— Всю жизнь магазины к 'двадцаткам' таскать не станешь. Да и кончись всё — женщин первыми демобилизуют.
— Я знаю, — невесело смеётся островитянка, — я совсем не уверена, что увижу в своих документах пункт 'демобилизована такого-то числа...'
— Как мы в будущее верим!
— Ты мне про творчество своего брата недорассказала.
— Так ты не очень в мирренской заборной лексике. А он в ней хорошо разбирается. Тут те ещё шуточки, понятные только знающим оба языка.
— Лучше я сама прочитаю!
— Читай, пожалуйста. Брат любит всё скандальное. Вроде 'Приглашений', где женщина под быком.
Отинг хихикает:
— У меня есть такое. Это иллюстрация к древнему мифу про одно из государств, что ещё до Империи Островов было. Этому государству тот бал и был посвящён. И быка там никакого не было. Только мужчины в костюмах с рогами.
Марине хочется ругаться. Только знает — на Отинг это никакого впечатления не произведёт. Тем более, подобное 'Приглашение' есть у Эр. Интересно, Херенокт Смерть с собой водил? Хотя, она ни писать, ни рисовать не умеет. Зато обожает нос совать в любое место, где скандалами пахнет. А уж в нахождении мест таких с братцем состязаться сложно.
Отинг беззаботно продолжает смеяться:
— У меня ещё есть с десяток 'Приглашений' за разные года. Они обычно на два лица.
— Чтобы спрос не сильно предложения превышал — кисло усмехается Марина.
— Эшбадовок зовут поголовно! — ловко всаживает снаряд под броню островитянка.
— Эти все праздники — отголоски земледельческих циклов, существовавших как бы не раньше Империи Островов. Пусть там и было несколько урожаев в год. Но ваш Бал Ночи проводится в точности по древней дате сбора летнего урожая.
— Ну и что? Тематика бала обычно в какой-то степени с плодородием и связана.
Марина показывает Отинг кулак. Та снова смеётся:
— Бык как бы не один из символов!
— Сама наверное, 'Приглашения' видела, где творчество... Не про быка.
Марина кулак показывает.
— Тем более, относительно любого времени, можно найти способы своё тело продемонстрировать. Я же знаю, каждый бал посвящён определённой тематике. Древние люди, что вовсе одежды не носили, жители Империи Островов, всякие рабыни и пленницы, подруги Дины II, придворные мирренской императрицы, оставившей тысячи своих изображений в самых разных видах и абсолютно пустую казну... Если это мероприятие проживёт, сколько ему уже есть, то вскоре будут одеваться в стиле 'вечеринка у принцессы Эриды'...
Отинг хихикает.
— Всё-таки жаль, что когда Эрида что-то устраивает, ты к ней не заглядываешь.
— В школе насмотреться успела, — фыркает Марина, — будто горячих ей маловато.
— Там тоже весело...
Марина кулак островитянке показывает. Хотя, как раз в горячих у разноглазой в наибольшей степени работают тормоза. Видимо, в ответ на то, что у других — в наименьшей. В сторону зеркала пальцем лучше не показывать. Хотя. С той же Отинг живём в одном мире. И что в горячих бывает, все прекрасно знают. Хотя на ту же разноглазую никто не жаловался. В тех же школьных горячих благодаря ей, появилось столько всего... Бесплатные кофейные автоматы — только цветочки. Марина из вредности предложила поставить пивные. Они незамедлительно и появились. Марина в очередной раз раз поняла, насколько важно уметь молчать. Хорошо хоть, автоматы поставили только в женских горячих. По штату должны работать только в те дни, когда там бывает разноглазая. Но на деле... Это же Эр. Включают, когда она скажет. Для всех, кто попросит. Марина в первых рядах. Женщин в персонал перевели из 'Сказки', притом с существенным увлечением жалования. Разноглазая только рада была поболтать со знакомыми людьми. Хорошо, болтовнёй дело и ограничивается. Платят им столько, что собственное мнение можно держать при себе. Пусть они и не настолько широких взглядов. Но Эр, при всех недостатках, способна расположить к себе кого угодно. При этом не пользуется данной способностью намеренно. Само всё как-то выходит. Марина пыталась нафантазировать, кто мог бы быть с разноглазой постоянно. Крайне обширного интеллекта не хватило.
