— Частенько вместе со мной слушать доводилось, — с оттенком раздражения цедит сквозь зубы Софи, — Маришка, ты уникальный человек за несколько дней я практически забыла, как это — раздражаться, злиться и ссориться. Стоило тебе появиться — вспомнила за несколько минут. Талант!

— Тебя послушаешь — в начале войны тоже я виновата!

— Глаза закроешь, — усмехается Хейс, — и словно на несколько лет назад перенеслась. Вы всё так же ругаетесь.

— Из-за тебя ссорится, вроде бы, не доводилось, — бросает Марина.

— Сейчас мне вас уже не помирить. Все слишком взрослыми стали, — вздыхает Хейс

— Это хорошо или плохо?

— Это неизбежно.

— Вывернулась, — хмыкает Марина.

— Общение со змеями на протяжении большей части жизни чему-то да научило, причём я совсем не вас имею в виду.

— Даже Сордар наши корпуса 'змеятниками' зовёт, — усмехается Марина. — Конфликты на предмет кому с кем быть, причём дело не только мальчиков касалось, видеть доводилось. Крайне отвратительное зрелище.

— Вот видишь. Сейчас же ты, по-моему, не находишься в состоянии подобного конфликта с кем-либо. Софи банально хочешь спровоцировать.

— Это она меня хочет разозлить! — огрызается Марина.

— Я не хочу, чтобы вы ссорились. — бросает Хейс с интонацией, что сёстры со школы не слышали. — Сама тоже не хочу ни с кем конфликтовать. Мне слишком хорошо сейчас, и я намереваюсь это так и оставить.

— Ладно, я всё-таки пойду. В отношения парочек, даже таких странных, мне не слишком нравится влезать. Третья тут на самом деле лишняя.

Софи язвительно усмехается:

— Знаешь, я поняла почему мне в своё время советовали не связываться с кем-либо, у кого есть сёстры.

— То-то ты Яроорта и прогнала — у него их две, — огрызается Марина.

Загадочно улыбаться Софи научилась примерно в тоже время, что и говорить.

— Мне больше нравится, что потом говорили про нас троих. Особенно то, что ты не заметила изменений во мне.

— Дурное дело — нехитрое, — по-русски бросает Марина.

— Я совершенно не настроена обсуждать отношения, что были до меня, — холодно замечает Хейс. — Да и сама поступаю так же.

— Я всё помню, любимая, извини...

Марина вытаращивает глаза. Шепчет с придыханием.

— Точно, от любви сходят с ума! Сама Софи Саргон научилась извиняться!

— В отношениях можно состоять только с тем человеком, кого считаешь равной себе, — чеканит Софи тоном принцессы на официальном мероприятии.

Марина хватается за голову:

— Не то, чтобы я с этим была не согласна. Но у меня от вас, на самом деле, начинает пухнуть голова. Всё! Я пошла!

Марина убегает.

— Вот и поговорили! — бросает ей вслед Софи.

— Это тоже было неизбежно, — усмехается Хейс.

Софи смотрит ей в глаза. На губах Хейс играет улыбка. Взгляды друг друга они уже давно прекрасно понимают.

Марина некоторое время размышляет, чем бы сейчас заняться. Совать нос в этот мирок, существующий только для двоих, явно не стоило. Только на происходящее ещё больше разозлилась. Чужое счастье может откровенно раздражать, ладно хоть выдержка присутствует тоже. И ясно, чего делать не стоит, хотя и хочется.

В тире среди мишеней точно были изображения женщин с оружием. Пойти да понаделать в них дырок? Вот только чувствует — не поможет. Даже если определённые фото на мишень наклеить.

Хотя это уже совсем не дружеским разговором с Кэрдин попахивает. С перспективой комнаты с мягкими стеночками в отдалённом будущем. Еггты частенько вблизи грани безумия прогуливались. Некоторые и переступали.

Книги в последнее время несколько поднадоели. Слишком много из них вытащено совершенно в жизни неприменимое. Как раз, в первую очередь, отношений между людьми касающееся.

