Оэлен не пишут вовсе, но та этим откровенно гордится. Формальное разрешение она получила. Ожидаемо, здравый смысл пересилил собственнический инстинкт. Хотя у Марины и были некоторые мысли на предмет воздействия в том случае, если придёт отказ.

Когда Оэлен будет на Архипелаге, в так называемый 'дом', она носа не покажет, эта информация, кажется до школьных сторожевых псов доведена, хотя им и не особо интересна.

Впрочем, судьба псов и островитянки ещё может пересечься. На год своего выпуска, Оэлен записалась в число желающих получить щенка из питомника ЕИВ. Претендовать на такой подарок можно только при отличных оценках, но с этим сложностей не имеется.

Шуточка 'если взрослый человек заводит волкодава, то значит в детстве ему не дали завести хомячка', как раз к Оэлен относится.

Медуза тоже вся в предвкушении. Честно признаётся: рассчитывает воспользоваться заработанными связями, чтобы попасть на учебные, а если повезёт, то и на боевые лодки. Может, даже в поход сходить, ибо на Острове один из учебных центров подводного командования. Сами воды Архипелага сами моряки зовут 'детским садом', ибо вовсю используются для первоначального обучения на всех типах кораблей.

Идея целиком и полностью поддержана Мариной, ибо прошлым летом так и не нашла времени для визита на учебный зенитный линкор. Корабль хоть и утыкали зенитками всех разновидностей, часть главного калибра всё-таки оставили, и из линкоров в учебно-артиллерийские корабли формально не разжаловали.

Раз самой хочется на учебный корабль попасть, понятен интерес Медузы к кораблям другого типа. Тем более, все школьные знаки за успехи на лодке ей уже получены.

Марина удержалась от замечания 'тебя всем наградили только потому, что такая Медуза у них одна'. Пусть ребёнок успехом наслаждается.

Динни так вообще успела всех в гости позвать, самая лёгкая в общении из островитянок. Хотя, и малость пустоватая. Относится к жизни, словно к бесконечному островному карнавалу Марина не умеет.

С другой стороны, очевидно, в семье у Динни абсолютно здоровые отношения, что нечастое явление вблизи от Марины. Подобное тянется к подобному. Динни из тех, кто обожает всё делать за компанию. Плюс всех поделила на безусловно своих и своих, но не вполне. В теории ещё существуют чужие, но ближайшие из них живут на Юге.

С кем свои дружат, с теми дружит и Динни. У островитянок сложились хорошие отношения с Мариной и Софи — значит, таковы они и у Динни. Южная кровь заметна куда сильнее нежели у Смерти. Но тут не Юг в политическом смысле слова, вопрос оттенка кожи никого не волнует.

Хотя, Императорские миррены на Динни, как и на всех, кто не их расы, посматривают косовато. Впрочем, бывших соотечественников они совсем уж откровенно ненавидят, что прощает им если не все, то большинство недостатков, ибо солдаты из них отменные.

Тихоня Инри тоже вся в предвкушении поездки. Марина никогда не интересовалась, где какие произведения из Императорских коллекций хранятся. Не знала, что столько их в Островной резиденции.

Инри искренне надеется посмотреть всё вживую.

Марина не имеет ничего против увлечения числа счастливых людей на свете.

Хотя вокруг откровенно несчастных, пожалуй, только разноглазая. Притом она довольно успешно притворяется, насколько у неё всё замечательно. Но Марина её слишком хорошо знает.

Как-либо на происходящее повлиять она не в состоянии при всём желании. Периодически возникает что-то вроде злости на сестрёнку.

Разноглазая влюбилась чуть ли не в единственного человека, кто на её чувства неспособен ответить.

Различные теории о свободе отношений Софи не поддерживает. На намёк Марины на возможность совместной встречи Софи, Хейс и Эр отреагировала настолько резко, что сразу понятно данный вопрос лучше не поднимать. Даже в теории не обсуждается.

Когда у Софи до упора врублена принципиальность, Марина хорошо чувствует. С некоторыми вещами играть даже для неё может стать опасно.

Зачаточные мысли поссорить Соньку и Хейс были, но померли, толком не родившись. Слишком велика степень доверия и притяжения друг к другу. Конечно, старо, как мир — большинство людей видеть не могут, когда другим хорошо. Счастливому человеку обязательно надо сказать колкость или сделать гадость, в зависимости от степени собственной злобности. Свойство человеческой природы, что способны сдерживать далеко не все.

У Марины нет зависти, есть нежелание наживать врагов, в общем-то, на пустом месте. Когда единственное, что от неё требуется сделать — не предпринимать какие-либо действия, а тупо подержать некоторое время язык за зубами.

Правда, в итоге может стать хуже Эр, но та уж сама виновата будет, нечего себе всякое-разное накручивать.

Император настроен иронично, и дал понять, что вмешиваться не будет.

Стоит ли опасаться вмешательства Кэретты во взаимоотношения Софи, Марина не знает. С одной стороны, Кэретта проговорилась — Марина в жизни не поверит, будто ненамеренно — близкие отношения между девушками для неё допустимы.