Отинг мечтательно улыбается.
— Наверное, в этом году твоего брата не будет...
— Смерть ему некоторые детали оторвёт. Она — весьма ревнива.
— И зачем тогда он ей самой нужен будет? — логично предполагает Отинг. — Хотя да, его статус от этого не изменится...
— Тебя иногда убить хочется.
— Он в прошлые разы всегда с разными спутницами был, — ехидно сообщает островитянка, — говорят, ради некоторых он специально приезжал из тех мест, где большую часть времени проводит...
— Кобель!
— Не скажи...У многих бал с принцем один раз в жизни бывает...
— Он вроде, грамотный, резиновыми изделиями пользоваться умеет, — хмыкает Марина.
— Насколько я знаю, он в те разы исключительно со всякими юными художницами бывал, — островитянка откровенно дразнится.
Марина не менее откровенно злится. Хотя... Так уж злиться не на что. Местные нравы всем известны. Да и Марина не на юге живёт. Мечты Отинг выглядят вполне допустимыми. Интересно, она знает настоящий размер объекта мечтаний? Фото-то на балу делались весьма откровенные, правда в кадр попадали только те, кто этого хотели. Херенокт же предпочитает свою личность лишний раз не демонстрировать. Даже его снимков со Смертью почти нет. Хотя, это скорее говорит об их удачливости.
— Он только с художницами там бывал? — интересуется Марина безо всякого намерения.
— Сколько-нибудь известными были только они. Да и стандартное 'Приглашение' на два лица. Прихватить мог кого угодно. Зная его — это могли быть вообще кто угодно.
Островитянке не откажешь в уме. Впрочем, Херенокт и сам прекрасно знает, когда свою личность демонстрировать, когда — не стоит. Тоже и к Смерти относится.
— С Эридой пойдёшь? — язвительно интересуется Марина.
— Приглашения присланы на всех гостей Резиденции, — просто сообщает Отинг, хотя Марине кажется, она где-то посмеивается, — каждое на два лица, — зачем-то повторяет она, — в прошлом году было так же.
— Я не пошла. Хотя разноглазая и звала. Исходя из того, что ей понравилось, симпатичных девочек там было больше, нежели привлекательных мальчиков. Сама она нарядилась весьма скромно, впрочем, в этих краях крайне сложно придумать нескромный наряд. Вспомни себя и Крионо у Статуй.
Островитянка хихикает.
— На Ночном какой-нибудь определённой теме надо соответствовать...
— Тоже мне сложности, — пожимает плечами Марина, — надела бы трусики другого цвета и все дела.
Отинг снова хихикает.
— Эр костюмы уже подобрала?
— Да. Причём абсолютно всем. Даже Софи и тебе.
— Я ещё не сказала, что пойду. В случае с Сонькой — вообще, напрасная трата средств. Надеюсь, мне подобрала побольше трусиков с перьями на заду?
Островитянку явно смешливость одолела. Снова хихиканье.
— Не скажу-у-у, она сказала, тебе покажет, только если ты сама придёшь. В крайнем случае, позовёт посмотреть накануне. Сказать могу, там гораздо больше, чем ты нафантазировала, перьев там и вовсе нет, да и если уж на то пошло, они там совсем-совсем по-другому крепятся.
— Я бы всё равно ничего с перьями не надела бы.
— А ты попробуй. Вдруг понравиться...
Марина показывает язык.
— Разноглазая говорила, как ей моя задница нравится...
Отинг, дурачась, пытается рассмотреть Марину с упомянутой стороны. Херктерент не стала уворачиваться.
— Но я не намерена эту часть тела излишнему количеству лиц демонстрировать.
— Мне тоже очень-очень нравится, — просто сообщает островитянка.
