходительно рассмеялся Картен. — Я же поклялся, что никогда не стану этого делать. Других невольников Ерфима возьму.
— Кого? — по-прежнему не понимал гант, глянув на трёх сидящих на корточках пленников.
— Разве в трюме больше никого нет? — настал черёд насторожиться купцу.
— Сидят какие-то пятеро, господин Картен, — пожал плечами Орри. — Так они больше на диких зверей, чем на людей, похожи.
— Сколько? — внутри у канкернца всё сжалось.
— Пятеро, — подтвердил юноша. — Ерфим потому и согласился купить нас у ринса, что почти пустой шёл. А княгине деньги срочно нужны. Арнаки говорили, будто она наёмников каких-то ждёт.
К такому удару Картен оказался не готов: "Что же получается? Обманули меня купцы, нет у псерской крысы никаких рабов!".
Колени подогнулись, и мореход звонко шлёпнулся задом на выскобленную до белизны и залитую кровью ступеньку. Из перехваченного спазмом горла вырвалось глухое рычание, налитые злостью глаза настойчиво разыскивали проклятую пассажирку, к своему удивлению обнаружив её в окружении внимательно слушавших ганток. Перехватив разъярённый взгляд купца, Орри поспешил к соплеменницам.
А к пышущему гневом мореходу подошёл озабоченный Хейви.
— Нечего время терять, господин Картен. Здесь и у камышей глаза вырастают, а уж рыбы до чего болтливые!
Не в силах разговаривать, капитан согласно кивнул.
— Корабль мы отведём в протоку и утопим. Уж больно он приметный.
Купец представил, сколько денег за него можно выручить, и тяжело вздохнул. Нет, эту посудину до Канакерна не довести. Да и продавать опасно. Тех, кто попадался на морском разбое в свободных городах Западного побережья, — не жаловали.
— Давайте делиться, как условились, и плывите своей дорогой, — продолжал варвар. — А мы пойдём своей.
Вдруг в носовом трюме, откуда матросы и их союзники вытаскивали связки мехов, раздался крик, грохот и женский визг.
Оба предводителя тут же обернулись в ту сторону. Из люка с бранью выбрался Гагнин, волоча за руку молодую женщину с обернутым тряпкой рабским ошейником на тонкой шее. Одетая в короткий замызганный хитон, она ревела, размазывая слёзы по круглому, грязному лицу.
— Рабыню Ерфима нашли, — доложил матрос, толкнув женщину к пленникам. — В самый дальний угол забралась.
Та затравленно огляделась, и увидев своего бывшего господина связанным, залилась звонким истерическим смехом.
— Попался навозник мерзкий! И на тебя управа нашлась?! Пиявка вонючая! Пёс облезлый! Теперь эти варвары сделают с тобой то, что ты так любил со мной вытворять! Они мужчины сильные, не то что ты, лагир рыжий!
И не обращая внимание на кровь, трупы, застывших от удивления матросов, начала пинать Ерфима босыми, грязными ногами. А потом попыталась выцарапать ему глаза. Тут всполошился Хейви. По его приказу могучий венс легко оторвал визжащую женщину от работорговца и швырнул к пленным так, что она кубарем покатилась по палубе.
— Это тоже ваше, господин Картен, — рассмеялся предводитель варваров.
Мореход скривился в гримасе, очень отдалённо напоминавшей улыбку.
Куча захваченного добра росла. Меха, кожа, ставленные меды и простой мёд, корзины с золотистыми кругами воска, ткани — от грубой дерюги, до тончайшего льняного полотна. Речной жемчуг и небольшой запас разнообразных монет аккуратно сложили отдельно.
Хейви и Картен после недолгих переговоров оценивали каждый предмет. Затем венс делал какие-то загадочные зарубки на древке трофейного копья, а купец записывал цифры на вощёной дощечке. По мере того, как их становилось все больше, настроение его слегка улучшилось. Работали без перерыва не покладая рук, но более-менее управились только к вечеру. Почти всё это время ганты, сгрудившись у кормовой палубы, переговаривались, иногда очень громко.
