— У нас тут про женщину, у кого только дочь или дочери тоже могут сказать 'настоящая Еггта', но это так, шутка не больше. Ни в коей мере не оскорбление.
— Наша великая литература на южан тоже повлияла, — криво ухмыляется Марина, — у них тоже есть это выражение. Только там оно — оскорбление. Хуже только назвать ведьмой. Или торгующей собой.
— Что в этом такого? — пожимает плечами Отинг. — Хоть раз, но этим каждая занималась... Это у нас так говорят, — на всякий случай поправляется островитянка, — ну сами понимаете, мужчин на Острове больше, чем женщин. Может, у вас, в Столице с этим построже.
Марина и Софи переглядываются. Не используя слов, на простые темы вполне могут взглядами переговариваться. Правда, Софи хвасталась, что она на уровне чтения мыслей находится, но Марина ей не верит.
— В Столице как бы не проще, чем тут. Дур больше, поэтому и беременеют чаще, чем здесь по малолетству, — выцеживает Марина, — кстати, Софи у меня есть определённые опасения, что одна бывшая ласточка после лета будет с животиком.
— Не думаю, — качает головой Софи. — Ей церемония нужна, прежде чем приступать к размножению.
— Жрать столько будет — до размножения не доживёт, — фыркает Марина. — Слушай! А может, она и жрала по этой причине?
— Иск-люч-ен-но! — медленно и по склада произносит Софи. — Не у тебя одной такие мысли возникли. Ей назначали обследование. Так вот, она в медицинском смысле — девочка.
— Хрю! — выдыхает Марина, — Хрю-хрю-хрю! Я-то думала, а она...
— Правда вредно мирренские книги читать?
— Не, это другое, мозг начал жиром заплывать.
— В моё время школьных беременностей не было, — замечает Хейс, — да там, откуда я родом беременность в школьном возрасте окружающими рассматривалась чуть ли не как признак умственной отсталости. Автоматы так за сотку и работают?
— Ага, по прежнему за медяк и выдают желаемое, — кивая, скалится Марина, — часто-часто перезаряжать приходится. Даже приемники для купюр на все приделали, видимо некоторые сотнями покупают. Хотя из по-разному можно использовать.
— Ты 'резинки' с детства нештатно исполльзовала, — хмыкает Софи, — мы сейчас о штатном использовании говорим.
— Ну, раз не простаивают, — философски вздыхает Хейс, — то, значит, жизнь по-прежнему продолжается. Было бы гораздо хуже, если бы они не требовались.
Марина снова ухмыляется.
— Причины их исчезновения могут разными причинами вызываться...
— Ма-ри-шка! — цедит сквозь зубы Софи, — Может, ты погуляешь пойдёшь, а то я уже стала забывать, какой ты можешь быть токсичной...
— Ага, я уйду, а вы тут устроите тройничок... Может, ещё кого позовёте... Такое зрелище я пропускать не собираюсь.
Отинг хихикает в кулак.
— Марин, когда я что-то устраиваю, я двери всегда запираю, — посмеивается Софи, — ещё и посты предупреждаю, — чтобы гоняли всяких актинисто-кошмарных вьюнков. Повторюсь ещё раз, раз ты пришла, а дверь не заперта — то ничем, столь тебя интересующим я там не занимаюсь. Я не Эр, мне не нравится, когда за мной наблюдают, ещё меньше нравится наблюдать за кем-то.
Марина, как обычно, делает свои собственные выводы:
— Раз не понравилось, значит наблюдала... И за кем, если не секрет?
— Всё-то тебе знать нужно! — Софи просовывает большой палец между средним указательным, протягивает руку в сторону Марины. — Наглядная иллюстрация?
Отинг непонимающе хлопает глазами. Руку, как школьница поднимает:
— Когда так показывают это сильно оскорбительно? Этот жест придворный, еггтовский или иномировой?
