Путешественница резко распахнула дверь в мужской зал. Один из невольников раздувал огонь в камине, пересмеиваясь с рабыней, расставлявшей на столе посуду. Заметив девушку, они тут же замолчали, старательно делая вид, будто полностью поглощены своими занятиями. Не обращая на них внимания, Ника прошла через зал, но не стала подниматься в комнату, а принялась бездумно прохаживаться по галерее, пытаясь хоть немного разобраться в том хаосе мыслей, что теснился в её голове.
Девушке то хотелось сейчас же бежать в город, искать дом Румса Фарка, чтобы в последний раз взглянуть на него, то как можно скорее забыть этого мужчину.
Семейство Картенов потихоньку просыпалось. Мышь пронесла наверх тазик и кувшин для умывания Вестакии. Из окна доносился капризный голос Валрека и ласковое бормотание няньки.
Громкий стук в ворота отвлёк путешественницу от сумбурных мыслей. Выбравшись из сарая, Терет бросился торопливо отодвигать толстый засов. Скрипнули петли, раздвинулись створки. Во двор быстрым шагом вошёл Приск Грок в наброшенном поверх хитона плаще, за ним въехала небольшая двухколёсная повозка, запряжённая низеньким чёрным осликом.
— Здравствуй, госпожа Тервия, — поприветствовал он появившуюся из кухни хозяйку. — Мерк уже встал?
— В ванной, — ответила женщина, тут же спросив. — Коровье масло привёз?
— Да, — кивнул племянник морехода, и поздоровавшись с Никой, прошёл мимо.
Возница, тощий, угрюмый раб, в усыпанном заплатами хитоне, терпеливо ждал, пока госпожа Картен внимательно осмотрит содержимое кувшинов, горшков и корзин.
Завтракать с дядей гость не стал, хотя и не отказался посидеть за столом с бокалом разведённого вина. Путешественница хмурилась. Кашу почти съели, а хозяева всё помалкивают, как будто позабыв о вчерашнем разговоре. Тогда девушка заговорила сама, попросив Приска Грока захватить в усадьбу её служанку. Мужчина поморщился.
— Мне надо на рынок, госпожа Юлиса. А потом буду Зрика Хавла искать. Он обещал вчера мастеров в театр прислать. Я даже не знаю, когда буду возвращаться.
— Но вы же не собираетесь ночевать в городе? — попыталась мило улыбнуться Ника.
— Нет, госпожа Юлиса, — рассмеялся собеседник.
— Вот и возьмите с собой Паули, — продолжала Ника. — Она вам не помешает.
— С тобой эта дикарка быстрее попадёт в усадьбу, чем если будет искать её сама, — проворчала Тервия. — Возьми, тебе же не трудно.
— Госпожа Юлиса на днях покинет нас, — вступил в разговор хозяин дома. — Так пусть её служанка попрощается со своим варварами.
— Хорошо, дядя, — с явной неохотой согласился гость. — Только пускай поторопится.
— Я пойду предупрежу её, господин Приск Грок, — путешественница встала из-за стола, зачем-то добавив. — А назад она сама придёт.
Уже в дверях девушка краем глаза перехватила недоуменный взгляд племянника и снисходительную улыбку, которой ответил ему дядя.
"Вот батман! — фыркнула она про себя. — Опять прокололась! Сейчас-то в чём? Ну, конечно! Не должна аристократка так спешить обрадовать служанку. Может вернуться? Но я же вроде уже позавтракала? Или иду слишком быстро? Да и батман с ними! Всё равно, меня здесь скоро не будет!"
Паули видела из окна повозку, поэтому встретила хозяйку настороженно-испытывающим взглядом.
— Собирайся, — проговорила та. — Приск Грок маленько покатает тебя по городу, зато доставит прямо в усадьбу.
Коротко поклонившись, гантка метнулась к корзине, достав из неё свой узелок.
— Я только попрощаюсь с нашими и назад.
— Не торопись, — проворчала Ника, присаживаясь на табурет. — Все-таки последний раз видитесь. Если времени не хватит, заночуй там, а утром придёшь.
— Спасибо, госпожа, — поблагодарила служанка.
