Марина слишком не любит эти слюнявые нежности, но у местных девчонок они распространены куда больше, нежели в 'Сордаровке'. Тем более, они все давно Оэлен не видели.
— Нашла всё, что в журналах писали? — спрашивают, хотя Оэлен многократно описывала все школьные чудеса. Кажется, подозревают, что она чего-то там напридумывала.
— Да. Нашла! Марина так помогла!
— Помогла? Тебе?
— Вот значок за ту самую военную игру!
В общем-то, они явно из тех, кто привыкли выкручиваться сами, рассчитывая самое большее, друг на друга. Хотя и клинической недоверчивости у них нет. Радоваться в жизни им приходится не слишком много, но и обозлятся особо не на что.
Понятно, что радость за Оэлен изрядно завистью приправлена. Люди есть люди. Но и слова о помощи Марины тоже кое-что значат.
Свалилось на них нечто, с чем они в жизни не рассчитывали сталкиваться.
Осторожно Марину разглядывают. Оэлен робеет за компанию.
— Она писала про вас...
— Обращайся ко мне на ты. Когда 'вы' от сверстников слышу — начинаю ощущать себя старухой.
Девушка зачем-то повторяет.
— Писала про ва... то есть, про тебя, но мы думали, она придумывает. Слишком уж сказочно всё написала. И мечты все сбылись. И с принцессой познакомилась.
— Притом ещё и не с одной, — встревает мелкая, — сначала про четверых написала. Но потом поняла, что завралась, и только про ва... то есть, про тебя писала.
Оэлен кулак ей демонстрирует Кажется, это местная Кошмар.
— Она, вообще-то, написала чистую правду, — усмехается Марина.
Старшая чуть заметно пинает мелкую.
— Да мы уж поняли. Но подумали сначала, что Оэлен в состав свиты попала.
— В моей свите никто сейчас не числится, — качает головой Марина.
— Но мы... То есть я, видела сегодня Чёрную Смерть.
— Она в свите ЕИВ числится, — зевает Марина.
Как по команде, снова начинают пинать друг друга. Кажется, заявлению о Смерти тоже сначала не поверили.
— Потом нас всех вызвали, мы вот и подумали, что это какой-то розыгрыш Оэлен. Мы именно о ней подумали, когда увидели, что всех вместе позвали.
Марина, прищурившись, разглядывает островитянку.
— Ты им не написала, что приезжаешь?
— Нет. Сюрприз хотела сделать, — до чего же рожица довольная.
— Ну ты и вредина! — решительно заявляет мелкая.
— Совсем наоборот, — усмехается Марина. — Если бы не просьба Оэлен, я бы сюда не поехала. Поинтереснее мест на Острове в избытке.
— Были почти уверены, что ты нас скоро забудешь. Раз вон где оказалась.
— Не забыла она вас, как видите, — хмыкает Марина, — Даже мне рассказывала. Вот и решила сама взглянуть.
— Вчера сказали, принцесса решила нас посетить. Как все забегали!
— Догадываюсь, — хмыкает Марина.
— Мы не из тех, кого всяким гостям демонстрируют...
— Почему? — интересуется Марина. По описаниям Оэлен, её старшая подружка — чуть ли не самый умный человек, кого она видела до знакомства с Мариной.
Сверстницы Оэлен прерывают старшую.
— Ты же столько всего знаешь.
— Лучше всех учишься, — кажется, похвальбы искренне.
— Только не мешало бы тебе за языком немножко следить, — посмеивается Оэлен.
— Ну злит меня, когда как с глупым маленьким ребёнком разговаривают, — личность с замотанной рукой, похоже, весьма колючая.
— И начинаешь выражаться теми словами, что не все боцманы на парусниках знают, — Оэлен откровенно веселится.
— Эти слова, вообще-то, все знают, только делают вид, будто они неизвестны, — огрызается девушка — Ненавижу тупое двуличие!
'Так-так, что-то мне это напоминает', — призадумывается Марина, — 'Это что, местный аналог меня, у кого не было непрошибаемой брони в виде моего статуса?'
