Ника гуляла по узким улочкам, в большинстве своём лишённым мостовой. Осматривала грозные стены и башни, заходила в величественные и не очень храмы с прекрасными, хотя и по-дурацки раскрашенными скульптурами. Заглядывала в лавки, приценивалась к тканям, украшениям, косметике, но ничего не покупала.
Девушка изо всех сил старалась вникнуть в поведение этих людей, хотя бы немного понять их, и если не сойти за "свою", то, по крайней мере, не бросаться в глаза. Путешественницу уже не удивлял вид грязных, одетых в невообразимые лохмотья рабов, убиравших улицы или ремонтирующих здания. Её не шокировал караван связанных за шеи невольников, которых подгоняли ударами древков копий усталые, злые охранники со зверскими лицами, ведущие коней в поводу. Оказывается, ездить верхом в городе имели право только гонцы и местные конные стражники. Любому варвару или купцу приходилось спешиваться ещё в воротах.
И таких, странных с точки зрения человека двадцать первого века, законов имелось великое множество. Вроде запретов рабам носить головные уборы и обшивать края одежды, метекам строить дома выше одного этажа, а женщинам даже присутствовать на народном собрании. Разумеется, у неё хватало ума держать своё мнение при себе и строго подчиняться общепринятым правилам.
В Сантис поначалу вообще заходить не собирались. Но погода начала стремительно портиться, из-за чего капитан принял решение укрыться от шторма в хорошо защищённой бухте. Ненастье разыгралось не на шутку, и мореход предложил пассажирке пожить в гостинице, где остановился сам. Ника хотела отказаться, сберегая свои скудные финансовые ресурсы, но оставаться в переполненном вонючем трюме не хотелось.
Не удивительно, что после аратачских вигвамов и хижины Наставника довольно жалкое заведение поначалу показалось ей почти дворцом. Ну или трёхзвездочным отелем по крайней мере.
Когда скособоченный, плешивый хозяин привёл их в пустую комнату, девушка не обратила внимание ни на грязные потёки по стенам, ни на земляной пол, ни на камышовый потолок и даже на сортирный аромат, струившийся из-под крышки деревянного ведра в углу. Она во все глаза таращилась на широченную, просто "императорскую" кровать с облупившейся краской на резных спинках.
Наклонившись к её уху, Риата еле слышно прошептала:
— Солома старая, госпожа. Спать плохо будет.
Ника тут же высказала свои претензии. Удивительно, но владелец гостиницы не стал спорить, пообещав исправить всё в самое ближайшее время. Решив и дальше играть роль избалованной аристократки, потребовала вытереть маленький трехногий столик и принести хотя бы одну табуретку. А когда хозяйские рабы исполнили и этот каприз, ехидно поинтересовалась, где будут спать её люди?
Тут уж лысый владелец не выдержал:
— Да где хотите, госпожа! Если желаете, прикажу ещё соломы принести. Или с собой укладывайте. На этой кровати пятерым места хватит!
Разочарованно хмыкнув, девушка окинула оценивающим взглядом монументальное сооружение на высоких толстых ножках. Пятеро вряд ли, а вот четверым точно места хватит.
— Хорошо, — нехотя буркнула она. — Разберёмся.
Вновь вернулось дурное настроение. Очарование первых минут возвращения в цивилизацию исчезло, бросилась в глаза очевидная убогость обстановки. Даже мелькнула тень сожаления о том, что она так опрометчиво покинула обжитой трюм.
Но путешественница тут же забыла обо всём, узнав, что в гостинице есть ванная! Правда местная действительность вновь внесла свои коррективы в её представления. В тесной комнатушке, темнотой и сыростью напоминавшей пещеру аратачей с "холодным кипятком", прямо в полу устроили крошечный бассейн с грубо оштукатуренными стенами. Вот только если в святилище Детей Рыси вода всё время обновлялась, оставаясь чистой. То в этой, так называемой ванной, дно едва различалось и отчётливо пахло затхлостью. За то время, что Ника прожила в этом мире, ей приходилось мыться в местах и похуже. Вот только люди там встречались гораздо реже, а значит, риск подхватить какую-нибудь заразу был существенно меньше. Подумала заставить хозяина поменять воду, только вряд ли он согласится. Разве что за дополнительную плату, а с деньгами и так напряжёнка.
