— В силу вечности и неисчерпаемости данной темы, — Марина резко щёлкает пальцами. — Стоп! Сонька же не змеедевочка. Не особо её тянуло к подобному. Больная, но не настолько. Давай-ка подробнее. Знаешь, даже с такой сестрой лучше, чем без неё.

— Она с журналом 'Буревестник' пришла. Я про такой даже не слышала, хотя тираж немаленький.

Марина хмыкает.

— Он, хотя и не секретный, но и не для продажи. Издание палубной авиации, только на Флоте распространяется. Если Сонька за 'Буревестника' взялась — первый обнадёживающий симптом, что началось выздоровление.

— Она про похороны в море статью показывала. Сказала 'гибель за Родину и одновременно, трагический романтизм. Небо и море слились воедино'.

— Нехарактерная для них тематика... Какой номер?

— Прошлый месяц.

— Потом посмотрю. Пока давай поподробнее, что там она говорила. И что за статья?

— Про атаку на конвой. Успешную.

— У них про другие и не бывает, — хмыкает Марина. — Ладно, может я что пропустила, всё равно я в 'Сводки' для командования давно не заглядывала.

— Там бомбардировщик на авианосец сел. Такой тупоносый, трёхместный.

— ПБ-7, наверное.

— Не знаю, писали, он торпеды ещё сбрасывает.

— Точно, 'семёрка'. Она преимущественно с торпедами и летает.

— Там сзади башня с двумя пулемётами.

— Сказала, 'семёрка', — раздражается Марина, — дальше-то что?

— Пилот и штурман живы. А вот стрелка... Его по всей этой башенке снарядом размазало. Самолёт оставался почти целым, и даже ремонту подлежал. Но никто не захотел извлекать останки. Вот и решили, лётчика в самолёте в море похоронить. Там много фото. Как флагом башню закрывают. Команда корабля собирается. Командир корабля присутствует. Караул строится. Залп дают. И машину за борт сталкивают. Пилот и штурман тоже участвуют. Ещё там фото этого стрелка есть. Двадцать один год. Софи эта история показалась очень возвышенной.

— А тебе самой? — выражение в речи Марины отсутствует.

— Все мы когда-нибудь умрём. Я чуть в воде не погибла. Софи, наверно, об этом подумала, потому ко мне и пришла.

— До чего огромны тараканы в головах у художников!

— Я не знаю. Мне было грустно. Его ведь ждал кто-то.

— С Эр она не ладит, не то бы к неё с этим пошла. Разноглазая такое любит. Ты, видимо, оказалась ближайшей, кто отличает нос самолёта от хвоста.

— Разве их можно перепутать? — недоумевает Рэда. — У одномоторного на носу всегда винт.

— Не всегда, — хмыкает Марина, — у некоторых бывает и на хвосте. У других и вовсе винта нет.

— Это у каких?

— Вот с этим как раз к Софи и иди. Может, выведешь, наконец её из подобного состояния. Меня от её улыбочки скоро рвать начнёт.

Рэда отчего-то зябко ёжится.

— Неужели я тогда... В конце лета-начале осени выглядела также, как Софи сейчас?

— Степень отсутствия в текущей реальности была примерно такой же. Вот степень повреждения мозга... Даже не знаю, у Соньки, наверное, повыше будет. Но я не очень надёжный источник, ибо на твоей роже мне тогда больше всего перекрестия прицела видеть хотелось.

— И на Софи хочется?

— Не она у меня кого-то увела. Так и не сказала, что ей было нужно?

— Подозреваю, просто скучала.

— В скучающую сестрёнку верится с трудом.

— Я в Софи с полетевшей системой управления чувствами совсем недавно тоже не поверила бы, — Рэд разводит руками, — но ты знаешь результат.

— Это чувство только с безумием можно сравнивать.

— Переболела?

— То ты не знаешь...

— Ещё кем-либо заразиться не хочешь?

— Уж не на себя-ли намекаешь? — Рэда щурится как когда-то перед атакой.