— Ты и от всего остального в восторге, — устало машет рукой Марина, — но на демонстрацию и тебе советую не надеяться.
— Чего я там не видела? — Отинг показывает язык в ответ.
— Разница между посмотреть и потрогать даже мне очевидна, — дразнится в ответ Марина.
— Эрида тоже самое говорит, — тяжело вздыхает Отинг, — правда, в основном, про Софи. Но и про тебя тоже.
— Озабоченная!
— Не вижу в этом ничего плохого.
— Конечно, тебе со всего этого только выгода сплошная!
— И в этом ничего плохого не вижу, — пожимает плечами островитянка, — может, я цинична и расчётлива, но молодость как бы один раз. И извлечь из этого состояния надо как можно больше, чем я и занимаюсь. Заметь, при полном согласии другой стороны.
— Только этой стороной являюсь не я, — хмыкает Марина.
— Жаль очень-преочень, — качает головой Отинг, — но ведь ничто ещё не кончилось...
— Ага, помечтай. 'Цветущие розы' — совсем не моя любимая игра.
— Люди всегда мечтают о несбыточном, — философски вздыхает Отинг, — мечтать не вредно, куда вреднее не мечтать вовсе.
— Только ты избрала объектом мечтаний самого неподходящего человека на Острове.
— Мечтать о ком-то таком и надо. Крионо вон не мечтала, а невиданное счастье обрела.
— Не уверена, что счастье именно в этом.
— Но ведь ещё лётчица-мирренка есть. Меня много чего заставляли учить на первоначальной подготовке. В том числе, и полный титул Эорен.
— Она больше любит, когда её имя переводят с древнего языка — Утренняя Звезда, — скучно зевает Марина, — думала тебя на подготовке больше бегать заставляли. С полной выкладкой.
— И это тоже, — усмехается Отинг, — я очень сильная и выносливая.
— И ещё хвастливая.
— Нагружали, как на высадку — двойной боекомплект на каждого.
— Патронов бывает либо мало, либо всё равно мало, но больше уже не унести, — хмыкает Марина.
— И не говори, — вздыхает Отинг, — я станок от шестёрки таскала. Сама знаешь, несущий станок тащит ещё два короба с лентами.
— У мирренов ленты в барабанах. Я их достаточно в танк загружала.
— У вас в школе, что и танки есть?
— Так по-моему, танки и в школах Острова встречаются.
— У вас какие?
— У меня — 'Дракон', — хвастается Марина.
— У нас только лёгкие плавающие, — машет рукой Отинг, -притом самые старые, с одним пулемётом. Кого этим пугать собирались?
— Когда их делали, противотанковых пушек было ещё мало. Примитивные племена гонять можно и таким, тем более чинится при помощи кувалды и какой-то там матери. Да и вообще, при отсутствии противотанковых средств страшен любой танк.
— Этот бронебойной пулей можно подбить.
— Они, знаешь ли, тоже не всегда в наличии. Особенно в не самых развитых местностях.
— Мне вряд ли придётся сталкиваться, хоть с плавающими, хоть с любыми.
— Гибель кораблей в боях с танками вполне себе фиксировались.
— Добрая ты...
— Не жалуюсь! — хмыкает Марина.
— Может, лучше о чём-нибудь приятненьком?— если глаза закрыть, может показаться вместо Отинг рядом стоит разноглазая, настолько похожая интонация.
— Как хочешь, только учти, я не очень люблю обсуждать тонкости девичьих отношений.
— Может, стоит попробовать, чтобы было, что обсуждать?
Марина понять не может, островитянок что всех учат принимать такие позы, чтобы демонстрировать себя с наиболее выгодных ракурсов? Притом, этим искусством даже Диннни владеет, когда не напугана.
Остаётся только кулак островитянке показать.
Отинг беззаботно смеётся.
— Самое роскошное тело, что я только видела — подруга самой статусной девушки Империи. Какую-то особенную справедливость вижу я в этом.
— По шее дать? — щедро предлагает Марина; не поняв реакции островитянки, торопливо добавляет, — Хотя, нет, не буду, вдруг ты из тех, кому такое нравиться.
