— Даже твоё прошение смогут отклонить...
— Не смогут, — беззаботно машет рукой Софи. — Мужчина, способный мне отказать, ещё не родился. К тому же, видела бы ты, какие умоляющие глазки я умею делать.
Хейс хихикает:
— Очень примерно могу себе представить. Сама в детстве применяла нечто подобное против взрослых. Особенно если книжку какую надо было выпросить.
Смеются уже обе.
— Так сделать тебе статус? Я ведь могу. И даже с тобой, уже всей статусной такой, могу съездить, где ты родилась.
— Это будет сродни массовому убийству с крайней степенью жестокости, — криво ухмыляется Хейс. — Мы друг другу больше ничем не обязаны, и я склонна это в таком виде оставить.
— Никого официального разрыва не устраивала?
— Подобные развлечения оставлю для полноправных Великих Домов.
Софи решительно стукает кулачком о ладонь:
— Так! Если меня в какой из дворцов ЕИВ пригласят — едем вместе. Я сказала!
Хейс щурится, наклонив голову.
— Никогда не слышала, каким тоном Принцесса Империи и Еггта приказывают.
— Ну, вот. Услышала. Что скажешь теперь?
— Что я могу сказать? — Хейс пожимает плечами. — Приказы такого уровня не обсуждаются.
— Это я не столько тебе говорила...
— А кому? Мы тут вроде вдвоём...
— Представила официального курьера ЕИВ во всей этой форме, вызывающего меня. Он обожает в такие игры играть. Но и я статусные приглашения тоже все-все помню.
— А если из другого Дворца вызов будет?
Софи кисло ухмыляется:
— Она слишком двулична для этого. Будет конверт с печатью и подписью. Где кроме меня будут указаны 'сопровождающие лица'. Юмор ситуации — в особенностях этого делооборота. При определённой форме заполнения сопровождающим меня лицом может быть даже Марина. Слишком тонкая грань между вежливостью и оскорблением. Тоже мастерство своего рода. Во всяком случае, я так не умею. Кстати, в случае изменения близости у тебя появится определённое количество родни дальней степени близости.
— Понятно, различные союзники обоих твоих Домов.
— Нет, это лично с тобой будет связано.
— Как это?
— Неужели ты ничего не слышала? — хитро щурится Софи. — Ты не маленькой сюда приехала. Дядька или отец должны были говорить.
— О чём?
— Они же оба воевали. Должна знать.
Хейс призадумывается.
— Знаешь, ничего на ум не приходит.
— Они не упоминали своих бывших командиров?
— А! Ты об этом. Дядька говорил про адмирала. Что в случае серьёзной опасности к нему можно будет обратится. Но только если мне серьёзная беда грозить будет. Я же здесь ни с какими угрозами не сталкивалась, вот и забыла.
— Он тебе всё правильно говорил. Служившие и, тем более, воевавшие под началом членов Великих Домов считаются по древнему праву служившими Дому. Что накладывает на Дом обязанность, опять же, только по древнему праву, оказывать им содействие. Адмирал бы тебе помог... Если бы ты правильно назвала звание и корабль своего дядьки.
Хейс называет всё упомянутое.
— Отец твой тоже должен был говорить о чём-то подобном.
— Он в солдатском бунте участвовал. У него с Великими... Сложные отношения.
— Ты говорила, я и забыла.
— Знаешь, раз уж о дяде речь зашла. Он подписан был на официальное издание 'История Великой Войны на море'. Только большая часть томов вышла, когда я уже здесь была. Только там, где я живу сейчас нашла время, чтобы их посмотреть... Там два последних тома — указатели имён, кораблей и географических названий. Не думала, что дядю там найду.
Хейс замолкает.
— Не нашла? — очень тихо спрашивает Софи.
— Почему? Отыскала. Три раза был упомянут.
— Один — понятно, то сражение. А два других?