Ухмыльнувшись, Марина охотно принимается разъяснять:
— Оскорбительность данного жеста — средняя, хотя надо учитывать контекст. Буквально обозначает — 'вместо желаемого ты не получишь ничего', может использоваться и как жест отказа абсолютно по любому поводу. Сам по себе, жест иномировой. Более того, из родных мест ЕИВ, но не им изобретён и занесён тоже кем-то другим. Жест старинный, намного древнее государства, где он жил. Кстати, Софи, как ответ с твоей стороны данный жест не принимается.
— Марина-Марина, — вздыхает Хейс, — ты крайне много знаешь, но сообразительность у тебя прихрамывает на пару лапок из сотни. 'Театры тела' давным-давно действуют. Там мы всё и видели. Или, думаешь, нам подглядывать нравиться?
Софи стреляет глазами в Хейс, та даже бровью не повела.
— Глупо скрывать, что мы посещали места для взрослых, тем более, что мы взрослые обе. И видели там немало знакомых, притом из нескольких, почти не пересекающихся кругов общения. Основной инстинкт — потому и основной, действует абсолютно на всех...
— Только он обычно... Э-э-э... Так сказать связан с процессом размножения, невозможным в вашем случае...
Теперь уже Хейс кулак показывает, а Софи довольно усмехается. У Марины талант, может разозлить кого угодно, включая довольно невозмутимую Страх-И-Ужас.
— Мы тут сегодня человекоподобных обезьян уже затрагивали. Если ты не забыла, то как раз у того вида, от кого, по твоему мнению, люди и произошли, как раз и встречаются проявления основного инстинкта, связанные не с воспроизводством, а с получением удовольствия. И такие контакты являются как бы не основными. Всё в точности как у людей. По пунктам устроить разбор?
Марина в защитном жесте вскидывает руки. Отинг может решить — Марина по-настоящему испугалась. Остальные знают: дело тут совсем в другом.
— Не надо! Я сама в этих 'Театрах' бывала... И не то, чтобы особенно интересно было.
— Всё у нас, как всегда, — вздыхает Софи, — если нельзя, но очень хочется, даже ребёнку можно очень много!
— Кто тут ребёнок? — взвивается Марина. — По древним кодексам я такая же взрослая, как и любая из вас. Возрастные запреты на меня уже не действуют.
— Мы, кстати, тоже ходили на аналогичные представления, — замечает Отинг. — Тоже не особенно понравилось. Особенно, когда понимаешь, что умеешь не хуже, только тебе за такие умения не платят.
— Переведись во вспомогательные, — хмыкает Марина, — будут платить. Притом не только из официальных источников.
Отинг вскидывает палец в оскорбительном жесте:
— Обойдутся! Я слишком гордая. Кто мне нравится — и так могу согласиться, — крайне выразительно смотрит на Марину, — кто не нравится — пусть подыскивает устраивающую меня сумму. Со мной будет только так, и никак иначе.
— Не спрашивая не попытаются?
— Внутренние службы у нас действуют. Любителей получать некоторые вещи без спроса ведь найдут. И тогда им очень многие вещи не понравятся. Некоторые действия в адрес женщин тут крайне не одобряются. Часто приводят к попаданию внутрь тела различных предметов... Либо с крайне высокими скоростями перемещающимися, либо крайне плохо в различных естественных отверстиях тела помещающихся. Да и немало мест есть, где вблизи побережья крайне прожорливые рыбы плавают.
— К свиньям ушёл, — хмыкает Хейс, — только всеядные свиньи здесь, в основном, водоплавающие.
Отинг мурлыкает, с крайне злыми глазами ухмыляясь:
— В местных водах считается, что в воде мертвечину просто обожает жрать одна рыбина, что так и называется рыба-свинья. Большинство костей в состоянии прокусить!
Марина смеётся:
— Отти, ты Смерти, а значит, теперь и нам, не родственница?
— Сомнительно, — беззаботно усмехается островитянка, — мои родители не то, чтобы сильно намного её старше. Мама мирренской верностью не отличается, но папа никогда не сомневался, что я — его дочь. Давно как-то ссорились, сказал: 'будем договор разрывать — я Отти себе отсужу, она-то точно моя!' По этому поводу мама ему ничего не сказала.
— Разорвали договор? — осведомляется Марина.
