Софи тяжело вздыхает.
— Как Хейс со всеми ними умудряется управляться? С одной-то тяжеловато.
— Нет у тебя способностей определённых, — усмехается Марина, — признай ты это, наконец.
— Наследственно, — цедит сквозь зубы Софи.
— Софи и Марина, — напоминает о себе Вьюнок, — можно вас спросить? После вас, кто здесь на самом деле, главная? Чёрная Смерть или госпожа Хейс?
— В жизни не поверю, что Хейс могла потребовать обращения 'госпожа', — замечает Софи.
— Она и не просила. Это я о ней так. Из вежливости.
Сёстры снова переглядываются.
— Они обе главные... — начинает Софи.
— Только каждая в своей сфере, — подмигнув сестре подхватывает Марина.
— Так что, пока вы здесь...
— Лучше слушаться их обеих.
— Я поняла, — Вьюнок совершенно серьёзна. Вот только головой по сторонам всё время вертит.
— Что высматриваешь?
— Да вот, хотела посмотреть как тут внутри... Но мне, наверное, лучше уйти?
— Смотри, не стесняйся, — машет рукой Софи. — Хотя нет! Погоди-ка. Повернись. Теперь лицом к свету. Знаешь, ты очень интересная. Хочешь, я тебя нарисую?
Девочка тяжко вздыхает. Чуть ли не вслух слышится: 'так я и думала, что-то здесь не так'.
— Мне раздеться? Как для Эриды?
— Нет, просто вон там посиди, пока я схожу... — начинает было Софи, но Марина её прерывает.
— Я прибью эту разноглазую! Она тебя голой рисовала? — предполагает на всякий случай, самое безопасное, что от чокнутой можно ожидать.
— Ну да, — пожимает плечами девочка, — ещё фотографировала. Тоже без одежды.
Разглядев изменившиеся лица сестёр, торопливо машет руками.
— Не волнуйтесь, она совсем-совсем меня не трогала. Только говорила, как сесть или повернуться. Она мне даже заплатила, — заканчивает девочка с гордостью.
— Сколько? — стонет Марина.
Вьюнок называет сумму, торопливо добавив:
— У меня никогда не было столько денег сразу. Сказала, платит за каждый час. Вот!
Сёстры переглядываются. По понятным причинам, все расценки, связанные с работой художника знают прекрасно.
Разноглазая своеобразно честна. Заплатила Вьюнку по тарифу академии художеств для натурщицы. Получился вполне приличный заработок взрослого человека. Эрида ещё и от себя добавила. Похоже, девочка чокнутую интересует только, как модель.
— Так мне раздеваться? — переспрашивает Вьюнок.
— Нет-нет, — пытается быть весёлой Софи, — Меня твоё лицо заинтересовало, я только его напишу, — шипит сквозь зубы по-русски: — А разноглазой я задницу, пожалуй, разрисую. Только не краской, как ей бы хотелось, а флотским ремнём образца двадцатого года.
— Если это будешь делать лично ты, — скалится Марина, — то ей, вполне вероятно, ещё и понравится.
— Кромку у бляхи наточу, — Софи чуть не рыдает.
— Если от тебя столь впечатляющие следы останутся, то точно понравится!
— Просто убью, — подытоживает принцесса.
— Ой, а о чём это вы так непонятно разговариваете? — напоминает о себе позабытая Вьюнок, — Это на мёртвом языке?
— Это на языке, что живее всех живых, только тут на нём разговаривать некому.
— Но вы же можете.
— Нас двое всего, — потирает руки Софи, — Вьюнок, садись, где сказала, а я скоро приду.
— А я, пожалуй, пошла, — от двери Марина через плечо бросает по-русски, — Кромку бляхи точить.
— Можешь ещё свинцом залить, — доносится ответ.
Выйдя первым делом делает запрос по рации, кто где находится. Отвечает сама Смерть. Все куда-то переместились, только Динни-блондинка находится там же, где несколько часов назад. Хм. Интересно, надо взглянуть, чем занимается.