— Я ничем таким не увлекаюсь! — сердито фыркает Отинг.
— Где одно, там и до другого недалеко, — флегматично зевает Марина, — Хотя да, разноглазая не из тех, кто получает удовольствие, причиняя боль. И таких вблизи себя она вряд ли станет терпеть.
— Сама знаешь, я на из таких, — гордо вскидывает голову Отинг, будто её в чём-то несправедливо обвинили.
— Самая страшная тьма — в чужих мозгах, — невозмутимо хмыкает Марина.
— С этим крайне сложно спорить, — примирительно соглашается Отинг.
Марина зевает в ответ. Достаточно в людях разбирается, прекрасно знает, если влюблена, с объектом влюблённости будешь соглашаться во всём. Даже с противоречащим собственным взглядам. Но Марина, к счастью или к сожалению, в зависимости от точки зрения никогда не влюблялась. Только со стороны насмотрелась как переклинивает мозги. Вплоть до желания порубить бывший объект влюблённости на салат в прямом смысле слова. Лично мозги пистолетом прочищала, хорошо, без вышибания оных.
— Влюблённость, вообще-то с болезнью сравнивают.
— Ты не любила, — такую степень трагизма сымитировать невозможно. Будто весь мир на Марине сошёлся. Даже немного обидно, что столько всего потрачено впустую. Впрочем, далеко не впервые в этом мире. Отинг и так повезло куда сильнее, чем очень и очень многим. От обилия сладенького переедание может наступить. Впрочем, это всё в значительной степени не к Отинг относится. Хотя только ей самой известно, чего она там себе навооброжала. Тем более, вблизи от страшной фантазёрки, Эриды.
Та хотя бы, картинок с Отинг и Мариной не нарисовала. Хотя, себя любимую вниманием не обошла. Хотя это была всего лишь иллюстрация к свершившемуся факту. Первый раз бывшему и вовсе почти в присутствии Марины. С более чем откровенными предложениями присоединиться.
— К вопросу о влюблённости, правда, чужой. Ты к предстоящему событию подготовилась?
— Обижаешь! На такое попадают раз в жизни. Мама рассказывала, видела маленькой, как красива была прошлая церемония. Эта, как Эр говорит, будет по такому же сценарию.
— Так и будет. Ты подготовилась?
— Это же как парад на Императорском смотре. У меня всё есть. Недавно приезжала Пантера Ягр, всё-всё мне подобрали, ну и остальным у кого чего-то не было. Она меня поразила — со мной разговаривала, словно я урождённая, как и Эрида.
— Как она сама говорит, 'вежливой быть ничего не стоит, а деньги может принести немалые'.
— Знаешь, сквозит в ней что-то такое, не плохое, а как у старшего офицера, о чем-то матроса спрашивающего. Большие звёзды меняют людей.
— Так это так и есть, — хмыкает Марина, — она генерал службы тыла и Член Ставки Верховного. Младших по званию вычисляет на раз-два. Хотя, при этом она ухитряется сохранять почти дружеские отношения со всеми самыми капризными женщинами Империи. Сама знаешь, как взаимосвязаны капризы и богатство.
— Мне казалось, такие как вы должны быть гораздо более привередливыми...
— Ха! А много ты знала таких, как мы до этого лета? Подозреваю, что никого. Так ведь?
— Да так. Правда, в школе некоторые излишне воображали из себя, но и там был совершенно не ваш уровень.
— Ха! Как ты могла заметить, все из высокоранговых, кого ты видела здесь относятся к определённым исключениям.
— Я теоретически могла быть в таком же звании, как Эорен.
— Персональных званий для урождённых принцесс ещё не ввели, — усмехается Марина, — даже у меня с Сонькой не звания в полном смысле слова.
— Зачем твой брат хочет старую церемонию повторить?
— Память матери хочет почтить, — пожимает плечами Марина, — да и Софи обожает прежней Императрице подражать. Хотя, по-моему, это глупо.
