Только позднее поняла — отцу намекали, чтобы он сам от Рэды избавился, иначе предпримут изъятие за 'ненадлежащее обращение'. Рэда не сразу поняла многозначность данного термина.
Выручало наличие у Хорта большого количество друзей во властных структурах, включая нелетающих орлов. Но и у родни тоже связей хватало.
Поступление Рэд в 'Сордаровку' и её отъезд в Столицу поставил жирную точку в противостоянии. Рэда даже жалеет, что не видела рож родни, когда узнали — 'неполноценная' девочка поедет в такое место, какого всяким умненьким-разумненьким не видать как своих ушей.
Отец написал, буквально источая злорадство: каждому из 'близких' фото Рэды в форме знаменитой школы подарил. Искренне переживая, не придётся ли вскоре нести цветы на погребальный костёр. К искреннему огорчению Рэды, до сих пор никто не умер.
Отцовское упрямство — одна из причин, приведшая Рэду туда, где Рэда сейчас находится. Но не следует забывать и Марину, тоже весьма удачно для Рэды решившей как-то раз на бережку посидеть.
Нечто довольно обычное в жизни многих людей — материнская любовь — была весьма редким явлением в жизни принцесс и по определению отсутствовала в жизни Рэды. Перепала доля того, чего у неё никогда не было. И перепавшая доля Хорт крайне понравилась.
Показательным было и то, что весьма резкая в суждениях Марина до сих пор не может припомнить про нанимательницу Рэды ничего плохого. Хотя и старается изо всех сил. Раз ничего не сказала — значит, просто нет ничего, а не хорошо спрятано.
Как ни парадоксально, начало нынешнему отношению к Рэде сформировано произведениями её отца. Очень уж полюбился действующий там персонаж, на Рэду похожий во многом только внешностью и некоторыми словечками.
Оригинал оказался не хуже существующей на бумаге. В общем, первоначально Рэда не сильно бы расстроилась, если бы после пары встреч её попросили бы больше не приезжать. Но всё пошло по-другому. Девочка в Рэд буквально влюбилась, хотя Хорт всего лишь оставалась сама собой. Кое-какие представления о том, как надлежит общаться с младшими, у Рэды наличествовали. Вот только они удивительным образом совпали с тем, чего ждали от той, другой, чьим прототипом была.
С матерью девочка дружила, подружила и Рэду. Точнее, это она так думала. Сама Хорт была уверена, если бы сама при первой встрече не произвела бы на женщину положительного впечатления, то даже присутствие принцессы и Кэретты не открыло пред ней дверей этого дома.
С кем там мечтает дочка пообщаться представляет определённый интерес. Да и у Рэды довольно быстро сформировалось представление, как должна выглядеть идеальная мать. Видимо, и она сама тоже каким-то представлениям соответствовала, раз к ней так стали относится.
Взрослых друзей у Рэды не было никогда. Товарищи отца по доспешным игрищам воспринимали Рэд как забавную живую игрушку. Конечно, берегли, чтобы столь ценная вещичка ничего себе не сломала. Да и то не всегда получалось, но там уж все виноваты были, включая отца и излишнюю живость самой Рэды...
— Эй, Рэд! Что с тобой? — Марина трясёт её за плечо.
— Ничего. Задумалась просто.
— У разноглазой научилась из реальности выпадать? Может, ещё какие её уроки усвоила?
— Не знаю. Наверное.
— Чему ещё это чудо кошмарное тебя научила? — упирает руки в бока Марина. Куда она гнёт совершенно очевидно.
— Ничему. Я её совершено не привлекаю. То, что другие считают моим главным достоинством, ей кажется серьёзным недостатком.
Марина хрюкает от смеха, мазнув глазами по обсуждаемому предмету. Софи, хихикая, как-то раз сообщила Рэде, что все, запаздывающие в физическом развитии сообща следят за ней. И в столовой берут то же, что она, явно думая, что Рэд от школьной диеты такая. Словно забыли: её платье весьма выпирало ещё когда она только приехала, и гораздо логичнее было бы выяснять, что она дома ела.
