— То есть, по местным обычаям жена морехода может завести себе рабыню-любовницу, если супруг ушёл в плаванье надолго? — поинтересовалась хозяйка.
— Не только рабыню, госпожа, — покачала головой Риата. — Кое-кто из бедных девушек так зарабатывает на приданое.
— И мужья спокойно относятся к такому... вольному поведению своих жён? — усмехнулась собеседница.
— О таких вещах говорить не принято, госпожа, — отвела взгляд невольница. — Но это считается не пороком, а подтверждением извечной женской слабости.
— Вот батман! — выругалась Ника. — "Если мужчина ни одной юбки не пропускает — это признак его силы, а любовник у женщины — слабости. Сплошные как их? Двойные стандарты".
— Постой! — встрепенулась она, замедляя шаг. — Но ты говорила, что Мышь путается с Обглодышем?
— Кривая Ложка сказала, — развела руками Риата.
— И Тервия позволяет своей любовнице... кувыркаться с рабом? — недоверчиво хмыкнула девушка.
— Может, она ничего не знает? — пожала плечами женщина. — А может, это просто слухи, и Мышь никакая не совлена?
"Да тут у них вообще... сплошной разврат! — покачала головой путешественница. — Все друг с другом... перекувыркались".
Погрузившись в свои думы, она совсем перестала обращать внимание на трескотню рабыни, которая рассказывала какую-то историю из своей жизни. Почувствовав, что госпожа её не слушает, та быстро закруглилась, и отстав, заняла место за спиной хозяйки.
"Интересно, Тервия сделала Мышь любовницей от скуки или из мести? — размышляла Ника, машинально переступая через выбоины в мостовой. — И кому мстила? Рабыне или блудливому муженьку? Так может, это не Картен так исполосовал спину Мыши, а сама Тервия? Но, видимо, муж не очень одобрял выбор супруги. Иначе, чем объяснить то, что она так боится скандала? До чего же все запутано?! Ну и батман с ними! Всё, не стану больше копаться в этой грязи!"
Словно в подтверждение серьёзности своих намерений она решительно тряхнула головой, только сейчас заметив, что впереди уже показалась площадь народных собраний. Теперь оставалось отыскать только трактир "Старая амфора".
Вот только владельцы питейных заведений, давая им звучные имена, почему-то не всегда заботились о наличии вывески. Поэтому, чтобы не терять времени зря, девушка остановила первого попавшегося прилично одетого мальчишку.
— Эфеб, подскажи чужестранке, где здесь трактир "Старая амфора"? Там меня ждут.
Пацан, ужасно гордый тем, что удостоился звания, до которого ему ещё минимум года три, выпятив узкую грудь, указал на здание, расположенное метрах в ста.
— Там, госпожа.
Поблагодарив юного горожанина, путешественница сделала Риате знак следовать за собой. Уже скоро Ника заметила спуск в подвал и висевшую над ним облезлую амфору с треснувшим горлышком.
— Простите мою смелость, госпожа, — робко подала голос рабыня. — Быть может, мне сходить и предупредить господина Фарка о вашем приходе?
Хозяйка удивлённо оглянулась.
— Зачем?
— Поверьте мне, госпожа, — уверенно заявила Риата. — Девушкам столь знатного рода не приличествует посещать подобные места с чужим мужчиной.
— Но мы с ним уже дважды гуляли по городу, — хмурясь, напомнила путешественница.— А ты мне ничего не сказала.
— Простите мою забывчивость, госпожа, — поклонилась женщина, смиренно потупив глазки. — Тогда вы просто шли рядом...
Она красноречиво замолчала, а собеседница вдруг подумала, что объяснить Тервии их посиделки с Румсом в трактире, пожалуй, будет действительно трудновато.
— Иди, — кивнула девушка и поморщилась. — Да оставь ты корзину! Поставь вот тут у стены, никуда не денется. Я погляжу.
Отсутствуя совсем недолго, Риата стрелой выскочила из подвала, трясясь от смеха и зажимая рот рукой.
— Господин Фарк уже там, — с трудом гася улыбку, отрапортовала невольница. — Он сейчас выйдет.
