Самое интересное, от взрыва генераторы из строя не сразу вышли... Или там вообще с берега электричество шло. В общем, тонул, точнее на дно уцелевшей частью садился при свете всех лампочек с гирляндами, что не разбились, когда тряхнуло. Нашему докладу сначала не очень поверил. В принципе, справедливо, верь только в то, что сам видел — дольше проживёшь. Как рассвело — самолёт послал проверять. Ночью его 'герои' не летали. Авиаразведка подтвердила — от недокрейсера осталась ровно половина, севшая на грунт. Местный правитель нашу доблесть оценил, оппонент его, кстати утонул... в надувном бассейне на палубе, куда свалился в момент взрыва.
— Думаю, захлебнуться в луже и там считается позорной смертью.
— Совершенно верно, — кивает наёмница. — Так вот, местный правитель, кроме денег, распорядился, что пять дней до ухода стационера его гвардейцам, то есть нам, абсолютно всё в городе — бесплатно. Нас и было-то чуть больше сотни... Сама понимаешь, наёмники эти дни запомнили надолго, тем более местные женщины весьма симпатичные.
— А ты?
— А я не наёмник, я наёмница. Меня несколько другие радости жизни интересуют. В то время был особенный пик любви ко всему золотосодержащему. Хотя, не спорю, самой интересной для тебя стороне тоже отдала должное. Местные мужчины тоже способны на многое, хотя признаю, их способности несколько преувеличены...
Марина хихикает.
— Впрочем, возбуждающие средства весьма эффективны.
— Для мужчин?
— Всякие есть. Запас ещё не израсходован.
— Дай чего-нибудь женского. Подсуну разноглазой.
— Это на мужчин действует. Подействуют ли эти ароматы на другую женщину — я не проверяла.
— Вот и поглядим. — хихикает Марина. — Может, заодно мозги Эр вправить получится.
— Там точно нужно что-нибудь посильнее.
— Тогда на Соньке с Хейс надо провести эксперимент.
— Тоже сомневаюсь в положительных результатах.
— Имеешь масштабы для сравнения? — нехорошо щурится Марина.
— По молодости всякое бывало, — хмыкает наёмница, — но, в общем, я предпочитаю мужчин. Излишняя широта взглядов в Крепостных полках и МИДв не приветствуется. А мужскими задницами мне по определению интересоваться не запрещено.
Марина просто давится от смеха.
— Смотри не переусердствуй с интересами. Разонравишься братцу.
— После пережитого? Ни ему, ни мне ревность не свойственна. Его происхождение и мой род занятий этому крайне способствует.
— Ревность — один из основных мотивов для убийства.
— Как мне кажется, этому качеству скорее ты можешь оказаться подвержена, нежели твой брат.
— Опять Марина во всём виновата! — Херктерент откровенно напоказ дуется.
— Думаешь, мне шуточки неизвестны о твоей причастности к любому происшествию?
— Слава опять впереди меня, причём вновь в совершенно ненужной мне области.
— Ты немного не на ту впечатление хочешь произвести, — усмехается Смерть, — мне самой подобные уловки известны прекрасно.
— Тебя хоть чем-нибудь удивить можно?
— Не уверена. Слишком на многое насмотрелась. В первую очередь — на различные виды человеческого поведения. Во многом, именно поэтому нахожусь здесь, а не пошла на корм муравьям, крабам или более крупной живности.
— Не будем уточнять скольких ты сама поближе познакомила с этой живностью, — вкрадчиво сообщает Марина.
— Мы сами на животных похожи куда больше, нежели кажемся, — Смерть и бровью не повела.
— Хрюк-хрюк!
— Крайне неубедительно.
Смерть настораживается, разглядывая что-то за спиной Марины. Обернувшись, Херктерент видит огромный цветок фейерверка, поднявшийся над резиденцией. Гула не слышно. Рация уже прижата к уху наёмницы.
Судя по всему, ничего не происходит. Опять кто-то заигрался. Интересно, с участием Соньки или без?
— Что там происходит?
— Ничего особенного. Всего лишь День Рождения.
— Чей? — Марина удивлена, думала что помнит Дни всех знакомых и не очень.
Смерть называет имя. Всё ясно, почему не знает — младшая сестра одной из эшбадовок, Марина с ней даже не разговаривала.
— Это она до такого додумалась?
— Нет, это Эр распорядилась праздник организовать. Сегодня у них праздничный ужин намечается по правилам малого приёма, — Марине кажется, в голосе наёмницы слышна затаённая надежда. Неужели за столько лет не насмотрелась на всякие мероприятия? Стоп! Ведь не насмотрелась на самом деле. В Резиденции фактически никто не бывал, в прошлом году она с сестрой не особенно усердствовали с протоколом. Но сейчас Марина собирается потакать исключительно собственным желаниям, а не чьим-либо ещё. Лето длинное предстоит.
— Могла бы и меня предупредить, вредина разноглазая.
— Она только сегодня утром узнала. Официальная часть не началась ещё.
— Только не говори, что она кого-то отрядила подарок покупать.
— Ты просила не говорить, я и не скажу.
Марина с рычанием за голову хватается.
— Мне заводить катер? — вот теперь надежда в голосе Смерти слышится уже явственно.
Вообще-то, Марина на остров убралась в том числе и от разноглазой подальше. Полных суток ещё не прошло, как её уже хотят затащить обратно. Причём, совсем не та, от кого этого можно было бы ожидать!
Ну уж нет! С одной стороны, Марина не любит, когда что-либо потенциально интересное происходит без неё, с другой стороны, даже если разноглазая прямо сейчас с ней свяжется, получит отказ. Повод Марина уж как-нибудь подумает. Пусть лучше разноглазая помучается, пытаясь сообразить, не пропускает ли что-нибудь интересное уже она.
— Не надо. Чего я там не видела? Пусть спокойно веселятся, что меня, что тебя большинство из них откровенно побаивается. Самая разрушительная, то есть моё высочество, здесь находится. То есть, происшествий можно не опасаться. К тому же, сама Эр что-либо вредное страшно не любит. Софи приглашена?
Смерть снова берётся за рацию.
— Нет. Получен приказ не беспокоить её полудня завтра.
— Точнее, не её, а их, — хмыкает Марина, — с другой стороны, для девочки с нижней части острова три принцессы на её дне рождения — тоже совсем неплохо.
— Ты ведь завидуешь сестре, — вредно замечает Смерть, — у неё есть близкий человек рядом, а у тебя никого не имеется...
— Ты своим скажи: если Хейс, неважно, с Сонькой или без, на празднике появятся, то пусть со мной свяжутся.
— Ты что-то сделать собираешься?
— Нет. Просто пытаюсь понять, насколько они в состоянии по отдельности действовать.
— Эксперименты над живыми людьми вообще-то запрещены.
Марина демонстрирует наёмнице кулак.
— Это по другой области знания проходит.
— Совершенно не могу тебя представить в роли учёной.
— Лучше и не представляй! — тяжело вздыхает Марина.
— Почему?
— Самой страшно становится, как представлю, что мне с человеком может захотеться сделать.
— Сомневаюсь, что ты сможешь придумать что-то принципиально новое, и главное, полезное, не служащее удовлетворению больной фантазии, — чем-то интонация Смерти Марине не нравится. Попробуем-ка уколоть.
— Кошмары не мучают?
— Нет. Я отлично сплю. Голову мою особенно тщательно проверяли, когда сюда принимали. Результат обследования всех полностью устроил. В противном случае я бы рядом с тобой не сидела.
— Что ты там о моей зависти к сестре говорила?
— Не просто зависть, а зависть с ревностью, причём не к конкретному человеку, а именно к факту определённого состояние. Крайне непродуктивное чувство. Не зацикливайся на взаимоотношениях с ней. Мозги могут не в ту сторону начать действовать. А так как они у тебя и так крайне специфические... У меня простой интерес, направленный на обеспечение целостности собственной шкуры. Совершенно не хочется обеспечивать безопасность одной из вас от деятельности другой. Тупо боюсь Еггтовской свары, ибо в ней чаще всего страдают не участники, а те, кто поблизости от них оказался.