Но вопросы изменения физических параметров тела и вопросы логики изучаются совершенно разными науками.
Марина задумчиво трёт подбородок, откровенно разглядывая Рэду.
— Обхват груди, прямо скажем, для твоего роста великоват. Впрочем, он и для любого другого сильно превосходит оптимальные параметры.
Рэда в ответ только язык показывает.
— Хотелось бы услышать, каковы параметры эти с твоей точки зрения. Причём именно с твоей, а не пересказ воззрений Эриды на особенности анатомии лиц нашего возраста.
Марина усмехается в ответ.
— Тебе тоже надоела этими рассуждениями, у кого какие сиськи или задница? Это притом, что анатомию она знает лучше меня и тебя вместе взятых. Названия всех-всех мышц знает. Мальчиков избегает, а обсуждать их любимую тему страшно любит.
— Из них большинство не знают, как мышцы на девичьем заду называются.
Обе смеются.
— Ты так и не ответила, — напоминает Рэда.
Марина гримасничает.
— Глупо притворяться, будто очевидного не замечаешь. Иллюстрации к статье 'типичная грэдская красавица побережья Океана Мёртвых и Центральных равнин' в энциклопедии под моей редакцией — как раз, Сонька да Эр. Одна спереди, другая сзади.
— Кто с какой? — дурачится Рэд.
— Сонька спереди, у неё глаза нормальные, да и всё остальное слегка изящнее. Эр, безусловно, сзади. Лучше волосы, не видно глаз, да и родинок на спине и ниже, нет.
Теперь хрюкает от смеха уже Хорт.
— Ты не ржи там! — грозит пальцем Марина, — Нам этим параметрам соответствовать не грозит Костей с мышцами, а в твоём случае ещё и жировой ткани слишком много.
— Да уж, — тяжко вздыхает Рэда, — На месте мальчиков я бы переживала, никому главной красоты страны не достанется.
— Сама же говорила, — хмыкает Марина, — много сладкого вредно.
Хорт зачем-то вскидывает руки к ожерелью. Взгляд не остаётся незамеченным принцессой.
— Ты и правда его никогда не снимаешь?
Рэда смотрит в пол.
— Значит, правда. Что дрожишь, я отбирать не буду.
— Марина, мне показалось, Её Величество узнала эту вещь, и ей не понравилось, что она у меня.
— Умеет она людей одним взглядом пугать, — хмыкает Херктерент, — насчёт узнала — всё верно, она из тех хозяек, что каждую ложку помнит. Насчёт всего остального — можешь не волноваться, эта вещь подарена мной с ведома ЕИВ, так что принадлежит тебе на самых законных в нашей стране основаниях. Кэретта законы весьма уважает. Ожерелье у тебя не отберут, даже если в будущем совершишь что-то такое, за что полагается конфискация имущества, — скалится Марина.
— Спасибо, утешила!
— Всегда пожалуйста, — хмыкает Херктерент.
— Продать я его не могу?
— Говорила же вроде, после совершеннолетия делай с ним что хочешь. И вообще, заказала бы ты с него недрагоценную копию для повседневного ношения. Золото очень сильно туманит людям мозги... Только я тебе на эту копию денег не дам. Сама ищи!
— Так ведь найду!
— Надеюсь не таким способом, каким собиралась оригинал отрабатывать?
— А тебе-то что? — Рэдрия скрещивает руки на груди, — Тело — моё, чего хочу с ним, то и делаю. Тем более, некоторые уже предлагали заплатить за доступ к некоторым его участкам.
— Скажешь, кто такой любитель сладенького?
— Не секрет, — Рэда называет имена.
Марина хмыкает.
— Другой бы сказала, что повезло. У любого из них деньги есть. Пора бы уже начинать думать, кому можно продаться подороже. Это, мягко говоря, не худшие варианты.
Рэда демонстрирует кулак, Марина — свой.
— Мне, значит, такого не скажешь.
— Сама только что говорила про право собственным телом распоряжаться. Я, знаешь ли, торговлей доступом к чьим-то телам заниматься не собираюсь. Кого-либо с деньгами, достаточными для доступа к моему, просто не существует в природе. В чувства и возможность моего расположения добиться каким-то иным способом, я не верю.
