Рэдрия примирительно поднимает ладони.
— Извини. Я слишком уж на происшествии со мной зацикливаюсь.
— Крикнуть 'я — девочка' или что-то в этом роде, нельзя было? 'Коты' хотя и дурные, но не до такой же степени.
— Не подумала.
— Как говорится, взыграла гордость, или просто умная мысль пришла с опозданием? Статус пола тоже немало преимуществ даёт.
— Гораздо больше отнимает и требует, — буркает Хорт.
— Женщины и мужчины равны перед законом знаешь, с какого года?
Рэда кивает. Хитро усмехнувшись, добавляет.
— Сама знаешь, есть множество не зафиксированных ни в каких законах правил, но тем не менее, гораздо успешнее их действующих.
— Кодекс всегда отражают не текущее состояние общества, а отстают от него на несколько десятилетий, а то и больше, — Марине никогда не требовалось лезть за словом в карман. Бесконечные перепалки с сестрёнкой научили мгновенно ответ на любой вопрос придумывать. Впрочем, Рэда в этом смысле ничуть не хуже. Если не глубже Софи, то основательнее, даже тяжеловеснее. Бьёт редко, как тяжелое орудие, но уж если попадёт... Это уж Софи лупит как автоматическая скорострелка. Впрочем, и та, если в одну точку бьёт, ту ещё стенку разрушить может.
— Скажем так, я считаю, что несколько переросла свой возраст, и у меня свойственные биологическому возрасту вопросы совсем не приоритетны. Я увидела, какими отношения между людьми, особенно, внутри семьи, должны быть. Полноправным членом той семьи, именно семьи, а не высокоранговым Членом Дома мне не стать никогда. Так что, хотя бы опыт будет, на что внимание следует обращать, если захочу свою семью создать.
— Именно 'если', не 'когда', как многие мечтают, как та же Динкерт.
— Она не мечтает. Она деградирует. Живёт, как животное, на инстинктах. Поесть. Спариться. Продолжить род.
— Короче, не ласточка, а хрюшка, — ухмыляется Марина.
— Это ты сказала, а не я, — качает головой Рэда. — Её выбор, отговаривать не собираюсь. Но и жизнь выращиванию потомства посвящать тоже не собираюсь. Фото, где пятнадцать детей по росту стоит, а шестнадцатый с семнадцатым у матери на руках только выглядят забавно, на деле это совсем не весело.
— Хейс говаривала, да и от других слышать доводилось, — что бы там сейчас не происходило, из песни слова не выкинешь, тем более ничего не произошло, чтобы мнение Марины о человеке как-то изменилось, — детей заводят для увлечения количества работников. Приёмных тоже охотно взять могут. С той же целью, а не из пресловутой любви к детям. Причём приёмных очень чётко будут отделять от своих, особенно в плане материального обеспечения.
— Вот сама и привела ещё один довод, почему дети не нужны.
— Сказала человек, воспитателем работающая, — хмыкает Марина.
— Я, скорее, её старшей сестрой или подругой нанялась быть, — совершенно буднично заявляет Рэда. Притом она множество людей знает, кто просто мечтают от старшей или младшей сестрицы каким-либо образом избавится. Некоторые даже за убийство готовы заплатить. Рэдрии даже платят, чтобы она ещё одной, притом любимой, сестрой работала. Сама Хорт успела искренне к девочке привязаться.
Херктерент хотела съязвить, но передумала. Смеяться над самой собой умно далеко не во всех случаях. Пресловутый материнский инстинкт существует на самом деле, только сплошь и рядом в ненормальном виде проявляется. Вроде любви к собачонкам вместо детей.
И никто над инстинктом не властен, ибо ничем иным то же отношение Кэрдин к самой Марине не объяснишь. Да и Пантера и 'Сордаровки'. 'Красная кошка' много кому оказывала содействие в самых разных вопросах. Зачастую тратя немало времени и денег. Хейс призналась — о возможностях Пантеры она знала. Не обращалась из гордости и детского желания быть абсолютно независимой. Тем более, Хейс обладала настоящей независимостью от родителей, из-за чего ей многие завидовали. Положенное ей, как ученице знаменитой школы, лучше всех использовала.
