— Тут в другом дело, — смеётся Софи, — ограничивать ребёнка в еде Кэретта не стала бы никогда, — я мало сладкого ела только потому, что сладкого не любит она сама. В общем-то даже положительный результат есть, — Софи улыбается, демонстрируя ослепительно белоснежные зубы, — у врачей была только на профилактических осмотрах. В отличии от сладкоежки Маришки.
— Вот только сейчас заметно, что между Императрицей и тобой действительно большая разница в возрасте.
— Ты как всегда, потрясающе вежлив. Теперь намекаешь, что я себя как девочка маленькая веду.
Сордар разводит руками:
— Что поделать, если временами это так и есть.
Софи пытается гневно упереть руки в бока, как Чёрные Еггты на множестве произведений. Выходит — средне, эффектно, но совсем не грозно. Не потому, что Софи такая уж добренькая. По-настоящему не зла в текущий момент.
Сордар одобрительно вскидывает палец:
— Красота! Жаль, тут случайные фото делать запрещено!
Софи на всякий случай озирается по сторонам. Адмирал настораживается, но никакой, даже потенциальной угрозы не замечает. Даже Марины в поле зрения не наблюдается.
— Ты не знаешь, Эриды здесь нет? — резко бросает принцесса, как кажется адмиралу, с лёгким оттенком испуга.
— Формально присутствовать здесь она имеет полное право, — хмыкает Сордар, — Я, знаешь ли, не встречал гостей на входе.
— Но тут обязательно должен быть список приглашённых, — демонстрирует неплохую осведомлённость Софи, — думаю, ты знаешь, у кого он должен быть.
Это-то адмиралу известно. Пошёл узнавать. Рацию тут ему без надобности. Если объявят 'тревогу', то она будет всеобщей.
Правда Софи и сама с опозданием соображает, рация-то по-прежнему у Хейс. Сама могла бы связаться и разузнать, где именно носит разноглазую. Впрочем, дело не столько в ней, сколько в её арсенале фототехники и умении Эр с ней обращаться. У неё есть образцы даже под перстни и броши замаскированные. Такое впечатление, что их Соправитель у Кэрдин закупал. Тем более, что Эр никто не станет запрещать обычной техникой здесь пользоваться. Разноглазая о дисциплине представления имеет. Сама плёнки цензуре предъявит. И скорее всего, не изымут ничего. Чьи-либо звёзды на погонах или на груди Эр не особенно интересуют. Конечно, если это не грудь Крионо или самой Софи, — мрачно язвит про себя принцесса. Более интересные для разноглазой тут вряд ли найдутся.
Сордар возвращается. Эрида в здании, к огромному облегчению Софи отсутствует. Сидит у себя в Резиденции. Сордар из тех, для кого подобная информация соответствует уровню допуска.
— Вот уж не думал, что чудо соправительское может кого-то напугать, а уж особенно Еггту, — адмирал откровенно дразнится, — что мужчинам дают для снижения степени озабоченности — я знаю. Есть ли аналогичные средства для женщин — не интересовался. Да и эффективность тех, что для мужчин, больше относится к разряду легенд. Лучшего способа снижения возбуждённости, чем регулярный доступ к соответствующим органам противоположного пола, или, как в данном случае, своего, ещё не придумали.
— Вот именно это меня и беспокоит, — Софи совершенно серьёзна, — особенно то, что попытки добиться этого доступа приводят к крайне разнообразным последствиям.
Сордар усмехается:
— Всё, что в 'Дисциплинарном уставе' не прописано — то и ненаказуемо, тем более на вас обеих этот 'Устав' и так не распространяется. А статьи из 'Кодексов Империи'... Ну, не смеши меня, я имею некоторые представления о познаниях в рукопашном бою Эриды и тебя. При попытке чего-то добиться от тебя силой — ты ей все кости переломаешь, притом в стиле знаменитого Живодёра — каждую максимально болезненно.
Софи щурится с максимальной мрачностью, на какую только способна.
— Слушай, Сордар, а тебе в школьные годы доводилось разнимать сцепившихся из за кого-нибудь третьей ваших 'кошечек'?