— С чего это ты так развеселилась? — нахмурившись, сварливо поинтересовалась хозяйка.
— Что вы, госпожа! — попыталась откреститься женщина, но тут же смущённо поправилась. — Просто господин Фарк назвал меня "хвостиком".
— Кем? — вскинула брови никак не ожидавшая такого Ника.
— Хвостиком заморской нутпениды, — подтвердила собеседница.
— И что же тут смешного? — девушка по-прежнему не понимала причину её весёлого настроения.
Женщина посмотрела на неё с жалостью, но тут же опустила взгляд.
— Нутпениды, госпожа, это дочери Нутпена, властелина морей, вечно юные девы с рыбьим хвостом.
— И тебе понравилось такое сравнение? — иронически хмыкнула путешественница.
— Я ваша рабыня и повсюду следую за вами, словно хвостик, — терпеливо, словно малому ребёнку, объясняла Риата. — А нутпениды так прекрасны, что увидев их, моряки забывают всё на свете и прыгают за борт!
Ника почувствовала некоторое замешательство и даже вроде бы лёгкий румянец на щеке.
"Это что же, Румс считает меня красивой? — только успела подумать она, как увидела совсем рядом десятника конной стражи. — Вот батман!"
— Рад видеть вас, госпожа Юлиса, — поприветствовал её молодой человек.
— И я тоже, господин Фарк, — поклонилась девушка, в зародыше погубив глупую улыбку, так и просившуюся на лицо.
Чтобы окончательно избавиться от неё, сразу перешла к делу.
— Вы узнали то, что я просила?
— Конечно, госпожа Юлиса, — кивнул Румс и, сделав приглашающий жест рукой, проговорил. — Может, мы не будем стоять на одном месте?
— С удовольствием пройдусь с вами, — согласилась собеседница.
Размеренно меряя шагами площадь, молодой человек заговорил, чуть понизив голос:
— Исора Пеприя Треуна — вдова с двумя детьми, живёт в доме родного брата. Анний Удор Октум — достойный гражданин, держит медеплавильную мастерскую с двумя помощниками и пятью рабами.
Рассказчик замолчал, ожидая реакции спутницы.
— А остальные? — спросила та, лишний раз убеждаясь, что сия почтенная дама вряд ли имеет отношение к похитителям Вестакии.
— Ур Тектор — работорговец из Гедора, — продолжил десятник и, заметив, как тут же насторожилось лицо собеседницы, усмехнулся. — Я слышал, что имперская аристократия испытывает предубеждение к торговцам живым товаром, но Ур Тектор — почтенный купец, уважаемый в нашем городе.
— Вы не поинтересовались, для кого он покупал такое дорогое лекарство? — не собираясь спорить, спросила путешественница.
— Нет, — покачал головой молодой человек. — Его корабль покинул Канакерн за два дня до... происшествия.
Ника стушевалась, понимая бессмысленность вопроса. Дав ей возможность осознать собственную глупость, Румс вновь заговорил тем же неторопливым, скучным тоном:
— Зипей Скела — купец, двоюродный брат жены первого консула. Снимает половину дома у Южных ворот. Долго жил в Империи, недавно вернулся.
— Чем торгует? — машинально поинтересовалась девушка. В её представлении именно работорговец как нельзя лучше походил на роль коварного злодея. Он мог передать зелье перед самым отъездом из города и тем обеспечить себе стопроцентное алиби.
— Он посредник, — чуть помедлив, ответил Румс. — Сводит продавцов с покупателями. Тем и живёт.
— Женат, дети есть? — отрывисто спрашивала путешественница, подражая киношным следователям.
— Нет, одинок.
— Что ещё можете о нем сказать? — не прекращала расспросы Ника.
Какое-то время десятник конной стражи молча шагал, глядя, то на хмурую спутницу, то на мостовую под ногами.
— Гражданин, принадлежит к одной из самых уважаемый семей города.
Услышав за спиной сдавленное хихиканье, девушка оглянулась.
