— Я знаю историю. Там уже нечем было сражаться. Корабли погибли. Вспомогательные части начинали заострёнными бамбуковыми палками вооружать. Оставалось только белый флаг поднимать.
— Ты бы подчинилась приказу о капитуляции? Даже зная про погибшие корабли и палки со штыками вместо винтовок? — тон такой, становится понятно, почему Смерть зовут Смертью.
— Нет, — решительно мотает головой принцесса, — Еггты не знают, как выглядит флаг капитуляции.
— При этом осуждаешь людей, думавших так же, как и ты.
— Я никого не осуждаю. Только факты констатирую. Смерть иногда лучший выбор, чем жизнь.
— Не стану спорить, только вот инстинкт самосохранения — один из сильнейших. Слабоватое утешение, что мёртвые не увидят позора живых.
— Тоже бы подобный приказ не выполнила? — неудобные вопросы и Марина прекрасно умеет задавать.
— Не дойдёт до времён, когда он будет отдан.
— Они тоже так думали.
— Это был их выбор. Мы никогда не окажемся перед подобным.
— Флот Великих Морей ещё далеко не разгромлен...
— Мы никак не можем повлиять на эту битву гигантов. Ни ты, ни я ни имеем ни малейшего отношения к Объединённому флоту.
— Я имею, — хмыкает Марина. — Точно такое же, как Херенокт. Даже линкор из той же серии. Тоже могу в море выйти. Даже зенитки наводить умею. Нежные чувства у меня к 'близнецам'. Как-никак, над моей головой, защищая в том числе, и мою шкурку, погибли два расчёта.
— Надо мне модель этой спарки завести и на столе держать. Буду дочке рассказывать, какую огромную роль сыграло это орудие в жизни её отца и тётки.
— Девочки может и не получится, — скалится Марина.
— Я во множестве диких мест была. И множество этих ненадёжных способов, способных привести к рождению ребёнка нужного пола знаю. Они, в основном, направлены на рождение мальчиков, но есть и касающиеся девочек.
— О дремучих суевериях я ничего знать не хочу! — вскидывает ладони Марина.
— Ну, женится на Еггте лучше не тому, кто о сыновьях мечтает. Ваша тайная сила уже столетия перебивает множество желающих обзавестись потомком мужского пола.
— Да, мы такие! — самодовольно ухмыляется Еггта.
Смерть чуть наклоняется вперёд загадочно шепчет:
— Понимаю, умение это тайное, и только среди женщин вашего Дома распространяется, — наёмница ещё сильнее голос понижает, — о таких вещах не принято спрашивать, но нету в этом вашем средстве чего-нибудь, что можно посторонним говорить? Больно уж хочется ещё одну Марину увидеть.
— Приплыли! — тяжко вздыхает Марина, схватившись за щёки.
— Слушай, я конечно, понимаю, ты из не самой образованной части общества происходишь, но неужели... внизу, — Марина употребляет термин, означающий часть острова, но допускающий и более широкие трактовки, — в такое на самом деле, верят, и в это веришь ты сама?
Наёмница делает вид, будто поняла только про часть острова. Говорит невозмутимо:
— Насчёт верят, я бы сказала, и да, и нет. Моряки вообще народ довольно суеверный, а тут все с морем связаны. Тут, если копнуть есть пережитки верований из всех портов от одного полюса до другого. Здесь считай, экватор, но у многих есть кость из полового члена моржа. Считается, способности помогает сохранять. Или порошки из рога носорога. Для тех же целей. Это ещё из разряда самого безобидного. Как уже говорила, я много где была, и много чего видела. В том числе, не виденного в Империи никем, кроме меня. Вижу, хочешь спросить, чем я такая особенная? Так сразу и отвечу, тем же, чем и ты. Дело в нашем поле. В некоторых местностях, наёмники, даже дружа с местными, никогда не бывали в женской части их домов. Мне же туда вход был открыт. Вот и набралась... Суеверий определённых. Сама же знаешь, есть места, где родовая аристократия у власти на самом деле, а не как у нас.
— Угу, — зевает Марина, — даже у нас иногда вылезают пережитки самого дикого родового строя.
— Вот и узнала я некоторые тайны родовые. В том числе, и с полом наследников связанные.
— И тебе доверили? Вроде же ты не этих родов. Или ты и к этому приобщится успела?
Смерть усмехается:
— Шанс был, женская солидарность существует на самом деле, особенно когда они видели, что я не претендую на их мужчин. Где-то даже жалели, ибо всерьёз думали, что не могу найти себе нормального мужа.
Марина в кулак хихикает.
— Поэтому и рассказывали всякое... Пару раз даже в ритуалах участвовала...
— Стоп, стоп, стоп! Насколько я в народоописании разбираюсь, такие вещи запретны для чужаков.
— У них старики тоже кряхтят, что молодежь нынче не та, — усмехается Смерть, — да и ритуалы эти не столько для чужаков запретны, сколько для мужчин. Правда, они сначала хотели удостоверится, что я на самом деле женщина.
Марина снова хихикает.
— Представляю, в каком виде эти ритуалы проводились...
— Ага! — Смерть ловко воспроизводит интонацию собеседницы, — не зря они для мужчин запретные. В дикие даже по их меркам времена, за попытку подглядеть казнили. В более близкую к нам эпоху — глаза выкалывали. Вера слабеет — когда крепка была, никому ив голову подсматривать не приходило. Так как я не обещала ничего не рассказывать....
— То я буду первой, кто узнает.
— Будешь. Только не сейчас. Это будет в одной из глав обещанного тебе.
— Только без Хереноктовской правки!
— Так это ты девочка, а не он! — смеётся наёмница. — Может, сделать для некоторых глав подзаголовок: 'Чтение только для женщин!'
— Лучше возрастное ограничение поставь. Тогда точно все и всюду читать будут, — советует Марина.
— Я подумаю! — наёмница поднимает палец. — Пожалуй, о некоторых вещах я не буду писать. Ибо точно найдутся дуры, что захотят на себе проверить. Причём в и так не бесспорной рецептуре нарушат всё, что можно. Так как всех не поубиваешь, придётся судиться, а у меня есть значительно более интересные планы... Так как актуальность определённого вопроса и в нашем обществе весьма высока. Когда нет эффективных современных методов с гарантией сделать что-либо, приходится пользоваться самыми древними и дикими... В общем, о самом диком лучше помалкивать, иначе моё и без того плохое мнение о людях, испортится окончательно.
— Иногда древние методы оказываются очень даже эффективными.
— Скорее, эффектными. Хотя... Ты, правда, ничего такого не знаешь, ну, чтобы точно девочка родилась?
— К Херенокту обращайся, — напоказ зевает Марина, — плоховато твой последний вопрос соотносится со всем, сказанным ранее...
Наёмница только разводит руками. Принцесса продолжает:
— Я, конечно, сама объект определённых суеверий, но по интересующему тебя вопросу могу сказать, и ещё Словом Еггта подтвердить — никакого тайного знания не существует. Мы такими рождаемся. Подавляющее большинство беременностей заканчивается рождением девочек. Особенность это у нас такая, вероятно, генетическая, хотя эта наука ещё недостаточно развитая. Кстати, Слово Еггта, по большому счёту, тоже суеверие.
— Угу. Притом настолько дремучее, что ни ты, ни Софи этим словом не разбрасываетесь.
— Ещё Кэретту помяни для комплекта! — огрызается Марина.
— Насколько мне известно, её суждения отличается выдержанностью.
Мозги посоветовали Марине не ляпнуть вертевшееся на языке ' Она блестящий знаток тактики молчи — сойдешь за умную'. Не сказала, да и за последние года познакомилась с приличными количеством людей, у чьих матерей со степенью развития материнского инстинкта было гораздо хуже, нежели у Императрицы.
Детские обиды крайне плохо забываются, но плохой мир всяко лучшей хорошей войны. Особенно среди и так немногочисленных Еггтов. Марина со скрипом, но признаёт: намеренно Кэретта ей никогда не вредила, и даже не пыталась.