— Плащ возьми. — посоветовала путешественница. — Вдруг дождём идти придётся?
Паули низко поклонилась племяннику Картена, но тот не удостоил её даже кивка. Зато раб-возница, ответивший на поклон, что-то тихо спросил у гантки, а выслушав, понимающе закивал головой.
Когда Терет закрывал за тележкой ворота, сердце девушки как-то тревожно ёкнуло. Почему-то вспомнился сегодняшний сон. Она вдруг поняла, что успела привыкнуть к этой женщине, и теперь боится её потерять.
Вслед за Приском Гроком ушёл по своим делам озабоченный купец. Чуть позже умчался Уртекс, сообщив, что сегодня учитель поведёт их на городскую стену и будет рассказывать об осаде Канакерна объединённым войском шести племён, которая случилась восемьдесят лет назад.
Госпожа Картен долго ходила по дому, отдавая необходимые распоряжения невольникам. Потом проведала младшего сына, который с увлечением расставлял игрушки на мраморной скамейке в саду. И только после этого отправила Мышь за гостьей.
Ника давно обратила внимание, что эта молодая рабыня пользуется особым доверием и расположением хозяйки. Хотя, судя по обрезанным волосам и свежим шрамам на спине, совсем недавно девушку за что-то строго наказали.
Кивнув невольнице, путешественница приказала ей взять пустую корзину, припасённую для покупок и, надменно вскинув подбородок, стала спускаться во двор, где уже ждала Риата.
Почти у самого рынка, когда стали попадаться многочисленные покупатели, потратившие свои денежки на приобретение необходимых и не очень нужных вещей, Мышь робко пискнула:
— Госпожа Картен!
— Что тебе? — недовольно отозвалась женщина.
Лицо молодой невольницы приняло страдальческое выражение, чуть согнувшись и прижав руки к животу, она тихо попросила:
— Отпустите в уборную. Живот прихватило. До дома не дотерплю.
Тервия досадливо поморщилась.
— Опять яблоки и виноград на кухне воровала? Говорила я тебе, что хозяйская еда рабам впрок не идёт?
— Говорили, госпожа, — покорно кивнула девушка, сгибаясь ещё сильнее.
— Беги! — раздражённо махнула рукой госпожа Картен. — А то ещё навалишь кучу прямо здесь. Потом штраф из-за тебя плати.
— Спасибо, добрая госпожа, — пробормотала Мышь, стаскивая с плеч корзину и почти силой сунув её в руки Риаты.
— Вот подлое отродье! — пробормотала Тервия, наблюдая, как рабыня рысью забежала за угол.
Ника поняла, что где-то там расположен один из общественных туалетов, наличие которых в Канакерне так сильно её удивило. А теперь выяснилось, что за справление нужды на улицах здесь могут и оштрафовать. Мдя, цивилизация!
Второй визит на базар уже не произвёл на путешественницу такого впечатления. Разумеется, первым делом закупили всё необходимое для дома Картена. Кувшин оливкового масла, баранину, амфору вина и тощий рулон плотной серой ткани. Всего этого на прилавках хватало с избытком. Супруга консула долго и придирчиво выбирала каждую покупку, прежде чем та занимала место в корзине Мыши.
А вот кое-что из нужного путешественнице пришлось поискать. Не любят канакернцы носить тёплые штаны и ходить в сапогах. Пришлось обращаться к базарным мальчишкам, шнырявшим в толпе, всегда готовым помочь донести покупки, что-то подсказать за мзду малую или стибрить у зазевавшихся продавцов.
Юный оборванец, спрятав потёртый медяк в набедренную повязку, повёл их куда-то на задворки рынка, где у стены притулилась даже не лавка, а жалкий полотняный навес, под которым сидел толстый одноногий старик и, мурлыча что-то себе под нос, шил... сапоги. Он настолько выделялся из общего ряда торговцев и ремесленников, что просто не мог быть коренным горожанином. "Местный варвар, наверное, — подумала Ника. — Видимо, недавно перебрался в Канакерн и ещё не научился шить сандалии".
