— Сказала человек, кому час ехать до ожогового центра.
— До него не во всех обстоятельствах час езды будет.
— Дай ракушку посмотреть! Запомню на будущее, если вдруг сильно обгорю на берегу моря.
— Это не от солнечных ожогов.
— Я не про них и говорю.
Не слишком весело переглядываются.
Смерть с помощью Марины находит ещё пяток раковин. Съедает. Следующую кидает за борт.
— Гадость вообще-то ещё та! Эти пусть живут. Им долго расти до такого размера. Мёртвые они уже не годятся.
— Тут же на дне всего полно!
— Тут, считай, заповедная зона. Никто ничего не ловит. Вот живность и размножилась. Будь вместо Резиденции тут даже не городской район, а рыбачий посёлок — тут на дне гораздо пустее было бы.
— Только не говори, что тебе живность жалко.
— Чем дальше от человеческого жилья, тем уловы больше. Народная мудрость.
— Много тут ещё съедобного?
— Не очень. Тут хорошо собирать только то, что можно высушить, да на полочку положить. Денег стоит, конечно, но тут это у всех есть, а приезжих мало.
Марине снова вспоминается, как под водой хотела схватить морского ежа с длинными иглами. Но Смерть остановила, даже за руку Марину схватила, хотя, зная принцессу, старалась прикосновений избегать. Вынырнув, объяснила — ёж слывёт ядовитым. Можно очень опасно поранится о колючки. Случайно завезён из другого океана и неожиданно хорошо размножился тут, хотя изначально житель более холодных вод.
— Ёжики только и останутся, — хмыкает Марина. — Я знаю этот вид. Они, хотя и преимущественно хищники, вполне могут жрать детрит.
— Ага! — кивает Смерть. — Как кого обгладывать, эти ёжики первыми были. Чуть ли не лучше муравьёв с очищением костей справлялись. Люди очень находчивые существа, быстро поняли, как использовать эту, в сущности бесполезную живность. Сильно провинившихся привязывали на мелководье. Ещё и смотреть приходили, как он орал.
— Хотела бы я быть в тех краях тем, кто свидетельства о смерти выписывает, — мечтательно прикрывает глаза Марина, — ты только вслушайся, поэзия-то какая 'причина смерти — загрызание до смерти бурым длинноиглым морским ежом, для утончения звучания можно добавит название этого существа по-мирренски'.
Сметь усмехается:
— Знаешь, крайне занимательно звучит. Но свидетельства о смерти там не выписывают — местные ещё не развили государство до такой степени. И у меня есть некоторые сомнения, что с некоторыми особенностями местной культуры вообще смогут развить.
— Что за особенности? Мозги родственника на его похоронах едят?
— Нет. Этим в других местах занимаются. Там лично мне хватило крайне распространённого обычая убивать новорождённых девочек.
— И ты за таких воевала?
— Нет, я воевала как раз за других. Тоже дети своей эпохи, крайне злобные дети, но по крайней мере, не убивающие младенцев. Или, хотя бы, скрывающие это от нас. Местное население там крайне многочисленно, что отчасти и объясняет существование таких обычаев. Некоторые достижения цивилизации, в частности винтовки и презервативы, крайне по вкусу пришлись. Да и медицина там приживается потихоньку. Кстати, именно они и научили этих моллюсков есть. Сама видела, какие шрамы исчезали почти без следа. Иначе не поверила бы.
— Не пойму, они тебе нравятся, или ты их ненавидишь?
— Это так важно?
— Для меня — да.
— Скажем так, одних из местных я вполне готова признавать равными себе. Других не соглашусь считать людьми даже под дулом пулемёта. Кстати, я так же отношусь и к населению, допустим, этого Острова. Только процентное соотношение иное.
— Кровожадно, но приемлемо, — хмыкает Марина.
— Пошли назад? Сварим всё, что тут наловилось. Хотя, получится не столь много, как кажется.
