— Бывает, но больше не будет, — усмехается Софи, — Это Эор у нас на всю страну одна такая уникальная.
— Расскажешь? — у радиста глаза загораются.
— Не сейчас, — лениво отмахивается Утренняя Звезда.
Девушка в школьной форме некоторое время пристально изучает собственное отражение, несколько раз касаясь волос. Вздыхает:
— Жалко, что волосы длинные. С короткой причёской совсем бы девочка с картинки из детства была.
— Сейчас даже в 'кошачьей' большинство носит длинные волосы, — замечает Эорен, у которой школьные воспоминания посвежее.
— А мне так больше нравится, — радист собирается сбежать. Капитан ловит её за ногу.
— Ты куда?
— У нас же парик был. Как раз с короткой причёской. Пойду поищу.
— Он был, и есть. Даже могу сказать, где лежит. Только он розовый. Чёрный остался на аэродроме.
— Жалко, — радист вещает нос совсем как ребёнок.
Софи трясёт головой, стремясь прогнать наваждение. Вот эта загрустившая школьница — отчаянный пилот, топившая вражеские корабли и суда, сбрасывая бомбы топ-мачтовым способом!
Наваждение не прогоняется, ибо Софи привыкла верить фактам, они — вещь упрямая, и говорят, это действительно один и тот же человек.
Капитан, не отпуская радиста, снова снизу вверх её разглядывает.
— Слушай! Действительно, здорово выглядишь! Давай я тебя сниму!
— Разве мы фотоаппарат взяли?
— Мой, для съёмки на суше и в воде всю жизнь в радиорубке лежал... Недавно ещё там был... Если южанка наша его на выпивку не сменяла!
С лодки мирренки в непристойном жесте выстреливается вверх рука.
Софи знает, где 'Акула' разрабатывалась, но сейчас всё больше и больше кажется — конструктором была кто-то из этой троицы, отмасштабировавшая любимую сумочку со всем содержимым и оснастившая её моторами и крыльями.
Ехидно интересуется у капитана, когда она вернулась с чехлом через плечо:
— У вас карнавальных крыльев случайно там нет?
Капитан и глазом не моргнула:
— Были. Теперь нет. Перед твоим прилётом, — прекрасно знает, что Софи прибыла на лайнере, но про любые дальние поездки говорит, словно человек откуда-то прилетел, — приказали в машине убрать, сославшись на подготовку к высочайшему визиту. Ну, мы их и выгрузили. Я с дальней роднёй как-то общаюсь, там девчонки к карнавалу готовятся, им и отдала. Пять пар было.
Капитан спускается в воду. Радист принимает позу с картинки.
— Не поздновато вам в школьниц наряжаться? Своих почти таких же могли бы завести.
Командир экипажа даже не поворачивается, отщёлкивая кадры.
— Всю жизнь думала, что 'заводят' это про птичек да рыбок. О людях как иначе говорят.
Софи садиться в лодке. Почему-то включился режим Маришки.
— Скажу прямым текстом. Рожать не собираетесь?
— А зачем? — голос капитана удивительно спокоен. — Я и так, в общем-то, важным делом занята. Мне за физическим состоянием следить надо, а беременности здоровье не укрепляют. Частые так вообще неизвестно в кого женщин превращают. Помнишь, я тебе пару раз одну показывала? — кивает радисту.
Та, хихикнув, делает круг от живота насколько хватает замаха руки. Потом делает аналогичный круг вбок.
— Ты про эту?
— Ага, про неё. Училась я в школе с одной. Жутко её красоте завидовала. Договор подписала чуть ли не на следующий день после окончания школы. Кучу лет не видела... Только по голосу и узнала. Задница — в это люк пролезет только одна половина. Спереди — ужас ещё хуже. Такое впечатление, что у неё не две молочных железы, а как у свиньи. Да и рожа такая заплывшая — только свиного рыльца не хватает. Родила не до десять, не то двенадцать. Чуть ли не по разу в год. Ага! С семнадцати лет начиная. И останавливается не собирается. Превратиться в такое... Бр-р-р!!! Мне аж нехорошо стало. И как-то даже передвигается.
