— Да помню я всё, — отмахивается Марина. — Но мы в другом веке живём, и сейчас другие законы действуют. Да и у тебя могут на ночь другие планы быть...

Пантера улыбается.

— Марин, казаться слишком взрослой и хорошо в ночной жизни разбирающейся у тебя крайне плохо получается. Всё-таки, девушка-подросток — это ты, а не я.

— Может, покажешь мне жизнь эту, да так чтобы я ни во что не вляпалась?

— Покажу, разумеется. Но не сегодня. У тебя отпускной на все дни?

— Разумеется, я достаточно разумна, чтобы правила по мелочам не нарушать.

К завтраку Марина спускается совсем не в том, что на ней было вчера. Пантера даже бровью не повела.

— Вижу, шкафчик с одеждой ты оценила.

— Ничего себе шкафчик! Залы приёмов меньше бывают.

— Издержки моего рода деятельности.

— Угу, только шкафчик словно и вовсе не твой. Все вещи исключительно моего и Сонькиного размеров.

— Сама знаешь, эта часть дворца для почётных гостей. Людей подобного статуса, кто способен приехать ко мне в гости, ровно два человека. Таких принимать стоит достойно. Тем более, ты у меня не всегда в подобающем виде появляешься.

— Угу, — ухмыляется Марина, — только сперва ты способствовала приведению меня в такое состояние.

— Притом исключительно по твоей просьбе... Хотя, не стану отрицать, в чём-то близком и я в своё время расхаживала...

— Учитывая изменившиеся за прошедшие годы нормы приличий, в подобном сейчас только скромницы расхаживают.

— Марин, за намёки на мой возраст просто дам в глаз, — Пантера весьма ловко имитирует голосу Марины.

— Здорово у тебя получается. Насчёт возраста — поняла, от таких намёков иногда даже Соньку выворачивает... Раз уж её вспомнила. Для другой гостьи у тебя и мастерская есть?

— Не используемых помещений много. Оборудовала.

— Ты и это умеешь?

— Разумеется. Ты как-то забываешь — я ведь тоже художник, правда особого жанра.

Марина почему-то хихикает.

— Что такого весёлого?

— У Софи раньше спрашивали, сколько у неё платьев. Она сказала: 'Пятьдесят'.

'Мы думали больше'

'Пятьдесят это площадь в квадратных метрах того шкафа в Старой крепости, где они хранятся'.

— Нет там такого шкафа, — совершенно серьёзна Пантера, — да и закупки для Софи проводились в значительно меньших объёмах.

— Зато какие у них были рожи!

— Не сомневалась, ты скажешь эту фразу.

— У тебя площадь больше пятидесяти метров.

— Это хранилище — ровно в четыре раза больше.

— Надо понимать ещё имеются?

— Ну разумеется, — самодовольно ухмыляется Пантера.

— Просто мечта нынешний мелкоты. Как они пищали, когда про твою щедрость узнали, — Марина довольно щурится. — Мечтали, глупенькие, чтобы их на ночь в твоём главном магазине закрыли.

— Глупенькими их называешь, а сама только с ними и общаешься, — как кошка фыркает Пантера. — Думаешь, я не знаю, кто в Загородном недавно гостил? А так как ты, как говорится, не Эрида... Вывод напрашивается только один — нравится с мелкими возится.

— Да ты их видела? Где там дети — формы чуть ли не лучше чем у меня!

— Мозги тоже лучше? — вкрадчиво улыбается Красная Кошка.

— Единица в твою пользу, — дуется Марина.

— Дети есть дети, — почему-то вздыхает Пантера.

— Там девочка есть, на подводных лодках помешанная. Ты такое чудо видела? — оживляется Марина.

— Я была на похоронах одной почти девочки, помешанной на скорости, — совсем не весел, почти пугающ голос Пантеры. — Объяснишь подруге своей, что от ушедших на лодках часто остаются только кенотафы на берегу? И больше ничего... Совсем ничего. Объяснишь, или не станешь?

