Надо теперь Оэлен пойти поискать, выяснить, не слышала ли она чего. Она информацию по полочкам куда лучше разноглазой умеет раскладывать. Да и круги общения у них довольно близки, хотя и не пересекаются на все сто.
Марина хотела уходить, но Эр останавливает её, резко схватив за руку. М-да, с перепадами настроения разноглазой надо что-то делать, ибо у Марины некоторые навыки уже на уровне рефлексов и срабатывают вперёд мозгов.
Хорошо, хоть относительно Эр давно уже выработался рефлекс — от неё нечего опасаться.
— Что случилось?
— Где? — Марина озирается по сторонам.
— Я не знаю. Но странно себя ведёшь. Это просто так не бывает. Что-то произошло, а ты мне не хочешь говорить? Ведь так?
Прекрасно видно, как боится ответа Марины, ибо страшно не любит плохие новости.
— Вроде всё по-прежнему.
— Что-то не попавшее в сводки?
— Не пытайся меня, да и себя, заодно, напугать. Никто не умер, — про себя отмечает — это как раз одно из самых перспективных направлений для поисков. С приближением весны не только почки набухают. Но и чувства, далеко не всегда взаимные. Что приводит к различным неприятным последствиям, хотя последний случай успешного самоубийства на территории школы был ещё до рождения Сордара. Да и с неразделённой любовью никак не был связан. Выстрел в висок на почве диагностированного рака.
Слабоватое утешение, ибо с одной неудачливой самоубийцей сталкивалась сама Марина. Ещё с несколькими, судя по намёкам, пересекалась Хейс.
Весна же имеет привычку приходить каждый год.
Где-то Марина даже начинает подозревать, что какая-то часть информации скрывается. Но вовремя соображает — пускать пыль в глаза доступным ей источникам информации может быть крайне вредно для карьеры и, вполне вероятно, здоровья.
За последнее десятилетие, сколько создавали в школе проблем она с сестрой, не доводилось создавать ещё никому.
Где-то повод для гордости. Где-то — Марина слишком хорошо знает содержание действующих кодексов. И нарушали они их далеко не самыми безобидными способами.
Включалась крайне плохопробиваемая броня статуса?
Естественно, да. Но ведь о серьёзных происшествиях на самом деле, неизвестно.
Хотя это вовсе не означает, что их совсем не было.
Хуже всего, когда ощущаешь — что-то где-то назревает. И не можешь понять, что и где именно.
В тылу всегда есть множество резервных дивизий, предназначенных для нейтрализации прорывов. Или чтобы их самих ввели в прорыв.
Но неопределённость хуже всего. Знаешь — возможен удар. Но непонятно, когда и где именно. Стандартные средства могут сработать, а могут и нет. Люди славятся своей непредсказуемостью.
Или же Марина, как и Эр, временами придумывает проблемы на пустом месте?
Ну, уж нет, в этом вопросе вероятность близка к нулю.
— Опять твоя подозрительность включилась?
— Не думай об этом, Эрида.
— Хочу. И не могу. Слишком много людей умирает. Далеко, близко. Повсюду. Не хочется, чтобы ещё кто-то. Совсем рядом... — кажется, вот-вот заплачет.
Отношением к собственному окружению разноглазая всё больше напоминает отношение Пантеры к Сордаровкам. Так их всех в какой-то степени любит каким-то странным чувством с выраженными нотками материнского инстинкта.
Любит кого-то больше, кого-то меньше, но всех. Пусть многие и воспринимают Младшую Ягр как техническую фигуру.
Поставщика одежды и ещё много чего, на что у многих никогда не будет денег. Если бы не добрая воля двух человек, у кого слишком много свободных средств, сейчас у них этих вещей не было бы.
Чувство благодарности большинству всё-таки ведомо, но их отношение к Эр не равно отношению разноглазой к ним.
Слишком уж она любит находить у всех хорошие черты, предпочитая не замечать всех прочих.