Сордар хохотнул:
— Ещё в Империи Островов сказали, 'мужчины не лезут в женские драки'.
Софи неплохо брата знает, чувствует, когда он что-то недоговаривает.
— Нет, ну а всё-таки?
— Ну, если припомнить. Было как-то, расцепил двух, из за меня повздоривших, хотя мне лично было плевать на обеих. Чуть не поубивали друг дружку, дуры.
— И что ты им сделал? Сразу обеими воспользовался?
Сордар пожимает плечами:
— Я только что сказал, мне на обеих было плевать. Тем более, это было в начале последнего учебного года, и я за лето достаточно много раз удовлетворил инстинкт, причём с личностями, посимпатичнее этих, — адмирал разводит руки максимально широко, — вот так взял каждую за воротник и понёс; тебя, — кивает он Хейс, — я бы так не смог оттащить, но они обе были невысокие. Пока нёс, думал не стукнуть ли их лбами в прямом смысле слова, головёнки и так уже пустые, если вовсе функционировать перестанут, окружающим только лучше будет. Но я всё-таки не настолько злой. Верещали они знатно, но ни до меня, ни тем более друг до друга дотянуться не могли.
— И куда ты их отнёс? — злобно ухмыляется Софи, невозмутимо глядя на брата, — С одной из ваших скал сбросил?
Хейс ойкает, испуг подозрительно похож на натуральный.
— Хотел, — столь же 'дружелюбно' кивает адмирал, — тем более, там бы было проще имитировать совместно самоубийство. Но я не настолько злодей. Отнёс их к бассейну с самой холодной водой и зашвырнул с размаху обеих. Пусть остынут! Жаль, вода в бассейне была. Утонуть им в любом случае, не грозило, у нас только водяных кошек держали и держат.
— Дальше что было?
— Для меня? Ничего! Они промолчали. Даже что-то поняли. Помирились. Даже стали между собой весьма мило, в вашем стиле, мурлыкать.
Хейс невесело усмехается.
— Конечно, мою благосклонность пытались купить. Но я не настолько нуждалась в деньгах. Но человека, так со мной поступившего, как вы с этими девушками, я бы возненавидела.
— Что-то мне подсказывает, что ты ни с кем не ссорилась до такой степени, чтобы за волосы соперницу таскать, — с флегматизмом Марины хмыкает адмирал, — а уж, тем более, пытаться убить. При перестройке организма во взрослое состояние, в последнюю очередь перестраиваются мозги. У некоторых это и вовсе не происходит.
— Не они ли первыми слухи стали распространять, как сильно ты женщин ненавидишь?
— Всякое может быть, — пожимает плечами Сордар, — особенно с учетом врождённого женского коварства и злопамятности.
— И вполне определённой обиды с оскорблением, что вы им нанесли, -замечает Хейс.
— Ну, вот ещё одно врождённое качество в чистом виде, — криво усмехается адмирал, — солидарность по половому признаку на почве ненависти к мужчинам за реальные или вымышленные обиды.
Софи скептицизм излучать умеет не хуже братьев. Сордар снисходит до объяснений:
— Именно эти двое на меня не обиделись. Вместе ржали над этой историей спустя несколько лет на встрече выпускников. Признали, крайне глупо себя вели. Кстати, друг с дружкой тоже наигрались, обе договора подписали и родили детей. Первой одного договора хватило, у второй третий уже, обе к последнему предвоенному году сохранились неплохо. У одной уже внучка есть. Так-то обе столичные, уровень как раз из тех, кто о принцах больше всех мечтают, и в теории, даже рассчитывать могут. Хотя настоящие принцы кого-нибудь предпочитают в первую очередь поярче. Вроде той же Смерти. Но они той дракой, кстати, не вмешайся я, возможно, закончившейся убийством, напрочь уничтожили к ним интерес даже на уровне инстинктов. Даже просто физиологический интерес вызывать перестали, в отличии от прочих сверстниц. Не должны женщины такими быть. Особенно, на изменение статуса претендующие. Слишком безобразная сцена была.