Последними из трюма извлекли пятерых замурзанных мужчин, одетых в невообразимые лохмотья, с лицами, заросшими так густо, что из жёстких чёрных волос торчали только большие, крючковатые носы. Однако канакернец опытным взглядом определил, что если их немного подкормить, то они вполне смогут орудовать вёслами. Может людей Ерфима все же взять? Но там все раненые, и молчать они не будут. При первом же удобном случае разболтают, что Картен Мерк вместе с варварами напал на почтенного купца Ерфима Цемна.
Вздохнув, мореход махнул рукой, и матросы увели безучастных к происходящему горцев на корабль.
— И этих берите, — предложил Хейви, кивнув на пленников.
— Нет, — решительно покачал головой капитан. — Мне они не нужны, пусть остаются у вас. Продадите кому-нибудь. Я слышал, чужаков у вас в рабах держат. А мне, как условились, съестные запасы пойдут.
Венс неохотно кивнул.
К ним подошёл Орри, и ещё раз поклонившись, хотя уже и не так низко, спросил:
— А нам как быть, господа?
— Как угодно! — широко улыбнулся предводитель варваров. — Земля наша велика. Княгиня с Келвом не всюду дотянутся. Если хотите, можем вас до Миисаки и старейшины Пеелси проводить. Ну, а дальше куда хотите, туда и идите.
— Если господин Картен не возражает, возвращайтесь к нам, — неожиданно проговорила Юлиса. — Работа знакомая.
Хейви расхохотался, звонко хлопнув себя ладонями по ляжкам.
— Вот, господин Картен, вам и матросы! Не забыли ещё, что хорошие деньги обещали им заплатить?! Ха-ха-ха!
Вздрогнув, мореход хотел рассердиться, но смех этого дикаря почему-то не казался обидным. Действительно, ситуация складывается довольно забавная.
— Тем более, сейчас вам есть откуда взять деньги, — добавила пассажирка, кивнув на таскавших добычу матросов.
Однако купец её уже не слушал. Конечно, гребцы из женщин никудышные, но если опять рассадить вперемешку?
— Вы согласны идти с нами до Псерка? — уточнил он, хотя именно в этот город ему не хотелось заходить больше всего.
Орри в замешательстве взглянул на Юлису, та напряжённо, но ободряюще улыбнулась. Юноша выпалил:
— Мы бы хотели работать у вас, господин Картен.
Рука капитана, машинально оглаживавшая бороду, дрогнула. Молодой дикарь вновь его удивил. А вот моряки, разобравшись о чём идёт речь, заулыбались, стали махать руками старым знакомым. В группе ганток послышались робкие смешки.
Картен колебался. Только представив, какие разговоры пойдут в Канакерне, когда его корабль вернётся с такой командой, купец поморщился. Он, уважаемый гражданин города, член совета, станет посмешищем, игрушкой насмешников и острословов. Чего доброго ещё и эпиграммы начнут сочинять? Однако нет другого выхода, кроме как принять предложение варваров. Задерживаться у венсов нельзя, новых рабов ловить не с кем.
"Придётся соглашаться, — с сожалением подумал капитан. — До Канакерна далеко, что-нибудь придумаю".
Пока он размышлял, группа гантов разделилась на две части. Четыре женщины с двумя маленькими детьми остались стоять на месте, остальные, всхлипывая и перешёптываясь, сгрудились за спиной Орри.
Тот, видимо, угадал мысли морехода, потому что негромко, но настойчиво проговорил:
— Только вы, господин Картен, клятву дайте, что рабства нашего не допустите.
Купец заёрзал на ступеньке. Нарушать клятву, освящённую именем богов, даже данную варварам, как-то не хотелось.
— И поможете на первых порах, — подхватила пассажирка. — Вы же уважаемый человек, один из старейшин Канакерна.
