— Кому ты врёшь? Не чужие тебе люди заводят отношения иного уровня, в текущий момент недоступные тебе. Вылезает детское 'почему не со мной?' Ибо все желания ты осознаёшь прекрасно. Всё в тебе как надо работает, словно включить что-то хочется, а не включается.

— Где-то так, — буркает Марина, — повлияла на тебя Хейс. Как она стала разговаривать.

— Это хорошо или плохо?

— Хорошо, разумеется.

— Ну, вот, а ты говоришь...

— Да молчу я больше. В вас, во всех и в себе самой разобраться пытаюсь... Про меня что-нибудь спрашивала?

— Ни про тебя, ни про кого. Можешь мне поверить, старых друзей она не забыла и не забудет. Просто сейчас состояние такое... Только мы двое нужны друг другу, а все остальные — где-то в другой галактике. Не нужен никто. И не видим никого, — Софи вздыхает. — Знаю, это не навсегда. Но пусть как можно дольше продлится... Это как твоя любимая поговорка по укушенных змеёй.

— Хочешь сказать, нам больше не о чем разговаривать?

— Я этого не говорила. Но... Надо, чтобы на самом деле куснула змея.

— Совсем как Сордар говоришь. Даже слова почти те же.

— Опять этот старый кит-убийца!

— Он-то тебе что сделал?

— Он — ничего. Через меня намекали, что ему желательно углубить отношения с Хейс чуть ли не до подписания договора.

Отпавшая челюсть Марины могла бы пробить пол.

— Но ты же...

— Что я? Сама знаешь, такие отношения препятствием не считаются. К тому же Сордар лютый женоненавистник, людьми он считает всего троих, в остальных только статусы видит.

— Третья, надо понимать, Хейс?

— Император заинтересован, чтобы кто-то родился у одного из законных детей. Статус ребёнку он даст любой, если будет мало материнского. Это такой толстый намёк.

— Сама Хейс знает?

— Да. Я сказала... До того, как всё началось.

— Ну, вы ещё летом странновато друг на друга посматривали. Я и Эр уже тогда что-то подозревали.

— Марин, если ты не на лестнице остроумничаешь, то могу заметить, мы все себя странновато вели.

— И не думаешь повторить?

— Повторим обязательно. Молодость, знаешь ли, один раз.

— Твой список гостей, надо понимать, одной Хейс ограничивается?

— Какая ты догадливая. Ты кого собралась осчастливить?

Марина перечисляет, не забыв добавить в конце подопечную Рэды.

— Мальчиков, значит, не будет? — Софи задумчиво трёт подбородок.

— Обойдутся. Хотя бы из соображений обиды на них Рэд. Я представила себя на её месте зимой. Точно стала бы стрелять на поражение.

— У тебя был пистолет?

— Точно так же, как и у тебя, — хмыкает Марина, — И не делай такие глаза, на меня не работает.

— Вряд ли бы тебя могли не узнать.

— Поверь мне, когда этого очень надо — и не в таких, как мы стреляют по ошибке. Я до сих пор не уверена, действительно ли нападение на Рэду было ненамеренным. Перестраховываюсь.

— Именно, — кивает Софи, — при наличии каких-то оснований, давно бы дала делу ход... Хм. Ты не назвала ни одной 'подруги' разноглазой. Она их не зовёт?

— То, что они все мне не нравятся, для неё имеет кой-какое значение. Всё-таки островная резиденция в её представлении наш дом, и нам в первую очередь решать, кого пускать, кого нет. Но ты за неё не переживай, без общества она не останется, уже получила моё разрешение на приглашение 'эшбадовок' Я, из вредности, попросила её написать список для согласования в МИДв.

— Зачем тебе это?

— Я же сказала, из вредности. Захотелось проверить, помнит ли она кого как зовут, или только чем окружности задниц отличаются.

— Ну и как?

Марина кривит лицо:

— Глупая мысль была изначально. Разумеется, она всё и всех помнит. Не забыла, что тамошняя Марина — сестра Кроэрин. Твою Дану тоже хочет позвать. Зимой в 'Сказке' её не было.