Логика у Марины весьма специфическая, и на этот раз она подсказывает пойти поискать человека, кто в общении с людьми не испытывает проблем — правда, за одним исключением. Эрида, когда ей хорошо, буквально распространяет вокруг себя волны радости. Правда, когда разноглазой не очень, окружающим приходится помучатся.

Впрочем, судя по вчерашнему, эшбадовки смогли это соправительское чудо положительными эмоциями напитать, и теперь она сама должна их излучать.

Во всяком случае, Марина на это искренне надеется. Ибо больно уж всё от сияния Соньки в мрачном свете видится. Так недолго додуматься и до 'Стрелы' обратно на материк. Только вряд ли там будет лучше.

Направляется в занятую Эр часть Резиденции. Но охрана сообщает, что внутри Эр нет, и она ещё с берега не возвращалась. Впрочем, насколько Марина знает местные традиции, 'за крабами' — всегда мероприятие на несколько дней. И крабы только повод. Хотя, надо отдать должное, поголовью членистоногих тоже наносится существенный урон.

Насколько Марина помнит вчерашнее, побережье с прошлого года оборудовали всем, чем можно. Даже разборные домики стоят. Интересно, разноглазая вчера, точнее уже сегодня, на близкое общение переключиться успела?

С опозданием понимает: надо было с островитянками ехать. По крайней мере, точно увидела бы новые рожи и насладилась искренним вниманием к собственной личности. Слабоватое утешение, они все здесь ещё долго пробыть должны. В конце концов, есть совсем уже крайний вариант — поймать одну из эшбадовок, кто не слишком близко от Эр крутится, и предложить съездить к ней в гости. Предложение из тех, что не отказывают. Ещё и рады несказанно наверняка будут. Но это, как говорится, совсем уж пожарный вариант.

Насколько Марина помнит, на родню никто из школьных островитянок, кроме Оэлен, не жаловался. Только Медуза говорила, что над ней посмеиваются. Хотя, если вспомнить агрессивную реакцию Сордара на увлечение Корнерота, правильно у неё дома поступали.

На берегу пустынно. Приглядевшись, Марина замечает -почти все эшбадовки в воде. Судя по движениям, не играют, а вытаскивают ловушки на крабов. Эр рядом с ними нет. Так, а вот и она. Сидит на краю сцены, спиной к морю, беззаботно болтает ногами. Почему-то Марина была уверена, что смотреть разноглазая будет в другую сторону. Хотя, в каком-то смысле, и в эту неплохо. Может, её степень задвинутости на девичьих телах снизится.

Хотя те, кто в воде, вовсе не против, чтобы на них был устремлён разноцветный взгляд. Тем более, не все решили одеться. Они, кроме браслетов, ещё и ножны с крабовыми ножами почти никогда не снимают. И вскрыть им могут не только краба.

Эр словно не замечает Марины, даже когда она подходит вплотную. Тарелка, и не одна, с расколотыми панцирями в поле зрения наблюдается. В одном из панцирей торчит крабовый нож самой Эр. В её коллекции диковинок есть и такая вещь. Вот только Марина не знала, что он вчера был при разноглазой.

— Эй! Ты не спишь?

Разноглазая резко вскидывает голову. Ну всё как всегда! Сидела в себя погружённая, ничего вокруг не замечая.

— Ой! Марина! Не видела, как ты пришла. Жаль, ты вчера ушла... — счёт времени у Эр тоже свой собственный, с циферблатом часов не совпадающий.

— Ну, вот. Пришла обратно. Скучаешь?

— Нет. Жду, пока девочки крабов наловят. Потом готовить их будем.

— Так! Вчера тогда что делали?

— Вчерашние были раньше наловлены. Они вкусные были. Но мне сказали, самые лучшие — это кого поймали — и сразу варить. Вот и хотят приготовить именно таких.

— Тебе просто не нравится, когда животных убивать собираются, — хмыкает Марина, — потому на берег и не смотришь. Однако есть их при этом ты не отказываешься.

