— Хоть в чём-то сестрёнка не переменилась, — усмехается Марина. — Видать, слава создателя портрета Динки с Севером спать спокойно не даёт.
— 'Дина с Севером' — это 'Девочка с собакой' из учебника? — подняв руку, как на уроке, спрашивает Коралл.
— Ну да.
— Мне показалась, или эта девочка сейчас в Резиденции? С тобой вместе приехала?
— Не показалось. Дина тут, Севера нет, — Кошмар, в общем-то, стала забывать старого приятеля. С собой взять не догадалась. Хотя пёс ещё не особенно стар. — Тебе кто из них нужен?
— Не... не знаю, картина просто очень нравится.
— Как обычно, изображение от оригинала очень сильно отличается... — Марина размышляет, не позвать ли Динку. Если та, по своему обыкновению рацию где-нибудь не потеряла. У Эр сейчас совсем не форсажный режим, а значит, вряд ли они сейчас вместе.
От размышлений отрывает Вьюнок, треская вкусняшки за обе щёки, наконец, догадывается спросить.
— А с вами можно посидеть?
— Можно, — кивает Марина, — только тебе мы ничего из этого наливать не будем.
— Вредины! — сообщает Вьюнок, разворачивая конфетку с ликёром.
Марина решает — одного Кошмара за столом вполне достаточно. Удвоения их количества эта часть Резиденции может и не пережить.
— Ты сразу от Софи сюда побежала?
— Не! Я тебя сначала увидеть хотела. В твою часть Резиденции пустили, но там тебя не было. Потом на пляж сбегала. Но там вообще никого не было. Пошла к большому бассейну, но вспомнила, что ты туда ходить не любишь. Потом вспомнила что ты с Эридой дружишь, и к ней пошла.
Марина мысленно напрягается. С одной стороны, разноглазая так и не выучила, зачем на дверях замки устанавливаются. С другой... Учитывая некоторые её увлечения... Вьюнок невозмутимо продолжает.
— Но они, похоже, втроём магазин 'Ткани' и 'Украшения' ограбили. Все в этом закопались, их не видно почти. Они не прогоняли, я сама ушла, не люблю во всём этом рыться. Потом в общие залы сходила. Потом к себе. Потом вот. Сюда пришла.
Марина хихикает совершенно не сдерживаясь. Мысленно карту начертила перемещений Вьюнка. Та ещё картиночка получается. Получается прямая иллюстрация к выражению ЕИВ 'бешеной собаке десяток километров — не крюк'.
Если у разноглазой включился форсажный режим, то по большому счёту это хорошо, и даже очень.
— Ну, и зачем я настолько нужна была, что ты за мной так бегала?
— Забыла уже, — просто сообщает девочка, разворачивая очередную конфетку, на этот раз с бренди. Марина не то, чтобы собирается осуждать... Но очень уж Вьюнок плотоядно на бутылочки поглядывает. Кажется, приглядывается, как половчее какую-нибудь стянуть. С точки зрения Марины, если только этим и ограничится, слабость проходит по разряду допустимых. Поневоле вспоминаешь, за что у её биологических родителей ребёнка забрали. Впрочем, она о тех событиях просто не помнит. Это не Звезда, что сознательно не желает вспоминать.
— Ну, вспоминай, пока я ещё здесь. А не то сама куда-нибудь убегу.
Девочка старательно морщит лоб, но мысль пребывает уже где-то далеко от неё. Впрочем, Марина сейчас не уверена, что и собственные мысли в порядке находятся. Ну да ей подобное состояние знакомо. Хорошо хоть на подвиги не тянет, как некоторых. Да и на слёзы тоже не пробивает, что даже с Рэдой случалось.
Сонька верно подметила — подруги Оэлен девчонки спокойные. С аналогами Кошмара Марина управляться и так умеет.
— Вьюнок, а тебе у кого больше понравилось, у Софи или у Эриды? — Марина с опозданием понимает, что начинает болтать лишнее, впрочем пока никто внимания не обращает.
— У Эриды...
Марине хочется мысленно за голову схватится, на предмет излишне рано взрослеющих. Впрочем, благоразумия хватает, чтобы дождаться объяснений.
— У неё веселее. Она не такая строгая. Софи как посмотрит... Бр-р-р! — Вьюнок ёжится, — сама-собой начинаешь сидеть как она сказала. Какая-то холодная она вся из себя. У Эриды легко себя чувствуешь. А у Софи — как на медицинском осмотре. Впрочем, у неё всё равно красивее получается, чем у Эриды. Правда, Эрида обещала фото отдать, когда сделает. Только сказала, их лучше никому не показывать.
'Тоже мне ценительница творчества двух самых лучших художниц самой известной школы страны. Сравнить бы потом, что вышло у той и у другой... У Эр, несмотря на жару и вседозволенность, какие-то участки мозга пока ещё функционируют. Может, теперь ещё какие-то включатся. Вопрос, надолго ли?'
