— Если строго разобраться, всё что я слышала — не больше, чем слухи. Лично сама я их никем не считаю. Хотя бы потому, что ни одной просто не знаю. Но, если честно, и знакомится не особо хочу.
— Не хочешь — не знакомься, — хмыкает Марина, — Я не заставляю. Разные они все. Точно так же, как, допустим, ты с Эридой. Мне вот ваши странности совершенно не мешают. Советую поменьше верить глупостям, что ты от других слышала. Особенно про тех, кого сама не знаешь.
— В общем-то, я стараюсь так и делать. Я вот не поверила, что жуткая Чёрная Крыса это, на самом деле, ты. Даже удивительно, что ты можешь кого-то сильно напугать.
Марина вяло кивает.
— Можешь мне поверить, это чистая правда. Я очень жуткие вещи делать умею. Просто не злоупотребляю этим умением.
— Спросить про них можно?-надо же, интерес самый неподдельный. Что правильные книжные девочки находят притягательного в жизни... не самых правильных? Но что-то находят, таков один из жизненных законов, усвоенный Мариной.
— Спрашивай. Мне не жалко. Они, кстати, не прочь ещё с кем-нибудь отсюда познакомиться, пусть и по переписке. Могу дать пару адресов.
— Знаешь, а я подумаю, — Медуза встрепенулась, — Всё-таки, я слишком высоко забралась, не замечая находящегося рядом. Мне ведь потом вблизи них, а не таких, как ты, жить.
— Ну, это от тебя во многом зависеть будет, где жизнь проведёшь... Ты узнать что-то хотела?
— Да. Какие они?
— В каком смысле?
— Во всех.
— Как уже сказала, от меня или тебя практически ничем не отличаются. Те же книги читают и в такие же игры играют... Что ты так на меня смотришь? Эшбад своей преподавательской лицензией дорожит.
— Ты и с ней знакома?
— Она танцевала для нас... Говорить нечего, это надо видеть. Умеет танцевать — золотыми чернилами можно записать! Потом вино с ней пили. Она очень интересный собеседник. Но мне её девчонки больше понравились.
Медуза усмехается.
— Что такого?-настораживается Марина.
— Да подумалось вот. Как странно мир устроен. Сижу в тысячах километров от дома, рядом с одной из первых девушек страны и обсуждаем моих соседок с соседней улицы.
— Я не 'одна из'. Как Младший Еггт формально я просто первая. Даже, тоже формально старше Софи. Плюс ещё бывшая Глава Дома Еггтов.
Ничего секретного Марина не сообщает. Её решение по Рэде вполне официально было опубликовано в очередном выпуске 'Ежегодника Великих Домов', издание в школьной библиотеке есть, там все её титулы перечислены.
В отношении Ленн она применила древнее право, и Тьенд официально должна была поблагодарить Главу Старшего Дома за оказанное содействие. Что и было сделано на страницах следующего выпуска 'Ежегодника', опять же с перечислением всех полных титулов.
То, что Марина была Главой Дома Еггтов, вся страна знает. Другое дело, что интересно это немногим.
— Я думала, Глава — Её Величество... Извини, если что не так, я не слежу за этими новостями.
— Да так всё, — хмыкает Марина, — она долго болела. Теперь поправилась, и снова Глава.
— Извини, я не знала.
— Про это не писали. Мы не мирренский двор, но тайн у нас тоже хватает.
— Вы обе совершенно загадочными не кажетесь... Просто у меня постоянно наперекосяк встаёт то, что есть на самом деле с тем что раньше заставляли в школе учить.
— Ага,-усмехается Марина,-например, мой полный титул. Совершенно ненужная абсолютному большинству вещь. Ведь не выучила наверняка?
— Откуда ты...-похоже, с сильным опозданием но попалась на не выученном уроке,-Да ты сама его не помнишь!
Криво ухмыльнувшись, Марина выстреливает фразу длинной очередью даже без пропусков между словами.
— Убедилась?