— Она не моя, — огрызается Софи, чуть мягче добавляет: — Не моя в любимом разноглазой смысле. Против неё лично, и её визитов в резиденцию я ничего не имею.

— Какими мы дипломатичными стали.

— Всегда такими были, ваше высочество!

Марина только хмыкает. Одна из немногих, кто знает, насколько богат и разнообразен арсенал непечатной лексики сестры.

— Отдельно пообещала не обращать внимание на наших островитянок, если те сами навязываться не будут.

— Не слишком ли молодые да ранние? Хотя... Оэлен может.

— Это да, — кивает Марина, — Хотя не из желания вытянуть что-то с разноглазой, а исключительно по причине собственной живости.

— Ну, так там много таких... живеньких будет.

Марина прищуривается:

— Что-то мне подсказывает, прошлым летом ты не только их танцами любовалась да вино пила.

— Я же сказала, мы все себя крайне странно вели, — не стала отрицать очевидную вещь Софи, — Но в основном, это всё — не твоё дело.

— Ка-акие мы стыдливые да стеснительные! Вот уж никогда бы не подумала.

— Ничего подобного! Происходившее между определёнными лицами касается только этих лиц, а не кого-то постороннего.

— Сами-то как будете от разноглазой прятаться?

— Вообще-то, тамошние планы я куда лучше неё знаю. Да и охране могу прямо приказывать.

Марина скалится во все тридцать два:

— А если она прямо предложит втроём всем этим заняться, что скажешь? Сама она так точно много раз развлекалась.

Софи аж за горло хватается, судорожно сглотнув. Отдышавшись, отвечает хрипло.

— Настолько широко мои взгляды не распространяются. Чтобы кто-то, кроме Хейс меня касался... Всюду... — решительно мотает головой. — Нет, в текущий момент подобное совершенно невозможно.

— Сама про текущий момент говорила, — многозначительно закатывает глаза Марина.

— Тебя, в любом случае, смотреть не позову! Знаю, разноглазая ещё и смотреть подобные вещи очень любит.

Марина нехорошо щурится:

— Любит, не спорю. Только получив предварительное согласие участвующих сторон.

Теперь у Софи глаза с самый большой номинал старинной 'Ведьмы'.

— Она в ещё большей степени больная, чем я думала...

— Скорее, чересчур современная. Или вовсе из будущего. 'Театры тела' — вполне легальные заведения, — хмыкает Марина, — иногда посещаются с образовательными целями. Что такого, что Эр решила понаблюдать... За любительской постановкой?

— Можно подумать, ты там бывала, — резко бросает Софи, с опозданием сообразив: по-настоящему плохого разноглазая не делала ничего.

— 'Там' — это где? Если в 'театре', то да. Если на том, что любит смотреть Эр — то нет. Всё-таки, я ценю профессионализм, а не любительский уровень.

Софи не может сдержать смешок.

— Я тут ещё подумала. Давай вместе сходим посмотреть, — Марина торопливо добавляет, заметив пусть наигранный, но ужас в глазах сестры:

— Не к Эр, разумеется, а туда, где люди за это деньги получают.

— Не думаю, что так сильно меняется программа.

— Это 'да' или 'нет'?

— Я бы пошла, если бы не знала, что тебе интереснее будет смотреть на мою реакцию на происходящее, нежели на само действие. То есть, мой ответ 'нет'. За счёт меня у тебя развлекаться не получится.

— Цели были, скорее образовательные, а не развлекательные, — пожимает плечами Марина.

— У тебя вполне достаточный объём знаний по данной тематике, — обворожительную змеиную улыбочку Софи крайне сложно забыть, — правда, сугубо теоретический...

Марина скрещивает руки на груди. Смотрит максимально ядовито.

— Если практикой заняться захочется, проблем с подбором, с кем именно, у меня не будет.

— Так начинай!