— Пантера, я не Софи, — Марина даже напрягается. Больно уж Пантера на Кэрдин сейчас похожа.

— Как зовут ту девочку? Взгляну на неё когда придёт.

— Заказы у тебя она уже делала. Медуза её звать, если хочешь смертельно оскорбить назови Корнерот Ушастый, правда-правда, её и по документам так зовут, только она это ненавидит.

— Марин, я из издевательств подобного уровня выросла уже. Да и ты подобным не занимаешься. Как ребёнок сейчас дразнишься, — Пантера на секунду призадумывается. — Говоришь, Медуза, помешанная на подводных лодках. Тогда я её даже видела.

— Интересно, где?

— Персонал у меня настолько молодой, что многие продолжают почитывать подростковые журнальчики. Сама знаешь всякие фото из 'Сордаровки' там регулярно публикуют. Копия вашей формы — чуть ли не самое покупаемое у меня платье.

Марина гримасничает.

— Только платья эти полупрозрачные и предназначены для более старших девочек.

У Пантеры лицо из-за расовых особенностей отличается повышенной невозмутимостью.

— Я, конечно, произвожу и торгую множеством вещей для взрослых игр. Но подобные модели у меня не продаются. Всё-таки своими званиями и именем я дорожу.

— Ладно, сойдёмся на том, что школьную форму можно использовать не только традиционным образом.

— Но у меня покупают настоящие школьницы, — Пантера явно обижается. Марина решает, что лучше немного помолчать.

— Вот на одном из недавних фото я и видела весьма юную девушку в зимнем варианте вашей формы на фоне её портрета, написанного на рубке вашей подлодки. Правда, формы на портрете были весьма преувеличены, но вот лицо получилось довольно похоже. Особенно если учесть общую криворукость исполнителей. Это и есть та Медуза?

— Да, она это.

— Я запомнила.

— Что ты мне вечером сегодня покажешь?

Пантера хмыкает. Умеет Марина играть, лицо и интонации точно такие, с каким маленький ребёнок конфетку выпрашивает. Если добавить ещё весьма выразительные глазки невиданного цвета, то та ещё картинка получается.

— Смотря что тебя интересует. Уверена, после нескольких месяцев на Архипелаге весьма откровенными танцами полу— и вовсе обнажённых девушек тебя уже не удивишь.

— Знаю я этих девушек, — хмыкает Марина, — нормальнее некоторых столичных будут. Я сама с ними танцевать пробовала. Вроде получалось.

— Ну да, — хмыкает Пантера. — Одним своим танцем, как раз в стиле Архипелага, ты крайне запомнилась.

Теперь уже Херктерент хмыкает с непонятной интонацией.

— Ещё скажи, они чем-то предосудительным занимаются. У Эриды недавно гостили.

— Я и не говорила, будто они плохие.

— Ну ещё бы! — усмехается Марина, — На них деньги ты вполне зарабатываешь. Не очень умно оскорблять приносящих тебе деньги.

— От общих доходов совсем небольшой процент. Как думаешь, от чего наибольший?

Марина усмехается:

— Тоже мне, тайна великая — от Армии и Флота разумеется.

Пантера усмехается:

— Нет, Марина, ты серьёзно ошибаешься.

— Как так? — недоумевает принцесса. — Разве войны нет?

— Идёт полным ходом. Форма поставляется во всёвозрастающих объёмах. На всех заседаниях Ставки, где обсуждаются вопросы, связанные с производством текстиля я присутствую и имею право голоса.

— От кого же тогда главный доход?

— Не догадываешься? — Пантера откровенно веселится.

— Что-то я плоховато соображаю.

— Ладно. С другой стороны зайдём. Каков процент находящегося на всех видах военной службы населения?

— Точно не знаю, но думаю, уже сильно больше пяти процентов.

— Это многие миллионы, по большей части, мужчин?

— Не пойму, к чему ты клонишь?