Марина смеётся со злым весельем.

Кажется, Хорт искренне жалеет, что топора нет под рукой.

— Опять твои шуточки!

— Почти поверила!

— Вовсе не собиралась. Меня сейчас куда больше интересуют совсем другие виды отношений между людьми, чем те, на какие вокруг все старательно намекают.

— Неужели тебе настолько пресловутого семейного уюта не хватает, что за одну его видимость продаться готова?

— Представь себе! — огрызается Рэда. — За продемонстрированное ко мне отношение я теперь на них готова бесплатно работать.

— Однако, ни от чего не отказываешься.

— Потому что это просто глупо. Да и настоящие человеческие чувства не продаются всё равно.

— Тебе ценник предоставить, сколько стоит видимость каких? И в каком виде лучше всего оплату производить?

— Сейчас как раз ты мне банально завидуешь. Ибо у меня опять хоть с чем-то гораздо лучше, нежели у тебя!

Марина нехорошо щурится. Дурой Рэду при всём желании назвать сложно. Степень идеализма, в общем-то, возрасту по документам, соответствует.

Хотя подобные разговоры напоминают споры маленьких детей 'у кого лучше родители?' Впрочем, зависть к чужому счастью широко распространена и среди более старших возрастов.

Логики в этих чувствах обычно тысячные доли процента.

В отношении Марины к Рэде и вовсе отсутствует. Неплохие отношения сразу с двумя находящимися в союзнических отношениях Домами куда лучше, нежели с одним, каким бы влиятельным он не был.

Рэда достаточно разбирается в текущей политической ситуации. Понимает, что обеспечила себя связями на десятилетия вперёд, если только сама глупых ошибок не наделает. Но похоже, клевец Марины выбил из неё если не все способности глупить, то большую их часть. Ещё и пистолет добавил.

Отношение к Рэде сильно улучшилось, несмотря на грубость и резкий характер. Как-никак, все видят, с кем Хорт в неплохих отношениях.

Да и с регулярными непонятными поездками на машинах с гербами вроде бы разобрались, хотя недооценивать человеческую глупость тоже не стоит.

Но Софи и Марина, и, в меньшей степени, Эр, продолжают сами собой оставаться. Рэда Эриду не привлекает, старшая дочь её нанимателей тоже интереса не представляет, так что разноглазой с её интересами можно и вовсе не опасаться.

Марину только беспокоит, что будет, когда не отличающейся особым постоянством сестрёнке, захочется разнообразия поискать. Начнёт поиски она с тех, кого получше прочих, знает. Рэда тут сама собой напрашивается.

Впрочем, и другие кандидаты имеются. Включая, учитывая хитровывихнутые мозги Софи, саму. Тем более, тема взаимоотношений двух сестёр в литературе и на взрослых картиночках, вещь довольно известная.

Но возможность такого следует расценивать как весьма малую, хотя и отрицать вовсе тоже не следует.

Пока вполне достаточно того, что Сонька контактов с Мариной ищет не чаще, чем обычно. Скорее, даже несколько реже.

Опасения внушает, что она за пределами школы начнёт контактов различной степени близости искать. Начнёт как раз с окружения Кэретты. Там состав далеко не полностью сменился. Среди тех, кого Марина помнит обэридившиеся имеются. Причём, и про саму Кэретту такие слухи ходят. Причём их отголоски даже до 'Сордаровки' докатываются.

Могут там всякого подсказать. Хотя сомнительно, будто найдётся что-то по-настоящему Соньке неизвестное.

Меньше всего за Хейс опасаться стоит. Главным образом, из-за черты быть удивительно постоянной во всём, что делает.

Правда, Марина её во влюблённом состоянии вживую не видела, только на работах сестрёнки. И если это состояние сродни состоянию Софи, то возникают всякие не слишком весёлые мысли.

Пожалуй, только в одном можно быть уверенным — никаких поводов для ревности Хейс не даст. Впрочем, подобное чувство может возникнуть и безо всякого основания. Особенно у всяческих личностей увлекающихся.

