— Ты мне который раз этот вопрос задаёшь. В ваших делах сладких девочек я не особо разбираюсь. Но поговорить с Сонькой стоило. Какую-то долю ответа на вопрос 'что в тебе не так?' она дала.

Отсутствующее выражение с разноглазого лица пропадает. Эр резко нагибается в сторону Марины, вся обернувшись в слух. Выдыхает:

— Рассказывай!

Будто ничего умнее не придумала. Сейчас не время для каких-либо игр, поэтому Марина выдаёт информацию, словно пишет отчёт на Высочайшее имя.

— Ей крайне сильно не нравится твоё очень лёгкое отношение к плотным телесным контактам со слишком большим количеством лиц. В её понимании любовь — это ещё и когда близко тебя касаться может только твоя возлюбленная. Для неё это ещё и признак возрастной стадии. Всё, происходившее раньше было каким-то подростковым, не взрослым.

Эр призадумывается. К радости Марины, в глазах мелькают какие-то мысли, разноглазая трёт подбородок.

— Она не могла так сказать. Софи по-другому разговаривает. Это ты сделала такие выводы из её слов, — говорит размеренно, даже с оттенком каких-то интонаций.

Марина скрещивает руки на груди.

— Ну, извини, не могу дословно её слова процитировать. Магнитофон — слишком тяжёлая штука, чтобы таскать его с собой постоянно.

— Ты всё шутишь, Марина, — Эрида качает головой.

— А ты всё киснешь. На тебя поглядишь — аж зубы от тоски болеть начинают. Кстати, что-то в словах Соньки есть — банных подружек у тебя на самом деле многовато. Я с трудом их всех по именам вспомнить могу.

— Не говори неправды, Марина. Ты — как Великая Дина, запоминаешь человека, увидев один раз... Тебе девочки сильно не нравятся, вот и говоришь так... Софи говорит... Но сама же отличает серьёзное от игры... Сама же видишь, они не назойливые. По-своему любят меня... Не могу же я их прогнать. Раз они ко мне привязались — то, значит, и я теперь отвечаю за них.

Хотя бы за то, чтобы их в этих стенах никто не обижал. Их ведь многие не любят. Только за то, что они со мной, и мне с ними бывает хорошо.

— Даже ради Софи от них не откажешься? — без особого выражения спрашивает Марина, в общем-то, зная ответ.

— Они не могут являться препятствием к моим серьёзным отношениям и прекрасно понимают это. Софи намеренно не хочет понимать подобного... Извини, но мне иногда кажется, ей нравится мучить меня.

В общем-то, разноглазая мудра как обычно. Софи постоянно изводила своих воздыхателей, оказываясь в обществе одного где-то поблизости от другого. Сейчас она ходит одна, но где-то на подсознательном уровне всегда стремится пройти поближе к кому-то из бывших. Или той же самой Эр.

В её случае красота — это стихия как раз в разрушительной части. Умение безупречно и вместе с тем вызывающе выглядеть только добавляют разрушительности.

Воздыхатели, в общем-то унялись, поняв что у Софи кто-то за пределами школы, к кому она испытывает серьёзные чувства. Даже мстительную радость наверняка испытали. Софи до него так и не снизошла, но зато и на этого тоже не обратила внимания.

— Она физически не способна вести себя иначе. Считай это расплатой за то, что любишь её.

— Но я же не делаю ей больно! — очередной непрошибаемый аргумент.

Не знай Марина, что с разноглазой происходит на деле, точно бы решила, что какие-то неумные самоубийцы решили организовать травлю странной личности. Накручивать Эр себя продолжает уже до весьма опасного уровня.

— Говорила уже, может не стоит тебе летом на Архипелаг? Ведь там будет Софи...

— Будет Софи, — эхом повторяет Эрида, — поэтому я должна быть именно там. Вдруг между ними что-то произойдёт, а меня рядом не будет, чтобы Софи поддержать.