— Вот тебя и не показывают нигде, — снова встревает мелкая, — боятся, что ляпнешь что-нибудь этакое.
— А я и так не зверюшка редкая! И где мне быть — сама в состоянии решать! — кажется, разозлить её весьма просто. Впрочем, и самой Марине хотелось временами Динку придушить.
— Сюда, вроде бы, сама пришла, на поводке не тащили, — хмыкает Марина.
— А мне самой интересно стало, с чего это меня решили кому-то предъявить! — кажется, в любой фразе видит попытку атаковать и бьёт первой. Марине подобное неплохо знакомо!
— Тебя же в школе много куда посылали.
— Как там говорят? Жалует Император — не жалует младший конюх. Вот у меня вся жизнь по этой поговорке! — интересно, насколько длинный список обид она успела накопить?
— Ещё это называется подростковый бунт в чистом виде, — скучно сообщает Марина, — только на меня такие номера не действуют. Я сама боцманским лексиконом прекрасно владею.
— Владеет, владеет, — торопливо встревает Оэлен, явно опасающаяся, как бы Марина не начала демонстрировать свои способности.
— Тебе легко говорить, — бурчит Замотанная Рука, кажется, от какого-то резкого высказывания её удерживает только уважение к статусу Марины. И остатки инстинкта самосохранения. Всё-таки понимает: Марина, хоть и невысокая, но куснуть может так — любой хищник от зависти удавится.
— Ты явно не ценишь ничего из того, что смогла добиться. Считаешь, что руками и ногами добьёшься большего?
— Жаль, с тобой не столкнулась, — бросает с вызовом. Знак Марины разглядела. Наверняка, вспомнила и её песчаный облик.
— У меня было бы одной победой больше, — хмыкает Марина, — сама знаешь, мне не подыгрывали.
— У тебя кулаки, что, из железа? — в голосе мелькает профессиональный интерес.
— Не думаю, что здесь и сейчас драку устраивать — хорошая идея.
Ровесницы Оэлен вцепляются в Замотанную Руку.
Островитянка шепчет Марине:
— Очень прошу, не надо.
Впрочем, Марине и так видно — драки начинаются по-другому. Да и другая сторона явно играет на поддержку определённого образа.
Марина и приютская песчаная змейка с ухмылками переглядываются.
Всё-таки, выбирать друзей Оэлен умеет. Очень немногие способны так сразу понравиться недоверчивой принцессе.
Марина не Эр, лично подарки выбирать будет только когда над Сонькой требуется пошутить.
Что полагается дарить при таких визитах — для таких вопросов целый МИДв и несколько канцелярий есть.
Она ещё может и благодарностью наградить с занесением в личное дело. Равно как и порицание выразить за занесением туда же. Что равнозначно крушению любой карьеры среднего уровня, ибо человека с подобной записью на работу по данному роду деятельности никуда не возьмут.
Что позволяет ей статус, что нет — Марина помнит чётко.
Впрочем, раздачей порицаний даже Кэретта практически не занималась. Император и вовсе полумеры не признавал. Плохо, что самой Марине сейчас только эти самые полумеры и доступны.
— Удовлетворены результатами визита?
Потому и спрашивают, плохо её знают и ещё не научились реакцию по выражению лица считывать. Протокольные ответы Марина помнит чётко.
— Целиком и полностью.
— Стандартный перевод на счет заведения и личные удостоенных Вашей аудиенции пятерых лиц?
— Какая там сумма?
Называет.
— Удвоить. Так! И вот ещё что, пожалуй, главное на сегодня. Сейчас оформляешь 'Приглашения' в Резиденцию от моего имени. Пока до конца десятидневья, а там поглядим.
У Марины своеобразный приступ эгоизма. Ей не хочется, чтобы Оэлен крутилась исключительно около неё. Пусть проводит время со старыми друзьями. Выкинут что-то неподобающее — им же хуже будет. Впрочем, Марина считает, что достаточно в людях разбирается. Подружки Оэлен произвели на неё абсолютно нейтральное впечатление.