Вот и у Рэды возникла потребность реализовать материнский инстинкт. Ладно хотя бы на человека тратится, притом на человека, и так ничем не обделённого.
У самой Марины что-то подобное тоже присутствует в присмотре за Кошмаром и участии в судьбе островитянок.
Вот только у Рэды получается как-то успешнее. Чувства есть и, похоже, взаимные. Те самые, с какими у Марины вечные сложности. Зато, зависть успешно развивается. Понятно, придерживать надо, но удержаться от возможности кольнуть Рэду довольно сложно.
— Смотри, не перешли бы ваши отношения в несколько иную плоскость, — когда где-то близко разноглазая, мысли о чём-то подобном в отношении любых подруг сами собой в голову приходят.
— Могу сказать только за себя — возможности подобных отношений, даже через несколько, лет я не рассматриваю.
— В таких вещах участвуют обычно две стороны.
— Потенциальная другая сторона данными вопросами интересуется значительно меньше, допустим, меня в этом возрасте. Как мне кажется, степень заинтересованности у неё будет близка к твоей.
— Пока поверю. Мне только второй Эр рядом с собой и не хватало.
— Тут вариант куда ближе ко второй Дине получится, — усмехается Рэда.
— За что только тебе деньги платят?
— Её сестре Дина нравится в значительно большей степени, нежели ты.
— Я не 'ведьма', чтобы всем нравится.
— Так и знала, ты именно это скажешь.
— Даже великая я временами предсказуема, — хмыкает Марина.
— Хм. Ты с моей подопечной давно виделась?
— Насколько я помню, она тогда ещё толком говорить не умела. А в чём дело?
— Временами разговаривает совершенно как ты. Если глаза закрыть — вовсе не отличишь.
— Даже ругается так же? — заметно оживляется Марина.
— Нет. Ей только те слова известны, вместо которых в книгах многоточия не ставят.
— Если много читать, то в самых легальных изданиях столько всего откопать можно...
— Собственно, именно это я от неё тоже слышала. Даже теми же словами.
— Великие Дома — все родня друг другу, — пожимает плечами Марина, — я не помню, пересекались ли они с Еггтами. В противном случае сказала бы что-нибудь на тему наследственности. Являюсь же почти копией Дины II, при том, что несколько поколений не рождались зеленоглазые. Я не настолько люблю биологию, чтобы копаться в вопросах наследования. Поищи кого-нибудь, кто в разведении собачек больше меня понимает. Там не всё, но многое с наследованием признаков у людей совпадает.
— Знаешь, на самом деле поищу — что-то меня заинтересовал этот вопрос.
— Только не слишком активно изучением вопроса занимайся, — Марина демонстративно обхватывает палец, делая поступательные движения, — Особенно, как у собачек.
— Это для меня и вовсе неприемлемо, — огрызается Рэда, — я в глаза хочу смотреть!
— Утончённая ценительница классики, — цокает языком Марина.
Хорт не в первый раз за сегодня жалеет, что топор лежит далеко. Как раз в шкафу за спиной Марины.
Херктерент ухмыляется. Вкрадчиво шепчет:
— Лицом ты плохо управляешь. Я заметила, куда ты посмотрела. Топор хочешь взять? Можешь попробовать, если сможешь мимо меня пройти.
Приглашающе разводит руки.
— Я совершенно не настроена драться. Говорят, некоторые получают удовольствие, сродни половому, когда бьют кого-то. Мне казалось, ты не из их числа.
— Тебе не кажется, я не из таких, — почему-то злится Марина, — шути на эту тему поменьше.
— Не я, а ты провокациями тут занимаешься.
— Главный провокатор какое-то время отсутствует. Справляюсь, как умею.
— Вот и прогулялась бы к ней. Говорят, люди в таком состоянии отличаются повышенной внушаемостью.
