По крайней мере, самой Марине так проще считать. Даже жалеет, что не может испытывать того же, что и разноглазая. Эр словно на грани реального мира и мира, порождённого её фантазиями. Она балансирует, прекрасно зная, что грани не перейти. Хотя иногда в возможность пересечения почти веришь.
Нечто особенное творится сейчас между ними двоими. Нечто, не испытанное ни одной из них никогда-никогда.
Лежат в воде напротив друг друга. Ванна по габаритам ближе к бассейну. Явно рассчитана, чтобы плескались не в одиночестве. Но Эр сейчас банально отмокает. Форсажный режим, рассчитанный на сутки, если не больше, растрачен за несколько минут. Эрида выложилась по-полной. Марина устала значительно меньше.
— Ну, как, успокоилась?
— Можно и так сказать... — разноглазая сонно улыбается, — оказывается, даже без полного контакта бывает подобный результат. На одних эмоциях. Слишком сильных.
— Притом, в основном, ты сама себя накрутила. Я по большей части рядом была.
— Ты не права. Без тебя бы не было ничего...
Марина приподнимается в воде.
— Мне Крионо, Ринн, тёзку или ещё кого позвать?
— Погоди... Не надо. Побудь со мной вот так, как сейчас. Чувствую, подобное ещё очень не скоро повторится.
Хотелось съязвить, но с некоторых пор Марина стала понимать, когда лучше помолчать.
— Знаешь, никогда себя не ощущала такой усталой... И счасли-и-и-и-ивой одновременно! — сил вполне хватает на взвизг с зажмуренными глазами и сжатыми кулачками.
— Раз так способна верещать — значит, не настолько устала, — флегматично констатирует Марина.
— Да нет, устала, но это же от счастья! Хотя я тебя почти не трогала...
У Марины на это счёт несколько иное мнение. Возможностей телесного контакта Эр не избегала. Но на фоне её общения с той же Крионо, можно сказать, не было ничего. Точнее, почти ничего.
— После... Особенно удачного и интенсивного вечернего и ночного отдыха вдвоём и более разве не так было?
Эр самую малость брызжется. Исключительно для обозначения намерений. Марина отвечает в таком же стиле.
— Мариночка... Подобное не всегда одинаковыми причинами вызывается. Чувствую, как с тобой танцевала — то событие, что не забуду никогда. Я всё-всё запомнила, и потом изображу обязательно!
— Ага! Только меня — строго со спины, или чтобы не видно было лица!
— Нет, Марина, — Эр неожиданно решительна, нечто подтаявшее да растекающееся совершенно не напоминает, — Я очень хорошо знаю все твои выражения. Такого... Никогда раньше не видела, и, подозреваю, в ближайшее время не увижу. Это должно остаться в веках, и обязательно, останется. Только это будет только для нас двоих. Все остальные это увидят только тогда, когда нам уже будет совершенно всё равно...
С любыми вещами, имеющими отношение к смерти разноглазая не шутит никогда-никогда. Слишком Эрида жизнелюбива. Ей даже шуточки Херктерент расстрелять или повесить того или этого не слишком нравятся.
Марина бьёт по воде рукой.
— Сказанёшь ты иногда!
— Но прекрасное должно оставаться в вечности! Ведь самое совершенное в природе — тело человека. И неисчислимое число реакций на происходящее. Я умею сохранять их для будущего...
— Доработают мгновенные фотоаппараты, чтобы медяки стоили — так каждый сделать сможет, — зевает Марина.
— Краски и кисточки, карандаши и бумагу каждый может купить, но художниками становятся не все. Примерно и так тут же будет.
Хм. Марина всегда чуть удивляется, когда Эр включает обычную логику. Хотя делает это разноглазая не то, чтобы так уж редко.
Эрида приподнимается из воды. Но только затем, чтобы стаканчик наполнить:
— Не хватит тебе? — прищуривается Марина.— Пьёшь, как воду.
