— У меня богатейшая фантазия, но с зачатками материнского инстинкта у всех в нашей семейке крайне плохо. Я с трудом могу представить, что тебе тут понадобилось? Ты же из присутствующих наихудший подводник.

— Ещё скажи, ты наилучшая!

— Здесь и сейчас Медуза лучше всех.

— Надо же, ты кого-то хвалишь.

— Представь себе, я ещё и это умею!

— Вы и правда всё время ссоритесь? — Медузе откровенно весело.

— Бывает иногда, — пожимает плечами Марина, — что тебе про Херктерентовские перепалки уши прожужжать успели?

— Да нет. Обрывки только слышала. Мне жужжать особо некому было. Я так тут ни с кем познакомиться и не успела. Чего, собственно и ожидала.

— Чего так? По мне так ты вполне нормальная.

— Зато тебя, сестрёнка, мало кто такой считает.

— Кто бы говорил.

Софи между делом рассматривает Медузу. Как и у всех островитянок, с физическим развитием хорошо и даже очень. Выглядит ровесницей Софи, хотя и младше на три года. Как раз те года, когда природа в наибольшей степени склонна шутить над внешним видом человека. Медузе точно несколько добавлено к имеющимся годам.

— Плохо знакомится умею.

— Сказала человек, собирающаяся вариться в бульоне, где месяцами ни одной новой рожи не увидишь.

— Кто меня туда пустит...

— А это уж от тебя зависеть будет. По закону ты и тут быть совсем не обязана, этой школы тебе 'Закон об образовании' не гарантирует. Но вот ты тут.

Медуза неожиданно начинает смеяться.

— Тебе что, плохо?

— Нет, мне часто говорили, 'ты умная, но тугодумка'. Как раз про сейчас. Попала в лучшую в мире школу, сижу во чреве подводной лодки, разговариваю с принцессами. И при этом пытаюсь себя жалеть. Да тут просто плясать надо от счастья!

— А ты и спляши, — начинает было Марина, — не верю, что не умеешь. Хотя, точно не из эшбадовских.

Медуза делает какое-то движение. Софи хватает её за руку.

— Хотя танцы на подводной лодке безусловно, оригинальное зрелище, я не хочу, чтобы при этом кто-то себе руки-ноги переломал.

— Из-за имени не сильно ржали? — меняет тему Марина.

— Пока с этим вообще сложностей не было. Похоже, после вашего рождения на тему имён народ словно помешался. Имена одно чуднее другого стали придумывать. Да и вокруг... То Эрида, то Рэдрия, — Марина с трудом сдерживается, чтобы не зарычать, — то вообще какая-то Калиткуэ...

— Коатликуэ, — машинально поправляет Софи, — она вообще-то в честь очень жуткого существа названа.

— Так её поэтому змеедевочка зовут?

— Отчасти.

— Так что, впервые у меня не самое необычное имя.

— Марина и Софи когда-то были в числе редчайших имён. В справочниках замучаешься искать. Теперь уже который год в десятке самых распространённых.

— Удивительно на самом деле, разговаривать с теми самыми людьми, в честь кого всех прочих называют.

— Привыкай, тут много всякого удивительного есть.

— Ага, и всяких удивительных в особенности.

— Двоих самых я как раз пред собой вижу.

— С языкастостью, я смотрю, у тебя всё хорошо.

— Скорее, плохо. К вам я ещё на корабле привыкнуть успела. Приди сюда кто другой — ничего бы не сказала.

— Ты ещё до того, как я пришла, по лодке полазать успела. Неужто никто не спросил ничего? Да и вообще, девочки на этом агрегате гостьи нечастые.

— Не в начале учебного года, — замечает Софи, — все всюду лазают, территорию осваивают. Посмотреть тут есть что, кое-чего даже в наших резиденциях нет. Например, лодки вот такой.

— Только говорили 'ты что, новенькая?', но тут говорить не надо, кивнуть достаточно... Ой, я вот подумала, к ним, то есть сюда записаться можно?

