— Тогда я иду с вами, — совершенно неожиданно для неё заявил молодой человек.
— Что? — голос путешественницы от растерянности сорвался на мышиный писк. Но она тут же взяла себя в руки. — Зачем?
— Вы же меня приглашали? — явно наслаждаясь произведённым эффектом, усмехнулся десятник конной стражи. — Если уж я не сумел вас отговорить, то должен хотя бы защитить.
За спиной Ники солидно кашлянул гант, но тут же охнул, злобно зашипев на Риату.
— Но как же ваши важные дела? — спросила девушка, с трудом удерживая улыбку в рамках приличия.
— Они подождут, — с гордой небрежностью отмахнулся Румс, и в глазах его заплясали смешинки. — Так куда вы собрались в первую очередь?
Стараясь вернуть серьёзность, путешественница поделилась своим сомнением по поводу участия консула Вокра Рукиса в похищении Вестакии и Паули.
— Вот я и не знаю, есть ли смысл идти в его усадьбу?
— Все ваши поиски бесполезны, госпожа Юлиса, — не щадя её гордости, безапелляционно высказался молодой человек. — Но у консула Вокра Рукиса я бы искал вашу служанку в последнюю очередь.
— Почему же? — нахмурилась собеседница.
— Зачем ему рисковать своей репутацией, укрывая у себя в усадьбе слугу другого человека? — вместо ответа спросил десятник конной стражи, пояснив. — Это очень серьёзное преступление. Всё рано, что укрывать беглых рабов.
— Возможно, всё дело в Весткии, господин Фарк, — Ника вспомнила недавний разговор с Тервией. — Вдруг он мстит Картену за какую-то обиду?
— Я не слышал, чтобы они враждовали, — покачал головой Румс. — А мне известны многие тайны Канакерна, скрытые от прочих граждан.
— Тогда политика! — выдала новую догадку девушка. — В борьбе за власть используют и не такие средства.
— Нет, госпожа Юлиса, — вновь возразил спутник. — Отец любит поговорить о делах городского совета. Сейчас, когда брат в отъезде, мне приходится его слушать. Вокр Рукис и Картен чаще выступают как союзники. Он не будет прятать Вестакию.
После прочувственного рассказа о его встрече с Ноор Учагом путешественница не очень доверяла суждениям Румса, что нисколько не мешало продолжить разговор.
— А не может кто-то прятать пленниц в усадьбе тайком от Вокра Рукиса.
Молодой человек рассмеялся.
— Это невозможно, госпожа Юлиса. Консул живёт там постоянно, и он не потерпит обмана.
Десятник конной стражи шёл рядом с Никой, ведя коня в поводу. Ряды окрестных жителей, желавших попасть в Канакерн через Северные ворота, значительно поредели. Но каждый встречный погонщик ослов или пеший путник долго провожали глазами странную пару. Страшно даже представить, какие слухи поползут по Канакерну о ней и сыне консула Фарка. Вот только сегодня это девушку уже нисколько не волновало. Она чувствовала себя удивительно хорошо и не горела желанием ломать голову над проблемами завтрашнего дня. Сейчас самым главным казалось то, что человек, к которому тянулось сердце, не оказался таким самовлюблённым козлом, как она думала, и просто шёл рядом. Все-таки Румс не допустил, чтобы путешественница отправилась в поход в сопровождении только рабыни и ослабевшего ганта. Убедившись, что переубедить упрямицу не удастся, парень отправился вместе с ней и явно не для того, чтобы отыскать пропавшую невесту.
Губы Ники опять попытались растянуться в довольной улыбке, чтобы скрыть её от спутника, она огляделась. Неторопливо встававшее солнце постепенно разогревало мир. Все-таки осень ещё не вступила окончательно в свои права. Риата уже сняла кожаную рубаху, и сунув её под мышку, что-то горячо втолковывала насупленному ганту.
Впереди показалась очередная развилка, возле которой возвышался сложенный из камней столб, увенчанный какой-то плохо различимой с такого расстояния скульптурой. Поймав себя на том, что почти не вслушивается в слова собеседника, девушка решила сделать ему приятное.