— Что, настолько в средствах контроля рождаемости не разбирается?
— Нет, это сознательное желание было иметь много детей. Кажется, это было последнее сознательное желание в её жизни. Дальше всё на инстинктах. Как у животных. Пожалуй, даже хуже, ибо у нас есть медицина, и детёныши выживают почти все. В такое превращаться — расстреливайте — не хочу. Таких надо в медицинских учреждениях под замком держать. Оплодотворять искусственно, чтобы они постоянно детей производили, пребывая в вечно беременном состоянии, раз так нравится. Государство у нас богатое, пусть и занимается воспитанием. Результаты неплохие получаются! — кивает радисту, та довольно усмехается. Капитан решительно продолжает: — Я никому и ничего не обязана, дети мне не нужны. С другой стороны, я сделала достаточно, чтобы те, кому это нравится, могли и дальше бесконтрольным размножением заниматься.
Софи молчит. Кэрдин рассуждает аналогичным образом. Только исключительно в узком кругу. Маришка мнение Ягр скорее разделяет, нежели нет. Да и у Кэретты мнение, в общем-то, схожее. Ей дети нужны были для подтверждения статуса. Можно было бы без них обойтись — обошлась бы прекрасно.
Относительно себя — ещё один вопрос, что придётся в будущем решать. Но о будущем в будущем и будем думать.
Эта троица с трудом представляет, что будет послезавтра. Пока лучше смотреть на всё вокруг так, как они смотрят. Мир намного ярче, красочнее и интереснее становится.
Капитан пример из жизни привела. Но Софи знает мать Эорен, выглядящую, конечно, похуже Кэретты, но весьма и весьма достойно, во всяком случае лучше многих женщин своего возраста. Четырёхкратными родами, притом не в самом молодом возрасте, ухитрилась фигуры себе не испортить. Хотя понятно, что услуги лучших медиков и лучшие средства доступны далеко не всем. Впрочем собственная сила воли и желание выглядеть определённым образом тоже играет немалую роль.
О состоянии здоровья самой Эорен Софи может узнать с лёгкостью. Не делает этого намеренно. Пусть Сордар интересуется, если ему надо. Что сама Эорен скажет, то Софи и будет считать, но нескладная принцесса предпочитает помалкивать. И похоже, за прошедшее время более откровенной она не стала.
Капитан кадры отщёлкивает и в летающую лодку забирается. Вскоре возвращается. Радист с формой расставаться не спешит, сидит у трапа.
Эор вскакивает в лодке во весь свой немалый рост:
— Тут безопасно?
— Абсолютно!
— Мне показалось, я перископ видела, — понижает голос, — совсем рядом. Вон там.
Софи вскакивает. Чтобы взглянуть в указанную сторону. Тут же чуть за борт не вываливается. Что-то трубчатое, торчащее из воды, действительно просматривается. Да и силуэт какой-то под водой виден. Или показалось что-то.
Экипаж никак не реагирует. Только радист чуть голову поворачивает. Капитан с ней рядом усаживается.
— Забыли предупредить. Это мы сделали. Подобрали потерянный на учениях имитатор перископа и тут поставили. Там скала вытянутая внизу. Кажется, особенно сверху, что лодка. Говорят, противолодочники её пару раз топить пытались, но, думаю, враки — тут глубины — не больше двух-трёх метров, от бомб остались бы воронки. Хорошо, торпеду сбросить не догадались. Вот смеху бы было!
Эор недоверчиво мотает головой.
Капитан поступает просто. Прыг в воду и плывёт к 'перископу'. Софи со смешанными чувствами замечает: капитан, хоть и сильно старше, но плавает чуть ли не быстрее её. Сказывается, что на Архипелаге выросла. Тут больше удивительно, что один из крайне редких в Империи людей — мирренка-северянка — плавать умеет. В детстве ей этому учиться было негде. Хотя с той поры немало лет прошло.
Капитан, обхватив рукой 'перископ', плавает вокруг него. Машет Эорен.