— Клоню я к тому, дорогая Марина, что женщин только у нас в стране и сфере влияния несколько миллиардов. Это куда больше численности любых армий. Основной источник дохода у меня не изменился. Это ведь не шутка: 'если бы женщины меньше тратили на косметику и тряпки, войну бы уже выиграли'.

— Ты заболела женоненавистничеством? — вытаращивает глаза Марина. — Думала, с тобой может повеселится, а ты, оказывается, ещё большая зануда, чем я. Ты же вроде, раньше считалась чуть ли не самой весёлой женщиной страны, а теперь рассуждаешь об экономике!

— Знаешь ли, 'весёлая' и 'глупая' — совсем не синонимы, хотя многие думают по-другому.

— Сказала же — зануда, — морщит нос Марина.

— Ну пусть, я зануда, — усмехается Пантера. — Тогда ты давай, по пунктам выкладывай, какого именно веселья ты от меня хотела? Говорю сразу, где мальчики по вызову и прочие сопровождающие водятся я знаю, но тебе не скажу.

Марина с показной задумчивостью трёт подбородок.

— Не очень-то и надо, — хмыкает Марина, — я таких буквально в нескольких шагах от себя найти могу.

— С опытом и умением у них не очень.

— Искусственные заменители есть.

— Хвастовство в данной области — традиционно для подростков, — Пантера затягивается сигаретой.

— Ну, а посмотреть можно... Ну, когда мальчики друг с другом?

Красная Кошка щурит один глаз.

— Думаешь, это настолько возбуждающе?

— Я только на картинках видела. Как вживую — не очень представляю. Вдруг понравится? Тем более, очень уж хочется посмотреть что-нибудь по-настоящему запретное.

Пантера мысленно перебирает варианты. Марина уже взрослая девушка, да и выглядит старше своих лет. Сама Красная Кошка в возрасте Марины весьма лихо развлекалась.

— Мест, где собираются сильно скучающие женщины, у кого денег многовато, в Столице предостаточно. Тебе мускулистых мальчиков посмотреть, как они друг с другом сношаются, или мальчики с девочками тоже интересно?

— Это всё в одном месте, или в нескольких?

— Смотря, насколько твоя фантазия разгуляется. В некоторых местах из этого дела настоящие спектакли устраивают.

— Куда только твоя сестра смотрит?

— Ка она говорит, — посмеивается Пантера. — 'Если что-то не можешь предотвратить, это следует возглавить'. Её ведомство лицензии на деятельность такого рода и выдаёт. Собственно, сама знаешь, кто первым 'цветочные дома' налогом обложила. Мы не миррены, чтобы с естественными потребностями бороться.

— Кому я вру? — машет рукой Марина. — Она же сама была не против, чтобы я подобные места посещала. Ну, так поедем? Хотя... Знаешь, где Сордар и Херенокт по молодости часто бывали?

— Знаю, конечно. С Хереноктом, бывало, и вместе захаживали. Ему крайне нравились скандальные зрелища.

— Ты же сильно старше...

— От этого было вдвойне веселее, — пожимает плечами Пантера. — И мне, и ему. Да, собственно, и с тобой он того же порядка номер провернул.

— Ну и скотина братец! — удивлённо выдыхает Марина с непонятной интонацией.

— Ну да! — кивает Пантера. — Скотина редкостная. Именно поэтому так и популярен. Некоторым просто нравится когда с ними плохо обращаются. Будь на месте тебя кто-нибудь другая, в модных мирренских традициях воспитанная, шуточка была бы крайне безобразной.

— А со мной, значит, можно? — откровенно злится Марина.

Пантера касается её руки. Её прикосновения почему-то не раздражают.

— Успокойся. Ни с кем так поступать нельзя. Но одно дело, что видят окружающие, другое — что ты сама ощущаешь. У вас у всех шуточки чернейшие. Ты сама тогда ничуть не меньше брата на скандал напрашивалась. Впрочем, я в своё время, тем же самым занималась.

— Как ЕИВ выражается, 'в тихом омуте твари водятся'.

Пантера оглядывается по сторонам.