За его спиной на растянутых верёвках висела разнообразная обувь из кожи и меха. Судя по затрапезной одежде продавца, а так же по слою пыли, покрывавшей товар, большим спросом тот не пользовался.
— Покупать будете или просто так пришли? — подтверждая догадку путешественницы, проворчал старик с сильным акцентом. Голос у него оказался резким, хриплым, а глаза смотрели не по возрасту остро, с холодным зловещим прищуром.
Девушка почему-то решила, что так должны выглядеть пираты или разбойники, сумевшие дотянуть до "пенсии".
По праву местной жительницы и жены консула слово взяла Тервия:
— Нам нужны такие сапоги, чтобы ноги не мёрзли в горах.
— Пойдёте через перевалы, — понимающе кивнул толстяк, и опираясь на толстую суковатую палку, одним движением поднялся на ногу. — Поздно собрались. В этом году снег рано ляжет.
— Успеем, — хмыкнула госпожа Картен.
— Вы сами? — поинтересовался продавец, игнорируя последние слова женщины.
— Нет, — поспешно ответила та. — Вот эта девушка и две её служанки.
— Верхом едете, госпожа? — спросил старик, рассматривая свои изделия.
— На осле, — усмехнулась путешественница.
— Все равно, — поворчал сапожник. — Не пешком идти.
Он снял с верёвки нечто среднее между меховыми унтами, чулками и териками аратачей. На первый взгляд верх голенища будет располагаться гораздо выше колен, примерно на середине бедра. Поэтому, чтобы они не сползали, их придётся привязывать к поясу специальными верёвочками, которыми мастер заботливо снабдил творение своего сумрачного гения.
Ника взяла суперсапог, тщательно осмотрела мех, подула на него и удовлетворённо хмыкнула, разглядев пушистый подшёрсток. Потом вывернула голенище наизнанку, проверила швы, пощупала кожу, даже поскребла пальцем. Судя по запаху, при её выделке использовали явно не мочу.
— Не сомневайтесь, госпожа, — добродушно рассмеялся продавец. — Всё сделано как надо. Не замёрзнете.
— Вижу, — кивнула путешественница.
Подозвав Риату, она, согнув ногу в колене, велела приложить подошву к сандалию. Мдя. Явно не её размерчик.
— Портянки намотаете, — нисколько не смутился толстяк. — Так ещё теплее будет.
И добавил со значением:
— Других у меня нет. Да и нигде больше не найдёте.
Ника посмотрела на Тервию. Женщина растерянно пожала плечами. Девушка внимательно обследовала второй сапог, с грустью убедившись, что тот совсем не отличается от первого. На какую ногу хочешь — на ту и надевай. Левая, правая — без разницы.
— Сколько ты за них хочешь? — хмуро поинтересовалась супруга морехода.
Старик хмыкнул, почесал затылок, вытер тыльной стороной ладони нос.
— Десять риалов.
— Да ты что?! — вытаращила глаза покупательница. — Чем такие деньги платить, я лучше прикажу свои рабам их сшить. Не велика премудрость.
— Так ведь ещё оленя надо добыть, — криво усмехнулся толстяк. — Да шкуру выделать.
— Мой муж, Картен Мерк, привёз их из-за океана больше чем достаточно! — гордо заявила женщина. — Пойдёмте, госпожа Юлиса.
— Постойте! — тут же пошёл на попятную продавец. — Ну, хорошо, — восемь.
— Три! — непреклонно заявила Тервия. — Или четыре. Не больше.
— Тогда давайте пять! — предложил в свою очередь старик. — Чтобы никого не обидеть.
— Хорошо, — величественно кивнула женщина, явно довольная результатами торга.
Короткие сапожки из толстой, грубо выделанной кожи купили тут же. Риата их даже померила, а для гантки пришлось взять наугад.
Тяжело нагрузив покупками рабынь, Ника с Тервией заторопились в обратный путь. Путешественница давно приметила красивый, тёмно-синий плащ из толстого сукна, подбитый лисьим мехом. Но приобретать его в присутствии госпожи Картен не представлялось возможным. Вещь красивая, а значит дорогая. Так что не стоит давать супруге консула повод усомниться в бедности своей гостьи. Впрочем, Ника уже придумала, как вернуться на рынок без ненужного сопровождения.