— Я только знаю, кто у подплава капитан и кто у них преподаёт. На суше лодочники — бойцы злые. Ну, ты их знаешь, — кивает сестре.

— Потому и злые. Лодка есть, а под воду не попадёшь. Вот и дуреют без моря.

— Ты тоже по причине неба недостатка всякое вытворяла.

— А ты мне активно способствовала. Кстати, зря ты подводников игнорировала. Они тоже любые двигатели очень хорошо ремонтируют.

— Насколько я знаю, реактивные двигатели в подплаве не используются, так что без тебя всяко не обошлось.

— Очередное признание моей исключительности.

— Помноженной на чудовищное самомнение.

— Но исключительности.

— Но с самомнением.

Сёстры распаляются всё больше. Медуза пытается прикинуться отсутствующей батареей аккумуляторов.

— Так, что тебе от лодочников понадобилось, я кажется, поняла, — переключается на неё Марина, — записаться к ним хочешь?

— Хотела. Но это ведь запрещено.

— В подводное командование девушек не берут на самом деле.

— Нас когда-то и в авиацию не брали.

— Зато женщиной-артиллеристом уже которую сотню лет никого не удивишь.

— Первыми воздухоплавателями как раз сёстры Еггт были.

— Это если мирренскую версию изобретения воздушного шара не рассматривать.

— Хоть здесь не занудствуй!

— А в глаз?

— Вернёмся к Медузе. Что ты там говорила про подводное командование?

— Вспомнила бессмертное армейское 'здесь вам не тут!'

— И причём здесь это?

— При всём. Какое отношение имеют любые постановления любого из командований к 'Уставу' школы? Помнишь, что там написано?

— Где именно? Он длинный.

— В той части, где говорится про предметы по выбору. Там прямо сказано про доступность этих предметов вне зависимости от пола. Были женщины, первыми в воздух взлетевшие. Почему бы Медузе не оказаться первой офицером-подводником?

— Только у кого мне попробовать записаться?

— Капитана я знаю, — отмахивается Марина, — парень не страшнее и не дурнее прочих.

— Только не знаю, сумею ли я с ним поговорить...

— Мы с тобой сходим. Личный состав на этот предмет набирает он со своими офицерами. Администрация только утверждает. Но учти — поговорим мы с ним ровно один раз. Дальше сама, всё сама. Это твоя мечта, а не наша.

— А если он откажется записывать?

Сёстры рассмеялись.

Медуза боялась напрасно. Противостоять напору любой из Херктерент крайне сложно. А тут они обе в дело вступили. 'Инструкцию' подводного командования о правилах приёма капитан помнил. Но и 'Устав школы' знал назубок.

Даже сразу помог Медузе заявление заполнить, и сразу в администрацию отнёс.

Потом в списки включил и настоящую эмблему подводников в виде силуэта лодки дал.

По насмешке судьбы, силуэт больше всего напоминал лодку стоящего в школе проекта.

Эмблема сразу прикручена прямо под знаком школы.

— Ты не находишь, вокруг нас уже слишком много обязанных нам лиц, не все поступки которых можно толковать однозначно?

— Своих кобелей считай, — огрызается Марина.

— У тебя даже до одного плохо получается.

— Успеют ещё за мной набегаться, как отец выражается 'первый блин — комом', хотя я эти круглые и не люблю.

— Только пообещай никого не убивать, а то другое его высказывание про тихий омут, и что за твари там водятся я тоже помню отлично.

— С чего ты взяла, будто Димка мне что-то сделал?

— Так и подумала, ты Рэде обе ноги теперь хочешь переломать, да так, чтобы срастались подольше.

— Далась она тебе.

— Вообще-то, я с ней не ссорилась. Да и Эриде несчастье с Рэдой совсем не понравится. Даже, если она и не всплывёт.

— Шла бы ты со своими шуточками. В кои-то веки могла бы сестру и поддержать из девчоночьей солидарности.

Софи упирает руки в бока.