— Что же, мне их теперь до конца жизни кормить? — окрысился капитан.
— Ганты — люди умные и работящие, — возразила Ника. — Они сами себя прокормят. Им только чуть-чуть помочь надо. А они уж вернут все сторицей. Так Орри?
— Да, госпожа Юлиса, — кивнул молодой человек.
— Соглашайтесь, господин Картен, — на этот раз серьёзно сказал Хейви. — Боги не забывают добрых дел, а злые могут и простить.
Ещё немного поломавшись, мореход согласился и тут же принёс торжественную клятву именем Нутпена, Питра и богини правосудия Цитии.
Гантки, запричитав, стали прощаться. Капитан с пассажиркой направились к трапу, перекинутому на свой корабль.
Вдруг к ним наперерез бросилась рабыня Ерфима. Упав на колени, она с криком попыталась схватить Юлису за руку.
— Госпожа, возьмите меня с собой! Добрая госпожа! Не пожалеете! Я вам пригожусь!
Ника резко отскочила, но настырная невольница поползла к ней на четвереньках.
— Не оставляйте меня здесь, добрая госпожа!
— Да зачем ты нужна? — раздражённо фыркнул купец, убирая ладонь с рукоятки меча. — Меретта корабельная!
— О, добрый господин, я совсем недавно стала шлюхой! — женщина молитвенно сложила руки. — Я долго была личной рабыней прекрасной Цирции, дочери Тура Мария Друна, городского советника Ванерии. Я знаю, как должны одеваться и вести себя девушки знатных родов! Умею делать красивые причёски и массаж. Знаю, как выбирать краски для лица и тела, как избежать ненужного зачатия... И очень много всего!
— Как же такая ценная рабыня оказалась простой корабельной мереттой? — недоверчиво рассмеялся капитан, прекрасно зная, как дорого стоят обученные домашние невольники. — Совершила какой-то проступок?
— Нет, господин, — женщина энергично замотала слипшимися сальными волосами. — Когда Цирция вышла замуж, меня продали Титу Нерию Квинтому. Мой новый хозяин называл себя путешественником. Он даже выучил меня читать, чтобы я записывала его впечатления. Но больше всего хозяин любил играть в кости. В Аримаксе его поймали на обмане и убили, поделив имущество. Я досталась купцу Кешу Дарогу, который вёл караван в Псерк. Но мои знания там оказались никому не нужны, и я попала к Ерфиму.
— Я беру тебя! — не задумываясь, заявила Ника.
"Ну, ещё бы! — понимающе хмыкнул мореход. — Какая же женщина откажется от такой рабыни".
— Надеюсь, вы не станете возражать, господин Картен? — любезно улыбнулась сенаторская внучка. — Её провоз и питание я оплачу из своей доли.
Пробежав оценивающим взглядом еле прикрытое рваным хитоном тело, капитан предложил:
— Можете везти даром, если я буду время от времени ей пользоваться.
Губы Ники сжались в тонкую, злую нитку, а в глазах мелькнуло что-то нехорошее.
— Эта женщина и без того много пережила и намучилась. Я лучше заплачу вам, господин Картен.
— О, добрая и щедрая госпожа! — голос рабыни задрожал, а по грязным щекам побежали мокрые дорожки. — Вам нет нужды тратить лишние деньги. Если господин настоящий мужчина, а не лагир, любитель мальчиков...
— Довольно! — поморщилась Юлиса. — Поговорим об этом потом...
Невольница вновь попыталась припасть к её руке, но девушка резко отмахнулась.
— Иди на корабль!
Раздражённо сопя, капитан поднялся на кормовую палубу, а стоявшие плотной группой гантки продолжали плакать, обнимаясь и причитая.
— Эй, быстрее там! — раздражённо крикнул мореход.
Над рекой взметнулся многоголосый женский плач, хотя многие из дикарок стали поспешно перебираться на его судно.