— Нет. Младшая жутко боялась, когда мелкая была, как они ссорились.
— Перестали теперь?
— Нет. Она выросла. Кстати, в сторону мужчин смотреть боится. Говорит, всегда эти ссоры на себя примеряет. Подруги, впрочем, тоже нет. Эр фото спрашивала, посмотрела... Но сказала, что я — лучше.
— Переедание началось, — хмыкает Марина.
— Я вот даже не знаю, это хорошо или плохо, — с той же интонацией отвечает Отинг.
— Эр ещё от одной не обеднеет. Если, конечно, твоя сестра повышенной жадностью не страдает, — флегматично замечает Софи.
— Эрида сказала, что до конца лета её хватит находящихся тут, — хмыкает островитянка.
— Ты про свадьбу не забывай. Там много народу будет... — чарующе моргает Софи.
— У неё есть туда 'приглашение', — без выражения бросает Отинг.
Софи только глаза к потолку вскидывает. Марина снова хрюкает от смеха.
— Найдёт себе ещё какого-нибудь принца. Не то думать будет, что на Архипелаге только принцессы встречаются.
— Маришка, на самом деле, шла бы, погуляла.
— Повторяешься!
— В великое противостояние играть не надоело? — усмехается Хейс, — Численность зрителей роли уже не играет? Я же прекрасно знаю, отношения у вас, скорее, дружеские, нежели какие-то иные... Конечно, были отдельные инциденты...
— Решили снизить градус противостояния ввиду полной бессмысленности по причине нашей крайней малочисленности, — скучным тоном радиодиктора сообщает Марина, — нам, как и легендарным Чёрным Еггтам, совершенно нечего делить. Это вокруг многие считают, будто Херктерент конфликтуют. Ну, а мы эту уверенность всячески поддерживаем, благо сил на это тратить надо совсем немного.
— Вот-вот, — кивает Отинг, — Эрида нам тоже говорила, что вы ссоритесь не для себя самих, а напоказ и для других. Что-то серьёзное — вы всегда поддержите одна другую. Кто попытается вас одну против другой — получит двух Еггтов-врагов.
— Скорее, продемонстрирует пустоту собственной головы, — замечает Софи, — мы — Еггты и Принцессы Империи, и враги у нас соответствующего калибра.
— Можно узнать, кто именно, если не секретно.
— Никаких секретов, — пожимает плечами Софи, — один так и вовсе с тобой общий.
Отинг пару секунд бестолково хлопает глазами. Затем лицо изменяется. Догадалась.
— Тим V со своим Домом?
— Верно, да не вполне, — хмыкает Марина, — Тим V и большая часть его Дома, но всё-таки, не вся — Сордар всё ещё Безгривый. Хотя и деятельно участвовал несколько раз в сокращении количества своих родственников. Правда, попутно он ещё корабли топил. Кстати, в результате сам в очереди на престолонаследие изрядно продвинулся. Люблю такие насмешки судьбы — самый страшный враг Мирренского Императорского Флота — Принц Императорского Дома, родственник самого Тима V. Ну, и наш брат на самое вкусное.
— Все знают, он с мирренским клинком ходит, — кивает Отинг, — Это Тим ему подарил?
— Это материнский меч, очень древний, — Марина не стала уточнять, с точки зрения закона южан это совсем не так, принцесса меч хранила, но им не владела. Но Сордар считает по-другому, и Марина считает его мнение основным, хотя и предпочитает, чтобы всё было по законам, пусть и южным, а не чьему-то личному мнению, — Тим ему подарил копию доспехов молодого Великого Тима. Оказались — как на него сделаны. Хотя на момент изготовления от совсем маленьким был.
Отинг смотрит вверх, словно прикидывая рост Сордара:
— Говорят, раньше все мелкими были.
— Земледельцы и рыбаки, все кто мяса мало ели — те да, но у Великих Домов, что у нас, что на Юге всегда было что пожрать. Ну, и результат — здоровые дети из поколения в поколение. Однако, человеческое общество всё-таки развивается, еды стало больше — вот и не только у Великих стали появляться детки немаленькие, — Марина выразительно окидывает Хейс взглядом с ног до головы. Хотя рослая красавица сейчас и сидит, её рост все представляют. Островитянка, похоже, даже завидуют.