Разноглазая тяжело вздыхает.

— Что поделать, они такие вкусные-вкусные!

— Ты у Софи была, — сказано тоном утверждения. Рановато Марина обрадовалась.

— Ну да.

— Что она делала?

— Как обычно, шипела на меня, — пожимает плечами Марина.

— Она не злая.

— Угу. Просто крайне недобрая.

— Зря ты так про неё.

— Раньше на констатацию фактов, неважно про кого, ты не обижалась.

Эр вздыхает. Отодвинув тарелки, Марина садится рядом.

— Я закурю?

— Кури. Это же твой дом.

Затянувшись, Марина очень медленно произносит:

— Знаешь, есть вещи, на самом деле созданные только для двоих. И кому-то третьему, действительно, не стоит свой нос туда совать.

— Я и не собиралась к ней идти. Вот если наоборот...

— Помечтай...

— Что мне ещё остаётся? — с задатками трагической актрисы у разноглазой полный порядок. Кто-то чувствительнее Марины и слезу мог пустить при этих словах Эр. Но тут только они двое.

Марина не скажет, но чувствует, вблизи Эр и её окружения находиться гораздо легче, чем рядом с Софи и Хейс. Отсутствует какая-то напряжённость, что Сонька буквально генерирует, будто кто-то собирается её счастье, или то, что она под этим понимает, разрушить. С Эр легче ещё и потому, что она не зацикливается на своих привязанностях. Сильно не выделяет никого. Хотя наверняка за её спиной соперничество за влияние ещё то идёт.

Впрочем, судя по школе, девчонки тоже были искренне к Эр привязаны. Согласились же часть каникул на неё потратить. Хотя это время отличается повышенной ценностью, и не каждая согласится на его сокращение, причём возможные материальные блага почти никакой роли не играли.

Видимо, ещё не пропали ощущения от полученного от Эр ранее. Впрочем, Эр это Эр, и что-то подарить человеку она способна просто так, не рассчитывая на какие-то ответные действия.

Гостившим у неё зимой островитянкам щедрость Эр, видимо, крайне запомнилась. Вон, как её вчера ждали. Марина догадывается, откуда у многих приличная часть золотишка.

Впрочем, не следует забывать: что-то с немалым содержанием драгоценных металлов, а зачастую и не самых маленьких драгоценных камушков, есть у каждой, живущей с Эр в одном корпусе. Эр любит Дни Рождения, помнит про все и всем делает подарки. Без разницы, какие отношения поддерживает. Ей достаточно, что они все в одном месте большую часть года живут.

— Эрида! Смотри, что у нас есть!

Эшбадовки возвращаются. Четверо только в украшениях тащат блюдо с крабом. Хотя прекрасно справилась бы и одна — они все тут сильные. Кое-что смыслящая в биологии Марина понимает — попался настоящий гигант.

Эр совсем не притворно вскидывает руки к щекам:

— Ой, мамочки!

— Осторожнее, он горячий!

Марина отодвигается в сторонку. Впрочем, островитянки — личности сообразительные. После некоторой возни существо лишь немногим поменьше предложено ей. Глупо от вкуснятины отказываться, тем более, девочки старались. Да и ела Марина последний раз ещё ночью, да и то, не особо много.

Крабового ножа при себе нет, зато морпеховский в наличии.

Себя девочки тоже не забыли, впрочем, для них походы за крабами — обычное летнее развлечение. Если учесть, что на территории резиденции ракообразных этих кроме них, никто не ловит, то неудивительно, что столько крупных попалось.

Рядом с Мариной, очевидно по старой памяти, устроилась тёзка. Впрочем, вина в бокалах ни у кого нет. Эр на людей может влиять и положительно, хотя, сомнительно, что ничего не припрятано.

Да и Эрида — совсем не принципиальная противница употребления спиртного. Не самые любимые напитки. Только и всего.

— Мелкая укатила? — осведомляется островитянка, разламывая панцирь.