— А какой поддержки ты от меня хочешь? Стоит мне мизинцем шевельнуть — и бойкот Р объявят какого свет не видывал. Только Эр с ней разговаривать и будет. Сама через десятку в петлю полезет. Этот к тебе побитой собакой приползёт, лизать всё, что скажешь будет. После того, как его выпишут после несчастного случая со множеством переломов. Этого тебе надо? Если надо, то только скажи. Но здесь и сейчас. И прямым текстом.

— Может, и расписочку выдать?

— Кому другому, было бы и неплохо, но я твоему слову вполне верю. Итак?

— Знала бы, кого сейчас мне один в один напоминаешь...

— А я знаю. В зеркало смотрюсь регулярно. Дальше сходство будет только увеличиваться. Повторяю. Итак?

Качественные театральные паузы Марина умеет выдерживать великолепно. Полюбовавшись на готовую к весьма решительным действиям, включая порчу двух жизней, Софи, младшая Херктерент, наконец, изрекает.

— Я, Марина-Дина дерн Оррокост Саргон-Еггт, истинный Младший Еггт, даю слово Еггта и прошу всех, меня слышащих, запомнить. Вред моим врагам могу наносить только я. Все прочим, и в первую очередь, Чёрным Еггтам, запрещается предпринимать в их адрес какие-либо действия, или же бездействия.

Грубо говоря, если ты тонущую Хорт увидишь — будешь вытаскивать, если в петле её увидишь — попытаешься вытащить, а не мимо пройдёшь. Ещё раз говорю Слово Еггта.

— Бе-бедняжечка Рэдрия, — по-русски блеет Софи, — сидит где-то сейчас, и даже представить не может, как ей только что благодаря Марине второй... Нет, получается третий раз в жизни просто невероятно повезло. Третий раз уже. Кому-то за всю жизнь однократно такой удачи не выпадет. Тут трижды уже. Рожа с задницей не треснут? Это если не вспоминать, она тебе вообще жизнью обязана...

— Сама разберусь, — рычит Марина, — я сказала, а ты должна услышать.

— Я принимаю вашу волю, Младший Еггт, — церемониально кланяется Софи.

От цветистого и витиеватого ответа Марины цензурный комитет повесился бы в полном составе. Уши Софи в трубочку не свернулись, впрочем по этому поводу Марина иллюзий и не испытывала. Ругнуться в лучших традициях старшего брата Софи вполне способна. Воздушность и кажущаяся хрупкость слишком многих вводят в заблуждение.

Идёт себе Марина, никого не трогает. Тут на неё соседка по этажу из разряда безвредных налетает со скоростью пушечного ядра. Чуть с ног не сбивает, ещё за руку пытается схватить. Марина уворачивается, примериваясь сразу врезать, или сначала разобраться, в чём дело-то? Если она так носится, то самое малое где-то пожар.

— Бежим скорее! Там Димка и Рэда, — и воздух ртом хватает, как рыба на берегу.

Марина демонстративно зевает.

— Чего они? Целуются или ещё что? Так я знаю давно и мне не интересно.

— Нет. Убивают друг друга, — наконец отдышалась, такой испуг на лице подделать невозможно, тем более девочка ничем театральным сроду не интересовалась. И как финал, чем именно убивают, — мечами!

Становится не слишком весело. Это Марина Хорт в салатик настругать способна. Этого дурня она с клинком только в ножнах видал. Говорил — умеет. Не проверяла.

— Ладно, пошли глянем. Только я-то зачем нужна? Первую помощь оказывать умею не лучше прочих, рации у меня нет. Ты бы лучше бежала в сторону телефона, а не меня искала.

— Но ты же...

— Что 'я же'? Брачного контракта не заключала ещё!

— Ты не поторопишься?

Марина снова зевает.

— Судя потому, как ты набегалась, там уже давно остался кто-то один, а второй сейчас лопату ищет, чтобы труп закопать быстренько. Или они оба в таком состоянии, что помощь оказывать бесполезно?