— Вы правы, господин Фарк, в усадьбу Вокра Рукиса заходить не стоит.
— Может, лучше вернёмся в город, госпожа Юлиса? — сейчас же предложил Румс.
— Вы как хотите, — дёрнула плечом девушка. — А мне ещё надо заглянуть в усадьбу тех братьев, что никак не могут её поделить. Она тоже возле Змеиного ручья.
— Но там никто не живёт, кроме нескольких рабов, — нахмурился десятник конной стражи. — Три года назад, когда умерла их мать, Менир и Грисид Денарсы окончательно поссорились. После похорон они явились в усадьбу каждый со своими рабами и устроили безобразную драку. Пятеро невольников погибли, постройки едва не сожгли. Пришлось вмешаться стражникам. По приказу городского совета братьям и их людям запрещено проживать в усадьбе до принятия окончательного решения о судьбе наследства. Там остались только несколько рабов, которые следят, чтобы имущество окончательно не разворовали.
— Отличное место для того, чтобы спрятать пленников, — удовлетворённо кивнула путешественница.
— Но после усадьбы Денарсов течение реки становится слишком бурным, и плыть дальше вверх уже невозможно, — счёл своим долгом предупредить молодой человек.
— Насколько я знаю, — со значением проговорила спутница. — В той стороне есть ещё хутора.
— Вы собираетесь и к Рубу Остию Круну заглянуть? — вскинул брови Румс.
— Обязательно! — кивнула Ника, с удовольствием глядя в обескураженное лицо сына консула.
— Тогда уж и в усадьбу Вирия Нахта идите! — не скрывая раздражения, буркнул он. — Все хутора в Кленовой долине осмотрите. Там всего пара-тройка арсангов от Змеиного ручья. Почти рядом.
— Сначала надо проверить те, что расположены ближе к реке, — невозмутимо поделилась своими планами девушка и рассказала о вечерних поездках Ноор Учага.
— Если он возвращается утром, значит держит пленниц не так далеко от города.
— Чтобы узнать, куда он ездит, вам придётся обойти очень много хуторов и усадеб, госпожа Юлиса, — насмешливо хмыкнул молодой человек.
— Надо проверить хотя бы те, что на этом берегу бухты, — подчёркнуто не замечая его иронии, мечтательно сказала путешественница и сокрушённо покачала головой. — Да времени нет.
Она вдруг встрепенулась.
— Никто из ваших знакомых в Империю не собирается, господин Фарк?
— Пока нет, — огорчил её десятник конной стражи.
— Жаль, — вздохнула Ника. — Тогда не подскажете, кто может помочь добраться до Империи?
— Обычно караванщики останавливаются в усадьбе Пиркена Фнела, — сказал Румс. — А купцы собираются в трактире "Мудрая минога". Это в порту. Или в "Золотой пряжке", что возле храма Нутпена.
Девушка погрустнела. С усмешкой глядя на неё, собеседник спросил:
— Когда вы собираетесь покинуть Канакерн, госпожа Юлиса?
— После Ангипарий, господин Фарк.
— Больше искать служанку не хотите?
— К сожалению не могу, — вздохнула путешественница.
— Тогда я узнаю, кто из купцов собирается в Империю в это время, — пообещал молодой человек.
— Буду вам очень благодарна, господин Фарк, — улыбнулась Ника, по мимо воли сказав чуть больше, чем хотела.
Они дошли до развилки, и мельком глянув на каменного старичка в смешной шапочке, оседлавшем столб, свернули на гораздо менее обустроенную дорогу. Вместо аккуратно уложенных камней под ногами оказалась обычная грунтовка с пылью, мелкими камешками и травой, выбитой колёсами повозок, копытами скотины и ногами людей.
— Сразу видно, где проживает консул, а где простые граждане, — съязвила девушка. — Куда только смотрит ваше народное собрание.
— За землями Вокра Рукиса есть ещё усадьбы и хутора, — пояснил Румс. — У берега самая удобная для обработки земля. Поэтому дорогу так и проложили.