Марина откусывает с ножа кусочек белого мяса. Прожевав, сообщает:

— Да. И довольно давно. Только не говори, будто мечтала составить ей компанию.

Другая Марина смеётся:

— Надо же дать этой хвастунишке в лучах славы погреться.

— Я бы не сказала, что так уж незаслуженно.

— Заучкой была, заучкой и осталась. Забыла спросить, а в том году не поняла толком, эта чернявая, что с ней часто вижу. Коаэ, вроде, такая же?

Марина хмыкает:

— Вообще-то, она считается чуть ли не самой жуткой девочкой школы.

— С чего это? Мелковатая, но, вроде, вполне ничего.

— Она с нами одних лет, а не с твоей сестрой, — замечает Марина.

На лице эшбадовки — гримаска презрения, вызванная осознанием своего полного физического превосходства.

— Тогда всё плохо... Из-за этого самой жуткой считается?

Херктерент смеётся:

— Немало есть, у кого гораздо хуже. Холодный климат развитию не способствует. К тому же, у неё мать из местности с тёплым климатом, а живут к северу от Столицы.

— Ты иногда, как она Кроэн — мозгами давить начинаешь.

— Есть такое, — хмыкает принцесса, — всю жизнь этим... Нет, не страдаю, а наслаждаюсь.

Другая Марина смеётся:

— Ты так и не сказала, почему подружку мелкой считают самой жуткой.

— Посмотри, что она рисует. Сразу поймёшь. Только советую делать это на пустой желудок. Выпущенные кишки и содранная кожа пищеварению не способствует.

Тёзка демонстративно закидывает в рот кусочек краба.

— Гляну как-нибудь. У меня все органы крепкие. Раз уж мелкую не вытошнило.

— Насчёт этого я совсем не уверена, — хмыкает Марина.

— Надо будет припомнить ей...

— Не советую припоминать то, чего сама не видела.

— Слушаюсь! — тоном, как солдат отвечает офицеру. Неужели это у Марины так засели в голове командирские интонации Начальника Генштаба? Впрочем, конфликты поблизости от себя ей, действительно, не нужны.

— Слушай, раз уж о мелкой заговорили, то не знаешь случайно, чем она мажется?

— В смысле? — познания Марины в косметике совсем не нулевые, но у тёзки в силу рода занятий куда выше.

— Почему она такая, вся беленькая.

Сама-то тёзка вся бронзового цвета, даже без следов от купальника.

— Загорать не любит, — пожимает плечами Марина. — Ты что, не видела, в какой она шляпе приехала?

— То есть, не мажется, и не пьёт ничего, чтобы белизну кожи поддерживать?

— Насколько я знаю, это естественный оттенок её кожи. Но ты к Эр лучше обратись, она её куда больше моего рассматривала. Да и ты сама должна была видеть её раньше.

Островитянка ожидаемо хихикает:

— Давно не видела, вот и бросилось в глаза.

— У нас солнце не такое яркое. Круглый год загорать не получается.

Марина оглядывается по сторонам. С огромным крабом разноглазая успела расправиться полностью, и теперь разделывает двух других, поменьше.

— Эй, там! Не закормите мне там её! Толстая Эр никому не понравится!

Эрида в ответ машет оторванной клешнёй. Тёзка смеётся:

— Марина! Это самое лучшее мясо для таких, как мы — с него не толстеют. К тому же, у него главный признак самого лучшего мяса.

— Кажется, я даже знаю, какой именно, — смеётся Херктерент. — Оно лучшее, ибо вы его сами поймали.

Согласный гомон в ответ.

— Марин! — окликает Рэндирн, единственная здесь девушка из первого разряда эшбадовок, в прошлом году сначала вблизи Софи была. Только потом её разноглазая заметила. Не ясно, чем приглянулась — почти стандартный вариант островной красавицы. Даже на несколько месяцев старше самой Эр, что для разноглазой часто бывало мощнейшим останавливающим фактором, но что-то не сработало в этот раз. Зимой в 'Сказке' она была. Тогда она показалась Марине не слишком умной. И точно: