Динка и Коаэ тоже могут приходить к Эр, когда им понадобится. Как и Софи с Мариной, могут брать любые вещи разноглазой, впрочем эти двое брали только то, что требовалось для воплощения их безумных идей. В отличии от Марины, они умеют стучаться, и не воспользуются ключом если дверь заперта. Но постучаться могут и забыть, особенно Динка, да и в горячих бывали все вместе.
Коаэ с Динкой точно собирались секретничать о чём-то другом. Даже если и обэридились окончательно. Что бы это такое могло бы быть? В конце концов, в Императорском Доме намечается не одно, а два события, правда второе гораздо менее значимое, более того, периодическое. День Рождения самой Марины. Но про него она сама почти забыла, и это надо слишком уж раздутое самомнение иметь, чтобы думать, что если люди не хотят при тебе о чём-то разговаривать, то речь обязательно должна идти про нежно любимую (самой собой, разумеется) Марину.
Кошмар подцепленным от Марины взглядом разглядывает собственную руку. Качает кистью.
— Вроде, вполне живая. С чего такие грустные мысли?
— Я их не спрашиваю, они сами приходят.
— Можешь попросить мысли эти, чтобы они ушли?
Марина подцепляет ножом ломтик мяса, подносит ко рту, но не откусывает.
— Могу посоветовать тебе попытаться их прогнать.
Коатликуэ даже над мёртвым и варёным ракокрабом ухитряется издеваться. Каждый сегмент всех конечностей вскрыт, какой вдоль, какой поперёк. Каждый разрез сделан с хирургической точностью. Хотя мяса там почти нет, кое-что даже извлечено и съедено. Обилие разрезов наводит на мысли о попадании животного в лапы лютого крабоненавистника или опытного палача-расчленителя. Хотя последний такой умер лет двести назад. Вскрывала одним скальпелем, самого огромного и зверского вида из имеющихся. Хотя носится он в основном для поддержания определённой репутации. С Коаэ стараются не разговаривать, когда видят инструмент у неё в руке. Вдруг полоснёт или воткнёт? Раньше такого никогда не было, но вдруг? Первым быть не хочется никому. Сейчас дальний родич мясницкого ножа воткнут в тушку. Марина уверена — в какой-то нервный узел или что там у краба вместо мозга, хотя ракообразному уже давно всё равно, что с ним творят. Из разрезов извлекает мясо и микроскопическими кусочками ест с помощью очень тонкого скальпеля, используемого при глазных операциях.
Даже Эрида признала: Коатликуэ с зажатыми между пальцами кулака скальпелями — крайне эффектный образ. Невозмутимое лицо змеедевочки только жути добавляет. Коаэ сама художница, и не может этого не знать.
И она этим хочет впечатление на принца произвести? Хотя, как знать, как знать, может, принц, как Херенокт в своё время сладенького переел и захотел жгучего да остренького? Сын Императора свою Смерть отыскал. Та тоже умеет жутковатые образы создавать. Вот только она этим образам ещё и соответствовать может, причём не на сто, а на двести процентов.
Кажется, сейчас занята внимательным изучением нового и для неё образа Динки.
Кошмар ракокраба вскрыла. Но со стороны может показаться, будто взорвала изнутри, засунув в одно из естественных отверстий маленькую толовую шашку, хотя на деле орудовала самым обычным столовым ножом. Правда, ещё вилка использовалась. Даже странно, что Коатликуэ не воспользовалась для нанесения повреждений.
Динка продолжает издеваться над останками животного, не произнося ни слова. Марина достаточно быстро решает: молчащая Динка, конечно, зрелище редкое, но насмотреться на него можно можно за крайне ограниченный промежуток времени. И он как раз истёк.
— Твоё высочество соизволило влюбиться? В некое лицо неподобающего статуса, и может быть, даже мужского пола? — озвучивает Марина простую, как мычание, особенно с учётом возраста Динки, версию.
У статуй она бывала, вполне могла и высмотреть кого-то, раз друг поехал не с ними, а к себе домой. Тем более, физическая привлекательность — один из определяющих факторов. Лучшего места, где можно до знакомства составить почти, а в некоторых случаях и полное представление о ком-то, чем набережная у статуй на всём Архипелаге не найти. Специально познакомиться сюда со всего Архипелага приезжают. Получается... Примерно с той же вероятностью, и степенью успешности, как и в других местах. Но людская молва такова — много чему приписывает отсутствующие свойства.
— Ты что такое говоришь, Марина? — крайне удивлённо вытаращивать выразительные глазки Кошмар вполне научилась. Пожалуй, таким взглядом вполне можно кого-то сразить. Ибо всё остальное весьма средненько.
— Неужели угадала? — поигрывает бровями Марина.
У Коаэ чуть изменяется выражение. Для любой другой равнозначной заменой были бы вытаращенные глаза с разинутым ртом.
Динка достаточно решительный человек, а уж её прямота в поговорку вошла. На тайные вздохи неспособна органически. Если бы кто-то понравился — подойдёт и познакомится, школьным товарищем вертит как хочет.
Даже самый самовлюблённый красавчик-идиот прежде чем посмеяться над довольно невзрачной девушкой, догадается взглянуть на её браслет. С длинными рукавами у статуй не ходят. А браслет сразу скажет: девушка сильно не простая, с такой лучше как минимум, вежливым быть. В дальнейшем глаза можно и закрыть, да и позы самые есть, где лица и вовсе не видно.
Применительно к Динке — есть Смерть и её подчинённые. Они умеют быть очень незаметными. Сонька рассказывала, как её в Резиденцию везли после того, как лодка разбились. Она думала, что очень наблюдательна, но охранницы как из-под земли появились. Возле их машины Софи даже стояла какое-то время, не догадываясь о её двойном назначении.
О личных контактах гостей охрана обязана сообщать ей по первому требованию. И писать 'Отчёты' в Столицу.
Но лучше, если человек сама расскажет. Интересно, Динка способна логическую цепочку выстроить, что если она захочет что-то скрыть от Принцессы Империи в её доме, то очень сильно ошибается?
— Марин, ты ошибаешься.
— А с чего ты тогда сама на себя не похожа стала?
— Настроение плохое... — Динка пытается отшутится.
Марина качает головой:
— Поверила бы, если бы не знала тебя слишком хорошо.
— Просто противно от любви этой чуть ли не под каждым кустом!
— Больше похоже на зависть, — хмыкает Марина, — притом беспричинную.
— А чего ты тогда всё время бегаешь, то туда, то сюда? Можно подумать, ловлей крабов занимаешься?
— Представляешь, занималась именно этим, — ухмыляется Марина, с интересом наблюдая, как это бывает, когда чистую правду говоришь, а тебе совершенно не верят, притом не верит та, кому раньше можно было сказать 'луна — кубическая' — и та стала бы про оптическую иллюзию рассуждать. Вспомнилось, что среди многочисленных 'подвигов' Кошмара был и сломанный телескоп.
Динка крайне скептически кивает:
— Небось у самой уже на каждом островке по островитянину...
— Знаешь, на необитаемых с населением сложновато. Да и если тебе происходящее не нравится, тоже могла бы куда-нибудь слетать.
— Я хотела, но Коаэ и детишки испугались местных лётчиц.
Марина вскидывает палец.
— Значит точно квалификация наивысшая. ЕИВ других не держит. Надо будет поближе с ними будет познакомится, раз они Ту Что В Платье Из Змей напугали. Хотя, судя по тому, что я сегодня видела, ты не настолько грозная, какой хочешь казаться...
— Они меня не напугали совершенно, — пожимает плечами Змеедевочка, — люди не боятся того, чего раньше не видели. Я лётчиц местных только мельком наблюдала. Зная тебя, можно не сомневаться, у них примерно такой же уровень отношения к техники. Сама я в этом ничего не понимаю, но я не умею права не доверять тем, кому ЕИВ доверяет собственную жизнь, и жизнь своих детей.
— А чего же тогда ныла, как лететь боишься? — дуется Кошмар.
— Меня девочки попросили сказать тебе, что я тоже боюсь летать. О лётчицах этих тут дурная слава гуляет. Вьюнок и Актиния боятся именно их... Плюс не любят летающие лодки. Они обе видели, как в том году лодка разбилась. И ту огромную лодку с Юга — тоже видели. Вот и трусят. Хотят храбрыми казаться, но они же, в сущности, дети. Вот я и сказала, что боюсь летать. Они, хоть и мелкие, но довольно хитренькие. Решили, их ты не послушаешь, а вот меня — скорее да, нежели нет. К тому же, после того, как мне рассказали как к ним меч-рыба в фюзеляж запрыгнула... Меч с одного борта, хвост с другого... Самой страшновато стало... Некоторые люди притягивают неприятности. Они из этого числа.
— Однако, Софи с ними летать не боится, вместе с твоей сестрой.
Нечасто, но Дина тоже серьёзной бывает.
— Эорен не боится летать вместе с Софи, а не с ними. Это разные вещи.
— Как же она тогда прыжки с парашютом ухитрилась сдать?
— Прилетит — спросишь, — логично предполагает Кошмар, — если только эти... Коаэ, как их там зовут?
— 'Ведьмочки'.
— 'Ведьмочки' смогут самолёт там, где надо посадить.
— Тоже мне, офицер безопасности полётов выискалась, не забыла — у самой брат — истребитель?
— А кто тебе сказал, будто я мечтаю с ним в одном самолёте оказаться?
— Отношеньица у вас!
— Ты сама с этими колдуньями-недоучками не летала! — выпаливает Кошмар. Надо же, неплохо осведомлена. Притом, полностью в рамках своих полномочий.
— В подборе лётно-технического персонала ЕИВ разбирается лучше нас троих... Да пожалуй даже всех семерых вместе взятых. Кстати, самолёты до каких я добиралась, вполне летали. И даже садились.
— Многие думают, что ты тогда хотела от Софи избавиться, — по-прежнему дуется Кошмар. Переживает, что девочки её обманули. Интересно, они знают, что у подруги прозвище 'рельса' в том числе и за прямоту?
— Вот только сама она думает по-другому.
— Потому что лётчик, а не техник, — упрямство у Динки присутствует, крайне не любит собственную неправоту признавать. Впрочем, эта черта многим свойственна.
— Она прекрасно в моторах разбирается. Это, знаешь ли, наследственность от ЕИВ.
— Не видела её машинным маслом перемазанной, в отличии от тебя.
— Ну так она имеет дело только с высококачественными двигателями отечественного производства малосерийного выпуска, а не с массовой продукцией военного времени, выпущенной на Юге. Разницу улавливаешь?
— Ага. Почти, — определённая интуиция у Динки присутствует, когда её слишком уж откровенно пытаются обмануть, ощущает, но изобличить ложь не может. В лучшем случает, отправится к Марине для выяснения. Но надуть Динку, правда, в совсем не принципиальном вопросе как раз Марина и пытается.
На первый взгляд, всё достоверно, есть немало фото ЕИВ, заглядывающего под капоты двигателей. Конечно, станешь в такие места заглядывать, после того как только собственное искусство пилота помогло посадить машину с заглохшим одним из двигателей.
Собственно именно после этого случая он и завёл практику личного знакомства с претендентами на места в МИДв и Канцелярии ЕИВ.
Самой-то Марине по-большому счёту, всё равно, кого он там набрал.
В Полк спецназначения по другим принципам комплектуется. У Флота — свои пилоты. Смерть и вовсе самолётами управлять не умеет. Персонал Резиденции Марина, скорее всего, после этого лета, несколько лет не увидит.
— Почему ты тогда на 'Драконе' ездишь, а не на нашем танке?
— Потому что трофейное имущество приобрести гораздо проще, чем отечественное. Даже для меня или тебя. 'Дракона' я вообще честно отбила в бою, что ты и сама видела!