Тот самый молодой раб, что следил за ней в день встречи с Матрой Фарк, блудливо улыбаясь, что-то нашёптывал на ухо Риате, которая с трудом сдерживала смех. Поймав колючий взгляд госпожи, невольница отпрянула, мгновенно приняв деловой и неприступный вид.
— А Линий Крак Свертий? — путешественница вернулась к беседе с сыном консула.
— Метек, живёт близ Восточных ворот, — снисходительным тоном пояснил молодой человек. — Один из лучших кузнецов-оружейников города. Как видите, все достойные и уважаемые люди.
Десятник конной стражи улыбнулся.
— Никаких коварных злодеев среди них нет. Просто людям понадобилось лекарство, вот и всё.
У спутницы имелось своё мнение на этот счёт, но прежде чем она успела его высказать, мужчина остановился и проговорил, качая головой:
— Всё это, госпожа Юлиса, уже не имеет никакого значения.
— Почему? — та тоже встала, со злостью глядя в насмешливо-снисходительные глаза кавалериста.
— Я не знаю, сама сбежала Вестакия, или её выкрали, как говорит отец, — усмехнулся Румс. — Но уже всему городу известно, что дочь консула Картена из города вывезли на корабле Меченого Рнеха.
— Я так не думаю, — смело возразила Ника. Однако, чувствуя, что все аргументы разобьются вдребезги о пренебрежительное отношение к ней десятника конной стражи, она решила, что называется, "пойти другим путём". Поэтому, прежде чем молодой человек открыл рот, добавила:
— А ещё я знаю, что сегодня глашатай от имени господина Картена объявит награду тому, кто доставит на суд пособников похитителей его дочери.
Теперь настал её черёд снисходительно усмехнуться.
— Полагаю, три тысячи империалов станут существенной прибавкой к жалованью десятника конной стражи, господин Фарк?
— Откуда вы знаете, госпожа Юлиса? — нахмурился Румс, впервые за время их разговора серьёзно глянув на собеседницу.
— Вчера господин Картен сам сказал, что выплатит пять тысяч золотых тому, кто отыщет сообщников похитителей Вестакии, — объяснила девушка. — А сегодня об этом объявят на площади народных собраний.
— Пять? — удивлённо переспросил молодой человек.
— Думаю, господин Фарк, — усмехнулась девушка. — Моя помощь тоже чего-нибудь стоит?
Сын консула звонко захохотал, привлекая внимание прохожих и вызывая бешенство спутницы.
— А в чём она выражается, госпожа Юлиса? — вновь становясь серьёзным, поинтересовался он, и взгляд его из насмешливого стал полупрезрительным. — С чего вы взяли, что рабыню Картенов отравили именно Песком Яфрома, а не чем-то другим?
— Я в этом уверена! — сквозь зубы процедила его спутница.
С сожалением покачав головой, молодой человек повернулся, явно собираясь уйти. От накатившей обиды путешественница чуть не приплела богов, якобы нашептавших ей подобные откровения. Но вовремя прикусила язык. Поскольку Румс Фарк не пересекал океан вместе с командой Картена, то он просто не поверит в сверхспособности их пассажирки. А Ника будет выглядеть ещё глупее в глазах человека, который ей нравится. Пришлось срочно придумывать, чем бы привлечь его внимание.
— И даже знаю, кто через Мышь передал сонное зелье Вестакии.
— Кто же? — заинтересовавшись, криво усмехнулся десятник конной стражи.
— Зипей Скела! — выпалила Ника, будучи не очень уверена в своих словах.
— Почему именно он? — насмешливо фыркнул собеседник. — А не Ур Тектор.
Ох, как пригодились девушке читанные когда-то запоем криминальные романы!
— Зипей Скела не имеет ни дома, ни семьи, — тихо затараторила Ника. — Стало быть, он беден. Ездил в Империю, значит, хотел разбогатеть.
Молодой человек хмыкнул, но удержался от комментария.
— Но не сумел, — продолжила Ника, вдохновлённая его молчанием. — Поправьте меня, господин Фарк, если я ошибаюсь. В Канакерне не так много купцов нуждаются в услугах посредника?
Подумав, сын консула осторожно кивнул.