— Ты же за штурвалом, — хмыкает Марина, — новую технику предпочту в спокойной обстановке изучить, а уж потом виражи закладывать. Тем более, в бухту проход узкий.
Смерть усмехается. К острову катер она вела весьма лихо, не сомневаясь в бесстрашии Марины.
— Правильно Сордар говорил — вкуснее всего именно та живность, что сам поймал, — Марина лежит на спине, закинув руки за голову. Смерть рядом сидит.
— Верно! — усмехается наёмница.
Принцесса чуть голову поворачивает.
— Что весёлая такая?
— Разве есть поводы грустить?
— Тоже верно. О налёте бы нас предупредили.
— Не на чем им сюда налетать. Дальности не хватает.
— Та лодка, — усмехается Марина.
— Нерациональное использование ценных ресурсов.
— Но ведь так и не узнали, зачем они прилетали.
— Больше не было таких визитов. Только высотные фоторазведчики появлялись. Но после перехвата двух последних, несколько месяцев и их не видно.
— Не нравится мне такое спокойствие, — настораживается Марина.
— Мне — наоборот. Если где-то и ударят, то точно не по нам. Много нас тут слишком. С боков кусать уже пытались — сама знаешь, с чем ушли.
— Так сильно не первая уже попытка. Да и 'Владыка' сейчас в доке.
— Пять — больше двух, и это не пропаганда, это настоящие потери.
— У меня два брата, у одного серьёзно повреждён корабль, другой повреждён сам. Мне как-то не очень такая математика. Чтобы стала делать, если бы Херенокта... не повредили?
— Тогда бы здесь меня больше ничего уже не держало. Вновь бы за старое взялась. Ведь не может спокойная жизнь длиться долго. У меня и так период покоя слишком уж затянулся.
— Будем надеяться, кончится он совсем по не грустным причинам.
Смерть берёт горсть песка. Наблюдает за струящимися между пальцами песчинками.
— Как летит время! Совсем девчонкой вот так ловила эту живность для развлечения последний раз. Теперь вот Принцесса Империи рядом со мной лежит... Как всё быстротечно...
— Не думала, что тебя потянет на философию.
— Процитировать, как раз, твою любимую поговорку?
— Не надо! — усмехается Марина, — Не люблю долго лежать. Чем тут ещё заняться можно?
— Без привлечения дополнительных человеческих ресурсов — видимо, ничем.
— Это ты так прозрачно намекаешь, насколько в Резиденцию хочешь? Придётся потерпеть, ибо я наконец, начала осознавать, насколько мне там ничего не надо... Ты же говорила, это вроде как твой личный остров. Неужели не изучала, что там на соседних?
— Там, скорее даже не острова, а скалы большие. Правда, на одном грот есть, даже на катере можно зайти.
— Завтра сходим! — решительно заявляет Марина.
— Сегодня ещё не поздно.
— Не. Ожиданию надо дать немного настояться. Когда сразу и всё — немного скучновато становится. В гроте водится кто-нибудь?
— Я там тоже рыбу ловлю, — усмехается наёмница.
— Траулер бы себе купила.
— Зачем он мне? Я рыбным промыслом заниматься не собираюсь. Да и мой любимый участок побережья запретен для промышленного рыболовства.
— Это какой?
— Это этот. Могла бы и догадаться.
— Да я так и поняла! — хмыкает Марина, — Любители запретного часто попадаются?
— За исключением детишек, из дурного озорства заплывающих за периметр, и на кого приказано не реагировать, не было ни одного случая. Действует статусность места. Да и мины на побережье на самом деле, стоят далеко за линией табличек. Впрочем, смысл надписи 'Мины!' и в моё время понимали чётко. Я сама в своё время только у табличек гуляла. С той поры детишки смелее не стали... Я бы даже сказала, стали трусливее.
— Ох уж этот вечный конфликт поколений, — ворчит Марина, — вечно-то детки, до вас, великих, не дотягивают!
— Это ты сказала, а не я, — усмехается наёмница, — у тебя запас смелости не меньше, чем у моего поколения.