Марина криво ухмыляется:
— Это хорошо, что она тебя лично не знает. В противном случае, был скандал в Императорском Доме — принц на прислуге женится... Ты примерно так ей воспринимаешься, то есть будь она здесь, на тебя бы обращала внимание не больше чем на предмет мебели. Хотя, надо признать, по именам персонал знает всех. Вроде как Великой Дине с её знанием по именам всей Армии. Она на статусах и древней славе маленько того.
— Херенокт ей не сын.
— Но он сын ЕИВ. Я же говорила про её сдвинутость на статусах... Хотя, — Марина щёлкает пальцами, — мне, знаешь ли, в нашей семейке лишние конфликты тоже не нужны... Рано или поздно ты с ней встретишься. Раз на церемонии не будет ЕИВ, то она там и подавно не появится. По протоколу они должны вместе быть... Там отдельная церемония есть представления супруги, в общем, туда, где тебе предстоит столкнуться с ней, надевай парадную форму со всеми наградами. Кэретта крайне уважает всё, связанное с Вооружёнными Силами. Наличие звания и наград значительно повышает любой статус... Во всяком случае, будет вести себя ровно. Может, и нейтрально станет относится, особенно, если у тебя есть награды за значимые события.
— За выслугу мне ничего не положено, — криво ухмыляется Смерть, оправдывая ухмылкой имя-прозвище.
— Короче, играй роль офицера сил специального назначения. Служба в Крепостном полку — формальное прикрытие ради той же выслуги лет. Так для всех будет лучше, включая лично меня.
— Странно, что ты ЕИВ даже не упомянула.
Херктерент с усмешкой махнула рукой:
— У него личные мыши в амбаре с северного слона размером. Хочет увидеть прямого потомка кого-либо из своих законных детей. Нам двоим возраст в его понимании ещё не подошёл. А Сордар с Хереноктом не спешат радовать старика. Всё-таки, не забывай, сколько ему лет... Он чуть ли не прямым текстом заявлял: сын может заключить брачный договор с кем угодно, лишь бы смогла родить... Твоей дочке с Дня Рождения от него будет много всего очень вкусного и полезного во всех смыслах слова. Так что, чем скорее займёшься процессом претворения в жизнь надежд ЕИВ — тем лучше.
— Ребёнка я никому не отдам! — наёмница мгновенно превращается в Чёрную Смерть из тропических лесов.
В общем-то, предостаточно историй про Великие Дома, правда, преимущественно южные, когда Глава Дома изымал у матери будущего наследника и занимался воспитание самостоятельно.
— Не того боишься, роди сначала, — хмыкает Марина, — его к детям не особенно тянет. Он довольно старомоден и считает, что детьми должны женщины заниматься, а потом — сами расти. С мужчины в основном материальная составляющая вопроса. В вопросы воспитания он начнёт вмешиваться только в крайних обстоятельствах... Отвечаю сразу. Да, такие обстоятельства имели место быть в отношении меня. Но до самого края не дошло.
— Не зря говорят, у каждого дворца множество тайн.
— Большинство из которых сочинено сильно после смерти тех, кому те или иные тёмные дела приписываются.
— Чёрные — сперва ваше прозвище, а уже только потом — моё, — забавляется наёмница.
— В нашем случае — это часть имени, — принимает игру Марина.
Смеются обе.
— Здесь думаешь остаться, или в Столицу переберёшься?
— Не строила таких планов, мы оба, в общем-то перекати-поле, где угодно сможем жить. Но ребёнка лучше растить в привычной для родителей среде.
— Среда у вас изначально сильно разная была.
— Зато, потом весьма похожей стала. Мне вот здесь, например, очень даже нравится...
— Примеряешься к собственности?
— Все так делают. Раз уж повезло настоящего принца заполучить.
— Принц и наёмница, — хмыкает Марина, — обратный вариант старой сказки про принцессу и стражника.
— Ты в будущем прямой вариант не устрой.
— Есть какие-то возражения против статуса моего избранника? Быстро же у тебя предрассудки включились; я думала это не заразно.