Марина трёт подбородок.
— При всех наших разногласиях, я с Сонькой скорее дружу, нежели нет.
— Вы обе симпатизируете крайне похожим людям, и в теории возможен вариант вашей влюблённости в одного и того же человека. При таком раскладе все дружеские чувства идут крайне далеко.
Марина криво ухмыляется:
— Не зря тебя сюда взяли. Твоя теория не слишком далека от истины. Как человек Хейс мне всегда нравилась. К счастью, в следующую фазу эта симпатия не перешла. Иначе, ты права, всё могло бы кончится крайне скверно.
— То-то ты праздник игнорируешь. Знаешь же, на них всякое случается...
— Такое ещё какой-то смысл имеет, если новые люди появляются. Но это же Эр, тебе наверняка доложили — среди гостей никого нового не прибавилось.
Смерть кивает.
— Ну вот, а мне уже оттенок данного мероприятия крайне не нравится.
— Так и приезжала бы без Эриды, — наёмница предлагает простейшее решение — такие вещи часто весьма эффективны, но далеко не всегда верны. — Тогда здесь бы не было и её гостей.
— Если бы она осталась в Столице — то не факт, что я смогла бы увидеть её после возвращения. Я жестока, но всё-таки не до такой степени.
— Настолько всё серьёзно?
— Мне так кажется. Не хочется, чтобы кто-то умирал, если мне это самой не нужно.
— Убивать куда проще, чем кажется. На смерть посылать — тоже.
— Ты к чему это?
— Ни к чему. Делюсь жизненным опытом. Тем более, это самый опыт подсказывает: благодаря тебе поумирают очень и очень многие. Слишком ты похожа на людей моего склада. В том числе и своей тягой к справедливости.
— Да уж в методах точно стесняться не буду! Использовать для устранения недружественного политика торпеду шестьсот десять эм эм — мне понравилось. Это не ты до такого додумалась?
— Говорила же, я не военный моряк. Но без меня торпеду бы не добыли. В определённой среде все друг друга знают. Командир стационера знаком с Хереноктом.
— Всё у нас делается через неофициальные связи, — вздыхает Марина, — уже и воевать таким способом научились.
— Кто там с кем воевал? — усмехается наёмница. — Местные между собой страну делили, нас же там вообще не было.
— Будь у местных мозги — нашли бы какие-нибудь куски от торпеды. Таких зверюг на Юге не делают. Да и боновые заграждения и противоторпедные сети не вчера придумали.
— Сетей мы опасались. Только не столько боевых, сколько самых обычных, одни же рыбаки там живут. Но, всё обошлось. Благо, мы убедили местного дать нам лодочку, благо он вблизи стоянки крейсера часто бывал...
— К рыбам на корм не попал?
— Теперь уже я могу сказать, что не настолько злобная. В столице большинство жителей к нам нейтрально относилось. Зачем отношения портить? Проще найти подходящую посудину, да взять её в аренду за пятикратную цену хорошего улова. Если учесть, что ставкой было сохранение страны в сфере нашего влияния — деньги совсем небольшие, да и сотни тысяч раз уже окупившиеся. Я как-то раз для смеху даже смету составила, сколько стоит устраивающий нас режим в стране сохранить. Даже с учётом, сколько мы сожрали и выпили в последние пять дней — совсем небольшая сумма получается.
Лидер местный со мной очень тепло прощался...
— Знаем мы причину, — хихикает Марина.
— Ты не смейся, и не меряй озабоченность всех мужчин по сверстникам. Он с грэдками с Архипелага до того не сталкивался. Даже спрашивал, много ли там, то есть тут, таких как я и можно ли будет ещё таких нанять. Причём его интересовали исключительно боевые качества, а не внешние данные. С этим и у местных полный порядок.