— Дрались так некрасиво? — фыркает Софи, — Сам же говорил, как тебе песчаные змейки нравятся. Соответственно, и всё, чем они занимаются.
— Между жестокой, но игрой и попыткой убийства есть определённая разница. Я уже тогда отлично разницу понимал. Песчаные змейки этим живут, но не убивают друг друга. Приёмы при подобных ссорах почти не применяют. Дерутся при ссорах, как обычные девчонки. Эти же намеревались убивать. Столичные — куда злее и островитянок вообще, и отдельно, песчаных змеек. Вы обе — чуть-ли не лучшая иллюстрация. Что ты, что Марина не волосы вырывать будете, а сразу стрелять на поражение. Причём, не насмерть, а либо сильно покалечив, либо чтобы всё-таки умер, но не сразу, а как следует помучившись от ран.
— Высокого же ты о нас мнения. — бросает принцесса, про себя отметив: адмирал, как всегда, точен в определениях. Пусть эта точность не всем и не всегда нравится. — У нас теперь ещё Смерть есть, она и вовсе убийца, — усмехается Софи, — ты говорил, что она тебе по-человечески, сильно нравится.
— Она не убийца, — качает головой Сордар, — во всяком случае, не большая, чем я; как ЕИВ выражается, я с ней 'одного поля ягода', — последнюю фразу он произносит по-русски.
— Что же у неё с тобой общего? Ты полноценный морской хищник, она же — типичный сухопутный падальщик. Вроде гиены, никто не спорит, они пребольно кусаются.
— Если уж общее искать, она кораблями командовала. Даже в торпедную атаку ходила. Притом успешно, утопила самое здоровое, что было в тех водах.
— Не знала, что она ещё и адмиральша! — хмыкает Софи.
— Думаешь, я не знаю, как ты иронизируешь. Она не жена адмирала, как эта, на кого ты намекаешь, и от чьей назойливости Утренняя Звезда аж у нас в Резиденции решила спрятаться. Смерть — вполне себе адмирал. Речными флотилиями адмиралы командуют.
— Ты же терпеть не можешь женщин на кораблях.
— Стопроцентных величин не бывает, из нескольких миллиардов может найтись несколько, кому можно. Как Смерти, она как девчонка хвасталась мне, что именно они тогда провернули. У меня минёров знакомых хватает. Народ искренне впечатлился, что именно они вытворяли с торпедой. У их посудины скорости не было, чтобы уйти, если бы заметили. Как-никак, не катер торпедный. Но они попали, и всем стало несколько не до них. Или же Отинг эта...
Софи настораживается, но Сордар только рукой махнул.
— Мозги контузия не вправила — ну, значит пусть остаётся, где есть. Либо выбьет окончательно, притом скоро, либо она далеко пойдёт, я достаточно в людях разбираюсь.
Софи вздыхает: на интересующее её Сордар внимание не обратил. Отинг могла на приём прийти и сама, присутствие Марины рядом совсем не обязательно. На лица у адмирала память как бы не лучше, чем у принцессы. Но глядя на людей, он видит нечто своё. Нечто, Софи невидимое. Впрочем, и она видит нечто незаметное для адмирала. Занятно получается, когда смотрят на одного и того же человека и совершенно с разных сторон его видят.
Дела адмиралу нет, есть ли кто у Марины. Во всяком случае, до тех пор пока она не жалуется. Тогда, во 'Дворце Грёз' ткни Софи в кого-то пальцем и обвини в произошедшем с Мариной, этот человек тут же и умер бы. Причём, неважно кто бы это оказался. Впрочем, двуногие волкодавы Кэрдин своё дело знают. Кажется, там и из Крепостного полка боевые группы были.
— Отинг говорит, стала опасаться за свою жизнь. После того, как её ранило.
— Не скажу, будто вижу в этом что-то оригинальное, многие после первого серьёзного ранения переживают подобное состояние. Некоторых списывают на берег, некоторых и вовсе негодными признают. Но она — боевая, не в этой сфере, так в какой-либо другой чего-то обязательно добьётся.