— Один -тоже со сражением связан, список награждённых этой степенью по кораблям. А вот про последний, точнее про первый по времени я раньше не знала, хотя и видела его последствия. У него были следы сильных ожогов. Думала, там же, где его искалечило. Оказалось — гораздо раньше. Отличился при тушении пожара, едва не погубившего броненосец. Хранение взрывчатых веществ в жарком климате при нарушенном температурном режиме и недостаточной вентиляции может крайне скверно кончиться.
— Сомнительно, что причины пожара в официальной истории были столь подробно расписаны.
Хейс усмехается.
— Я как свинья, что всюду находит грязь. В любом месте, где оказываюсь, в первую очередь смотрю книги. В доме твоего брата сама знаешь, сколько их. В том числе и ведомственные издания. Прочитав про пожар, я вспомнила, что видела 'Аварии и катастрофы по небоевым причинам'. Решила прочесть, там весьма подробная статья была. Даже со списками аварийных партий. Упомянуты были и 'мужественные и энергичные действия' некоего старшины первого разряда.
— Я эту книгу тоже читала. Адмирал бы точно тебе помог. Твоего дядьку точно вспомнил. Он как раз главу про сражение и писал. По словам Сордара, память у него на лица и имена просто изумительная.
— Ты что-то говорил про вероятную родню, а не сослуживцев.
— Ещё действуют древние правила — служивший Дому, чей статус был повышен, считается приравненным к членам дома самой дальней степени родства. Это мало что сейчас даёт, разве что могут позвать на брачную церемонию наследников, да ты обязан присутствовать на некоторых похоронах. Плюс возможность неофициальных контактов, чью значимость не следует недооценивать. Пожалование от меня накладывается на все заслуги твоих родственников.
Хейс улыбается:
— Какой раз ты уж заводишь разговор на предмет повышения моего статуса? Знаешь же, моё честолюбие в других сферах простирается.
— Не успокоюсь, пока согласия не дашь, моя принцесса!
— И я тебе отвечу всё тоже самое, что в прошлые разы: среди нас двоих количество принцесс вполне достаточно, и совершенно не нуждается в увеличении.
— У-у-у! — Софи шутя грозит кулаком. — Зануда моя любимая! Раз уж о твоих любимых книгах речь зашла, я в последнее время не интересовалась, издание 'Войны на море' завершено?
— Заявлены дополнительные тома. Плюс изданы не все справочные и сборники карт. Их сюда присылают чуть ли не в день издание. Моряки оперативнее всех работают. Официальную 'Великую войну' до середины не довели, как Мировая война началась. Новые тома продолжают выходить, но гораздо медленнее
— Какой том последний?
— Сто двенадцатый. Ещё не меньше ста запланировано, но там много справочников должно быть.
— Тоже всё прочла? — хитро щурится Софи.
— Крайне выборочно. У меня некоторый недостаток свободного времени.
— Других своих родственников в тексте искала?
— В основном, да. С ожидаемым результатом. Список награждённых по кораблям и там есть. Номера отцовских дивизий мелькали, но сам он упоминаний не удостоился. Даже солдатские волнения упомянули. Буквально парой абзацев, но упомянули.
— Иное было бы глупым, — замечает Софи, — слишком много людей про них знает. Если уж даже Эр о тех волнениях известно.
— Ей-то откуда? Вроде она не настолько увлечена военной историей.
— Так её отец тоже там участвовал. Только с другой стороны. Сумел убедить прекратить неповиновение.
— Я много слышала в детстве для моих ушей не предназначенного. Часто былое обсуждали. Отец тогда сказал 'Из тогдашних генералов только Соправитель нормальным и был, остальные — дерьмо и мясники'. Много он чего ещё про Великих тогда сказал.
— Великих не так много было в составе генералитета.
— Это знаешь ты, это знаю я, но убеждать в обратном бывшего бойца штурмовых частей — есть менее болезненные способы свести счёты с жизнью.
Софи снова чему-то усмехается.