— Наверное, так и есть, — усмехается Хейс, — у нас поколениями животноводством занимались и занимаются. Мясо всегда есть на столах. Хотя я такой вот выросла скорее на школьной да Столичной еде.
— Бабки говорили, до того, как тут решил обосноваться флот, из мяса были только киты и черепахи. Зато и тех, и других — сколько угодно. Тех же коров большинство только на картинках и видели. Люди заметили, что те кто, родились после того, как пришёл Флот, как правило, вырастают куда выше собственных родителей. Следующее поколение — ещё выше и крепче. Вот только черепах теперь почти не попробуешь, да и китовое мясо считается малоценным. Хотя по-прежнему самое дешёвое. Ну, понятное дело, с такой-то туши вон сколько мяса должно быть. Хотя, говорят, южане его вовсе выкидывают, только ворвань берут.
— Раньше выкидывали, — кивает Марина, — были случаи, наши флотилии возвращались не добыв ни одного кита, но с полными трюмами за счёт мяса за медяки купленного у китобоев южан. Люди хуже всего в то в время умели контролировать ресурсы. Да и сейчас не сильно поумнели. Правда, китовое мясо южане больше не выбрасывают. Но толком всё равно не едят. Перерабатывают на комбикорм для скотины. Та же свинья жрёт всё, что в зоне доступа рыла... Хоть человечину...
— Я не пойму, — усмехается Хейс, — у тебя шутить по поводу людоедства на самом деле, врождённое? Или ты так играешь, поддерживая древнюю славу?
— Думай, как тебе больше нравиться... Кстати, считается к человечине по своим вкусовым и прочим качествам, ближе всего, как раз, свинина... Сведения из 'Бодронских хроник', а они, как известно, ели и людей, и свиней, так что могли сравнивать.
— Ну, я жаренную маринованную свининку люблю, — весьма кровожадно облизывается островитянка.
— Марин, — хмыкает Софи, — я не стану спорить, Эрида в определённом смысле, какую-то заразу вокруг себя распространяет, но ты, по-моему, заразна не меньше.
Младшая Херктерент оскорбительный жест демонстрирует. Островитянка снова с не меньшей кровожадностью облизывается:
— Ну этих ваших младенчиков знаменитых я бы не отказалась попробовать... Сразу говорю, я знаю из чего они сделаны. Впрочем, обезьян я тоже не ела. Они хоть как, вкусные?
— Как и в большинстве других блюд, вкусовые качества во многом зависят от повара, — скучно констатирует общеизвестный факт Марина. — Как думаешь, в МИДв берут на работу плохих поваров?
Островитянка мотает головой:
— Думаю, не берут... Но всё равно, 'еггтовские младенчески' вкусные?
Софи хочется зарычать. Марина охотно начинает разъяснятьт. Хейс опять накрывает руку принцессы своей.
— Вкус описывать сложнее всего. Вообще, оптимальнее всего разговаривать об этом только с той, кто пробовала тоже самое, что и ты. Это ты вовремя сказала, что жаренное маринованное любишь.
— Особенно, если на вертелах, на воздухе, да над углями... — довольно-предовольно щурится, — правда, последний раз была не свинка, а крокодил, но зато свежепойманный. По мне так не очень вышло, я курятину не люблю, а он как раз на курицу очень похож был. К тому же, жестковатую. Но тут сами виноваты — мало в маринаде продержали.
Марина с показной задумчивостью трёт подбородок.
— Ну, раз ты свининку любишь, то малость попроще будет. Так как там в основе поросёнок, то естественно, вкус как у самой нежной свининки... Так ещё соус обязателен, цветом и консистенцией похожий на настоящую кровь, только сладкий, а не солёный. Хотя, 'кровяной' соус есть и в солёном варианте. Подавать принято со сладким. Чуть ли не распоряжение самой Дины. Чтобы никто не подумал... Да-да именно то, что все в итоге и подумали.