Не решаясь забраться в ванную, девушка уселась на её край и велела Риате и Паули поливать на неё воду из кувшинов. Чем не душ? Нашлось здесь и мыло. Нечто скользкое, пастообразной консистенции, с неприятным животным запахом.
Какое все-таки блаженство ощущать себя чистой! Без сала на коже, без перхоти в волосах, без бьющего в нос запаха подмышек и многого другого.
Подставив затылок под тёплую струю, девушка закрыла глаза в невыносимом наслаждении и тихо запела, чуть раскачиваясь из стороны в сторону.
День за днем проводишь у окна.
Молнии и гром, над морем пелена.
Отражаются волны в чистых глазах.
Губы безмолвны. Полночь на часах.
Там где вода ласкает небеса.
Ты без труда увидишь паруса.
Перейти надо море иллюзий,
Чтоб увидеть Забвенья Страну.
Вымытая и умиротворённая, она вернулась в свою комнату, а Риата со служанкой задержались. Теперь, когда ушла госпожа, можно и о себе подумать. Ника не стала заставлять их спать на полу, даже отдала одеяло из толстого, засаленного сукна, предпочтя укрыться своим.
Дождь с порывами ветра не утих и утром. Вылезать из тёплой постели не хотелось. В углу с потолка закапало. Невольница подставила туда ведро и вновь нырнула в кровать. Путешественница попробовала задремать снова, но раздражающий удар капель, шушуканье служанок и переполненный мочевой пузырь беспощадно изгнали последние остатки сна. Пришлось вставать самой, поднимать слуг. При тусклом свете, пробивавшемся из узкого окна под потолком и маленького светильника, похожего на приплюснутый чайник с двумя торчавшими в разные стороны носиками, те помогли госпоже умыться над ночным ведром, одеть платье и причесаться.
Ника вновь отказалась от местных причёсок, оставив аккуратно уложенные косички. После того, как Риата с Паули тоже привели себя в порядок, втроём прошли в обеденный зал. В отличие от венской корчмы, здесь стояло множество небольших квадратных столиков, большинство из которых, несмотря на раннее утро, оказалось занято. Вероятно, из-за уныло моросящего на улице дождя. Или здесь такая замечательная кухня, что они никак не могут уйти? Путешественница застыла в дверях, взглядом отыскивая свободное место.
— Госпожа Юлиса! — знакомый голос легко перекрыл царивший в помещении шум.
Несколько посетителей, отвлекаясь от бесед, с интересом посмотрели в её сторону. Но большинство продолжали разговаривать между собой, не обращая на девушку никакого внимания. А та, оглядев полутёмный зал, с тревогой убедилась, что в нём нет ни одной женщины. От этого стало как-то неуютно. Успокаивая себя, Ника вспомнила, что местные жительницы очень мало путешествуют, особенно по морям. Как правило, их удел — дом, муж, дети, сплетни.
Кивнув махавшему рукой Картену, она пошла к его столику, удивляясь про себя, почему такой популярный вчера мореход сейчас скучает в одиночестве? Однако девушка ошибалась. На столе перед капитаном стоял широкогорлый сосуд для смешивая вина с водой и три пустых оловянных стакана. Очевидно, его новые знакомые недавно ушли, оставив купца в лёгком подпитии.
— Садитесь, госпожа Юлиса, — сделал он приглашающий жест.
Мельком проверив чистоту сиденья, Ника опустилась на массивную табуретку.
— А они пусть постоят рядышком, — продолжал капитан, ткнув пальцем в Риату, и хихикнул. — Как полагается в богатых домах Империи. Там рабы...
— Не слишком ли усердно вы славите Диноса? — прервала его собеседница. — Всё-таки ещё утро.