Род занятий крайне не оригинальный. Хотя это с какой стороны посмотреть. Сидит и читает, что-то толстенное академического образца. Несколько странное увлечение для девушки её рода занятий. Впрочем, Марина уже привыкла никаким странностям не удивляться.
— Что читаешь? — интересуется Марина с обычной бесцеремонностью. Книжку, впрочем, уже узнала.
— Вот, 'Становление Империи', IV том. У меня флотского образца только два было, и то, третий еле выменяла. В библиотеках только пересказ для школьников смогла найти.
— Флотские — это такие маленькие книжечки, что в островные гарнизоны присылают в ящиках по пятьдесят штук, как патроны?
— Ну да. В школы излишки этих книг передали. Библиотека отказалась оформлять, мол не могут долго хранится, что в общем-то справедливо. Я три коробки домой утащила. Потом ещё много наменяла. Книги-то все разные, только некоторые совпадают. В нормальном издании покупать — дорого выйдет, а тут сразу столько! И все хорошие.
— Ещё бы, — хмыкает Марина, — перед войной, когда идею 'книжного пайка' разрабатывали много авторов безвозмездно или за символическую плату, передали авторские права для этих изданий. Сама видела, книги воспевающие Имперский образ жизни пакуют почти как боеприпасы. Они, кстати для пропаганды нашего образа жизни куда лучше подходят.
— Не скажи, эти книги морпехам очень нравятся.
— Так я и не спорю, идея очень хорошая. Сордар даже говорил, что эти ящики важнее тех, что со снарядами. Хотя, — Марина задорно усмехается, — догадываюсь я, книги с какими сценами пользуются наибольшей популярностью.
Динни понимающе хихикает в ответ:
— Мальчики есть мальчики, пусть и очень большие. Я третий том выменяла за цену школьного обеда, хотя там три книжки. И наоборот, за роман, где всего три сцены для взрослых было, отдала цену пяти. Хотя книжка стандартного размера. Оказалась хорошей.
— Повезло! — хмыкает Марина. — Знаю, некоторые передали права на издание крайне плохо продававшихся произведений. Пайковые книги дали им вторую жизнь.
— Не помнишь, какие именно?
— Боишься, что кто-то твой обед опять слопает, а тебе вместо пищи для мозга отходы достанутся? Хотя, в твоём возрасте надо хорошо кушать во всех смыслах слова.
Динни снова хихикает. Она из тех, кто может не опасаться шуточек насчёт своей полноты. Весьма худощава, хотя и не вызывает вопросов о полноценном питании, как Вьюнок недавно.
— Из такого известного — 'Дерево у дороги'. Вроде, за год до войны сто экземпляров продалось, а как в пайковые книги попал — уже двести пятьдесят тысяч разошлось. Честно говоря, я читать поленилась, — 'потому что слишком часто автора во 'Дворце Грёз' видала'.
— Мне понравилось. Некоторые девочки даже плакали.
'Точно правильно сделала, что читать не стала. Информации вокруг и так слишком много, ни к чему голову лишней перегружать... Хотя, моряки и солдаты в большинстве не девочки, однако что-то в этом нашли...'
— На тебя не ругаются, что много читаешь?
— Ругаются, что мои книги их скоро из дому выживут. Хотя пайковые немного место занимают.
— Представляю, сколько их у тебя!
Динни прикрывает глаза, что шепча. Наверное, мысленно каталог своей библиотеки проверяет.
— Больше трёх тысяч. Но я ещё не всё прочла. Одну упаковку даже открыть не успела. Там пятьдесят разных книг, а стоит как одна нормально изданная. Да ещё флотские излишки продаются по сниженным ценам.
— На будущее прицел — домой придут — без книг жить уже не смогут, — хмыкает Марина. Впрочем, Сордар для поддержания надлежащего морального состояния личного состава, журналы с девушками хвалил ничуть не меньше книг. Интересно, знает, что сестрёнка — автор некоторых рисунков?
— Я как-то не задумывалась об этом.