— Убедилась?
— Да! — машет в ответ Эорен, бросает так, чтобы только Софи слышала: — Шуточки тут у них...
— Что скажешь? Если что-то не устраивает...
— Ты ещё ничего не сделала. Но в общем, всё приемлемо. Привыкну. Они на самом деле считают, что это весело. Дине бы понравилось...
Если Эор говорит так, то значит и её всё устраивает.
Капитан подплывает к лодке Эорен. Высовывается из воды, облокотившись о борт. Рожицей — вылитая Динка, когда что-то натворила или, скорее, случайно уронила. Софи даже забывает, сколько девушке на самом деле лет.
— Напугала? Извини! Правда, не хотела.
— Не страшно и было, — хм, теперь ещё и Эор начинает напоминать собственную сестрёнку. Эорен садиться и заговорщически наклоняется к капитану: — А ещё сюда прилететь можно будет? Только с моей сестрой.
— Разумеется.
— Только подготовится надо будет. Мирренский флаг на этом перископе закрепить, и сделать так, чтобы он развернулся, когда она здесь будет.
Капитан трёт подбородок. Вслух размышляет.
— Мы сейчас на якоре стоим, но во там у нас бочка есть. Её почти не видно, можно будет от имитатора что-нибудь протянуть... — решительно заканчивает, — Сделаем! Только ты нас заранее предупреди, чтобы успели слетать и всё подготовить. Флаг у нас есть. Настоящий кормовой! С выбросившегося на берег большого десантного корабля.
— Где взяли?
— Поменяли, — буднично отвечает командир лодки.
— На что? — не выдерживает Софи. Такие трофеи, как знамёна воинских частей, подлежат строжайшему учёту. Конечно, классификация десантных кораблей — вещь крайне размытая, но у грэдов мог БДК быть водоизмещением в десять тысяч тонн и больше. К Заливу с Юга тоже шла эскадра таких гигантов, но разгром первой волны, к сожалению или к счастью, в зависимости от точки зрения заставил их повернуть. Силы прикрытия вряд ли бы отбились от грэдских эскадр, но расстояние сыграло за южан.
Всё-таки, то, что она не только Софи Саргон и многое другое, но и сестра вице-адмирала Героя Войны, накладывало определённые обязательства, заставляя разбираться в военно морских вопросах. Тем более, после Битвы в Заливе и множества посвященных ей публикаций, в геометрической прогрессии выросло число знатоков кораблей. Особенно десантных, ибо они составляли основную долю трофеев. Журналисты имели доступ к одним источникам, Софи к другим, гораздо более компетентным. Буквенные коды мирренских кораблей и всякие идентификационные отметки на трубах и надстройках Софи выучила настолько хорошо, что могла бы экзамен в Академии МГШ сдавать по данной дисциплине.
Уж на фоне-то школьных 'знатоков' она должна блистать абсолютно во всём, имеющем к ней хоть малейшее отношение.
Естественно, максимально углубила познания и в отечественных кораблях данного класса. От сбрасываемых через порты до транспортов вторжения побольше многих линкоров. Лайнер десантным БДК был одно время. Малые десантные корабли с его борта спускали. Так что флаг мог быть любого размера, от крошечного вымпела, возимого в кабинах самолётов авиации флота, до пригодного для поднятия на корме 'Тима IV' или кто там на юге сейчас самый здоровый?
— Эй, подруга! — капитан окликает лодку мирренки, — Напомни, ты на что флаг сменяла?
На бортиком поднимается рука. Вяло покачивается из стороны в сторону.
— Си-сигнал принят! На твою серебряную пепельницу, блок сигарет, две литровых бутылки 'Адмиральской особой' и пятьдесят 'ведьм' денег. Не переплатила?
— То-то я думала, куда пепельница девалась? Я потом проверяла, кормовой — настоящий. Так что — нормально. Номер бы хоть спросила, а то мне лень список потерь читать.