Что их сблизило — тоже, в общем, понятно. Обитатели приютов учатся в близлежащих школах, так делается намеренно, даже не столько для получения образования, сколько для привития навыков сосуществования с себе подобными.
Чтобы не создавать слишком больших группировок, обитателей приюта определили по нескольким окрестным школам. Эти пятеро вынуждены были друг друга держаться. Оэлен же из-за дурной славы матери и сестёр все старательно игнорировали, хотя она и была клинической заучкой. Это в 'Сордаровке', как говорится, сорвало резьбу.
Вот и получилось — изгои потянулись друг к другу. Каких-либо выгод друг от друга они получить не могли, разве что Оэлен стало поспокойнее, ибо Замотанная Рука отличалась бешеным нравом и с ней связываться опасались. Банальная тяга к общению с себе подобными.
Решает посмотреть, как новые гостьи устроились. Первой заглядывает к Замотанной Руке. Запомнила, наконец — зовут её Звезда. Судя по иероглифу, не та, что на небе, а та, что морское животное. Кажется, на Архипелаге присутствует своя мода на странные имена детей в той или иной степени связанные с водной стихией. Вон уже сколько знакомых набралось: Морской Ангел, Ушастый Корнерот, Актиния, Звезда Морская даже Лилия и собственно, Марина к этой категории относятся.
Даже некоторая схожесть с существом, в честь кого Звезда названа, присутствует. Личность весьма и весьма колючая. Вполне вероятно, даже ядовитая.
— Привет! Думала, тебя теперь до отъезда не увижу.
— Думать за других — вредно, — хмыкает Марина, тут её самую известную шуточку ещё не успели выучить, — Мне всё-таки интересно, как гости моего Дома устроились.
— Думала, пришлёшь кого-нибудь.
— Это мой дом, и мне тут решать, что делать, что нет. Завтра с утра будет инструктаж от Смерти на предмет правил поведения здесь. Не проспи.
Марина уже решила понаблюдать за новыми гостями до конца десятидневья. Большого она никому ничего не обещала. Положительное впечатление произведут — и дальше останутся. Нет — назад поедут. Больно уж эта Звезда похожа на местный аналог самой Марины. Количество типов человеческих личностей — довольно ограниченная величина. По-настоящему уникальных — один на десятки миллионов. Все остальные довольно часто повторяются.
— Предупредили уже... Я привыкла рано вставать. Хотя необычно одной просыпаться.
— Что это значит — 'одной'? — настораживается Марина. Серьёзность тона не остаётся незамеченной.
— Ты не волнуйся, с мальчишками всё терпимо. Мелкая наша любит слишком рано вставать. Я с ней в одной комнате живу.
— По двое живёте?
— Старшие — да, кто младше — по трое-четверо.
— Но она же мелкая.
— Я прошлое лето вообще одна жила. Так здорово было! Потом её подселили. Другую никого выбрать не могли, боялись, что я кого другую придавлю попросту. Заметили, что я с ней общаюсь. Шумная, но хотя бы не вредная. И не крысячничает, как некоторые, — Звезда чуть задумавшись поглаживает кулак.
— Крыс я тоже очень не люблю, — нехорошо усмехается Марина.
— Да понимаю я, — кивает Звезда, — всё, что тут в разных местах стоит вовсе не для меня там поставлено. Знаю же, такие какая считаются отличающимися повышенной вороватостью.
— Я этого не говорила, это ты сама сказала, но я к сведению приняла. Крысы во всех слоях населения встречаются.
— Мне тут уже нравится. Так что, я сделаю всё от меня зависящее, чтобы меня отсюда не выгнали, — Марине в словах послышалась определённая двусмысленность.
Сообщает на всякий случай:
— Запомни, кого-либо выставить отсюда имею право только я или сестра. У всех остальных, включая Эриду и Смерть, таких полномочий не имеется. Особо приближённых ко мне тут тоже нет никого. Хотя должностные инструкции тут вроде бы все выполняют соответствующим образом, не позволяя себе лишнего. В общем, всё, что прямо не запрещено, то разрешено. Но злоупотреблять не советую.