Медуза только глазками хлоп-хлоп.
— Ну и память у тебя!
— Не жалуюсь. Что ты ещё про своих соседок хотела узнать? Ты же, вроде, не из верхних, так чего их так не любишь? Или просто завидуешь их побрякушкам и тряпкам?
— Я же сказала, теперь я их не не люблю. Я их просто не знаю. Ты говоришь, они интересные. У меня нет основания не верить. Внизу тоже знаешь ли, хватает всяких разных разделений.
— Ага. Прям, как у нас в Великих Домах. Сейчас тут нету просто никого, особо задирающих нос. Пару лет назад было бы на что глянуть.
— Зазнаек и у нас хватает.
— Что-то мне подсказывает, ты одной из них как раз и была.
Медуза только глаза загадочно закатывает. При отсутствии непомерных амбиций она бы сюда попросту не попала. Но раз она здесь... То, как говорится, делайте выводы.
Марина интересовалась биографией её родных. Как ни странно, никаких связей со значительными людьми там не обнаружилось.
— Самая умная — это далеко не всегда похвальба, — замечает островитянка.
— Мне это прекрасно известно. Только тут ты не самая, а одна из. Дур тут не держат, хотя некоторых так и называют.
— Ты просто кого-то сильно не любишь, — мудрость буквально в стиле Эриды так и прёт. — Потому так и говоришь.
— Я хотя бы знаю, кого и за что не люблю, — усмехается Марина, — а ты нелюбовь распространяешь просто из-за факта чьего-то существования.
— Если ты скажешь 'добрее надо быть'-не поверю. Я уже поняла, ты совсем не на пустом месте считаешься весьма злобной личностью. К тому же, на песке я тебя сама видела.
Марина хмыкает. Этими победами она гордится, хотя ценителей вокруг и не наблюдается. Херенокт разве только, да Чёрная Смерть, но они оба сейчас далеко отсюда. Интересно, вместе или нет?
— Термин 'объективность' знаешь? — хмыкает Марина.
— Конечно. Наверное, твоё любимое слово.
— Придворная из тебя не выйдет. Льстить умеешь крайне криво.
— Никогда не задумывалась о подобной карьере, — пожимает плечами Медуза, — слишком не люблю верхних.
— Которые тебе ничего не сделали. У кого из верхних самая большая резиденция?
— Вы не верхние, вы особенные. Вы над нашими распрями.
— Ты на самом деле так считаешь? — щурится Марина, больно уж Медуза не похожа на разговаривающих заученными книжными фразами.
— Разве не так должно быть?
— Должно-то должно, но случается часто по-другому.
Умеренно-ироничное отношение к властям очень многим в столице свойственно. Да что говорить, принц Херенокт в этом списке первый. Очень немногие никогда не критиковали те или иные решения.
Самыми лояльными оставались грэдские миррены, но их в школе относительно мало. Зато от многочисленных столичных уроженцев такого можно наслушаться... В основном, конечно, это будет вольный пересказ статей из неправительственных изданий, иногда перепев мирренских радиопередач.
Но последнее казалось излишне глупым для любого, хоть немного в ситуации в стране разбирающемуся. Хотя Марина помнит одну из основ пропаганды на изначально враждебную аудиторию-'чтобы в ложь поверили, она должна быть чудовищной'.
Пока складывается мнение — обе стороны набирают в пропагандистские ведомства откровенно неквалифицированный персонал. Слишком уж различны ценности на Севере и Юге.
До войны в данном вопросе миррены были успешнее — моду на свою культуру сумели привить. До вывесок на мирренском в центре столицы доходило. Вывески исчезли, промытые мозги остались.
Насколько высок их процент — вопрос сложный. Во 'Дворце Грёз' мирренизированых бывало немало, на Архипелаге процент таковых равнялся нулю, что на военной базе в общем-то, неудивительно.
— Ты словно сама не веришь, что в учебниках по 'Обществоведению' пишут, — неглупа Медуза. Ох, неглупа.