Марина вздыхает:

— Что я тебе говорила про неоправданные мечты и надежды? Забудь про сестрёнку. Ты мне нужна в гораздо большей степени, нежели ей.

Эр смотрит своим знаменитым взглядом, способным поднимать в атаку и разбивать сердца. Ещё одна способность, бесцельно уходящая в пустоту. Сейчас сквозит 'я всё-всё знаю, и совсем-совсем с тобой не согласна, но ничего тебе не скажу'.

— Ты не умеешь любить, Марина, — тут же мотает головой. — Прости, я неверно выразилась. Ты совершенно не нуждаешься в том, что так значимо для меня.

— Ну не нравятся мне девушки, ничего с собой поделать не могу. Точнее, мне вообще все люди не нравятся.

— И это тоже. А в Софи так много всего того, в чём так сильно нуждаюсь. Ты надёжная, как скала, а она — тёплая и ласковая...

— Хватит её хвалить! Всё равно не поверю.

Эр снова вздыхает:

— Детская обида, на то, что в детстве тебя хвалили гораздо реже, нежели её. Вам ведь уже давно незачем соперничать. Доказывать что-то одна к другой...

— Угу. Ревновать друг друга в борьбе за твоё внимание.

Разноглазая впервые за несколько дней находит в себе силы, чтобы улыбнуться.

Вот только Марине совершенно не весело. Больно уж в плохом состоянии и так не образец здоровья Эр. Ладно, как уже Марина привыкла в самых разных вопросах, лучше с плеча рубануть, а там уже посмотрим, что выйдет.

— Может, ты пока в 'Сказке' поживёшь? Тебе же с лёгкостью нарисуют справку о какой угодно болезни.

Эр смотрит как обычно, крайне странно. На память не жалуется, прекрасно помнит, сколько у неё нарисованных документов, вроде 'Свидетельства' об окончании начальной школы, или 'Прав' на управление автомобилем.

— Марина, я понимаю, ты так заботишься обо мне, но, прости, я такого не сделаю.

— Как он тебя вообще обратно отпустил? — Марина на месте соправителя оставила бы Эр в 'Сказке'. Самые высококвалифицированные врачи соответствующих специальностей и так доплату от соправителя получают, чтобы по первому его требованию прибыть туда, куда скажет.

Ещё бы охрану на всех выездах усилила. Хотя это так... Инстинктивно по большей части.

— Я сказала, что хочу быть здесь, — ну, это совсем непрошибаемый аргумент. Удивительное упрямство Эр плюс её столь же удивительный взгляд — страшнейшее оружие против родного отца.

Тем более, большая часть упрямства — материнские, что заставляет соправителя начисто утрачивать связь со здравым смыслом при разговорах с дочерью. Переупрямить Эр соправитель не решался. Впрочем, её матери даже Император побаивался.

Но нехороших мыслей всё больше и больше, в конце концов, Эр довольно неплохо умеет стрелять.

Соправитель по своей воле разноглазую никогда не изолирует, во всяком случае, пока она чего-то, слишком уж противоречащее 'Основным законам' не натворит. Она же не натворит. В самом худшем случае, просто умрёт.

В таком случае даже Сонька расстроится.

Но подобное развитие событий, несмотря на немаленькую вероятность, точно никого не устраивает. И уж Марину-то меньше всех.

Как-то это всё надо раскручивать. Хуже всего то, что это самой разноглазой закручено. А уж она так может завернуть, что сама потом вывернуться не сможет. К чему и идёт.

Хотя, одна здравая идея наконец, появилась. Это Марина совершенно не умеет веселиться. Чего не скажешь о нынешнем окружении разноглазой. У некоторых весёлость просто зашкаливает.

Вот и надо пойти с ними и поговорить, чтобы они вытаскивали с собой Эр всюду, где вместе время проводят. В конце концов, они не только в горячих бывают. Да и там пусть развлекаются, если это поможет. Всё-таки телесные контакты Эр слишком любит.

Театры в Столице есть, кинозалы и в школе неплохие, много всякого демонстрируется — это Марина подобный род развлечения не любит, да пусть хоть по магазинам её вытаскивают.