— Говорят, что так, — соглашается Марина, — но я не настолько злая и жестокая.
— Хоть это радует! — угрюмо буркает Рэда. Храбрости у неё никогда не хватит, чтобы попросить уйти умеющую быть крайне надоедливой Марину. Та намёки понимает крайне выборочно Всё-таки, слишком много для Рэд Херктерент сделала. Не так уж сложно послушать, о чём она рассуждает. Марина, как и сама Рэд далеко не всегда могут найти, с кем бы поговорить. У Марины, правда, есть огромное преимущество — её речам всегда будут внимать. Да не понимая ничего из того, о чём она говорит.
Всё-таки, достоинства Марины — без всякой лести — значительно перевешивают недостатки. Хотя голова после некоторых разговоров с ней готова просто взорваться.
— Я гораздо хуже, — ухмыляется Херктерент. Что же, подобное высказывание вполне ожидаемо. Интуиция Рэды уже позволяет предугадывать, каких слов и действий стоит ждать. Плохо только, у Марины это умение развито гораздо лучше.
— Если тебе нравится на себя наговаривать, то пусть так и будет, — пожимает плечами Рэда, — всё равно, не поверю.
— Что-то новенькое обо мне услышала? — настораживается Марина.
— Нет. Иначе бы уже сказала. Сама знаешь, самый сильный инстинкт...
— Инстинкт самосохранения.
С усмешками переглядываются.
— Вот именно. При мне лишнего о вас двоих стараются не болтать. Люди ведь довольно наблюдательны.
— При этом почему-то совершенно спокойно говорят такое при Эр...
— Её мозги до сих пор многие просто недооценивают. Думают, она не знает, как кого за их спинами называют.
— Моя любимая поговорка, — усмехается Марина. — Только некоторые совсем не головами думают.
Рэда закатывает глаза:
— Ты же говорила, мало интересуешься определённым вопросом. Но явно опять хочешь на него перейти.
— Но вопрос-то существует вне зависимости от моего желания!
— Думаю, сама догадалась уже — я не самый подходящий собеседник для его обсуждения. С теорией гораздо лучше, чем с практикой. И меня это совершенно не волнует. Во всяком случае, не в большей степени, нежели тебя.
Марина чему-то ухмыляется:
— Слишком хорошо вижу, что бывает с теми, кто слишком углубляется в изучение этого вопроса...
— Тут до какой степени не углубляйся, ещё одна Еггта, в любом случае, не родится.
— Медицина ведёт работы в этом направлении. Да и мощь юриспруденции не стоит недооценивать.
Рэда задумчиво пожимает плечами.
— И никак не отвертишься, Чёрным Еггтам нужно следующее поколение наследниц.
— Вот язва! Чувствуется моя школа, — усмехается Марина. — Как моя матушка рассуждать стала.
— Ты не я, Чёрные Еггты — почти национальное сокровище. Должен будет у одной из вас кто-то родится. Так как Софи, будем надеяться, что временно из числа потенциальных рожениц выпадает, то нагрузка на тебя, минимум, удваивается. Хотя, если думать о следующих поколениях, скорее утраивается. Ибо даже двух наследниц сразу для двух Домов столь выдающегося уровня — откровенно маловато.
Марина сгибается в приступе хохота.
— Ну, Рэд, даёшь ты стране угля! Когда какую-нибудь должность займу, если меня раньше не убьют, точно возьму тебя к себе адъютантом.
— Польщена за честь, ваше высочество, — церемониально кланяется Хорт.
У принцессы уже слёзы из глаз. Тычет в Рэд пальцем, не переставая смеяться.
Потенциальный адъютант Чёрной Еггты осторожно улыбается. Марина при всей её грубости и жёсткости совершенно не пугает Рэду. В отличии от изысканно вежливой Императрицы. Только недавно Рэд окончательно стала понимать, за что Херктерент мать недолюбливает. Этот взгляд по-настоящему вымораживает. Рэда несколько минут рядом с огромным трудом выдержала. Марина намного больше времени в этом обществе провела. Ухитрившись при этом сохранить мозги в нормальном состоянии.