— Но там же река, — удивилась путешественница, тут же почувствовав, что сказала глупость.
— Каменный мост через Змеиный ручей построили ещё сто лет назад, — насмешливо фыркнул молодой человек. — Вы всё же во владениях цивилизованного города, госпожа Юлиса, а не в диких дебрях Некуима.
Едва не выругав себя за столь досадный ляп, Ника решила сменить тему разговора:
— Скажите, господин Фарк, почему братья Денарсы не могут поделить усадьбу?
— Потому что каждый хочет получить её целиком, госпожа Юлиса, — охотно ответил десятник конной стражи.
Из бесед с Наставником девушка знала, как серьёзно жители Империи и окружавших её цивилизованных стран относятся к имущественным вопросам, поэтому не стала скрывать удивления.
— Разве их почтенный отец не оставил завещания?
— Как-то так получилось, что нет, — вздохнул собеседник. — Самое сложное то, что Менир и Грисид — близнецы. Роды у их матери шли очень тяжело, она не умерла лишь бесконечной милостью Ноны. В царившей суматохе младенцев перепутали, и теперь неизвестно, кто из них первым появился на свет. Когда мальчишки выросли, каждый из них считал себя старшим и требовал подчинения от другого. Их отец поощрял подобное соперничество, регулярно переписывая завещание в пользу то одного, то другого. Из-за этого братья часто ссорились и даже дрались. Говорят, под конец жизни старый Клури, обеспокоенный тем, что дети стали врагами, собирался продать усадьбу, а деньги поделить, но не успел. Узнав, что завещания нет, каждый из братьев посчитал себя единоличным наследником. Чтобы уберечь усадьбу от полного разорения, их мать переселилась туда из города. А Менир и Грисид стали добиваться признания своих прав. Они обращались к народному собранию, но даже хора не смогла принять окончательное решение. У каждого из них оказалось достаточное количество сторонников и противников.
— Почему же они не обратились к богам? — усмехнулась путешественница. — Могли бы просто метнуть жребий.
— По законам Канакерна, при решении имущественных споров, любое гадание запрещено, — строго заметил сын консула. — Чтобы стороны не прибегали к услугам всякого рода магов и чародеев.
— Справедливо, — хмыкнула Ника, вспомнив, насколько суеверны местные жители. Даже универсальная формула "Орёл или решка" здесь может вызвать сомнение. А вдруг денежку кто-то тайным образом заколдовал?
— И что же будет дальше с этой усадьбой? — спросила она, перешагивая через наполненную засохшей грязью рытвину.
— Ничего, — пожал плечами Румс. — С каждым годом она становится дешевле. Когда-нибудь один из братьев её продаст. Я слышал, будто кое-кто из соседей нарочно раздувает между ними вражду, чтобы потом прибрать их земли по дешёвке.
"Ничего личного, — хмыкнула про себя слушательница. — Пока два придурка правами меряются, кто-то готовится обтяпать выгодную сделку"
— Может вам лучше сесть на коня, госпожа Юлиса? — неожиданно предложил молодой человек, сняв шлём и вытирая лоб скомканным платком.
— Спасибо, господин Фарк, — поблагодарила девушка. — Но я совершенно не умею держаться в седле. Ещё упаду ненароком.
Улыбнувшись, она оглянулась на своих спутников. Риата мерно вышагивала, чуть подавшись вперёд и крепко вцепившись в привязанные к корзине ремни. А вот побледневшее лицо ганта блестело от пота, дыхание с хриплым клёкотом вырывалось из груди, и каждый шаг давался с видимым усилием, несмотря на то, что он пользовался лопатой как посохом.
— Господин Фарк, — обратилась путешественница с десятнику. — Нельзя ли Орри сесть на коня?
— Я не устал, госпожа Юлиса! — возмутился варвар, но тут же пошатнулся, с трудом сохранив равновесие.
Румс посмотрел на него, потом на собеседницу.
— Вы всё ещё не хотите вернуться в город?
— Нет, господин Фарк, — упрямо тряхнула головой та.