Софи скептически фыркает.
— Она тебе чем-то насолила? — вкрадчиво интересуется адмирал, — Береговое командование скоро найдёт её тело, насмерть разбившееся при прыжке со скалы?
— Высокого ты обо мне мнения, — дуется Софи, — бредятины про Еггтов начитался? Делить мне с этой Отинг по определению нечего, пытаться её у... разноглазой отбить я и вовсе не собираюсь.
— Я уже говорил, проблемы при завершении перестройки мозгов во взрослое состояние совершенно не зависят от статуса. Очень часто то, что внутри отличается от того, что снаружи в сильно худшую сторону. И если второе — приходящее, то первое остаётся навсегда.
— Как уже много раз говорили, притом ещё до моего рождения, ты — женоненавистник.
— Скорее, человек не созданный для семейной жизни. ЕИВ много лет намекает на желательность появления у меня наследника. Я предпочитаю плохой слух имитировать. Тем более, на какое-то время от меня с этим он отстанет.
— По-моему, ты жалеешь, что Смерти добился Херенокт, а не ты, — Софи откровенно вредничает. Частично ещё за детские обиды.
— В принципе такого быть не могло. Я с ней познакомился, когда эта история принца-разбойника и наёмницы уже вовсю развивалась. Более того, я сначала узнал её со служебной точки зрения, как нового начальника охраны Резиденции. Это уж потом Херенокт поделился, как много она для него значит... Раньше с ней я познакомиться не мог, хотя и видел когда-то на песке... Мы хотя и оба примерно одним и тем же занимаемся, на разных глубинах ходим к разным звеньям пищевой цепи относимся. Ты мне что-то совершенно не то пытаешься приписать. Не наигралась в школе в создание-разрыв отношений? В других весовых категориях себя решила попробовать? Ну, так сперва у Пантеры поучись, она в такие игры куда лучше умеет играть. В том числе и про девочку с девочкой.
— Как уже говорила, — обворожительно-змеино улыбается Софи, — ты потрясающе вежлив со знаком 'минус'.
— Одна из возможных точек зрения на мою, крайне замечательную во многих отношениях, личность.
— Если бы не голос, могло бы показаться, что я сейчас с Мариной разговариваю.
— Она мне тоже сестра, равно, как и ты.
— Понятно, у кого она научилась абсолютно на всё держать в запасе готовый ответ, — вздыхает Софи.
— Судя по фуражке, что на ней, отвечать она научилась на те вопросы, что мой один из моих преемников на посту начальника 'кошачьего' генштаба задавал, — хмыкает Сордар.
— Нынешнего она во всём переиграла, — сообщает Софи, тут же решив слегка подразниться. Всё-таки в эту игру отлично можно играть и вдвоём, — Хотя и говорила сначала, он ей немного нравился...
— Почему разонравился? Обидел чем? — Софи очень хотелось бы посмотреть, что будет, если она скажет 'да'. Но принцесса старается без лишней нужды не врать. Вот недоговорками разговаривает гораздо чаще.
— Нет, ничем не обижал. Он не настолько дурной. Сказал что-то, не не оскорбительное, и даже не про Марину. Глупое что-то. Сам знаешь, насколько у неё требования к людям завышены. Вот и оказался вычеркнут из списка потенциальных женихов, даже не узнав, что какое-то время там состоял.
— Сомневаюсь, что сестра всерьёз размышляет с кем бы брачный договор заключить, — трёт подбородок Сордар.
— Среда знаешь ли, на всех оказывает определяющее влияние. Особенно, с учётом столь нежно 'любимого' тобой коллективного женского разума. Тем более, столько девушек живёт в одном месте. Все друг на дружку влияют. Большинство всё-таки интересуется противоположным полом, меньшинство тоже достаточно обширно...
— В меньшинстве либо жирные и страшные, как смерть, либо зажравшиеся, как вы обе.
— Вежлив, как флотский, — Хейс с усмешкой напоминает поговорку про крайнюю степень грубияна.