— Верное проклятие в отношении брачного договора — 'Чтобы тебе на Еггте женится!' — усмехается наёмница.
Марина только ухмыляется в ответ:
— Сама понимаешь, в нынешнем поколении Еггтов на брачный договор в ближайшее время можно не рассчитывать.
— Думаю, доживу до тех времён, когда вы обе передумаете.
— Как бы твоя Марина не успела стать взрослой к тому времени.
— Думаю, это произойдёт гораздо быстрее.
— С чего ты взяла?
— Достаточно в людях разбираюсь. Грубо говоря, чую как собака.
— Попробуй Софи это сказать, — гримасничает Марина.
— Я знаю, когда следует промолчать. Мне лишние конфликты с будущими родственниками тоже не нужны. И говорила уже, мне дела нет, чем взрослые люди добровольно в одной постели занимаются.
— Хочешь сказать, это я не туда лезу?
— Я всегда говорю только то, что говорю.
— Ладно, оставим пока Соньку в покое. Тем более, у неё нехарактерный приступ постоянства... Который наверняка кончится чем-то этаким...
— С трудом могу себе это представить. Не будет же Эрида пытаться Хейс убить.
— Это больше будет похоже на попытку самоубийства, — хмыкает Марина, — хотя разноглазая на деле куда сильнее и ловчее, чем кажется...
— По-моему, ты на неё наговариваешь. И это больше всего похоже именно на ревность.
Марина усаживается с надутым видом, скрестив руки и ноги.
— Ничего я не наговариваю... Интересно, эшбадовок этих она перетянет в Столицу? Хотя, там у неё ещё несколько есть...
— Хорошо или плохо, что она мальчиком не родилась? Таким бы успехом пользовалась...
Марина судорожно сглатывает, делая вид, что хочет расстегнуть отсутствующий воротник.
Говорит сипло:
— По аналогии Эр в мужском варианте пользовалась бы популярностью не у девочек, а у мальчиков. Это не настолько мило, как может показаться.
— Как-то не подумала, что и мозги тогда тоже были бы другими, а не только некоторые детали анатомии.
— К счастью, это только мысленный эксперимент, — трёт горло Марина, — хорошо хоть, Эр принципиально с мальчиками не общается, притом с любыми.
— Всё серьёзнее, чем мне сначала показалось. Это не как у Софи, совершенно другой случай. Игры в следующую стадию стали переходить...
— Пока они никому не мешают.
— Именно, что только пока...
Если кажется, будто недоговаривают, лучше сразу заняться прояснением ситуации:
— Ты что, с такими сталкивалась? Что-то сильно плохое знаешь?
Наёмница ухмыляется, словно наевшись кислятины:
— Лучше бы спросила, что я могу рассказать хорошего. Нет, сразу про плохое...
— Ты по краю минного поля бывало, разгуливала. В жизни, знаешь ли, таблички 'мины' стоят далеко не везде. Где ты таких любителей мальчиков откопала?
— Я с кем только в жизни не сталкивалась. Таких тоже видала. Первый раз... Ещё тогда, в молодости, когда насмерть дралась. Были там такие, жизнью пресыщенные. Разумеется, среди зрителей. Меня уже тогда не подводила наблюдательность. Видела, кто там не просто друзья. Пьянели от крови они, пожалуй, сильнее прочих... Впрочем, и я была хороша. Со мной ведь тоже можно договорится. Ну, ты понимаешь, о чём... Притом, сама я эти деньги считала самыми лёгкими из всех, что у меня тогда были. Напряжения — минимум, а разовый доход гораздо выше, чем у лучших из тех, кто этим постоянно промышляет. Они мне даже завидовали. Я не всегда деньги требовала... Говорила же, золото люблю. Да и лестно внимание к себе было ещё и в этой сфере. Но тогда принцы до меня не снисходили. Не скажу, что горжусь, но и стыдиться мне нечего. Всякое я тогда вытворяла... По сути, такой же сорт отброса, существо для кровавых и иных развлечений зажравшихся бездельников. Вовремя я спрыгнула с этого поезда, летевшего в пропасть...