— Хм. У тебя, оказывается, есть некоторые навыки придворной.
— А вот и нет! — откровенно дразнится наёмница.
— А вот и да! — показывает язык принцесса.
Глава 46
Марина вылезает из каюты. Смерть, как и вчера у флагштока сидит. На этот раз без удочек. Судя по виду, только что плавала.
— Ты вообще спишь когда-нибудь?
— Я проснулась сорок минут назад.
— Что-то незаметно.
— Умение мало спать, не используя препараты, крайне полезно. Пару раз спасало мне жизнь.
— Зануда ты, — сообщает Марина.
— От такой слышу! — бросает Смерть, но принцесса уже прыгнула в воду.
Вынырнув, вылезать не спешит.
— Понятно, чем тебе так это место глянулось. Водичка чудесная. Интересно, лавой снизу не подогревается?
— Мы, вообще-то, на вулкане живём. В прошлый раз он крайне зрелищно просыпался.
— Ага. Свидетелей до сих пор выкапывают.
— Предкам не повезло. Они не знали о вулканах того, что знаем мы. Тут уже бывали сильные извержения. Сотни тысяч лет назад. Раз последнее было столетия назад, то нового ещё десятки тысяч лет не будет.
— Ты и этим интересуешься?
— Ага. Волнует, знаешь ли, что у меня под задницей находится.
Марина забирается на борт.
— Сама же сказала, на наш век хватит. Поехали, покажешь свой чудо-грот.
— Так рано?
— Как раз, ожидание настояться успело.
Смерть пожимает плечами.
— Будто ты природных чудес не видела. Во 'Дворце воды' гроты не хуже. И гораздо уютнее. С регулируемой температурой воды.
— Ты же там не была никогда.
— На этой должности много свободного времени. Читаю много.
— Здесь среда естественная. Это тоже играет определённую роль.
Смерть идёт на нос катера. Поднимает якоря. Марина стоит, держась за флагшток. Наёмница машет рукой.
— Там, в ящике, флаги лежат. Есть и твой. Поднимешь?
— Нет. Мелочным честолюбием не страдаю.
— Тогда МИДвовский для судов подними. Помнишь, как он выглядит?
— Ты смеёшься или издеваешься? — огрызается Марина, отодвигая крышку.
Катер мчится, флаг полощется на ветру.
— Неужели у тебя личного флага нет?
— Мелочным честолюбием не страдаю, — хмыкает наёмница. — Мне по должности не положено, тем более, по острову перемещаюсь преимущественно на машинах. На катерах мне достаточно министерского. Кстати, этот катер на балансе министерства числится, так что ты можешь свой личный флаг поднимать.
— Судя по его наличию в комплекте, такая возможность рассматривалась изначально.
— Вообще-то, это резиденция ЕИВ и периодическое присутствие на территории его самого, супруги, или кого-либо из детей, как бы, подразумевается.
— Сордару-то что тут делать?
Смерть усмехается.
— Вообще-то тут приличная часть складских помещений его имуществом забита.
— Он же, вроде, не испытывает особой привязанности к вещам.
— Это смотря к каким... Судя по твоему виду, он с тобой не всеми своими тайнами делился. Начиная от самой большой по объёму.
— Это какой? — надуто спрашивает Марина, слегка обидевшаяся на Сордара. Смерть знает про него нечто, неизвестное ей.
— Сама знаешь, он увлекается всем, связанным с китобойным промыслом. Соответственно, водит знакомства со всеми, сколько-нибудь значимыми людьми на Архипелаге, кто этим делом занимается. На Побережье у него тоже знакомых полно, но живёт-то он больше здесь. Ну, вот и решили местные китобои, что они ничуть не хуже береговых. Решили здесь создать свой собственный музей кита. Как в Приморье, только больше и лучше. Народ они основательный, стали собирать экспонаты, купили довольно большой участок. Но из-за войны к строительству так и не приступили. Вот и лежит тут разобранный скелет кита и ещё много всякого-разного.