— Я не мирренка, чтобы верить неизвестно во что, — хмыкает Марина, — но где и как намеренно искажают факты, слишком хорошо знаю. Ложь никогда не порождает ничего, кроме лжи. Маленькая ложь тащит за собой всё большую и большую.
— Это политика, — тяжело вздыхает Медуза.
— Фраза, которой пытаются объяснить всё, не объясняя на деле ничего.
— Никогда не думала, что ты такой окажешься.
— Какой 'такой'?
— На картинку с самой собой непохожей.
— В картинки из книжек только маленькие дети верят. Ты вроде уже несколько постарше.
— Сама несколько удивилась, попав в персонажи картинки, — Медуза откровенно пытается развеселится. Как и большинство, не любит касаться тяжёлых вещей в разговорах.
— И как ощущения? — осведомляется Марина.
— Пока скорее нравится, нежели нет.
— За всю жизнь постоянно на картинках находится несколько надоедает.
— Не знаю, мне не с чем сравнивать.
— Мне временами эту картинку хочется перерисовать. Больно уж многое не нравится.
— Не нравится тебе? — Медуза неподдельно удивлена.
— Представь себе.
— Не могу, если честно, — энергично мотает головой. — Что ты такого могла видеть, чтобы хотелось что-то изменить? Ты же принцесса.
— Я неправильная принцесса.
— Я слышала, тебя так многие зовут. Но они ведь не видели тебя на песке.
— Думаешь, мне здесь драться не случалось?
— С трудом представляю, с кем здесь можно настолько сильно поссорится.
— Да уж лучше не представляй,-ибо серьёзнее всего, правда давно, Марина как раз с Софи и поссорилась. Сейчас причины кажутся глупыми, но тогда они обе хороши были. Постоянно друг друга старались зацепить за самые уязвимые места. В итоге вполне ожидаемо рвануло...
Хорошо хоть ухитрились друг другу ничего не сломать и холодное оружие в ход не пустить. Но кровь вполне была. Потом с месяц друг на друга старались не смотреть. Кажется, окружающие делали ставку на новую стычку и её результат.
Ладно хоть хватило ума осознать — плохой мир куда лучше хорошей войны. Бешеный норов Еггтов проявился в весьма раннем возрасте. И хорошо, что только один раз.
Излишне друг друга старались больше не цеплять. Хотя некоторые и считали — починив самолёт, Марина рассчитывала, что в усыпальнице Еггтов скоро одним захоронением станет больше. Вот только Софи на самом деле умела летать.
Про ракетоплан таких слухов уже не распускали, хотя пожароопасность у реактивных двигателей, да ещё не заводского изготовления, сильно выше, чем у обычных моторов.
Конструкторам на Юге тоже деньги не зря платят. На прифронтовые города тоже стали падать ракеты. Пары лет не прошло — как стали догонять. Сначала самолёты-снаряды запускали, но то явно полумера была. Скорость у самолётов-снарядов хромала, летать они могли только по прямой, и перехватчики с ними вполне справлялись.
Потом полноценные баллистические пошли в бой. Судя по всему, проблема была та же, что и на Севере — совершенно никакущая точность. В цель меньше города, просто не попасть.
Разумеется, во всех газетах пишут о южной дикости. Хотя совсем недавно те же газеты смаковали ракетные удары по городам южан.
Судя по картам поражённых целей, грэдские ракеты кажутся более дальнобойными. Софи знает — именно кажутся. Грэды уже освоили запуск с самолётов, миррены ведут огонь с наземных позиций.
Не очень сложно вычислить — почти все попадания ракет — не дальше определённого расстояния от крупных прифронтовых станций.
Огромный материк с запада на восток пересекают две идущие параллельно железнодорожные магистрали. Снабжение фронтов — во многом на них. Две мощнейших железнодорожных системы никогда не были связаны одна с другой, хотя бронепоезда имеют сменные комплекты колёсных пар для движения по вражеской колее.