— В этой области я с тобой соревноваться не собираюсь, — качает головой Марина. — Ты, никак, выздоравливать начала, раз мысли о подобном состязании появились?

— А у тебя, наконец, самый большой интерес, свойственный нашему возрасту, пробудился? Или, решила, как маленькая, всё за старшими повторять, не особо задумываясь, что именно они делают?

— Я уже достаточно взрослая, чтобы не поддаваться на твои достаточно простенькие, провокации, — Марина показывает язык.

— Весьма в этом сомневаюсь, — усмехается Софи.

— Разговор с Эридой не укладывается в широту твоих взглядов, взрослая ты наша?

— Это не по правилам удар!

— Удары бывают либо эффективные, либо нет. Этот явно из первой категории.

Марина разворачивается к двери, определённо считая, что последнее слово за ней.

— Далеко направляешься?

— В горячие. С собой не зову, там как раз разноглазая и все остальные обосновались. Ты же её боишься.

— Там только её подруги? Или...

Марина со смеющимися глазами задумчиво трёт подбородок:

— Островитянки там точно быть собирались. Впрочем, не только они. И вовсе не по инициативе Эр. Решили вот посидеть. Разноглазая по определению пропустить не может, когда все голенькие и в воде... Вкусненького и крепенького притащит больше всех. Тебя тоже звали, вон приглашение валяется, — кивает на конверт под дверью. — До тебя же дозвониться невозможно, и они до сих пор не знают, что ты отключаешь телефон. Меня вот просили за тобой сходить. Вот, пришла, как видишь. Но ты же не пойдёшь? Правда?

У Софи непроизвольно сжимаются кулаки. Это страшно, когда у сестрёнки приступ повышенной вреднючести. Всё ведь соблюдено. За Софи она пришла. Только время неизвестно сколько тянула.

— Мар-ришка! Ах ты вредина мелкая!!!

— Тебя не будет? Так и передать? — доносится уже из-за двери.

— Сама скоро приду! И всем скажу, чтобы в следующий раз за мной посылали кого-нибудь другую, а не тебя!

— Ты лучше телефон начни включать! За услуги курьера тут никому не доплачивают.

Софи резко распахивает дверь. Маришки, разумеется, и след простыл.

Желание Младшей повредничать в итоге служит хорошую службу Софи. К тому времени, когда она пришла, посиделки благополучно достигли стадии, когда все забыли, зачем они все тут собрались, разбившись на мелкие группы, где в последнюю очередь придёт в голову надоедать кому-то.

Народу всё равно ещё достаточно много, чтобы даже сидящие по двое переходили к более близкому общению. Не секрет, немало тех, кто именно ради подобного общения сюда и ходят. Но пока никто особо не начали заигрываться.

Хотя Софи не высматривала некоторых. Вообще-то, именно здесь Софи слышала несколько крайне откровенных предложений. Фактически, свела всё к шутке, да и предлагавшие из числа понятливых девочек оказались. Некоторые игры только здесь уместны.

Это Эрида у нас упёртая.

Где там окопалась, точнее, заглубилась, разноглазая — из-за пара не видно. Впрочем, не очень-то хочется и рассматривать. Эриде тоже входящих-выходящих не особо видно.

Маришка обнаруживается в обществе Рэды, Кошмара и Змеедевочки. Как по заказу, даже пара мест свободных есть.

— Не занято?

Младшая приоткрывает один глаз.

— Какая разница? Ты всё рано залезешь, раз уж решила.

Попробовав воду пальцем ноги, Софи забирается, устраивается поудобнее. Марина брызжется, Софи отвечает тем же.

— Думала, ты повзрослела.

— Степень взрослости определяется другими критериями. Бе-е-е! — дразнится младшая.

— Просто сидите? — крайнюю степень двусмысленности оценили все, Кошмар хихикнула, Рэда наморщила нос, только Коаэ никак не отреагировала. Она тут наименее эмоциональная.

— Тебе подсказать, кто тут не просто? Вон в той стороне поищи. Там обычно такие сидят вместе со своей главной.

— Утоплю!