Самая простая мысль в голову Марине приходит в самую последнюю очередь. Связаться с МИДв или и вовсе с самой Кэрдин и выяснить подробности сестрёнкиных похождений. Всё-таки, о перемещениях Членов Дома, не являющихся Государственной Тайной отчитываться другим Членам Дома они обязаны по первому требованию. У Софи (как и у Марины) в настоящее время нет полномочий что-либо государственной тайной объявлять.

Значит, можно узнать много всякого разного, что у этих двоих... Или там большее число участников привлекается? Не под одеялом происходит. Разноглазой вон, вдвоём, похоже, всегда скучно. Вероятно, и других от этого заклинивает в точно такой же степени. Картинки подобной тематики существуют во множестве. Да и в 'Театре Тела' видела немало.

— Ладно, к вопросу развлечений вернёмся. Летом на Архипелаг едешь?

— Разве твои предложения не являются роднёй армейских приказов? — пожимает плечами Рэда.

— Скажем так, не всегда. Официально я тебя ещё не приглашала. Всё говорилось одним частным лицом, Мариной Саргон, другому частному лицу, Рэдрии Хорт. Как частному лицу, мне вполне можно отказать. Вот как официальному — надо уж как следует фантазию напрячь. Но я о другом, собственно. Тебе других официальных приглашений ещё не было?

— Чуть ли не впервые имеет место некий конфликт интересов. Я совсем не против провести лето вместе с ними. Девочка, наоборот, как раз на Архипелаг рвётся. Больно уж хочется как раз на тебя посмотреть. Её на Архипелаг фактически уже отпустили, конечно, если ты согласишься её принять.

— Сама что думаешь?

— Как раз я и разрываюсь. И того хочется, и другого. Экзамены, если захочет, сможет и вместе с местными сдать. Кстати, на них ей тоже посмотреть хочется.

— Надеюсь, не в таком смысле, как разноглазой нашей, — хмыкает Марина.

— Она же ребёнок ещё!

— Островитянки очень рано развиваются.

Рэда призадумывается.

— Местные нравы довольно серьёзный аргумент. Но упрямство моей подопечной — вещь куда более серьёзная. Тем более, она и без моего участия достаточно грамотна в определённых вопросах.

— Быстро детки растут!

— Знаешь, что является первым признаком старости?

— Осуждение молодости, — откровенно дразнится Марина, — только вот незадача — это ты старше меня.

— Фактический возраст и указанный в документах — две большие разницы. Особенно у таких, как ты. Думаешь, я не знаю, ты считаешься старше многих, кому лет куда больше, нежели тебе?

— Это только по делам, касающихся древних кодексов.

— Я так понимаю, едем прежним составом за единственным исключением?

— Свою подопечную да островитянок забыла?

— Они как бы само-собой разумеющиеся, — машет рукой Рэда, — Эр своих... подруг никого звать не будет?

— Нет. Хватило ума наконец, сообразить, что людей из разных кругов общения лучше не смешивать. Жительницы Архипелага и наши друг дружке точно не понравятся. Некоторые, что там, что тут, мягко говоря, не тихони. Разноглазая же очень любит, чтобы вокруг всё мирно было.

— Интересно, кто из них более жадные?

Марина злобно смеётся.

— Тут наши, безусловно, лидируют. Некоторым с Острова нравится сама Эрида, без учёта возможности что-то с неё получить.

— Не маленькая, сама разберётся, — совсем не к месту бросает Рэда.

Марина ехидно смотрит одним глазом.

— Самой-то больше никто не нужен?

— Марина, ты издеваешься?

Херктерент щёлкает пальцами:

— Надо Динке и Медузе сказать, чтобы своих звать не вздумали. Как-то отдохнуть охота от мужского общества. Пусть с кем-нибудь другими... Или самоудовлетворением занимаются, — Марина делает рукой недвусмысленный жест.