— Поверю на слово, — хмыкает Марина, — если есть фото тамошних красоток — Эриде их не показывай. А не то ещё переклинит на какой-нибудь особый оттенок кожи или разрез глаз.
— Она знает, как тамошние уроженки выглядят, — усмехается Смерть, — Динни с вами приехала, так вот там таких — большинство.
— Эр считает, что смешанные расы более красивы, чем исходные.
— Я о подобном не задумывалась, и с этой стороны людей не оценивала. Начиталась мирренских расовых теорий?
— Нет, её интересует только эстетическая сторона вопроса. Ты вот из-за своей смешанности ей очень красивой показалась.
— Вот уж не надо мне такого 'счастья', как внимание дочери соправителя, — и не поймёшь, шутит Смерть или серьёзна.
— У тебя и так есть совершенно непрошибаемая гарантия от этого внимания, — усмехается Марина, — твой возраст. Эр считает привлекательными исключительно тех, кто младше её.
— Спасибо, утешила. Я и вовсе на молоденьких не заглядываюсь. Сверстников предпочитаю. Причём противоположного пола.
— Это ты Эр рассказывать будешь, если её потянет на что-то крепкое и выдержанное!
— Тогда точно надо с Хереноктом договор подписать побыстрее, — Марина снова не может вычислить степень иронии Смерти.
Марина потирает руки:
— Уже предвижу ваши сцены ревности. Особенно с учётом того, насколько хорошо вы оба владеете оружием... Я бы на такое билеты продавала.
— На принцессу, продающую билеты, я бы тоже посмотрела... Если же серьёзно к вопросу подходить... То, скажем так, я знаю, кто в прошлом году на летающей лодке разбилась. Знаю и про других. Твоему брату иметь множество женщин, в общем-то, положено. Можно даже нескольких сразу.
— Богатые у тебя фантазии...
Смерть только посмеивается. Марина усмехается довольно злобно.
— Исходя из того, что я недавно узнала, как ты не останавливаешься перед случайными жертвами ради достижения главной цели, у меня возникают мысли — не потому ли произошла катастрофа, что ты решила избавится от соперницы. Даже стиль похож чем-то, только там корабль, а тут самолёт...
— Я именно корабль топила, а не лидера устраняла. Впрочем, признаю, крейсер был чуть ли не в основе его претензий на лидерство в определённом регионе.
— Ну, а тут наоборот немного. Всего лишь соперницу того... А что там и другие люди были — ну, так получилось.
Наёмница чуть наклоняется к Марине, демонстрируя 'улыбку Смерти'.
— Твои обвинения совершенно беспочвенны. Если бы я хотела кого-либо устранить путём авиационной катастрофы, я бы понадеялась не на технические неполадки, тем более, сейчас многие системы дублированы, и выход из строя одной совсем не гарантирует уничтожение машины. Я бы сделала ставку на старую добрую взрывчатку. Тем более, детонаторы тоже можно дублировать. Только полное разрушение фюзеляжа на большой высоте гарантирует уничтожение всех, находящихся на борту.
Марина усмехается:
— Сама же говоришь, опыт имеется.
— Я, вообще-то, лично всего один самолёт заминировала. И то, мина не взорвалась.
— Как же ты могла ошибиться!
— Кто тебе это сказал? Операция признана проведённой блестяще.
— Как это может быть? Самолёт же не упал.
— Почему? И упал, и даже сгорел. После смерти 'Отца Нации' — у него на самом деле был такой титул, хотя ничьим отцом он быть не мог, ибо предпочитал мальчиков, успех переворота был фактически предопределён. Признаю, недооценила отчаянность бойцов группы прикрытия. Они всего-навсего один из постов должны были разоружить. Разоружили. На посту был танк. Его завели, поехали к аэродрому и расстреляли самолёт на взлёте. При падении машина загорелась. Мина должна была рвануть через час. Вот уж не знаю, рванула она вместе с бензобаками или нет. Остались одни головешки. Искомую личность опознали только по оплавленному кресту южан с брильянтами на цепи, чуть ли не с линкора украденной.