— Ну, так и у меня воззрения близкие. Хотя для меня, как ты выражаешься, возможность продаться куда важнее.
— У нас право на получение гонораров за авторские права на наследников действует пятьдесят лет после смерти. Мой опыт подсказывает, книги твоего отца будут жить куда дольше, чем он. На твой век хватит. Его книги уже один раз принесли тебе крайне серьёзную пользу. Будут приносить и в дальнейшем.
К практичному цинизму принцессы Хорт давно уже успела привыкнуть.
Глава 34.
Софи тормошат за плечо. Проснулась принцесса сразу, но глаз не открывает. В школе такую наглость — будить одну Херктерент — может позволить себе только другая. Судя по сердитому сопению, это она и есть.
— Хватит притворяться! Я вижу, ты не спишь. Не встанешь — водичкой оболью.
Приходится глаза открыть. Перед Мариной всегда плоховато получалось притворяться. Марина стоит, уперев руки в бока.
— Что разоспалась? С детства днём этого не делала.
Софи демонстративно подносит часики к носу. Если и спала, то не больше получаса.
— Если руководствоваться распорядком, который — за исключением учебных часов и времени приёма пищи — всё равно не соблюдается, то сейчас время самоподготовки. Так как у меня всё готово, то могу делать всё, что угодно. В том числе и спать.
— Во загнула! — хмыкает Младшая. — У меня научилась?
Софи хватает подушку с намерением запустить. Марина проворно оказывается за мольбертом. Высунув наполовину голову ехидно сообщает:
— Рисуночки бы хоть прибрала. Я тут поглядела — крайне познавательно. И недвусмысленно. Тут ведь не только я хожу.
— Да? — Софи уже стоит во весь рост. Взгляд — хоть сейчас в кабину истребителя. — И кто этот смертник?
— Хотя бы разноглазая.
Софи окидывает взглядом комнату. Некоторые из рисунков, действительно, излишне откровенны. Да и фото... Впрочем, сомнительно, что главная любительница девочек найдёт что-то новенькое для себя.
— Она проходит по разряду природной катастрофы. Что видела — останется при ней. Кто-то ещё?
— Насколько я знаю, нет.
— Ну и какие сложности тогда?
— До какой степени близости у вас отношения дошли? Кто кому какую часть тела вылизывает.
Младшая явно ожидает вспышки, и готова убегать, но ничего не происходит. Софи только плечами пожимает.
— Хочешь взрослой быть, а вопросы задаёшь в стиле тупого подростка. Вместе нам хорошо, а всё остальное больше никого не касается. Скажешь, не так?
Марина смотрит исподлобья.
— Да так всё.
— Тогда вообще не понимаю сути твоих претензий. Особенно если учесть, что ты знаешь всех, так сказать, подруг Эр.
— Твоя дружба слишком уж далеко зашла. Даже на их фоне.
— Любовь — это несколько другое чувство.
— А в глаз?
Софи в ответ только язык показывает:
— Мне сейчас слишком хорошо, чтобы с кем-либо ссорится.
— Вижу я, чем у тебя мысли заняты. Фото-то хоть сама печатала? В мастерских могли возникнуть вопросы к содержанию.
— Сомневаешься в моих способностях?
— Это твоё удивительное чувство самые удивительные мозги способно превратить в мороженое на солнце.
— Это когда ничего больше нет, кроме физического влечения. А у нас нечто большее.
— Все так говорят, — пожимает плечами Марина — А потом как у родителей Рэды получается, а потом и сама она выходит.
— Пошлячка!
— Всего лишь биология, — усмехается Марина. — Тоже, наверняка, любовь великая была. Но крайне плохо закончилась.
— По крайней мере, у самой Рэды лучше получилось расставание. Во всяком случае, обошлось без беременности и тяжких телесных повреждений.
— С беременностью там вообще могли быть сложности по независящим от Рэды причинам, — ухмыляется Марина.
Софи и бровью не повела.