— Сказать, какая статья в кодексе?

— Сюда обычно приходят не ссориться, — с непроницаемой интонацией произносит Змеедевочка.

Кошмар хихикает в кулак. Не то от смеха, не то с намёком на близкую дружбу с Коаэ. Впрочем, масштабы такой дружбы и слухи о ней — вещи несоизмеримые. Про ту же Марину и Рэду чего только не болтали.

Начиная от банальщины, что они мальчика не поделили. И заканчивая куда более интересные историями про взаимоотношения втроём и больше. Впрочем, такие истории сочиняют те, кому взаимоотношения и вовсе не светят.

— А раз не ссорятся... — хмыкает Софи. — С чем там у вас столик с бутылочкой плавает?

Марина подталкивает упомянутый предмет к сестре, гордо заявив:

— Она у нас уже не первая.

Софи, на всякий случай, глянув на каждую повнимательнее, с усмешкой заявляет:

— Судя по тому, что трое нормальные, а четвёртую и вовсе можно неразбавленным спиртом заправлять, эта четвёртая, в одно лицо большую часть и вылакала?

Марина скалится в ответ:

— Поможешь вторую изничтожить?

— Быстро с первой расправились. Я пока собиралась, а вы уже...

— Знаем мы, как ты быстро собираться умеешь.

Софи подозрительно приглядывается к бутылке. Керамическая, да причудливой формы. Не иначе попала сюда при посредничестве разноглазой. Хотя история напитка как раз, к Софи в большей степени относится. Разумеется, без Маришкиного уточнения не обходится.

— Тут не нюхать, тут пить надо.

— Любимый напиток твоей любимицы Дины II? Говорят, от злоупотребления им она и умерла.

— Ага! И ещё говорят, она Великую Кэретту отравила. Которая, вообще-то, после Дины умерла. Я знаешь ли, предпочитаю Еггтовской версии придерживаться.

Раз в бутылке рисовое крепкое, то можно не сомневаться, большая часть содержимого первой на самом деле находится уже внутри Марины. По ней, впрочем, этого совершенно не заметно. Содержимое ёмкости соответствует и форме, и ожиданиям.

Для поддержания хорошего настроения небольшое количество даже полезно. Не все, правда, могут вовремя останавливаться. Особенно, если количество доступного ничем не ограничено.

Впрочем, Софи пока не выпила даже трети армейской дневной дозы. Правда, та доза рассчитывалась на людей, в большинстве своём гораздо крупнее Софи. Впрочем, возлюбленная тоже немаленькая, а Софи куда как устойчивее. Впрочем, они пили для веселья, а не соревновались кто больше выпьет. Хотя такого вида состязания на Родине Хейс такой уж редкостью не были. Да и в окружении Саргона так тоже, случалось, развлекались. Правда, сама Софи подобного не наблюдала, только в пересказах Марины слышать доводилось. Что там девяносто, а то и все девяносто пять процентов преувеличений, сомневаться не приходилось до недавнего времени, когда уже Марина стала своей устойчивостью к крепким напиткам хвастаться.

Мысль, что из вреднючести Младшей её подпоить хочется, Софи отброшена. Подобным образом такой злобный розыгрыш она обставлять не стала. Предпочтёт наедине так развлекаться.

— Разноглазая ни на кого больше внимания не обратила?

Марина присвистывает.

— Сильно же ты стала из реальности выпадать!

— Делать мне больше нечего, как за ней следить.

— Вроде бы, всё те же, — почему-то хихикает Кошмар, — хотя я не знаю, от какой временной точки ты проводишь измерения.

— Хотя бы с того момента, как в прошлый раз все вместе так же сидели.

Призадумавшись, Динка отвечает тем не менее, уверенно.

— Нет. С того момента никого не прибавилось. Мне только с ними надоело, а Коаэ с самого начала не понравилось.

Софи с трудом удерживается, чтобы в лучших традициях сестрёнки не ругнуться. Судя по искреннему разочарованию на мордашке Марины, именно этого она и ждала.