— Понятно...
— Остальные где? У себя?
— Там... — Звезда машет в сторону двери. — Детишки-сластёны. Засели где-то. Оэлен им сказала, сколько вкусненького можно себе заказать. Сидят и трескают.
— Ты что не пошла? Тебе всё тоже самое можно.
— Я не ребёнок. Да и не хочу, чтобы тут решили, будто приютские отличаются повышенной прожорливостью. Нас кормят получше, чем некоторых дома.
Сколько в день на питание воспитанницы выделяется, Марина знает. Проверка нарушений не выявила. Да и довольно полненьких девушек среди воспитанниц она видела. Причём, полнота явно от любви покушать, а не следствие заболеваний.
— Видела, — хмыкает Марина, — толстенькие у вас там водятся.
— Это уж точно, — усмехается Звезда, — эти слонихи морские эти чуть ли не главные по сбору всего, что о твоей сестре напечатано. Подражать ей пытаются...
— С их-то габаритами? — криво ухмыляется Марина. — Мозги жиром не заплыли ещё?
— Не, с этим всё более-менее... — довольно злобно ухмыляется, — представляю, сколько рёву было, когда на встречу с тобой не позвали.
— Как легко заметить, я — это не она. Даже не похожа.
— Я знаю. Есть с чем сравнивать.
— Ты о чём?
— Да учится со мной в школе одна. Два-В-Одном все зовут, сестра её в прошлом году в 'Сордаровку' поступила. Зовут как тебя, а выглядит — как сестра твоя.
Марина снова криво ухмыляется:
— Страна у нас просто до омерзения маленькая. И Кроэн, и Марину я знаю. Более того, они здесь сейчас.
— Как они только не придушили друг друга? — что сестрицы здесь, почему-то не удивляется совершенно.
— Думаешь, ударами рук и ног всего в жизни добиться?
— Что такого? — кажется, со Звездой об этом уже пытались разговаривать. Явно без особого успеха. — У некоторых же получилось. У Смерти той же. Вон как устроилась! Самому ЕИВ служит!
Хотя на Марину с опаской поглядывает. Херктерент пожимает плечами:
— Надо будет у неё спросить, у скольких не получилось. Их немало было.
Звезда как-то странно смотрит:
— Ты знаешь, как она начинала?
— Личное дело читала.
Островитянка голос понижает:
— Не знаю, что ей там написали, но у нас все знают — она насмерть билась. Сейчас такого нет уже... Но, говорят...
— Не очень хочу знать. Я такое не одобряю. Да и тебе советую задуматься. Не только я с пары ударов покалечить смогу.
— Кто-то живёт, кто-то умирает, так всегда было и всегда будет.
— У тебя же голова не только, чтобы в неё есть.
— Не с моими данными здесь пробиваться. А в Столицу ехать — там таких двадцать на место.
— Захочешь — пробьёшься. Сама же про Смерть говорила.
— Она одна такая...
Марина на свой знак показывает:
— Мне его не подарили. Тебя с какой попытки выбили?
— Во второй день... — в глазах Звезды что-то меняется. — Ты же её знать должна. Ты же её и выбила в самом конце. Всё как-то поверить не могу. Что ты, и та песчаная чёрная змейка — один человек.
Марина пожимает плечами:
— И быстро с тобой справилась вторая после меня?
Звезда скалится уголком рта:
— Победила по решению судей. Не скажу, что незаслуженно. Очередной шанс в жизни, прошедший мимо.
Марина хмыкает:
— У тебя не было шансов. Мимо ничего не прошло. Даже в случае победы ты бы в итоге попала на меня. И тебя бы унесли.
— Быть второй несколько лучше, чем двести второй.
— Твоё дело. Я тогда в игру сыграла — и выиграла.
— Только для меня это всё не было игрой.
— Не думаешь попытаться столицу не кулаками завоевать? Ведь может получиться...
— Ты думаешь?