— Это вас не касается, — сурово нахмурился капитан, но выпитое вино не позволило ему долго сердиться. — А что мне ещё делать?
Он развёл руками.
— Я уже сходил на корабль. Отнёс туда сушёную рыбу, лепёшки и вино. Но в море сегодня лучше не выходить.
— Дождь так и не закончился? — полувопросительно, полуутвердительно сказала девушка, посмотрев на плоскую глиняную миску с одинокой маслиной, стоявшую на столе возле собеседника.
— Стихает, — неопределённо ответил капитан. — Возможно, завтра или послезавтра мы покинем Сантис.
— А пока, — он обвёл рукой помещение. — Наслаждайтесь оплаченным гостеприимством нашего хлебосольного хозяина. Как там у Нектона Битийского?
Смоквы приносит
И сдобные булки
Нам щедрый трактирщик,
Светлого мёда в горшке
И масло для умащения,
Добрую чару вина, —
Угостился и спи, опьянённый.
— Что-то я его не вижу, — проворчала собеседница, чувствуя, как аппетит стремительно превращается в голод.
— Мермион! — рявкнул капитан, грохнув кулаком по исцарапанной столешнице. — Где ты лысый плут?! Эй, кто-нибудь?!
Ника оглянулась. Никто из посетителей не обратил внимание на пьяный вопль морехода. Но те, кому положено, его услышали, и возле столика появился молодой раб в хитоне на одно плечо с копной чёрных курчавых волос и поблёскивавшими из-под них хитрыми глазками.
— Чего изволите, господин?
Картен могучей дланью сгрёб его за грудки, и подтянув ближе, рявкнул с хмельным нетерпением:
— Где ты шляешься, бездельник? Вот нажалуюсь хозяину, и он отправит тебя в каменоломни, лагир!
— Простите, добрый господин! — совершенно натурально заплакал юноша. Слезы текли по грязным щекам, пухлые губы кривились в жалкой гримасе, взгляд молил о пощаде. — Я лишь слегка задержался на кухне...
"Ну и артист! — с невольным восхищением подумала девушка, вспомнив представление, устроенное Риатой. — Видимо, не притворяясь — рабу тут не выжить. Да, наверное, и не только рабу?"
— Оставьте его, господин Картен! — поморщилась она, заметив, что посетители наконец-то стали на них оборачиваться. — Пусть лучше скажет, что у них есть на завтрак?
Купец с явной неохотой отпустил невольника, слегка оттолкнув его от себя.
— Свежий хлеб, госпожа, — заговорил тот совсем другим тоном. — Овечий сыр, оливки, вино виганское, цилянское. Ещё могу принести салат с капустой, уксусом и луком, маслины. Только что принесли свежую рыбу. Если желаете, её могут пожарить для вас в луке...
Риата негромко кашлянула.
Вспомнив её рассказы, девушка жестом прервала говорливого официанта.
— Кто же ест рыбу утром? Неси вино, сыр и маслины. Не забудь и про моих людей.
Она кивнула на стоявших за спиной женщин.
— Захвати им оливковое масло и хлеб.
— Конечно, госпожа, — кивнул паренёк, исчезая.
— Из вас получится хорошая хозяйка, госпожа Юлиса, — одобрительно хмыкнул Картен, охотно пояснив. — Вы не забываете о тех, кто вам служит.
Сыр оказался страшно солёным, разбавленное вино напоминало кислый компот. Зато хлеб превзошёл все ожидания! Пышный, мягкий, ещё тёплый с поджаристой, хрустящей корочкой на крутом боку. Риата и Паули тоже ели с жадностью, макая его в плошку с оливковым маслом. Закончив завтрак, гантка одобрительно покачала головой, а невольница ещё и пальцы облизала.
Дождь заметно ослаб, но резкие порывы ветра продолжали метаться по узким улочкам, залетая в открытую дверь и зарешеченные окна обеденного зала. Ника подумала, что сейчас самое время пройтись по лавкам и попробовать реализовать один из сапфиров. Вряд ли у торговцев в такую погоду будет много покупателей?