— Рэда по-прежнему является объектом пристального внимания... Не скажу, что таких уж плохих людей.
— Ты-то откуда знаешь?
— Статус никто не отменял. Все, кто вблизи меня, считаются вроде придворных Принцессы Империи. На какие-либо действия в адрес этих людей желательно получить моё согласие. Вот и поинтересовались, не буду ли я против, если он начнёт встречаться с Рэдой.
— Саму Рэду спросить, конечно, забыли, — хмыкнув Марина называет имя, одно из слышанных от Хорт. — Не он?
— Он в прошлый раз был. Видимо, успеха не достиг.
Хмыкнув, Марина называет ещё несколько имён. Софи удивлённо хлопает глазами.
— Откуда ты знаешь?
— Я с Рэдой чаще твоего пьянствую, — щерится Марина, — Мне вот интересно, почему они с этим шли к тебе, а не ко мне? Я тоже Принцесса Империи и Младший Еггт ещё. Придворные у меня тоже подразумеваются.
— Ха! Кто из нас выглядит, как принцесса. А кто — не очень? Зеркало, если что, помнишь, где стоит.
— Теперь и тебя мой внешний вид не устраивает.
— Устраивает, и всегда полностью устраивал, — пожимает плечами Софи. — Дела мне до него нет, по большому счёту. Но, — Софи многозначительно поднимает палец, — с какого-то момента он перестал устраивать тебя саму.
— Сказать, куда пойти?
— Правда колет глаза?
— Поняла теперь смысл старой поговорки, — рассерженным ёжиком пыхтит Марина.
— Это про встречу по одежде?
— Именно.
— Думаю, отпускной билет у тебя есть?
— Конечно. Только зачем?
— Рановато у тебя старческое слабоумие начинается, — откровенно дразнится Софи. — Лучшего способа разрешения данной проблемы, чем Пантера ещё не изобрели. Только, чтобы плоды её трудов начали действовать, самой надо какие-то усилия предпринимать. Ты не желаешь этим заниматься — ну и, как говорится, кушай ягодки. Вижу, что кислые.
Марина только гримасничает в ответ.
— Ты рожи-то не строй, сама это не хуже тебя умею. Если всё сказала, то дверь вон там. Хотя, если хочешь, можешь в окно выйти. Ты же умеешь.
— Ты тоже, — огрызается Марина.
Софи принимается пристально сестру разглядывать. Эмоции младшей чувствовала всегда. Если бы это было в детстве, решила бы, что Маришка вот-вот разрыдается. Сейчас они повзрослели, но вроде бы позабытое умение неожиданно напомнило о себе. Софи ещё помнит времена, когда по степени беззащитности Младшая могла сравниться с Эридой.
Сама Марина этого уже не помнит, или постаралась забыть. Потому и колется всё время. И гвозди на спор гнёт.
На деле же, всё как обычно, куда сложнее, чем кажется.
Софи подходит к сестре. Кладёт руки ей на плечи. Марина чуть дёргается, но не из желания вырваться, а по привычке.
Смотрит в глаза Марины.
Такого выражения Софи не помнит с раннего детства. Слёз нет, но кажется, вот-вот появятся. Как когда-то очень давно. Но теперь-то Марина может сказать, что её тревожит.
— Мне слишком хорошо сейчас, чтобы просто смотреть, когда рядом кому-то плохо.
— Думала, ты предпочтёшь ничего не заметить, — Софи показалось, сестра шмыгнула носом.
— Кажется, понимаю, что тебя тревожит. Твоя популярность сильно отличается от моей, притом наша известность сопоставима. Правде в глаза надо смотреть, — Софи усмехается, — твой удел — танковые атаки, а не дворцовый паркет. Ты ведь именно такую себя создаёшь. Но вдруг кажется -всё может быть по-другому, и я слишком явное об этом другом напоминание. Только по-настоящему себя спроси, я не могу к тебе заглянуть в голову. Это, другое, тебе нужно? А если да, то в какой именно степени. Необходимо именно тебе, а не по причине зависти, а то и ревности, ко мне.