— Или идите сюда, или оставайтесь там! — теряя терпение, рявкнул капитан. — Уберите трап!
— Ой, подождите! Подождите! — крича и размахивая руками, последние из желающих отправиться в Канакерн торопливо покидали палубу корабля работорговца.
Пока матросы отталкивались от него вёслами, женщины с плачем стояли у фальшборта, обмениваясь последними прощаниями с теми соплеменницами, которые решили остаться в стране венсов.
— По местам! — скомандовал мореход, едва водное пространство между судами стало достаточно широким. — Быстрее! Не забыли ещё, кто где сидел?
После короткой суеты, всхлипываний и шумных сморканий женщины послушно расселись по лавкам.
— Прощайте, господин Картен! — помахал ему на прощание Хейви. — Пусть дорога будет счастливой!
— Вам тоже всего хорошего! — отозвался капитан, и глядя на удалявшийся корабль, по палубе которого продолжали ходить нечаянные союзники, пробормотал. — Никогда не знаешь, чего ждать от этих варваров.
— Зря вы так, господин Картен, — покачала головой незаметно оказавшаяся рядом пассажирка. — Часто ли вас обманывали Дети Рыси?
Перехватив поудобнее рулевое весло, мореход отвернулся, хотя и признался самому себе, что никогда.
— А ваши соотечественники? — будто не замечая его нежелания разговаривать, продолжала девушка. И не дождавшись ответа, усмехнулась. — Вот то-то!
— Милим! — окликнул купец верного раба. — Готов?
— Готов, господин! — отозвался тот, звякнув палочкой.
— И-и-и-и раз! — размеренно протянул капитан, не собираясь задавать сразу же слишком быстрый темп.
А внучке сенатора, наверное, очень хотелось поговорить.
— В этих местах скорее обманет какой-нибудь старейшина или князь, — продолжала она. — Чем такой человек, как Хейви.
— Это ещё почему? — неожиданно заинтересовался собеседник.
— Из-за своего положения и большого ума, они быстрее учатся у нас, чем простые варвары, — усмехнулась Ника Юлиса Террина. — Такие вот особенности венского разбоя.
Часть 2
Глава I
Загадки женского сердца
— Начинается новая жизнь для всех,
— сказала Хэтти по пути домой в автомобиле.
— Да, — ответил Вилли погодя.
— Судьба уберегла нас от гибели -
несколько человек здесь, несколько человек там.
Что будет дальше, зависит
от нас всех. Время глупости кончилось.
Нам больше нельзя быть глупцами.
Рэй Брэдбери.
Око за око
Солнце неторопливо опускалось за горизонт. Ника надеялась, что Картен не станет выходить в море ночью. Опытный мореход оправдал её ожидание, направив корабль к одному из многочисленных островков. Матросы бодренько забили кол в землю, привязали спущенный с судна канат и принялись разводить костры, так как слетевшиеся на человеческий запах мелкие кровососы с жадностью набросились на дармовое угощение.
Лаюла, с которой пассажирка успела почти сдружиться за время преследования работорговца, предпочитала держаться вместе с соплеменниками, не отходя далеко от Орри. Девушка взглянула на скромно стоявшую в сторонке рабыню.
— Как тебя зовут?
— Как будет угодно, госпожа, — поклонилась женщина. — Господин Тур Марий звал Дистой, а господин Тит Нерий — Куной.
— А какое имя тебе дали родители? — нахмурилась Ника.
— Я плохо помню мать, добрая госпожа, — дрогнувшим голосом сообщила невольница. — Совсем маленькой меня продали хозяину ковровой мастерской.
— Зачем? — вскинула брови девушка. — Неужели он любил...
Ника замялась, не зная как сказать об этом ужасном пороке более-менее пристойно.
— Нет, госпожа, — по тусклым губам рабыни пробежала тень улыбки. — Самые дорогие ковры ткут маленькие девочки. Их пальцы могут вязать совсем крошечные узелки.