Бр-р-р! Императрица — настоящий механизм из льда. Или это она именно Рэду заморозить хотела? Даже почти получилось.
Хорт помнит, далеко не сразу смогла отвечать нормально, когда после разговора с Кэреттой её снова окружили дети.
Уж слишком наглядная иллюстрация, насколько одно поколение может сильно отличаться от другого. Отличия особенно хорошо видны из-за громадного внешнего сходства Кэретты и Софи.
Стало понятно, где она своих знаменитых льдинок во взгляде и разговоре набралась.
Сколько раз уже бывало: разговариваешь с одной Еггтой, а в голову лезут мысли о другой.
В бытность маленькой девочкой Рэде ужасно нравились принцессы Империи. Нравились всем. В том числе, и своей красавицей-матерью. Как и все, по-детски им завидовала. Были потрясающе красивыми картинками. Хотя одежду как у них покупали многие. Даже Рэде удавалось иногда себе выпросить обновку.
Даже поступая, представить не могла, что доведётся с ними столкнуться. Принцессы оказались живыми людьми с весьма сложными характерами. И к огромному удивлению Рэды, с крайне сложными, вплоть до напряжённых, отношениями с Императрицей.
Прошло больше двух лет со времени знакомства. Странностей стало ещё больше. Сначала игнорируемая родителями Динка, потом откровенно несчастная её сестра.
Становились понятнее рассуждения про 'загнивающие верхи'. Впрочем, в текущий момент времени подобные рассуждения Рэда готова была выслушивать только от Марины и Софи. Любой другой с гарантией получит кулак, топор или пулю, по обстановке в зависимости от тяжести сказанного.
Ибо в её жизни появился человек, идеально подходящий под описание матери сказочной принцессы, притом ещё матерью настоящей являющейся. Человек, по-настоящему умеющая любить детей. Как-то понимающая: дети — ещё не взрослые, но и не игрушки.
По-настоящему дружащая со своими детьми. Даже для Рэды у неё находилось время. Любовь там взаимная и искренняя. Это не Софи и Марина, кого с Кэреттой если что и связывает, то чувство долга. Чувство сильное, никто не спорит. Но когда появился масштаб для сравнения, Рэда поняла — внутри семьи всё должно быть как-то по-другому.
Теперь Рэда искренне завидует отношениям подопечной с собственной матерью. И скорее, сочувствует Софи и Марине. Тем более, те сами прекрасно осознают, насколько у них в семье всё криво. Впрочем, и у Рэды, пусть семья состоит из неё и отца, тоже далеко не всё прямо. Отношения отца с роднёй сильно испорчены самим фактом существования Рэды. Он сильно упрям, хотя ему неоднократно предлагали избавиться от Рэды, сдав её на попечение государства, а самому создать новую семью. Ибо от Бешеной может родится только другая бешеная. Бешеная здесь употреблялась в плохом смысле слова, но отцу Рэды было плевать. Ненависть отцовской родни распространилась на дочь бешеной, ведь любимца семьи на самом деле чуть не убила. Едва излечившись и заключив судебное соглашение, получил пищащий 'подарочек'. Принял в своё время решение, пусть во многом и под давлением. И не отказался, когда через несколько лет изменились обстоятельства. Не чужие для него люди пытались убедить отказаться от Рэды. Ненавидеть родню он не мог. Их ненавидит Рэд.
Отец во многом себя ограничивал из-за наличия дочери. Рэда мешала, и чувствовала это, хотя и старались всеми силами скрыть, что она — помеха.
Когда-то отец был ранен в голову. Рэде частенько намекали: лечился в тех местах, где стены мягким оббиты. С родившей Рэду встречался уже потом. Старательно намекали — контуженный (хотя явно подразумевали другое слово) не в состоянии адекватно заботится о ребёнке. Да и у самой девочки всё ли в порядке с головой?