— Где ты здесь видишь тихих?

Марина только криво ухмыляется.

— В упомянутых тобой местах много людей бывает?

— Довольно прилично, сама понимаешь, 'Театры тела' очень сильно по ценовым категориям различаются.

— Хм. 'Тела театры', — усмехается Марина, — чего только не придумают, лишь бы вещи своими именами не называть.

— На заборе и в учебнике один и тот же орган совсем по-разному называется, — усмехается Пантера. — В разговоре с Эридой ты какое употребишь?

— Это не по правилам удар!

Красная Кошка только глаза закатывает:

— Эти 'Театры' довольно популярны, в основном посещает молодёжь. Накануне подписания брачного договора визит, считай, обязателен. Причём обе стороны посещают разные места, хотя могут в одно и тоже прийти.

— Понятно, почему Столицу на Юге зовут 'городом разврата', — усмехается Марина.

— Как всегда, врут, — Пантера совершенно серьёзна. — У них на словах многое запрещается, а на деле процент лиц, кормящихся с определённого рода деятельности у них гораздо выше нашего. Да и грязи у нас поменьше. Уроженок колоний сильно младше тебя фактически продают тысячами. Особенно полукровки ценятся, ибо они 'почти как человеческие женщины'. На деле ценят их в основном за возраст.

Но официально ничего этого нет. Хотя в столице все знают, что где надо искать. Общество, построенное на лжи и мерзости. Ненавижу!

— Пантера, я тоже много читала докладов с полосами. Но сегодня не хочу рассуждать ни о чём серьёзном. Тем более, мы с тобой не относимся к бомбардировочному командованию, чтобы это прекратить. Раз уж зашёл разговор об этих 'театрах', то не понимаю зачем туда идти, если самим можно заниматься?

— Кругозор расширить, ну и подучиться. Тем более с физической привлекательностью... Актёров там всё очень хорошо. Весьма совершенные образцы человеческого тела попадаются. Там и из Университетского квартала частенько попадаются. Жить в столице довольно дорого, а хорошо жить всем хочется. Бывает, и из Великих Домов там дурачатся. Выступающих в масках там предостаточно.

Марина склоняет голову на бок.

— Технический вопрос. В этих 'театрах' кинозалы имеются? Где-то же фильмы такой тематики демонстрируются.

— Естественно, имеются. Персоналом 'театров' и снимаются. Там же и продаются, большая часть печатной продукции тоже там производится.

— Многофункционально!

— Как и большинство отраслей у нас.

— Тогда не пойму, почему 'цветочные' за министерством здравоохранения числятся?

— Вообще-то, их курирует совместные комитет разных ведомств. Здравоохранение там первые из равных, ибо должны следить за эпидемиологической ситуацией.

Марина злобно ухмыляется:

— Точно, съездить стоит да посмотреть. Аж представила, как один весьма совершенный образец тела из Университетского там под чёрным извивается, м-м-м, — щурится, аж облизываясь.

Пантера резко щёлкает Марину по лбу. Херктерент трёт больное место. Смотрит недоуменно.

— Марина, не пытайся казаться большей злюкой, чем ты есть на самом деле. Сейчас я вижу банальную зависть и ревность, что это самое тело досталось не тебе. Могу тебя дополнительно огорчить или обрадовать — Хейс даже вблизи этих театров никогда не появлялась. Хотя несколько раз её вполне легально туда завербовать пытались. Все разы был получен отказ в крайне резкой форме.

— Просто не знали, сколько у неё денег, — ворчит Марина, — и кто ей покровительствует.

— Возможно. Но в тех местах достаточно лиц, кто этим для собственного удовольствия занимаются. Кстати, в 'цветочных' ситуация аналогичная. Там тоже любительниц приключений из известных семей предостаточно. Хейс сама не испытывает тяги к подобному роду деятельности.

Взгляд Младшей Ягр откровенно осуждающий.

— Ну, ничего поделать с собой не могу! — вспыхивает Марина. — Вечно про всех говорю гадости!