В конце концов, если что-то с Эр произойдёт, им тоже совершенно не выгодно. В первую очередь, из-за значительного снижения доступа к различным материальным благам.

Сама Марина уже давно уяснила, что при разговоре на языке денег люди понимают, что от них требуется, лучше всего.

Отправляется с окружением Эр разговаривать. Что от них требуется, уяснили довольно быстро. Действительно, умненькие все, как на подбор. Почти у всех были мысли, аналогичные идеям Марины. Опасались к реализации приступать исключительно из-за маячащей вблизи разноглазой тени Марины и её косых взглядов на них.

Но раз уж Херктерент теперь собирается смотреть в другую сторону...

Настойчивых среди них хватает. Тем более, Марина дала прямое разрешение 'хоть за косы её из бункера вытаскивайте'. Если долго в дверь стучать, Эр рано или поздно откроет. Ибо по-настоящему ей запираться не от кого.

Всё-таки, нужна она на территории школы слишком большому количеству лиц. Марина этот список возглавляет, а Софи и вовсе не входит.

Ладно, остаётся надеется, разноглазая переключит на кого-то внимание, благо лица с телосложением Софи в поле зрения наблюдается. Или, дождаться лета, а там Архипелаг и другая Марина, определённо догадавшаяся, насколько выгодно подчёркивать своё сходство с принцессой, особенно при разноглазой.

Впрочем, уж кто-кто, а Марина прекрасно знает, насколько Эрида упряма, притом особенно сильно — в важнейших для неё вопросах. Хотя помечтать-то можно...

Странных связей в истории бывало немало, в том числе и в этих стенах начинавшихся.

Вот только, получится ли так с Эр? Как говорится, имеются серьёзные сомнения.

Только времени для них нет. Надо не сомневаться, а что-то делать. Может, и не совсем верное. Но если не делать ничего, Эр может однажды исчезнуть, а уж такого точно допускать нельзя.

Просто надо, чтобы разноглазая — неважно по какой причине, вышла из подобного состояния. Да хоть бы переключилась она на кого, не столь недоступную, как Софи. Тем более, ей и так практически никто не отказывал.

Угу. По самой циничной в существующем мире причине: от Эр слишком остро пахло и пахнет деньгами.

Сильнейший из существующий запахов. Работает чуть ли не отсюда до Архипелага. Может, и ещё дальше. Но это наибольшее расстояние от 'Сказки', где Эрида бывала.

Но в данном случае, гораздо важнее добиться результата, а уж каким способом — дело не десятое, а даже сотое.

Вот уж не думала Марина, что настолько глубоко окажется погружена в дела чужой влюблённости. Но влипла — так влипла, причём, в значительной степени, вполне добровольно.

Вредное чувство — жалость, не зря говорят.

Очередная невесёлая мысль возникает: не решится ли кто из девчонок Эр из жалости к ней пальнуть в Софи. На первый взгляд, там только сама Эр с самой большой сдвинутостью мозгов. Но в том-то и сложность — такая сдвинутость до какого-то времени может и вовсе не проявляться. Зато в один, не самый прекрасный, момент наружу может такое вылезти...

Короче, как обычно всё, будем надеяться на лучшее, а готовиться к худшему.

Напоследок решает заглянуть к Оэлен — тоже про Эр поговорить. Различных групп, группочек и группировок в школе великое множество. Официальных и нет. Объединённых общим делом, интересом или симпатией к определённому человеку. Причины этих симпатий могут быть самыми различными.

Естественно, есть и немало личностей, кто умудряются числится сразу во множестве, или в сфере влияния находиться. Островитянка как раз из таких: вроде к окружению Эриды относится, а вроде, и к подругам Марины принадлежит, не считая ещё нескольких объединений по интересам.

На вошедшую Марину смотрит удивлённо. Последние несколько дней с ней почти не общалась.