Но с другой, это же Кэретта, может такое выкинуть — стройка 'Дворца Грёз' вознёй в песочнице покажется. Требования к Софи всегда превосходили требования к Марине. Вот только до предъявляемого к ней младшая принцесса никогда не дотягивала, однажды просто махнув рукой на претензии Кэретты.

Сонька же, на памяти Марины, каким-то образом ухитрялась всему соответствовать.

Ещё с одной сторон — Кэретта всё-таки говорила: всё, что позволено одной из дочерей, разрешено и другой.

О возможности связи Марины и Эриды говорилось чуть ли не прямым текстом. Нет, понятно, что будь на месте Хейс разноглазая — никаких возражений не последовало бы. Но Эриды в постели Софи нет, зато там есть Хейс.

Не особо нравящаяся императрице и так, а уж в виде близкой подруги дочери...

Впрочем, пока это всё домыслы Марины.

Что там Кэретта думает, как обычно, ведомо только ей самой.

Хотя по данному вопросу пусть лучше у Соньки голова болит. Но она любых событий вокруг практически не замечает. Как Марина подозревает, повторись прошлогодний налёт, Софи бы и на него не отреагировала. Принцессу интересовал бы не масштаб разрушений, как в прошлый раз, а только не пострадал ли дом, где живёт Хейс.

Номер Марине известен. Даже пару раз трубку брала. Но в итоге отправляла её на рычаг. Важного ничего нет, чтобы стоило связываться. Просто спрашивать 'как дела' Марина не умеет.

Иногда даже завидовала болтливости некоторых, насколько легко со всеми общается Динни, завидно даже и сейчас. Эр и то на такое неспособна. Хотя, если начать разбираться, Динни, несмотря на то, что тёмная, на деле насквозь прозрачная. Эрида, хотя и светлая во всех смыслах слова, личность весьма многослойная. То сияющая ярче солнца, то словно укутанная туманом. И в том, и в другом случае что-либо разглядеть невозможно.

Впрочем, разноглазая сейчас просто разрывается. Все её расчёты куда-то сыплются. Время работает не на неё, а против. Чувства Софи не остывают, а все сильнее разгораются. Софи всё сильнее привязывается к Хейс, хотя любила кичится своей независимостью.

Словно выжжены все иные пристрастия.

Марина знает: Эр делала официальный запрос и в МИДв, и в Канцелярию на предмет известной им информации. Подписано было полным титулом разноглазой. Статус даёт Эриде доступ к большому количеству сведений не для печати. В том числе, и к наблюдениям за Хейс. Всё-таки и к ней человек имеет некоторое отношение. Делая запрос, разноглазая ни в чём не нарушила своих уровней доступа. Хотя Марина не уверена, что эти уровни Эр вообще известны...

Что там хотела найти — догадаться не сложно, что-нибудь про Хейс плохое. Но Хейс не только ухитряется выглядеть как молодая императрица, но и соответствующим образом себя вести. Марина сама аналогичный запрос делала, уверена, и Сонька читала нечто подобное.

Нет там ничего. 'Постоянные близкие контакты не осуществляются'. Цитата! Дословная!

Чувство опасности заставило связаться с соправителем. Но Эр не искала выхода на подконтрольные отцу охранные части. Соправитель намёки понимает отменно, заверил Марину: если такие попытки будут предприняты, её известят. Тем более, у Эр нет прямого права командовать даже частями, охраняющими 'Сказку'. Пусть она и думает, такое право у неё есть.

В общем, мудрость Эр, оказывается наследственная. По-настоящему опасное всё-таки спрятано.

Результаты Эр, разумеется, не удовлетворили. Но печатному слову, к тому же с гербами, она доверяет. Реальность такая, как она есть, и что-либо Эр изменить не в состоянии.

Самокопанием занимается всё чаще и чаще.

Марина бы и не заметила ничего — Эр старательно делает вид, как рада её видеть. Тем более, прийти можно в любое время.

Подруги стали беспокоится. Эр стала их прогонять, не пускала к себе. И не звала никого. Марине беспокойство показалось искренним. Как-никак, перспектива исчезновения источника всяких возможных и некоторых невероятных ценностей, для многих не самая приятная.

Эр тоже ждёт лета. Но с каким-то оттенком обречённости.

— Может, лучше мы на 'Стреле' полетим, а они пусть на лайнере едут? Или наоборот?

— Смысл в этом какой? — растягивает слова разноглазая. Марине такая интонация после того, как узнала подробности о болезни Эр сильно не нравится. Включается пресловутый задний ум. Разноглазая так разговаривала накануне. Даже ухитрялась сиять, фактически находясь при смерти и прекрасно зная об этом.

Сама Марина временами забывает, насколько единственный настоящий друг может быть скрытной.

— Смысл такой, что с самолёта сложнее за борт выпасть, или кого-либо уронить, чем с корабля.

Криво ухмыляться Эрида раньше не умела, однако, сумела научится.

— С моим участием не произойдёт ни того, ни другого. Можешь не сомневаться, Марина, — становящейся всё более привычным отцовский металл в голосе лязгает в очередной раз. — Поедем все вместе. И точка.