— Задумала что-то? — настораживается Хейс, косясь на кровать. Некоторые идеи возлюбленной были не столь хороши, как изначально казалось.
Взгляд возлюбленной Софи замечен. Принцесса весело мотает головой:
— Нет. Я вообще не об этом. Подумала, классическая глупая сказка опять оказалась правдой.
— Это какая?
— Про принцессу и разбойника. Или разбойницу.
— Я не разбойница, всего лишь дочка, да и то, не разбойника, а бунтовщика. Это всё-таки сильно разные вещи. Да и кто тут разбойница — это ещё надо посмотреть... Помнится, это ты, миленькая, называла своего брата старым пиратом.
— Примерно полмира его именно таковым и считают. Да и в другой половине... Нет, он не пиратствовал, но клады раскапывал и сокровищницы грабил.
— Если при этом не совершалось насильственных действий и угроз жизни и здоровью, то это называется, не грабёж, а как-то иначе.
Софи подходит и усаживается к Хейс на колени.
— В то, что насильственными действиями называется, можно и поиграть.
Руки уже проникают под одежду. Взгляды уже в лёгком тумане. Хейс тихо шепчет:
— Только ты не очень увлекайся своими играми, миленькая... Иногда ты больно делаешь...
— Я постараюсь...
Только ближе к вечеру выбираются на улицу. Столичная набережная — излюбленное место для прогулок влюблённых парочек. Софи и Хейс как-то не добирались до этого места. Решили наверстать упущенное. Вместе им здесь бывать не доводилось.
Архипелаг вспоминается. Тамошняя набережная 'У Великанов' строилась во многом по образцу столичной. Только статуй такого размера здесь нет.
Софи сначала пыталась определить, кто именно их охраняет. Вскоре бросает это занятие. Может, и все по известному ответу Императора 'Правительственному вестнику' южан незадолго перед визитом. На вопрос 'сколько у вас телохранителей?' Саргон назвал численность населения Империи по последней переписи. 'Своему народу я полностью доверяю'.
Конечно, пропаганда чистой воды, но на взгляд Софи, довольно разумная.
Да и Столица считается самым безопасным городом Империи. Впрочем, принцесса этой точки зрения не разделяет.
Может, и вовсе охрана не предусмотрена по причине очень личного характера поездок Софи.
Хотя на деле Софи поленилась с канцелярией связываться. Они бы точно сказали, кто именно их 'пасёт'.
Пока удобнее всего думать, что они тут только вдвоём.
Остальные сотни, если не тысячи пар думают примерно тоже самое. Тем более, день нерабочий, и на набережной очень оживлённо.
Может даже показаться — снова мирная жизнь. Военных в Столице всегда было множество, и если с довоенным фото набережной сравнить, людей в форме в толпе в обоих случаях будет примерно одинаково.
Только если вглядываться начать, можно заметить — значительно увеличилось число лиц с нашивками за ранения.
Но тут особо за окружающими никто не следит. Ибо основной объект, на кого стоит смотреть, как правило рядом находится.
Угрюмым одиночкам на набережной не место. Впрочем, они это и так знают лучше всех.
— Много признаний тут выслушала?
Хейс с усмешкой зевает.
— На такого рода словоизвержения я ещё в школе выработала абсолютный иммунитет. Исходя из того, что от неразделённой любви никто с собой покончить не пытался, приличный процент чувств был с различной степенью качества разыгран.
Софи хихикает.
— Знаешь, какую я коллекцию различных любовных посланий в свой адрес собрала?
— Знаю. Ты мне ещё в школе в образовательных целях некоторые образцы показывала. Коллекция сильно расширилась?
— У взрослых людей несколько иные методы. Вплоть до возможности нанять профессионального поэта для написания стихов.
Софи часто-часто моргает.
— Не поверишь, но некоторые сами умеют писать стихи, а не из сборников цитат на все случаи жизни переписывать.