— Я тоже иду с вами, госпожа Юлиса, — пробормотал гант. — Только немного отдохну.
— Сам заберёшься? — хмуро поинтересовался у него сын консула. — Или помочь?
— Я дойду! — упорно возражал Орри.
— Конечно, дойдёшь, — не стала спорить путешественница. — Но когда надо будет незаметно подобраться к усадьбе, твоё дыхание услышат за тысячу шагов.
Варвар заколебался.
— Из-за тебя я затеяла весь этот поход, — продолжала увещевать Ника. — Только ты знаешь в лицо похитителей Вестакии и Паули. Садись верхом, а как отдохнёшь — слезешь.
Нехотя кивнув, гант бросил затравленный взгляд на насмешливо улыбавшегося Румса. Вспыхнув, Орри подошёл к коню, потрепал его по шее, бормоча что-то неразборчивое, и крепко вцепившись в гриву, попытался одним прыжком взлететь в седло. Однако не рассчитав свои силы, едва не грохнулся на землю. Вовремя подоспевший на помощь сын консула мощным толчком не дал ему свалиться. Даже не подумав поблагодарить, варвар, изо всех сил делая вид, будто ничего не случилось, поудобнее устроился на на широкой спине недовольно всхрапнувшего коня.
Десятник удовлетворённо кивнул, но повод Орри не доверил, продолжая шагать рядом с девушкой.
— Теперь ваша дорога до дома станет гораздо длиннее, госпожа Юлиса, — сказал Румс, когда они вышли на небольшое плоскогорье, где то тут, то там торчали какие-то невысокие скрюченные деревца с длинными раскинутыми по земле ветками. — На то, чтобы обогнуть Рифейские горы, уйдёт много времени.
— Зато я сделала всё, чтобы спасти свою служанку, — небрежно отмахнулась путешественница, и не зная что ещё сказать, спросила. — А что здесь такое растёт?
— Это заброшенный виноградник, госпожа Юлиса, — охотно пояснил собеседник. — Мы уже на земле братьев Денарсов.
— Понятно, — кивнула Ника и выдала только что пришедшую в голову мысль, показавшуюся удачной. — А ещё по пути я увижу новые места и людей.
— Вам так понравилось странствовать, госпожа Юлиса? — удивился молодой человек.
— Не то, чтобы очень, — усмехнулась девушка. — Но я стараюсь в любых жизненных обстоятельствах отыскать что-то хорошее.
Сын консула рассмеялся.
Они ещё немного поболтали о разных пустяках, пока путешественница не увидела впереди очередную развилку, обозначенную покосившимся каменным столбом. Причём даже издалека становилось понятно, что дорогой, круто уходившей влево, пользовались чаще, чем той, которая шла прямо.
— Совсем недалеко осталось, — перехватив её взгляд, проговорил десятник конной стражи.— Сейчас спустимся в долину, а там уже и усадьба.
Глядя на него, Ника с грустью подумала, что тот, видимо, уже успел пожалеть, что увязался за ней.
— Значит, нас оттуда тоже увидят? — уточнила она, отгоняя неприятные мысли.
— Да, — кивнул собеседник.
— Тогда мы пойдём другим путём! — неожиданно даже для самой себя заявила девушка.
— Ну, что ещё вы придумали? — раздражённо вскричал сын консула.
— Тех, кто охраняет Вестакию и Паули, надо застать врасплох, — стала объяснять путешественница. — Потому что, если они увидят Орри, то спрячутся в такую дыру, где нам их и за год не отыскать. Наверняка в усадьбе полно разных потайных местечек.
— Возможно, — тяжело вздохнув, покачал головой Румс, словно взрослый, принимающий правила детской игры.
— Вы должны знать здесь каждую тропинку, господин Фарк, — Ника говорила спокойно, стараясь заглушить нарастающее раздражение. — Вот и проведите нас туда так, чтобы никто не заметил.
Она обернулась к Орри.
— Слезай!
Напряжённо вслушивавшийся в их разговор варвар мягко спрыгнул на землю.
Немного помолчав, десятник кивнул.