— Что ты раньше не говорила?
— А ты и не спрашивала. К тому же, туда ограничен доступ гостям Резиденции.
— Не думала, что Сордар тоже такой вредный.
— Я сказала, доступ ограничен гостям, но не сказала, что доступ ограничен вам двоим.
— Мне он ничего не говорил.
— Забыл, наверное, — Смерть закладывает резкий вираж.
— Ты 'Правила вождения судов малого водоизмещения' читала хоть?
— Какой русский не любит быстро ездить? — через плечо бросает наёмница, на родном языке Императора у неё выходит гораздо лучше, нежели на мирренском.
— Ты и это язык знаешь? — по-русски спрашивает Марина.
— Для сотрудников МИДв это обязательный язык. — наёмница отвечает на том же языке. — Хотя нигде его знание не прописано. Но неофициальные правила — сильнее установленных.
Марина чуть челюсть за борт не уронила. Смерть говорит с какими-то механическими нотками, акцент заметен, но говорит же!
— Умеешь ты поражать! — переходит на родной язык принцесса.
— Не слишком сложно выучить язык, особенно когда это приносит ощутимые материальные выгоды, — Смерть говорит с такой же механической интонацией, только теперь на родном языке.
Марина смеётся:
— Ты деньги любишь вовсе не настолько сильно, как говоришь.
— Нет, я известная чистюля, и крайне разборчива в методах заработка.
Смерть снова вираж закладывает. Марина флегматично озирается по сторонам. В общем-то, что ЕИВ, что Сонька, что она сама водят в похожем стиле. Только у неё с умением катером управлять плоховато. Смерть, раз тут родилась и выросла, все скалы и мели знать обязана. В противном случае разговаривала бы сейчас с кем-то другим... Кажется, Чёрная просто развлекается, явно желая услышать испуганный визг и крик Марины. Плавали, знаем, сами на такие шуточки способны.
Смерть сообразительна и, быстро поняв, что лихой гонкой Марину не пронять, направляется к намеченной цели. В какой-то момент кажется: несутся прямо на скалы. Принцесса лениво зевает, прикрывая рот ладонью. У наёмницы боковое зрение — что надо, всё замечает.
Вроде бы несутся прямо на скалу. Штурвал чуть повёрнут — становится виден проход. Проскочили! Снова резкий разворот. Скорость резко сброшена. Катер спокойно качается на волнах.
Марина выдыхает. Заметила ли Смерть?
— Вон у той скалы. Видишь проход?
— Ага! — кивает Марина. — Даже не знаю, хорошо или нет, что ты самолёт не умеешь водить так же, как катер.
— Из точки один в два долететь смогу. Летала на соседние острова, правда, признаю, при идеальных метеоусловиях. Но не более того. Чтобы было, если бы более обширными познаниями обладала?
— Ничего особенного, — прикрывает рот Марина, — была бы личным пилотом у ЕИВ. Он летает — примерно как ты катером управляешь.
— Думала, рассказы про его полёты — что-то вроде местных легенд.
— Видать, постарел, — хмыкает Марина, — но у Соньки такие же черты.
— Правила полётов для неё с прошлого года не изменились, — усмехается Смерть, — вряд ли ей самостоятельно удастся полетать.
— Полёты в другой сфере куда более занимательны, — бурчит Марина.
Наёмница хихикает, как девочка, заводя мотор на малые обороты.
Под своды катер заходит очень медленно. Херктерент по сторонам озирается.
— Тут же два прохода! И второй гораздо шире.
— Зато к нему на такой скорости не подрулишь! Там столько камней, что только малым ходом можно идти.
— И похвастаться пред принцессой не получится.
С усмешками переглядываются.
— Ну что поделать, и это тоже, — констатирует очевидный факт Смерть.
Катер ткнулся носом в берег. Марина сидит на носу, свесив ноги, но спрыгивать не спешит. Разглядывает своды.
— Очень похоже на искусственные.