Марина наделена прямо обратной способностью. Эр просто не задумывается, как многие завидуют её богатству. Ненависть к богатству частенько превращается в ненависть к самому человеку. Без разницы, есть или нет у него какие-либо способности.
Той же левше Эр только специфические взгляды её отца помогли сохранить великолепный почерк и дали развиться художественным способностям. Многие были лишены такой возможности из-за неспособности родителей влиять на учителей.
Херт, как и очень многие считал, что лучше всех знает, что хорошо для его ребёнка. Но его положение позволяет навязывать свое мнение всем окружающим. Всеобщем мнением было — левшей следует переучивать. Соправитель мог позволить себе иметь своё.
Врать 'всё будет хорошо' Марина не стала. Слишком уж откровенной неправда будет, а разноглазая подобное чувствует. Сделают на Юге более дальнобойные, чем сейчас ракеты. Может стать крайне криво. Единственная цель, куда ракета может попасть — это крупный город по причине большой площади плюс-минус десяток километров особой роли не играют. Или, при обычном налёт изначально назначат целью лесные массивы в окрестностях города, решат, там не парки и виллы, а замаскированные промышленные предприятия. Это ещё хуже будет, ибо ракеты падают относительно редко, а бомбардировщики уже давно ходят стаями в сотни и тысячи машин.
Что такое 'огненный шторм', Марина имеет некоторое представление, да и о тактике бомбардировочных командований знает достаточно. Слабовато утешение — познания о численности столичной ПВО.
Хотя, как на собственной шкуре прочувствованно, непреодолимой она не является.
— Я тоже этого не хочу... Но, так уж получилось, что люди смертны.
— Это так... Но когда не по своей воле.
— Вообще-то, это про большинство случаев.
— Ты прекрасно понимаешь, о чём я... — Эр говорит куда спокойнее, но кризис ещё не миновал.
— Я не первый маршал авиации, чтобы давать какие-то обещания, — пожимает плечами Марина.
— Ты летать не любишь и высоты боишься, — со своей специфической логикой разноглазая точно объясняет, почему Марине не видать чинов в авиации.
С разноглазой далеко не всегда понятно, имеют ли её страхи какое-либо отношение к настоящим проблемам огромного города или придуманы ей самой. Но сейчас — тот случай, когда её страхи совпадают со страхами большинства.
— Бомба во многом случайная вещь.
— Уже есть управляемые, — шмыгает носом разноглазая. Марина чуть не выругалась. Часто забывает — все справочники 'Мирренская императорская армия' и дополнения к ним имеются. Она их почитывает, пусть, как говорится, для общего развития, но представления о технике и вооружении гораздо лучше, чем может показаться. Эр не только в старинном оружии хорошо разбирается.
— Так и у нас такое есть.
— Почему люди всегда тратили лучшие средства на создание средств уничтожения?
— Философия не самая сильная моя сторона, плюс я эту науку просто не люблю.
— Так и я не про науку.
— Тебе прямо сейчас от меня что-нибудь нужно? — Марина откровенно тяготится разговором. Пресловутым умением выносить мозги разноглазая владеет в совершенстве. К счастью для окружающих, никогда не применяет сознательно. В противном случае, была бы воистину страшной.
И тогда её убила бы Сонька, ибо превосходство красавицы с разноцветными глазами стало бы абсолютным. Но Эр — это Эр... Хотя Софи и так не слишком далеко ходит от мысли об убийстве разноглазой.
— Нет, иди куда тебе нужно. Я прекрасно понимаю, мир вертится совсем не вокруг меня. Понять только не могу, почему многие приписывают мне именно такие мысли.
Марина поскорее оказывается за дверью.
Уже уяснила — если кого-то из островитянок нет у себя, то начинать их поиски надо именно с бассейнов. В случае с Медузой — с подводной лодки. Даже Кроэн совсем не обязательно найдётся в библиотеке, а не в воде, хотя плавает хуже всех их пятерых.