Они уже подходили к дому, когда девушка резко остановилась.
— Я совсем забыла про шапку!
— Ну нельзя же быть такой забывчивой, госпожа Юлиса! — недовольно поморщилась Тервия. — Я же не могу целыми днями ходить с вами по базару?
— И не надо! — успокаивающе подняла руки Ника. — Я пойду одна. Отец дал мне немного денег. На шапку хватит. Вы идите домой, а я вернусь на рынок.
Осуждающе качая головой, женщина в сопровождении Мыши направилась к воротам. Проводив её насмешливой улыбкой, путешественница махнула рукой Риате.
— За мной!
Привычная ко всему рабыня только поправила на плечах ремни и опустила глаза, пряча вспыхнувший в них упрёк. Все же груз в корзине за её спиной накопился изрядный.
Торговец оказался занят, так что девушке пришлось постоять в сторонке, пока он впаривал какому-то старику длинный меховой жилет, безапелляционно называя его "лучшим средством от радикулита".
— Что-то присмотрели, красивая госпожа? — спросил лавочник, затягивая завязки заметно потяжелевшего кошелька.
— Нужен тёплый плащ, — без обиняков выложила Ника. — Мы идём через горы.
— На меху желаете? — тут же уточнил продавец.
— А у вас и такие есть? — сделав удивлённый вид, спросила покупательница.
— У меня есть всё! — с апломбом заявил торговец, потом поправился. — Или почти всё.
Через минуту он выложил на прилавок три плаща, откинув полы так, чтобы стала видна овчина, а так же волчий и заячий мех.
— А вот этот? — нахмурилась девушка, указав на тёмно-синюю материю.
— Это дорого, госпожа, — покачал седой бородой лавочник. — Сто двадцать риалов.
— За восемьдесят возьму! — выпалила Ника. Этот цвет так напоминал ей любимые джинсы, да и материя казалась чем-то похожа, поэтому она решила торговаться до конца.
Мужчина добродушно рассмеялся, хлопнув себя по объёмистому животу.
— Это лучший венский лён, госпожа. Окрашен в славном городе Аримаксе по секрету, который известен только тамошним мастерам. Их краска не боится воды и не тускнеет со временем. А мех? Лучшие лисы из горных лесов. Сто пятнадцать.
— Покажите, — попросила покупательница.
Пожав плечами, бородач положил перед ней полюбившийся товар.
— Мех неровный со спины и брюшка, — тут же стала выискивать недостатки путешественница. — Швы кривые, стежки слишком большие. Верёвка на горловине пришита не аккуратно. Вот нитки торчат, видите? Да и коротковат он. Девяносто.
— Сто десять, и это моё последнее слово.
— На перевалах скоро выпадет снег, — начала приводить новые аргументы девушка. — Караваны пойдут вдоль берега, там теплее. До следующего лета этот плащ у вас никто не купит. Сто!
— Согласен, госпожа! — рассмеялся лавочник. — Только потому, что вы очень красивая.
— Тогда, быть может, в счёт этих денег вы продадите мне ещё и шапочку? — сделала брови домиком Ника. — Вон ту, заячью.
— Ту?! — удивился торговец. — Она же мала для вас. Только макушку прикрыть.
— Мне хватит, — очаровательно улыбнулась покупательница.
— Забирайте, — недоуменно пожал плечами толстяк.
Девушка хотела тут же спрятать покупку подальше от любопытных глаз, но взглянув на согнувшуюся под тяжестью корзины рабыню передумала, и аккуратно свернув, понесла сама.
— Вам бы ещё одну корзину купить, госпожа, — робко предложила Риата, когда они подходили к выходу с рынка.
— У нас их и так две, — напомнила путешественница.
— Одну мы с Паули понесём, — стала перечислять невольница. — А две можно на осла навьючить.
Мысль показалась Нике вполне здравой, к тому же продавец необходимого товара расположился рядом и цену запросил вполне приемлемую. Проплутав немного, они отыскали укромный уголок, где спрятали плащ на самое дно корзины, положив сверху шапочку, напоминавшую еврейскую кипу.