— Норма этих коробок, насколько я помню, одна в пятьдесят книг на сто пятьдесят человек личного состава. Как часто выдают — не помню. Под эту программу не помню сколько наименований попало, но подозреваю у тебя есть уже большая часть.
— Я все названия, что у меня есть, помню, последнее время всё сложнее что-то новенькое найти.
— Тут где-то есть полный список книг, включённый в эту программу.
— Если в библиотеке, то я найду! — оживляется Динни.
'Интересно, кроме неё, из гостей кто-нибудь книги читает?'
— Странноватая ты для этого сборища, и того, чем они занимаются.
— Так я и не занимаюсь почти. Меня сюда родственница позвала, — блондинка неловко улыбается. Понятно, термин 'родственница' от островитянки крайне малоинформативный признак. Может означать и родную сестру, и человека с кем степень родства меньше, чем у Марины с Кэрдин. Кто там кому Динни, Марина просто забыла.
— Сказала, что я как раз тебе должна понравится. А то, сказала, 'ходит злюка, да шипит на всех'.
— Меня, естественно, спросить забыли, — хмыкает Марина, — она с тобой после зимних разговоры завела?
— Да. Довольная такая из Столицы приехала. Столько всего привезла... Я сомневалась сначала...
— И про Эриду ничего не сказала?
— Почему? Много, и всякого, но в основном, хвалила, какая она добрая и щедрая. Говорила, что не пожалею, если поеду... Хотя боялась сперва... Но рассказала про местную библиотеку... И я согласилась. Поняла, что до некоторых книг мне иначе не добраться. А в остальном — вряд ли будет что-то, чего я не знаю. Всё какую-то цену имеет.
— Ну и как, не жалеешь?
— Что ты! Как можно! Я столько всего нашла, — пушистого котёнка не гладят с такой нежностью, как блондинка книгу.
— А Эрида? — Марина, в общем-то, знает степень озабоченности разноглазой, но всё-таки интересно, насколько она успела разгуляться на новых личностях.
— На пляже один раз попросила раздеться. Как статую. Со всех сторон осмотрела. Сделала несколько фото, обещала показать, но пока не звала. Больше ничего не было. Честно!
— Верю, — хмыкает Марина. По сказанному степень заинтересованности Эр определить невозможно. — Хочешь, я ей скажу, и она к тебе вообще больше не подойдёт? Тут и так немало тех, кто добровольно согласны её фантазии разделять.
Динни почему-то пугается.
— Н-не знаю... Мне же сказали, что я вроде как для тебя... Ты не обиделась, что Эрида меня фоткала?
Марине хочется ругаться. Теми словами, что даже в книжках для морпехов не печатают.
— Ты не для меня. И не для Эр. И вообще ни для кого, кроме себя самой. Той, кто тебе таких глупостей наговорил, я в ближайшее время надаю по шее. Мне от тебя ничего не нужно, близко дружить здесь можешь с кем хочется. Остальное меня не волнует. Я тебя спросила ровно то, что спросила. Повторю по-другому: хочешь исчезнуть из поля зрения разноглазой?
— Если можно, то попроси её ни с чем таким ко мне не подходить... Нет, нет, если нарисовать хочет, то я согласна. Я ничего другого не хочу. Раз не должна ни с кем, — вопросительно смотрит на Марину. Херктерент кивает:
— Дополнительных условий твоего нахождения здесь, кроме моей доброй воли, не существует. Только с моей сестрой ссорится не советую. Она очень вредная.
— Я и так её почти не видела. Она тоже книги любит?
— Не особенно. Скажу Эриде, чтобы тебя в покое оставила.
— Она не обидится? Она так смотрела, когда просила...
— Глазки у неё — что надо, — криво усмехается Марина. — Она слишком давно меня знает, и моё мнение — единственная вещь, кроме её собственных капризов, с чем она считается.
— Ой, спасибо! — радуется искренне. — Мне, правда, ни с кем не хочется. Не люблю, когда меня люди трогают. Неважно где.
— Обидел кто? — настораживается Марина.
— Нет. Просто не люблю.
— Твоё дело. Как думаешь, тебе книг до конца лета хватит?