— Да. В основном это те, кто хочет обойти городские законы или торговать напрямую с горцами.
От подобных слов начинающая детектив едва не расплылась в довольной улыбке.
— На сколько я понимаю, последнее у вас не очень... приветствуется? — торопливо задала она следующий вопрос. — Не следует мешать зарабатывать канакернским купцам.
Румс рассмеялся, но уже не так обидно.
— Вы нашли самое подходящее слово, госпожа Юлиса, — покачал он головой. — Запретить нельзя, иначе можно поссориться с варварами. Поэтому именно что "не приветствуется".
— Значит, Зипей Скела — человек смелый, готовый рискнуть ради денег, — завершила девушка психологический портрет потенциального пособника похитителей консульской дочки.
— Я вижу, отец обучил вас ещё и искусству риторики, — усмехнулся десятник конной стражи. — Но всё, что вы тут наговорили, не даёт повода подозревать Зипея Скелу, допрашивать его или вести на суд. В Канакерне, госпожа Юлиса, чтят законы и уважают своих граждан.
— Тогда я сама с ним поговорю! — в азарте выпалила путешественница. — Мне бы только его найти.
— Вы это серьёзно, госпожа Юлиса? — вскинул брови Румс.
— Почему нет? — усмехнулась она, чувствуя, как в душе разгорается то удалое, бесшабашное возбуждение, которое обычно появляется перед схваткой, помогая укротить страх и панику. — Считаете, у меня ничего не выйдет? Посмотрим. Ну, не подскажете, где мне с ним увидеться?
Улыбнувшись, Ника плотоядно потёрла ладошки.
— Вижу, мой подарок вам уже пригодился, — покачал головой молодой человек, заметив бинт на запястье и, обернувшись, знаком подозвал молодого раба.
Парнишка тут же оказался рядом, глядя на хозяина с собачьей преданностью.
— Ты знаешь Зипея Скелу, Зурк?
— Я видел его, господин, — коротко поклонился невольник.
— Беги в трактир "Камбала Диноса", узнай, там он или нет, — распорядился Румс.
— Мигом, господин, — широко улыбнулся невольник.
— Постой! — прикрикнул десятник. — Если не найдёшь там, зайди в "Ветку оливы". Теперь всё, беги.
Проводив его взглядом, мужчина, обернувшись к спутнице, пояснил:
— В этих местах обычно собираются посредники. Если Зипей Скела там, Зурк его непременно отыщет.
— Шустрый парнишка, — проворчала девушка, вспомнив, как молодой невольник одурачил её в день встречи с Матрой Фарк.
— Он из ковнов, — заявил собеседник, как будто это должно всё объяснить.
Путешественница вспомнила, что так называется один из народов, населяющих Радланскую империю, но вот что-то выдающееся про них ей читать или слышать не приходилось.
Бесцеремонный вопрос спутника едва не заставил Нику вздрогнуть.
— Что с вашей рукой, госпожа Юлиса? Опять кто-то побил?
Очевидно, Румс намекал на синяки, которые он углядел в прошлый раз на шее собеседницы. Проворчав, та поправила накидку.
— Порезалась случайно. Спасибо за мазь и бинты.
— Не за что, — пожал широкими плечами молодой человек. — Вы рассказали мне правду, а это гораздо более ценный подарок.
Напоминание о её неосторожной откровенности второй раз подряд царапнули самолюбие девушки. Не желая развивать столь скользкую тему, она поспешила перевести разговор:
— Вы сказали, что Линий Крас Свертий оружейник?
— Решили вооружиться, госпожа Юлиса? — усмехнулся Румс, и в его глазах вновь заиграла напряжённая насмешка.
— Да, — не стала скрывать спутница. — Хочу заказать себе нож.
— Устриц вскрывать собираетесь или яблоки резать? — с откровенной издёвкой поинтересовался кавалерист.
— Людей, господин Фарк, — с не меньшим ядом ответила путешественница. — Дорога дальняя, всякое может случиться. Некоторые из смертных оказываются настолько неприятны и привязчивы, что одной риторикой с ними никак не совладать.