— Честно признаю, я с таким не сталкивалась. У тебя, насколько я помню, стихосложение не самая сильная сторона. Так как ты ничего плохо делать не умеешь, то стихов мне писать вовсе не станешь.
— Потрясающая логика, — хмыкает Софи.
— Не ожидала, что посреди огромной войны можно быть настолько счастливыми, как счастливы мы.
— Ну вот, и тебя на поэзию потянуло.
— Это не поэзия, — как девочка смеётся Хейс.
— Что же тогда?
— Просто мысли вслух.
Софи оглядывается по сторонам. Судя по блеску глаз, принцессу посетила какая-то идея, высокой степени безумия.
— Слушай! Давай я тут твою статую поставлю. Где-нибудь вон там очень гармонично смотреться будет.
Хейс из под руки со страданием в глазах смотрит в указанном направлении.
Софи пытается поймать её взгляд.
— Думаешь, не справлюсь?
— Думаю, на какой размер тебя потянет? Пять метров? Или сразу десять?
— Габариты Великанов, что Приморских, что Островных тут совершенно неуместны, — надувает губки Софи, — но если подобрать где подходящее место, то можно подумать.
— Я ещё не совершила ничего такого, чтобы подобного памятника удостоится.
— Пока не совершила, любовь моя. Но совершишь обязательно.
— Пусть так, — пожимает плечами Хейс. — Со статуей ты, похоже, решила?
Софи решительно кивает.
— Ты очень упряма, миленькая, но я очень тебя прошу. Не ставь обнажённой статуи.
— Но ты же такая совершенная... Думала, ты современнее...
— Это слово совершенно ни о чём. И у тебя же достаточно таких изображений.
— Конечно, ты видела, где они висят. Но они и в дальнейшем будут находится там, где их видеть смогу только я.
— Не замечала у тебя раньше особой стеснительности.
— Тем не менее, она есть. Одно дело ты или Эр. Совсем другое — все эти люди вокруг.
Софи щурится, словно младшая сестрёнка.
— Ладно, это только проект в начальной стадии. Не хочешь обнажённой — будешь как на карнавале танцевала, я в деталях помню, что на тебе было... Эр тогда, кажется, смотря на тебя, несколько раз блаженствовала.
Хейс закрывает глаза ладонью. Стонет.
— Миленькая, ты всегда тушишь костёр ведёрком бензина?
— Бывает иногда, — пожимает плечами Софи. — Ты же всё-таки одета была тогда.
— Весьма условно.
— Но больше, чем я...
Хейс решительно машет рукой.
— Ладно! Ставь обнажённую, ставь какую хочешь. Чувствую, если и на эту не дам разрешения, ты ещё что похлеще, выдумаешь. Мне не угнаться за полётом твоей фантазии, миленькая.
— Я этот вопрос с тобой ещё буду обсуждать. Сейчас не хочется о деле думать, хочется только развлекаться.
— Только не говори, будто хочешь куда-то пойти потанцевать!
— Думала об этом, — хитро щурится Софи.
Хейс вскидывает ладони:
— Это без меня!
— Почему?
— Ты обязательно несколько драк спровоцируешь. Красивая слишком. Даже сейчас все косятся именно на тебя. Наверняка несколько десятков сцен ревности уже произошло или произойдёт в ближайшее время.
Софи смеётся:
— Кажется я даже несколько раз слышала, 'на кого пялишься, кобелина?' Я чувствую, когда обо мне речь идёт.
— То-то у тебя ушки шевелились, любимая.
Софи хмыкнув, снова демонстрирует — шевелить ушами не представляет ни малейших трудностей.
— Так никуда не пойдём? Тут таких мест множество.
— Я же сказала уже, — Хейс вздыхает. — Ты говорила, не любишь фоном быть. Мне тоже в этом качестве выступать не нравится.
— Сомнительно, что на тебя внимания не обратят.
— Ага! Обратят на спор 'струсишь к длинной подойти?'