— Мне не нравится смотреть, как ты мучаешься. Тебе же словно нравится мучить саму себя. Знаешь, как такое извращение называется?

— Знаю прекрасно. Такому не подвержена. Вообще, считаю, извращенцы не те, кто вдвоём или в большем количестве добровольно любовью друг с другом занимаются, а те, кто нос к ним в окно суют. И пытаются за что-то осуждать.

— Ты сама чем-то подобным буквально мечтаешь заняться.

Эр вздыхает.

— Я тебе только что говорила про добрую волю.

— Я про подглядывание, вообще-то.

— Это бессмысленно. Становится только больнее, — от отстранённого тона Эриды становится откровенно жутковато. Марина даже поёжилась.

— Бр-р-р! Сказанёшь ты иногда. Может, кому-то лучше тогда здесь остаться? Хотя я в 'Сказке' у тебя могу.

— Там не будет Софи, — опять этот жутковатый тон.

Снова не найти никаких возражений.

— Так уж хочешь быть поблизости от неё? Уверена, что тебе именно это надо?

— Ты всегда делаешь целесообразные вещи? Да и Софи, — опять улыбка из тех, ради которой на амбразуры бросаются, — не может временами не дразнить желания других. Особенно, если попросят. Нравится ей играть с тем, чего просящие совершенно не умеют.

Марине хочется ругаться. Сама разноглазая просчитала происходившее недавно, или подсказал кто? С вероятностью, близкой к ста, можно быть уверенным — это опять сработали удивительные мозги Эриды.

Даже жаль, что эти мозги ни на что приземлённое не нацеливаются. Цены бы им не было! Вот только задачи ставятся исключительно лишённые какого-либо практического применения. При этом — максимально возможной сложности.

Добиться взаимности от Принцессы Империи. Тем более, чувства для Эр всегда имеют ещё и сильнейшую физическую составляющую. Проблема, что эту составляющую Эрида успешно умеет делить на множество. Для Софи же данная составляющая — вещь неделимая.

Вот и неразрешимый конфликт. Ибо настоящие привязанности и у той, и у другой — вещи неделимые. Только друг на друга не направленные.

Выкручиваться из этого каким-то образом придётся. Ибо такие чувства, даже безответные просто так в пустоту не уйдут. Какие-то последствия для и так перекошенных мозгов, обязательно будут. Остаётся надеяться, удастся минимизировать последствия.

Хорошо хоть, чувство опасности Марины пока спит. Но спит очень чутко. Проснётся того и гляди.

— Про тебя, вроде бы, говорили, не про меня.

— Можешь не беспокоится, Марина. Я всегда очень любила жизнь. Сейчас люблю особенно сильно. Не важно, свою или чужую. Я никогда не сделаю ничего, что бы чьей-либо жизни нанести вред. Включая свою собственную.

— Предположим, верю, — недовольно буркает Марина. Всё-таки лучше, чтобы эти мозги сохранились целенькими.

— Зимой воюют не так, как летом, — глядя куда-то в неизвестность, сообщает разноглазая.

— Ты вообще о чём?

— Сезонные изменения на людей тоже действуют. Вспомни прошлое лето, Марина.

— Ты надеешься, что они расстанутся?

Эр просто смотрит. В глазах читается 'Зачем спрашиваешь, если знаешь ответ?'

— Всё-таки, я считаю, в 'Сказке' или в 'Загородном' и тебе, и мне будет лучше. И не надо мне говорить про пользу морского воздуха, резиденции есть и в других местах, сама прекрасно знаешь.

— Думаешь, я за лето смогу всё забыть?

— Забыть можно только то, что было. А не то, чего не происходило.

Опять только улыбка в ответ. Эрида мыслит совершенно другими категориями, нежели Марина.

— Некоторые вещи могут быть только в голове, причём, к сожалению, зачастую лишь в одной.

— Может, им там лучше вовсе не быть? Ибо кроме них может и вовсе ничего больше не остаться.

— Я не сойду с ума, Марина. Вижу, ты опасаешься именно этого. Я и так безумна. Тут не математика, степень может быть ровно одна. Она или есть, или нет.

— Знаешь, почти все сумасшедшие, за исключением пребывающих в состоянии овощей, считают себя абсолютно нормальными людьми...

— Конечно знаю. Более того, многие широко известные в этих стенах шуточки про сумасшедших именно я сочинила. Так забавно их потом слышать, когда мной сочинённое в виде истории про меня мне же и рассказывают.

— Кто же это такой смелый?

— Все мои девочки вообще-то. Я им сказала, собираю такие истории. Даже тетрадку для них завела. Пока там ровно две категории. Те, что Высадки древнее и те, что я придумала.

Марина вздыхает.

— С тобой, Эр, уже я боюсь сойти с ума.

— У вас за столетия ни одного безумного не было.

— Потому что врачам очень хорошо платили, чтобы не ставили таких диагнозов. И не Юг мы, в конце концов. Лишнего претендента на деньги объявить безумным очень сложно. Только заявления родни недостаточно.

— Марин, я достаточно хорошо разбираюсь в мирренской литературе и прекрасно знаю их список бродячих сюжетов.