— Насчёт Медузы ты ошибаешься, — качает головой Рэда. — Она даже мне жаловалась, к ней относятся, словно к младшей сестре, не видя в ней девушку. Говорила, на Архипелаге парни смелее, чем здесь.

— Ну вот и оставалась бы со смелыми, — гнусно ухмыляется Марина. — Главный признак смелости им чесать.

— Они бы её близко к лодке бы не подпустили, — замечает Рэда. — Медузу данный факт волнует куда больше... Чесания чего-либо.

— Когда начнёт по сторонам оглядываться, чесать уже некому будет. Хотя, если ситуация будет развиваться как сейчас, вряд ли она одна останется.

— Ты о чём? — Рэда некстати вспоминает, насколько парадоксально временами мыслит Херктерент.

— Об установлении отношений, большинством считающимися общепринятыми. У нас кажется, единственная нормальная — Медуза, ибо мальчиками интересуется только она. Ты, да я, да Коаэ — никто не нужен. Сонька да Эр — заклинило на девочках, Кроэн, Динни да Инри — банально не выросли ещё. Кошмар да Оэлен — не определились ещё, какой пол их более интересует.

Рэда почему-то хихикает.

— Что смешного? — настораживается Марина.

— Ничего. Оэлен тут вспомнилась. Не в связи с интересом к одному из полов. Она уже сейчас вся ожиданием извелась поездки на Архипелаг. Всем уже хвасталась,как только приедет, первым делом к 'Исполинам' купаться побежит. Ей, несмотря на возраст, уже есть, что показать.

Марина криво ухмыляясь, откровенно пялится на грудь Рэды. Оэлен сложена куда гармоничнее. Даже когда Рэды здесь уже не будет, самые выдающиеся арбузы всё равно будут произрастать не на грядке островитянки. Хорт, кажется, просто гордится собственным превосходством.

— Ты туда, помнится, не очень-то хаживала. Или показать было нечего?

Рэд смеётся, махнув рукой:

— Ты же прекрасно знаешь, у меня с водой отношения сложные. Известным в тех краях методом знакомства 'быть спасённой у 'Исполина' пользоваться не испытываю ни малейшего желания. Хотя бы из потому, что я не верю, что кто-то из местных девчонок плохо плавает. Тогда не хотела, а сейчас, — Рэда вздыхает, и кажется, не притворно. — Видимо, придётся. Угораздило папеньку ночное купание у статуй описать. Попробовать подопечной хочется.

— Тоже от Оэлен что-то такое слышала. Только в стиле 'наконец-то я увижу остров, где большую, хотя и худшую часть жизни, провела'. Не решила ещё, но подумываю, чтобы пригласить с нами кого из людей Кэрдин, специализирующегося на преступлениях против несовершеннолетних. Может, он туда ещё раньше нас отправится.

— Так всё плохо?

— Достаточно того, что она собственную мать ненавидит ещё хлеще, чем ты?

— Я знаю, — цедит сквозь зубы Рэда. — Не возьмусь судить, что хуже — один раз совершить преступление высокой тяжести, или из год в год каждый день совершать незначительные.

— Вот и я ещё не определилась.

— Неохота оказаться поблизости от того, кого ты сочтёшь преступником.

— Ага, — зевает Марина, — проще будет сразу застрелиться. Но непричастных я стараюсь не трогать.

— Если успеют доказать, что тут ни причем. В противном случае, можно только посочувствовать.

— Как ЕИВ выражается, 'лес рубят — щепки летят', — Марина зачем-то рукой перед лицом вертит. На девчоночьем автопилоте замечает — ногти у неё в гораздо худшем состоянии, нежели у Рэды.

— Твой принцип. Сама чуть под него не попала.

— Если ничего никому не забывать — можно спятить от ненависти.

— Это ты мне о ненависти говоришь? — нехорошо щурится Рэда.

— Ага. Именно я. Как один из самых крупных знатоков этого дела.

— И кого тебе приходилось так уж сильно ненавидеть, кроме южан, разумеется?

— Тебе напомнить, что меня несколько раз хотели убить и изнасиловать?