Перед войной недолго существовала экспериментальная ветка, связывающая две системы. Поезда по ней ходили основном, развлекательные. Возили тех, кому некуда деньги было девать, ибо добраться из одного крупного грэдского города в столь же крупный мирренский был путешествием, сродни полёту через полюс.
Вблизи линий фронтов временные ветки строятся в изобилии. На них даже железнодорожные транспортёры ухитряются применять.
Старые пушки линкоров в центре материка ведут огонь. Но их дальнобойность известна точно, значительный рост уже невозможен. Вот ракеты летают всё дальше и дальше.
Софи почти уверена — ракеты изначально планировали ставить на огромные бомбардировщики 'Линкоры'. Размеры машин были совершенно излишними. Ясно было, столько тяжёлых бомб нести как-то неплохо, но всё-таки многовато.
Только недавно стало понятно — машины потому и летали с бомбами, что огромные самолёты сделали раньше, чем предназначенные для них ракеты. Грэды нацеливались на будущее.
Огромные самолёты миррены тоже строить умеют. Вот запускать с них что-либо пока не получается — во всяком случае, до грэдов это не долетает.
Софи уверена — новый комплекс вооружений должен включать не только самолёт и ракету, но и принципиально новую боевую часть.
В современной физике Софи разбирается, включая некоторые закрытые разделы. На что способны бомбы из радиоактивных элементов, знает.
У 'Линкоров' потому такая огромная нагрузка — если новое оружие получится, первые образцы будут очень тяжёлыми. Многие физические законы в двух мирах совпадают.
Если уже обе столицы достижимы обычными бомбардировщиками, то что будет, когда появятся новые боеприпасы?
Притом Софи имеет некоторое представление о масштабах выпуска 'Линкоров' и объёмах их фронтового применения. Даже по приблизительным подсчётам, получается значительное число многомоторных гигантов отстаивается на аэродромах где-то в тылу.
Поджидают, когда для них бомбы и ракеты с радиоактивными элементами наделают, чтобы массово применить?
Вот только и на Юге не дураки живут. У них тоже перед войной из открытой печати пропали всяческие упоминания о работах с радиоактивными элементами.
Тоже над спецпроектами работают, придерживая в тылах тяжёлую авиацию и рассчитывая на массовое применение? Как знать, как знать...
Убежища вон с откровенно избыточной защитой от существующих боеприпасов строят. На собственной шкуре проверено — защита работает. Вот только спасут ли башни от атомного удара?
От него даже линкоровская броня плавится. Хотя в другом мире как раз линкоры атомные удары на испытаниях и выдерживали.
Но линкоры в любом случае, где-то далеко, а прилететь может прямо сюда. Или ещё куда.
Совсем некстати девчонки с Архипелага вспомнились. Там ведь все острова — потенциальные цели для ударов по причине высокой концентрации военных объектов на небольшой площади. И огромном уроне, что будет получен в случае их уничтожения. Убежища на Архипелаге даже получше столичных, глубоко в скалах выдолблены. Но под землёй не спрячешь всего.
Сама Софи на месте мирренского бомбардировочного командования — она прекрасно знает, на Юге авиация сведена в воздушные флоты, включающие самолёты всех типов, но предпочитает мыслить привычными категориями — обязательно ударила бы спецбоеприпасами по Архипелагу. Слишком раздражающе торчит среди безбрежных вод мощнейшая морская крепость и база.
Острова, с одной стороны, достаточно велики, чтобы по ним не промазать, с другой — достаточно малы, и энергия взрыва не уйдёт в пустоту. Там куда не ткни — везде потенциальная цель, да ещё и не одна.
Пока не прилетало ничего. Хотя 'гостинцы' с небес уже официально падают десятитонного калибра. И наверняка, работают над ещё более тяжёлыми. Спецбоеприпасы — это, конечно, хорошо, только когда они ещё будут готовы, да и знают про эти работы далеко не все.