Идут не торопясь. Одна намеренно никуда не спешит, вторая все нормы по бегу выполнила на несколько десяток вперёд.

— Слушай, пожарный кран со щитом там близко?

— Зачем он тебе?

— Осень нынче тёплая. Эти двое похоже, на солнышке перегрелись. Началам гражданской обороны тебя тоже учили. Шланг бы размотали, да из брандспойта спрыснули бы этих двоих, если они ещё на ногах стоят. До нового года ещё вон сколько, а они уже дуэли затевать начали.

— Нет, Марина, пожарный кран там далеко, — ответ с невозможно убийственной серьёзностью.

Подходя, Херктерент убеждается — за лопатой ещё никто не пошёл. Народ слишком уж плотным кольцом стоит.

Марину без разговоров пропускают в первый ряд.

М-да. Вот и эта, уже сильно не сладкая, парочка.

Пока ещё живые. И даже почти не побитые.

Стоят друг напротив друга, опустив клинки. Стараются отдышаться.

Ну да, если учесть, сколько беготня за Мариной продолжалась, то длится эта драка — дуэлью тут и не пахнет — уже довольно долго. Странно, что никого из преподавателей нет. Хотя, при здравом размышлении взрослых людей понять можно. Никому не охота совать нос в дела, где Еггты замешаны. Есть шанс оказаться крайним, а они всё равно сухими из воды выйдут. Пока никого под покрывалом не несут — и ладно.

Пока очевидно — эти двое сперва жестоко поссорились, притом настолько, что спор решили закончить на оружии. Не поленились за ним сходить и сюда вернуться.

Эта первая или окончательная размолвка в этой парочке?

Пока никто не ранен.

У Рэды клинок весьма качественный, видно — под неё ковался, ну так упоминала же, что у неё кузнецы знакомые есть. У Димки — обычный массовый меч. Он сын офицера, право носить длинный клинок имеет. Хорт такое право получила от Марины.

Любоваться на фехтовальное состязание нет ни малейшего желания.

— Мальчики — направо, девочки — налево, — гаркает Марина, — поигрались детишки — и хватит. Расходитесь.

Сразу два взгляда попытались Марину испепелить. Она их 'детишками' обозвала, хотя из троих как раз Марина самая младшая. Неужели помнят?

— Я неясно выражаюсь? Расходитесь. Яйца выеденного не стоит всё, что между вами было.

— А если мы не хотим? — Димка всегда отличался повышенной смелостью. Или тупостью.

— С мечом на пистолет идти не самая умная идея, — вокруг Марины образуется пустое пространство. Стандартный армейский откуда-то взялся у неё в руке, — Убивать вас, придурков малолетних, не буду. И не надейтесь. Если не разойдётесь, тупо каждому что-нибудь прострелю, поболезненнее. И скажу — так и было. Сами знаете, мне — поверят. Как я стреляю — вы все осведомлены. Считаю до пяти. Раз!

На счёте 'три' Димка резко вгоняет клинок в ножны. Повернувшись к Рэде спиной, идёт прямо на толпу. Пред ним расступаются.

Рэда, неожиданно повернув клинок рукояткой вверх, резко втыкает его в землю. Падает на колени, закрыв лицо руками. Её всю трясёт. Кто-то к ней бросается.

— Извиняюсь, успокоительные капли для истеричек с собой не ношу.

Пытающиеся поднять рыдающую Хорт девушки как-то странно косятся на Марину. Неужто у Рэды истерика настоящая? Помнится, в бой она раньше спокойно шла. Правда, тогда была уверенность в собственном превосходстве. А Марина эту уверенность убила с крайней жестокостью. Похоже, история повторилась. И снова с крайне неприятным для Р результатом. И снова без Марины не обошлось.

— Делайте с ней, что считаете нужным. От меня ей сегодня опасаться нечего.

— Блестящая сыгранная сцена из древней трагедии, — Софи словно из-под земли появляется, — в решаю момент появляется существо из машины, и предотвращает кровопролитие. Просто блеск!