— Думаю да! — Динни совершенно серьёзна, — Я проверяла, есть ли здесь некоторые книги, про которые только слышала. Оказалось — все в наличии. Вот только секретный отдел...
Марина зевает. С трудом, но удерживается, чтобы не сказать про поиски грязи свиньёй.
— Он только называется так. Для гостей ЕИВ, то есть, для тебя в данном случае, доступ туда свободный. Если что, можешь сослаться на меня, я там бывала...
Хитро прищурившись, Марина добавляет:
— Советую книги с красных карточек внимательнее посмотреть. Может, изменишь своё мнение... О прикосновениях.
Сейчас Марина искреннее жалеет, что не обладает художественными способностями сестры или Эриды. Ибо такое живое воплощение самого искреннего человеческого счастья достойно кисти выдающегося живописца.
На всякий случай добавляет:
— Если вдруг вспомнишь, чего в библиотеке нет, можешь ко мне обращаться. Самой уже интересно, что это такое может оказаться!
Убегать не стала. Решила: Динни в таком состоянии, что лучше подождать, пока на землю вернётся. Сидит она довольно близко к обрыву. Несчастные случаи на территории Резиденции уже Марине совершенно не нужны.
Всё-таки такой поплывший взгляд тоже не мешало бы зафиксировать для потомков. Даже жалко, блокнота нет, Марина по старой памяти пару набросков сделала бы. Таскать с собой фотоаппарат, а то и несколько, с запасом плёнок, как пристрастилась в последнее время разноглазая, Херктерент считает крайне расточительной тратой ценных ресурсов.
Ожидать благодарности от Динни сейчас — крайне неразумная идея, хотя блондинка наконец, на землю возвращается.
— Динни, пока!
У Марины и других дел предостаточно.
Глава 50
Вроде бы не слишком давно убегала от всех подальше. Теперь, наоборот, всех видеть хочется. Следующими в памяти всплывают Оэлен с подружками. Заодно интересно, заметили ли они отсутствие Вьюнка. Пока с Динни болтала от Софи мелкая никуда не делась.
Доложили, в какой части парка Оэлен можно найти. Даже странно, что они не со всеми. Хотя, не следует забывать, островитянка какую-то популярность обрела только в 'Сордаровке'. Что до её подружек — Марина неплохо разбирается в социальных взаимоотношениях, и знает — несмотря на все начинания различных ведомств, вроде совместного обучения, дети из обычных семей чаще всего шипят на приютских. Личности вроде Звезды, умеющие шипеть в ответ, находятся далеко не всегда.
Но тут-то Звезда в наличии. Хотя даже такой боевитый характер может помочь не всегда.
Идут не торопясь. Болтают. Неужели не наговорились? Хотя, насколько Марина школу не забыла, разговорчивость сверстниц сплошь и рядом измеряется астрономическими величинами, хотя не виделись до того буквально пару часов.
Марина лучше их всех знает карту парка, поэтому вполне получается вроде бы случайно выйти навстречу. Не то подумают ещё, будто искала специально их. Хотя как-то странновато выглядят. Марина чувствует — что-то неправильно, бродит на периферии сознания, но мысль никак не ухватить.
Ладно, как предок говаривала 'ввяжемся в драку, а там разберёмся'.
— Гуляете?
Почему-то все четверо приютских, как по команде, оборачиваются к Оэлен. Она что, успела стать официальным выражателем их интересов.
— Ой, Марина! Ты вернулась.
Хм. По крайней мере, хотя бы заметили, что уезжала.
— Что тут без меня произошло?
— Вроде, все живы, — пожимает плечами Оэлен.
Марина, щуря один глаз, всю пятёрку разглядывает. Собственное мировосприятие, оказывается, заразно. И кажется, становится понятно что не так, точнее не совсем правильно. Сказывается собственное наплевательское отношение к тряпкам. Но лучше пока понаблюдать немного.
— Звезда, тебя Смерть не вызывала ещё?
Хихикают вчетвером, кроме собственно Звезды.