Сама Марина несколько удивлена, что островитянка обнаруживается у себя. При её-то активности, на территории школы она может находиться где угодно. Правда, перемешается более предсказуемо, чем Динка, к примеру.

— Привет! О разноглазой поговорить надо.

Оэлен помрачнела:

— С ней всё хорошо?

— С ней уже давно всё средне. Может стать совсем не очень.

— Да вижу я, что она всё время грустная. Но я что могу сделать? У меня с ней было только один раз, да и то, я этого хотела больше, чем она.

'Понравилось?' на языке вертелось, но Марина так и не спросила. Хмыкнула:

— Какие вы все друг на друге заклиненные.

— Что тут плохого? — пожимает плечами островитянка. Совсем с неё слетело, что дома пытались ей в голову впихнуть. С методами только перестарались. Теперь 'эшбадовки' на фоне Оэлен редкими скромницами могут показаться.

— Ничего. Но плохо может стать именно Эр. В ком причина — ты знаешь. Этого не изменить, но ты можешь помочь.

— Как? — в наплевательском отношении к людям островитянка не замечена. — Она меня видеть не хочет.

— Не хочет видеть и с первого раза дверь не открывает — несколько разные вещи, не находишь?

Кажется, о подобном Оэлен просто не задумывалась.

— Настойчивее будь. Упрямства у тебя достаточно, раз здесь оказаться сумела.

— Меня заставляли, — обиженно замечает Оэлен.

— Но жизнь себе ты сама хотела изменить, — усмехается Марина, — вот, ты здесь теперь.

— Так что я должна сделать?

— Вытаскивай Эр из её логова. Почаще. Хоть одна, хоть со всеми вами. Куда угодно, но как можно чаще. Мне всё равно, что вы вместе делать будете. Главное — разноглазую расшевелить.

— Но ты же тоже можешь так делать. Причём, с тобой она пойдёт куда охотнее, чем с любой из нас, — верно всё подметила, впрочем Марина считает островитянку весьма умной личностью.

— Могу, — пожимает плечами Марина, — так я и делаю. Ей скучно в большинстве мест, где я бываю. У неё надо снова интерес к жизни пробудить. Я и так пинаю её постоянно. Вы видите её на занятиях именно благодаря мне. Но круглые сутки рядом с ней я быть не могу. Ты же не одна. Найдите для неё время, всё равно, частенько его вместе проводите. Всем вам надо, чтобы разноглазая чудила и дальше. Если формулировать с максимальной простотой, она как можно меньше времени должна проводить одна. Особенно, сидя взаперти у себя. Где и с кем она будет — мне, в общем-то, дела нет. Именно её одиночество опасно. Прежде всего, для неё самой.

— Хорошо, Марина, так всё и сделаю, — кивает Оэлен, — попробую Эриде помочь.

Из всех, крутящихся вокруг Эр, островитянка наименее корыстная. Почти не получала от разноглазой материальных благ. То, что есть, сама Эр ей фактически навязала, ибо как-то неудобно от подарков отказываться. Сделав паузу, Оэлен продолжает:

— Нравится она мне. Хорошая, добрая и ласковая. Нет, ты ничего не думай. Она просто хорошая, — тяжко вздохнув, заканчивает, — Вот твоя сестра, только не обижайся, не очень. Из-за неё же это всё.

Марина раздражённо машет рукой. 'Хотя она от красоты сестрёнки не спятила. Чего от любой из общающихся с Эр можно ожидать'.

— Сонька у вас всегда виновата будет, потому что вы все её красоте завидуете, — добавляет, немного подумав, — я, впрочем, тоже.

— Вы обе недобрые, — вот уж точно, с кем общаешься, на ту и начинаешь походить, своеобразное включение образца мудрости в стиле Эриды.

— Доброй быть хорошо, когда у тебя 'Сказка' есть, — хмыкает Марина, — её охраняют лучше, чем Императора. Заметь, это не я придумала, а он сам так сказал. В противном случае у Эр шансы не дожить до её лет были бы близки к ста процентам.

— Её хотели убить? — настораживается Оэлен.