По закону подлости, Оэлен находится именно там. На какое-то мгновение становится как-то неудобно перед Эр. Как ни странно, Оэлен одна. Она относится к тому сорту людей, кто жить не могут без нахождения кого-либо в непосредственной близости. В данном случае это, видимо, компенсируется, что не в непосредственной народу полным-полно.
Подозвав Оэлен, разговор начинает дождавшись пока та выйдет из раздевалки. Эр бы точно туда нос сунула, но Марина — это Марина. Ждать приходиться недолго, в отличии от многих, островитянка наделена способностью собираться очень быстро.
— Ну, что у нас плохого?
— У кого именно?
— В общем и целом. Никто никого убивать не собирается или в озерах топиться?
— Они все замерзли, — усмехается островитянка. Она относится к людям, кто вполне воспринимает юмор Марины и даже может отвечать в том же стиле, — Голову об лёд можно разбить.
— Я серьёзно.
Оэлен призадумывается. Она сама не слишком далеко в недавнем прошлом была от грани самоубийства. Так что опасность данной проблемы понимает прекрасно, тем более далеко не все способны влёт любую информацию усваивать, как Марина, Софи или даже Эр.
— Вроде всё как обычно.
— Накануне дня начала войны тоже всё нормально было. Я вот, помню, что в тот день тёпленькая погодка стояла.
Оэлен, совсем как Эр, прикрывает глаза.
— Знаешь, не вспоминается ничего. Слишком здесь хорошо, что бы чему-то случаться.
— Вот это и не радует, — угрюмо бросает Марина.
— Разве плохо, когда всем хорошо? — если глаза закрыть, можно подумать, будто с Эр разговариваешь.
— Плохого в этом ничего нет. Только наблюдательность притупляется. Потом вылезают истории, вроде как у тебя самой.
— Так это всё не здесь происходило! — Оэлен отвечает с вызовом.
— Вот меня как раз и волнует, чтобы здесь ничего подобного не происходило. Вроде никого не травят? Или я что-то не знаю?
— Да я тоже ни о чём подобном не слышала, — пожимает плечами островитянка.
— Услышишь — мне скажи.
— Хорошо. Меня Софи об этом же просила.
Марина снова чуть не выругалась. И тут эта длинноногая её обошла. Оэлен, поняв молчание как-то по-своему торопливо продолжает.
— Так кому из вас говорить, если о чём-то нехорошем узнаю? Она старшая, но кто из вас главнее я так и не разобралась.
— В таких делах, — вздыхает Марина, — мы обе главные. Говорить можешь той, кого первую увидишь.
Отправляется проверить хранилища боеприпасов. Ибо уже успела убедиться, что бывает, когда снаряды попадают в излишне шаловливые ручки. Что ручки были её собственными — вспоминать не обязательно. У неё есть кое-что и по-настоящему опасное, кроме патронов для пистолета, но они-то теперь совершенно законные. Не сдала, потому что инстинкт хомяка пересилил здравый смысл. Да и жалко было потраченных на добывание усилий.
Всё оказывается на месте. В конце концов, территорию она знает лучше всех, а следить за ней может быть чревато. Подобные существа уже успели вымереть.
Проверять сохранность на складах боевых групп и у подводников может занять много времени. Пусть там всё хранится почти по армейским или флотским правилам, но и с настоящих складов взрывчатка пропадает временами. Когда — для глушения рыбы, когда для чего-то значительно более серьёзного.
Вроде всё числится на месте. У танкистов по старой памяти лично проверила. Многое ещё лежит на местах, памятных ей самой. Но и израсходовано немало. Хотя разрешённые боекомплекты восстановлены полностью, а секретных теперь нет.
Впрочем, самый настоящий опечатанный арсенал в одном из бомбоубежищ есть. Но никому даже думать не хочется, что может настать ситуация, когда придётся срывать печати.