— Нет-нет, Мариночка. На меня, когда сильные эмоции испытываю, почти не действует. И завтра с утра хорошо-хорошо будет. Мне так здорово, как сегодня, не было никогда-никода. Для меня этот 'Чёрный Корабль' сейчас как водичка.
— Способная неожиданно напрочь отрубать мозги. А то и подвижность.
— Но ведь здесь только ты, — улыбается разноглазая знаменитой улыбкой, — совершенно не о чем волноваться.
Марина вредно щурится:
— Знаешь, сколько было случаев, когда перепив, тонули не то, что в ванне, а в обычной луже?
— Но ведь ты здесь... Ты же меня не бросишь, — в словах предельная двусмысленность, на какую Эр только способна.
— Тонуть будешь — вытащу, — кисло усмехается Марина. — Но я тут не всегда, так что советую на будущее пустить сюда корабельный спасательный круг. Цепочкой к полу пусть приделают. Если одна так пить собираешься, то в воду лезь только с кругом, в нём даже если заснёшь — не захлебнёшься.
Эрида смеётся, прикрывая рот ладошкой:
— Так спокойно и весело... Почему-почему так редко бывает.
Марина машет рукой:
— Привет! Если ты не заметила, у нас Империя почти четыре года воюет.
К счастью, разноглазая достаточно разбирается в истории. И знает — история человечества в состоит в основном из различных войн, разве что иногда, бескровных. Гордится основателем материнского Дома, генералом Рэндэрдом, вошедшим в историю с пламенеющим двуручным мечом на плече. Меч это сейчас у Эриды. Она даже сделала несколько автопортретов с ним. Она даже умеет с ним обращаться. Сама разноглазая, считает что очень хорошо, Марина придерживается иного мнения. В том смысле, что на равном оружии у Эр против неё нет шансов.
— Марин, за кого ты меня принимаешь? Войны — двигатель развития человечества. Жизнь после них всегда лучше, чем раньше была. Лекарства новые появляются, множество технических новинок, здорово улучшающие жизнь, становятся общедоступными. Любимые Софи самолёты так бы не развились без Великой войны. На Юге женщины получили возможность работать на заводах. Да, это тяжело, но это давало возможность обрести хоть какую-то финансовую самостоятельность. Быть человеком, а не зависимым существом с правами немногим больше, чему у животного. Это война уже изменила грузовые перевозки, породив контейнеры... Да что я говорю! Ты обо всём подобном знаешь гораздо больше меня. Я прекрасно вижу, что вокруг происходит. Знаю же, Отинг спас случай. Ударься она чуть по-другому. И всё, — Эр шмыгает носом, — не было больше её совсем. У меня бы тогда не было Крионо. Пусть не близко, но и меня касается далеко не в первый раз. Я, дочь двух воинов, ни в коей мере не воин сама. В моих силах некоторых сберечь от войны. Но они сами этого не хотят. Я хочу, очень-очень хочу, чтобы они жили. Но одновременно понимаю, что именно Крионо и Отинг со своими желаниями поступать так, а не иначе, правы. Это я с желанием их спасти от смерти неправа. Раз не можешь помочь всем — значит, не имеешь права прятать кого-то определённого. Что бы вместо неё убили кого-то другую. Эту, другую, тоже ведь кто-то ждёт. Кто-то тоже станет плакать, если она не придёт...
— Пока все живы, и неплохо себя чувствуют, — хмыкает Марина, — но вот заплакать прямо сейчас, по моему, как раз ты собираешься. Не забывай, я это крайне плохо делать умею, и предпочту, чтобы этим грамотные специалисты занимались.
Эрида трёт глаза ребром ладони. Промаргивается. Схватив стаканчик, опустошает залпом. В полную силу дышать начинает не сразу. Говорит, держась за горло.
— Извини, Марина. Когда о нехорошем начинаю думать, самой плохо становится. Знаешь, хорошо что ты о реальности напомнила, когда всё сладенько-сладенько, не помешает немножко горечи. Так всё гораздо острее воспринимается. Сегодня ещё более незабываемым становится. Не просто 'надолго', а 'навсегда' по-настоящему. Теперь точно не забуду никогда-никогда.