Дина обиженно руки на груди скрещивает. Хотя, тут все замешаны — у Динки была связь с Эорен, как оказалось, ненавидевшей всех, с кем училась. Полученные разведданные уже Генштаб 'Сордаровки' натолкнули на мысль применить против 'Драконов' настоящие снаряды. Теперь чудище числится личной машиной Марины. С Динкой в экипаже. Вот только Марины в обозримом будущем в школе уже не будет, а Кошмар и 'Дракон' останутся...
— Ты-то куда лететь собиралась? — Марина с опозданием вспоминает, что позабыла один из важных вопросов. Сомнительно, что Кошмар вызвала коменданта Резиденции или Смерть, чтобы расспросить о местных достопримечательностях.
Вьюнок и Актиния и вовсе плохие советчицы, ибо больше всего хотят Столицу посмотреть. Динке, наоборот, куда больше на Архипелаге нравится.
— Не знаю. Захотелось вот полетать. Принцесса я или кто? Теперь этих двоих от страха лечить буду, — мстительно косится в сторону соседнего стола, — пусть только Эорен прилетят.
— Тут есть инструктор-парашютист, — мстительно сообщает Марина, — он их и из самолёта выкинуть сможет. При первых прыжках за кольцо дёргаешь не сам.
— Знаю! — Кошмар даже скалиться, улыбка обаяния ей не прибавляет, впрочем, она это и сама прекрасно знает.
— Насколько я помню, — крайне занудливо замечает Коаэ, — на прыжки с парашютом есть определённые возрастные ограничения. И они соответствующего возраста ещё не достигли.
— Там больше не на возраст смотрят, — отмахивается Марина, — а на рост и общее физическое состояние.
— Насколько я помню, эти параметры должны несколько отличаться от имеющихся у меня. Я же ничем практически не отличаюсь от них, и подобное времяпрепровождение им недоступно. Не говоря уж про неподходящий возраста.
Кошмар сообщает, зевнув:
— Коаэ, ты знаешь у меня от тебя зубы болят?
Марина ухмыляется:
— Собак с парашютом сбрасывают почти без учёта веса, роста и возраста. Иногда такие нормы можно и на людей применять...
— В качестве наказания.
— Нет, просто из вредности.
— Про лётчиц из Резиденции слухи ходят... Они много где воевали. Сбрасывали людей в жерло действующего вулкана. И всякими другими способами их убивали. Даже головы с собой привезли...
— Что-то я не понимаю, — хмыкает Марина, — тебе напомнить, из чего у твоей любимицы ожерелье? Ты вполне носишь копии... Осуждать за подобное наёмниц... Попахивает раздвоением личности... Не у лётчиц. Для людей их рода деятельности это, считай издержки профессии. Как возможность подорваться на чём-нибудь у моих предков.
— Но они умерли, а 'ведьмочки' живы.
— Все умрём! — констатирует Марина, наконец опустошив стаканчик, заодно прикончила что там от ракообразного осталось, — Кто раньше, кто позже.
— Марина Саргон — великий философ, — хмыкает Кошмар, постоянно в иронию пытается, но в большинстве случаев выходит так себе.
— На философский выпускников 'Сордаровки' берут с радостью. Особенно, если записи в документах имеют некоторую общность с твоими.
— Эор эти записи не особенно помогли, — серьёзной Кошмар тоже вполне бывает, — ей больше помогло, что ты очень быстро в танк забираешься.
— Хватит меня любимую хвалить, — усмехается Марина, — не то ещё зазнаюсь.
Динка вертит в руке клешню краба. Словно намеренно нашла такую, что взламывать ради мяса смысла не имеет. Если к Коаэ, кончено, эта клешня не попадёт.
— Мы тут с сестрой решили, — вот серьёзной у Динки быть получается, — так вот решили, что ты столько для нас сделала... Побольше некоторых членов дома, что до моего или её конца... У вас тоже отношения... Довольно странные. Но ты всегда и во всём можешь рассчитывать на нас. И на меня, и на Эор. И это не из древних времён, это уже из нынешних.