— У меня голова болела. Мне подлечиться надо было. Вы все улетели. Тут говорят, пришли морпехи. Знают, 'ведьмочки' редкости собирают. Сказали, стоящее принесли. И я, можно сказать, жизнью рискуя, пошла. Точнее, поехала. На электромобиле. Хорошо, на нём перевернуться нельзя. Как-то соображала — раз что-то хотят продать, надо чем-то будет заплатить...
Капитан усмехается с высочайшей степенью кривизны:
— Если ты собой расплачиваться собиралась, то ты в таком состоянии была, что у самого оголодавшего по женщине морпеха не вызвала бы ни малейшего желания. Стоящее бревно с дыркой способно было большие чувства вызывать, чем ты временами.
Кисть поднятой руки складывается в похабный жест.
— Я сама это осознавала. Поэтому взяла, что под руку подвернулось...
Они первыми были, кто на этот корабль забрались. Один из них флаг на себя и намотал. Гарнизон того острова одним из первых сюда на отдых отправили. Вот и сменяла. Они номер корабля сказали. Но я не запомнила. Мне лечиться надо было. Вот и пошла... Сама... Своими ножками. Про машину забыла...
— Давай отдыхай! — капитан говорит значительно тише, чтобы только принцессы слышали, — Мы только на следующий день прилетели. Она спала, завернувшись в этот флаг. И в обнимку с кавалерийской саблей южан прошлой войны. Морпехи нашли на борту БДК. Отдали ей в дополнение к флагу как палку, чтобы обратно дойти смогла. Я их потом нашла, мирренка наша даже когда в дрова, цифры не забывает. Запомнила их личные номера. Я морпехам ещё денег дала. Они и рассчитывали в основном, что со мной говорить будут, когда флаг несли. Перепрятывать надоело. Сказали, не хотели над пьяной девушкой издеваться. Я у них ещё пистолет флотского образца прикупила.
Софи готова не то от смеха разрыдаться, не то страшно закричать от ужаса, осознавая безумие происходящего. Этим... 'ведьмочкам' прошлых дел и делишек мало! Они ещё и расхищением трофеев занимаются... Хотя, вспоминая похождения собственных брата с сестричкой, укравшими национальное сокровище, это так... мелкие шалости.
— О чём секретничаете? Мне тоже интересно? — доносится голос радиста.
— Так иди сюда! — машет рукой капитан, — Только форму сними!
— Не глупенькая, сама всё помню...
К некоторому раздражению Софи, эта вечная девчонка плавает ещё лучше своего командира. Слишком уж хорошо получается:
— Тебя плавать кто учил?
— Никто. То есть, все. Всё время на море проводила, благо здание на берегу было, да близко от пляжа. Там кого только не было! Вот от всех и набралась понемножку.
— С родителями что случилось? — обстановка располагает к откровенности.
— Понятия не имею! Меня забрали, когда совсем маленькая была. Пили слишком много. Я бы таких вовсе стерилизовала. Вроде, они ещё кого-то настрогать смогли, но мне дела не было тогда, а сейчас — и подавно. Выросла, выучилась, живу получше многих, что ещё надо?
Капитан осторожно руки Софи касается:
— Не спрашивайте вы её лучше об этом.
— Сама поняла.
Софи протягивает руку радисту:
— Не обижайся, — та вместо пожимания зачем-то целует.
Принцесса удивлённо смотрит на тыльную сторону ладони. Меньше всего ожидала подобного действия в такой ситуации. Радист, взвизгнув, в воде переворачивается. Выныривает сияющая словно надраенная медяшка. Верещит на весь океан.
— Мне Принцесса Империи поцеловать себя разрешила!
Мирренка над бортиком появляется. Пару раз складывает ладони, пытаясь изображая аплодисменты.
— Поздравляю! Больная осуществила свою мечту! — исчезает за бортиком.
Капитан качает головой.
— Думала, она об этом забыла. Первые дни здесь чуть ли не бредила. 'Теперь принцессу Империи есть шанс поцеловать!' Причём ей неважно какую именно.
— Марина ей губы с зубами бы разбила, не говоря уж о других последствиях...