— Впервые в отношении тебя понять не могу, ты похвалила меня или отругала?
Эрида капризно губки надувает:
— Мариночка, ты ведь лучше всех должна знать, я никогда-никогда ни на кого не ругаюсь. Тем более очень-очень глупо ругать кого-то за правду, даже если она тебе самой сильно не нравится.
Марина усмехается.
— Ты тоже не забывай, как раз за правду чаще всего и бьют. Очень даже сильно-сильно, иногда даже убивают. Совсем-насовсем.
— Но ведь это всё не про меня с тобой, Мариночка? Это про то, что творится не здесь... Правда?
— Правда!
Марина залпом опустошает стаканчик. Разноглазая права, обе сейчас на эмоциях, и спирное действует плохо. Но от общения с Эридой можно и спиться.
Эр в прямом смысле слова спит на ходу. Завернув Эр в полотенце и ведя её в спальню, Марина раздумывает, не вызвать ли кого из медицинского отдела. Подумав, решает этого не делать. Разноглазая страшно устала. Буквально выжгла себя сумасшедшим форсажем. Поспит, хотя не исключено, что сутки или больше — всё пройдёт. Даже на прикосновения Марины не реагировала, когда та, сняв полотенце, её укладывала. Действительно, крайняя степень опустошения. Не больше. Но и не меньше. Засыпает Эрида мгновенно. Без одежды спать ей привычно и так.
Марина решает к себе не идти. Из соображений чёрной шутки завтра, рядом с Эр не укладывается. Благо, ширина кровати позволяет разместится примерно десятку лиц с телосложением разноглазой. Всё равно, завтра точно проснётся первой.
Диванов тут предостаточно, с тех пор, как Эр здесь, их здесь даже больше стало. Любит озабоченная смотреть, как при ней обжимаются. Марина в зале рядом со спальней устраивается.
Как обычно, спала крепко, без сновидений. Проснулась, услышав, что кто-то ходит. В голове, как обычно, лишь легчайшие отзвуки вчерашнего. Правда, чуть ломит мышцы. Ходит, стараясь не шуметь, что на каблучках несколько сложновато. Открывает глаза. Солнце сразу заявляет — время лишь немного позднее, чем Марина встаёт обычно. Хотя, может, она больше суток проспала? Вчера ведь выглядела получше Эр исключительно из-за того, что гораздо сильнее и выносливее. К кратковременным нагрузкам Эрида вполне способна, никому и в голову не придёт заставлять её испытывать долгосрочные. Ага! Никому, кроме неё самой.
К счастью, в поле зрения напольные фарфоровые часы, кроме всего прочего, показывающие и календарную дату. Сейчас точно утро следующего дня, а не послезавтра.
По звуку шагов Марина далеко не всех девчонок Эриды определяет. Логика подсказывает, что это Крионо. Она настолько наглая, или настолько приближённая, что может Эр по утрам беспокоить? Все ведь знают, до скольких Эр обычно спит.
Точно, Крионо. Неторопливо подходит. Становится недалеко. Излишне демонстративно держит руки на виду. Одета так же, как при знакомстве на набережной. То есть, трусики и туфельки. Херктерент сразу замечает: сказывается общение с Пантерой, всё не то, что в прошлый раз. Разноглазая себе верна, начала задаривать. Впрочем, золото у Крионо её собственное. В смысле, виденное в тот раз. Расхаживание в таком виде климатической ситуации снаружи полностью соответствует. Как и большую часть года, в общем.
Рация близко, Марина привычку завела в пределах вытянутой руки прибор держать. 'Тревога' одним нажатием объявляется. Крионо старше, правда, вряд ли значительно сильнее.
Хотя, с другой стороны, прежде чем предпринимать какие-либо действия, с человеком лучше поговорить. Не обязательно, что переговоры успешными будут. Но хоть понятно будет, чего ожидать.