Большое количество огнестрельного оружия на руках Марину совершенно не заботит. Был печальный эксцесс со стрельбой по Эорен, но, каким бы печальным он ни был, это не более, чем статистическая погрешность. При таком количестве оружия на руках, в том числе и у весьма неуравновешенных сверстников Марины, единственный инцидент за несколько десятилетий — совсем неплохой результат.
Происшествие со снарядами лучше не вспоминать, как-никак, там не личное оружие использовали. Да и виновных было слишком много.
Конструкторская мысль пока течет в сравнительно безобидном русле, не разрабатывается ничего, сравнимого по гениальности с безумием ракетоплана. Впрочем, даже если разработают что-то подобное, сомнительно, что найдут кого-то с отвагой Софи, способного забраться внутрь.
Сонька тогда такую планку бесстрашия задала — нескоро ещё найдётся кто-то, способный запрыгнуть на подобную высоту.
Да и у самой Марины в последнее время кризис каких-либо идей. Слишком много всего испробовано, чтобы ещё во что-то ввязываться. Сама она в ближайшее время точно ничего затевать не собирается. Чувство опасности могло ведь возникнуть и как реакция на собственные планы.
Или же что-то плохое уже произошло где-то далеко, а она пока ничего не знает? Сордар, Херенокт, Яроорт... Тут при всём желании она ничего не в состоянии сделать. Только про Сордара можно о чём-то говорить с уверенностью. С Мариной в теории он может связаться по междугородней связи, но никогда этого не делал. Только личные встречи, да письма.
На территории школы с современными средствами связи лучше всего у разноглазой, от неё можно в любую точку страны дозвонится, чем многие откровенно и злоупотребляют. Марина в состоянии устроить такое же и у себя, только зачем?
Письма Сордара в последнее время стали краткими. Значит, флот активизировался, на постороннюю писанину просто нет времени. География — такая вещь, не позволяющая однозначно утверждать, где будет нанесён удар. Два Морских Генеральных Штаба над этим думают, планируя свои и рассчитывая, как отражать вражеские.
Из глобального, что сделала бы сама Марина, руководствуясь успехами прошлых рейдов — создала бы быстроходное соединение и наведалась в мирренские воды с целью нарушения судоходства и уничтожения портовых сооружений.
Вряд ли такие идеи были только у неё, но раз пока на морях относительно спокойно, значит, есть множество неизвестных ей факторов.
Что-то назревает, но последнее письмо от Сордара было три дня назад. Значит, пока всё хорошо.
Херенокт о ней вспомнит только в самом крайнем случае, а Яроорт никогда не числился среди близких друзей, хотя значительная часть Столицы и вся школа теперь считают иначе.
Только островитянки Марину не забывают, включая сестру Кроэн, что кажется несколько странным.
Сердечки и завитушки с цветочками островитянки рисуют по-прежнему. Отпечатки губ больше не попадаются, их пара креветок заменила. Шуточки у островной Марины — те ещё. Самый известный в приморских областях Империи символ вечной любви — губка с парой креветок внутри. Всегда — самец и самка, забираются внутрь на ранних стадиях развития, после нескольких линек достигают такого размера, что утрачивают способность выбираться наружу. Так, вместе, всю жизнь и проводят.
Разноглазой подобное сравнение точно бы понравилось, тем более в обитателях моря она прекрасно разбирается. Но обеим Маринам подобные нежности полностью чужды. Только склонность к шуточкам довольно похожа.
Может, просто забыла, кому писать собиралась?
Кто и что пишет Эриде, Марина не интересуется, хотя и прекрасно знает, где она письма держит. Желания взглянуть не возникает. Временами рассеянная, Эр отвечает всегда. Если что-то важным покажется, разноглазая сама Марине прочтёт или даст с полным текстом ознакомиться. Большего и не надо.