Узнав, что пассажирка собирается прогуляться, капитан попытался её отговорить, а когда у него ничего не получилось, посоветовал попросить у хозяина сабраги.
— Это что ещё такое? — вскинула брови девушка, стараясь вспомнить, слышала она такое слово или нет?
Собеседник криво усмехнулся.
— Как же вы мало ещё знаете о настоящей жизни, госпожа Юлиса...
— Впрочем, — он дурашливо пожал плечами. — Ваши родственники ими не пользуются. Их в паланкинах носят.
Нахмурившись, Ника обернулась и жестом подозвала Риату. Та, видимо, всё слышала, потому что тут же зашептала, понизив голос:
— Это вроде сандалий, госпожа, на высокой деревянной подошве. Чтобы в грязи не утонуть.
Мореход ещё продолжал разглагольствовать, а она уже направилась к двери на кухню, возле которой располагалось что-то вроде стойки или прилавка. Окликнув возившегося за ним хозяина, девушка расплатилась за завтрак и поинтересовалась на счёт сабрагов. Ей как-то не хотелось бродить по улице по щиколотку в холодной грязи.
Увы, но в наличии имелось только две пары, которые Мермион готов предоставить постоялице за чисто символическую плату. Пообещав сейчас же вернуться, путешественница прошла в свою комнату, оставив Риату и Паули в обеденном зале.
Закрыв за собой дверь, она отыскала в корзине одну из запасных рубах с бахромой по подолу, кинжалом распорола толстый шов и достала небольшой синий камень.
Больше всего сабраги напоминали японские сандалии гэта. Деревянная подошва с двумя поперечными планками. Когда рабыня завязала ремешки и помогла госпоже подняться, та почувствовала себя выше сантиметров на двадцать. Хотя на самом деле в них вряд ли было больше десяти.
Она решила Риату с собой не брать. Пусть в комнате сидит, добро охраняет, за одно приготовит сухую одежду к их возвращению.
С неба по-прежнему капало. Ветер забирался под накидку и шерстяное платье, неприятно холодя кожу. С черепичных крыш сбегали тонкие водопадики, которые легко разбивались резкими порывами гулявшего по узким улочкам сквозняка. Мутные потоки воды сбивались в озера, устраивая водовороты возле забитых канализационных люков.
Прохожие встречались редко. В основном рабы, бесстрашно шлёпавшие по грязным лужам. Свободные граждане торопились по своим делам, плотно закутавшись в плащи, а иногда воздев над головой приспособление, чем-то напоминавшее зонтик Только четырёхугольный и явно не складывающийся. Все они звонко топали по камням в сабрагах самой разной высоты.
Молодой человек с короткой бородкой и завитыми волосами в полосатом плаще вышагивал на настоящих, сантиметров тридцать, ходулях. Сопровождающий его тощий раб в покрытой заплатами тунике не только держал над головой господина " зонтик", но и время от времени подхватывал его под локоть, не давая упасть.
Проплутав по узким улочкам и промокнув, Нике удалось отыскать лавочку ювелира. На стене двухэтажного дома темнел дощатый навес, с краёв которого капала вода, а под ним располагалась низкая массивная дверь и прямоугольное окно, в котором скучала широкая бородатая физиономия под головным убором, напоминавшим тощий тюрбан.
За широкими, покатыми плечами поблёскивали статуэтки и какие-то безделушки из металла и кости. На палочках висели разнообразные ожерелья из жемчуга, нефрита, янтаря и ещё каких-то красивых камушков.
При виде Ники со служанкой рожа лавочника расплылась в такой счастливой улыбке, словно он только что выиграл джекпот.
— Не проходите мимо, госпожа! Заходите, взгляните на лучшие украшения в Сантисе. У старого Тирафа есть всё, что нужно такой прекрасной женщине! Вот ожерелье, оно так подойдёт к вашим глазам! Либрийские агаты. Не желаете ли примерить серьги из бирюзы и ляпис-лазури. Их привезли с другого края земли из волшебного Келлуана, страны магов, специально для того, чтобы украсить ваши замечательные ушки...