Марина нарочито медленно усаживается. В тончайшее покрывало заворачиваться не стала. Одежда лежит, где вчера осталась, перед вписыванием фигурки Марины. В конце концов, она у себя дома. Чего, и главное, кого тут стесняться? Уже крайне близкую в определённом смысле подругу разноглазой, Крионо Марина во всяких крайне занятных позах видела. Причём, не только с Эр.
— Что тут делаешь, и как, вообще, сюда попала? — не слишком дружелюбно осведомляется Марина, беря в руку рацию.
Крионо даже бровью не повела.
— Меня Эрида вчера утром попросила прийти сегодня к этому времени. Сказала, что весь день будет очень занята. Распорядилась на постах, чтобы меня пропустили без подтверждения от неё. Ну, я и пришла. Можешь проверить.
Что Марина незамедлительно и сделала. Всё подтверждается. Эрида иногда может быть и практичной. Кстати, уже перед сном Марина сказала охране, в какой части Дворца будет ночевать.
Кажется, разноглазая не рассчитала свои силы на вчера. И судя по приглашению, была уверена, Марина ночевать у неё не останется. Получилось наоборот, правда, не совсем так, как изначально планировалось.
— Что Эрида? Спит? — Марина напоказ позёвывает, прикрывая рот рукой.
— Да. Так сладко, — от слащавых ноток в тоне Крионо Марина чуть два пальца в рот себе не засовывает, — совсем, как ребёночек. Не стала будить. Хотя, она не любит, когда что-то не вовремя происходит.
— Ну да, ну да! — скалится Марина. — Уж очень она вчера вечером сильно устала. Буквально на ногах не стояла... Да и выпили мы изрядно, — Херктерент крайне двусмысленно проводит языком по губам.
Но Крионо всего лишь на диванчике напротив Марины присаживается. На провокации не поддаётся, или ничего с её точки зрения не происходило. У окружения Эр и с ней самой, и друг с другом крайне своеобразные отношения, уместные только между ними, и не распространяющиеся на посторонних. Что у Марины с Эридой особенные отношения, островитянка знает прекрасно.
— Ты будешь ждать, когда она проснётся? — язвительно осведомляется Марина.
— Она же просила к ней зайти!
— Ко мне какие-либо вопросы есть?
— Ни малейших. Скорее, я удивилась, что ты тут раньше не ночевала, Эрида любит, когда трое. И ночами она не только имя Софи шептала, но и твоё.
Марина щурится:
— Уверена, что именно моё? Марина тут и другая есть...
— Уверена! — кивает Крионо, — Я знаю, как она к той Марине обращается... Во всех ситуациях. И как она твоё имя произносит. Поверь мне, это совершенно по-разному звучит...
— Вот уж совершенно желанием не горю, — хмыкает Марина.
— У неё фантазия есть, как она с вами двумя. Даже рисунки такие показывала.
— Марин на Острове точно больше двух. Точно найдётся ещё кто-то сговорчивая. У меня несколько иные фантазии.
— Эрида о них ничего не говорила.
— Чтением мыслей никто из нас не владеет. Не удивилась, увидев меня здесь?
— Я же уже сказала, — вздыхает Крионо, — я ни на что не претендую, и не обольщаюсь. Побыть летней подругой принцессы — совсем неплохо. Лето кончится, вы снова станете варится в этом бульоне. У Эр есть постоянные и там. Ты вообще, с ней вместе выросла, только полная дура может попытаться твоё место вблизи Эриды занять.
— Скорее, это она вблизи меня, — бросает Херктерент с непонятной интонацией.
— Тем более! Я вам мешать не собираюсь. Побуду летней подругой. Хочется пожить. Хочется порадоваться всему чему можно и нельзя! Мы все живём один раз... Эрида уже пригласила меня на зимние каникулы к себе в 'Сказку'... У неё достаточно влияния, чтобы выбить мне отпуск. О большем я не стану просить. Хотя боюсь до зимы не дожить. Большая дуга — не Архипелаг. Там стреляют по-настоящему.
Марина щурится:
— Только не говори, что она не предлагала тебе перевестись в 'Сказку' или что-то подобное. Ты почему-то, вместо этого, решила на Дугу перевестись.