— Вьюнок, ты с конфетами съела чуть ли не больше, чем я выпила. Тебе плохо не станет? — Звезде явно решила одним из любимых дел заняться — мелкую поддевать. Та, кажется, к подобному вполне привычна, судя по насмешливым взглядам. Не сомневается, что в случае чего легко сможет сбежать от не слишком-то быстрой сейчас Звезды. Впрочем, и Звезда настроена больше языком почесать, нежели за кем-то гоняться.
— Там больше половины — закуска. Вкусная! Ням-ням, а ты всё просто так хлещешь.
— Я ем! — начинает было Звезда, но выразительный взгляд Вьюнка на пустую тарелку говорит об обратном.
— Может, на неё, как на меня, плохо действует? — осведомляется Марина.
— Про тебя не знаю, а вот ей на Новый Год точно очень плохо было!
— Мешать одно с другим не стоило, — цедит Звезда сквозь зубы, пытаясь бочком подобраться к Вьюнку. Сама не в состоянии оценить остроту проблемы. Кресло широкое, сама Звезда — не очень. Незаметно сможет добраться только до подлокотника, а дальше либо сама навернётся, либо кресло уронит. Вьюнок, кажется, вероятность подобного события уже просчитала, поэтому сидит совершенно спокойно. Только чуть в сторону косится.
Фрилиэ держится за голову.
— Вьюнок права. Мне тоже тогда плохо было. Я с ней вместе пила.
— Что-то я тебя не помню! — девочка задумчиво трёт переносицу.
Звезда находит силы для ответа:
— Она почти всё время за дверью просидела.
— Надо думать, той, что у вас справа от входа? — хихикает Коралл.
— Именно там! — стонет Фрилиэ, словно новогодние праздники всё ещё продолжаются, — Можешь не вспоминать?
— Но ты явно на повторение настроилась, — хмыкает Коралл. — Я, правда, тебя только утром видела...
— Это уже вторая половина дня была! — огрызается Фрилиэ. — Это ты дрыхла, как неизвестно кто. Вьюнок уже на тебя ведро воды вылить хотела, я не дала!
— Неправда! — дуется Вьюнок. — Не ведро, а всего лишь стакан. Маленький! Тот, что с картинкой у тебя на столе.
Оэлен веселится чуть ли не больше всех. Марине тоже, в общем-то, весело. Везде происходит примерно одно и тоже. В основном такое, что потом не хочется вспоминать. Впрочем, крайне странные вещи неплохо вытворяются и на совершенно трезвую голову. Выходки самой Марины тому подтверждение, впрочем Оэлен про них неизвестно.
— Что вы даже про праздники вечно что-то плохое вспоминаете, — капризно дуется Роза, — нет, чтобы про что-то хорошее рассказать.
— Так я могу! — задирает нос Оэлен. — У нас, в смысле в 'Сордаровке' как раз на Новый Год одной девочке ожерелье словно из Императорской сокровищницы подарили. Такое красивое! И никто не признался, кто и зачем так сделал. Она теперь в этом ожерелье каждый день ходит. Наверное, всё ждёт.
— Врёшь ты всё! — уверенно заявляет Роза. — Так не бывает.
— Не веришь, спроси Марину, она всё видела, и даже предлагала для проверки это ожерелье в камин кинуть.
— Не ожерелье, а только коробку. Когда ещё не знали, что в ней. Да и девочку эту вы все видели — это Рэда.
— У неё действительно шикарное ожерелье, — призадумывается Роза. — Похуже того, что я на тебе видела, — кивает Марине, — кто-то на самом деле был очень щедр...
Херктерент выдыхает. Опять весьма распространённый случай, когда люди не догадались единицы сложить. Оэлен ведь тоже гадала, откуда у Рэды взялось ожерелье. Даже Марину спрашивала. Зацепила её, как и многих, зимняя история.
Писк рации. Марина с неохотой щёлкает тумблером.
— К вам посетитель, — ровный голос Смерти, хотя неуловимо кажется: наёмница развлекается.
— Приёмные часы не назначены. Сама хвасталась, как любишь пред носом двери закрывать. Можешь гнать в шею.
— В шею — не получится. Она имеет право здесь находится.
— Мне лень загадки разгадывать! Кого принесло?
— Урождённую принцессу Эорен...
— Стоп, стоп, стоп, — прерывает Марина, — я знаю, как её там дальше зовут. Могла бы и не устраивать представления, а сюда её проводить.
— Могла. Но она заходить не хочет. На третьем входе сидит, ждёт кого-нибудь.
— Ладно, — Марина не очень уверенно выбирается из-за стола. Ноги и голова вроде бы пока координируются. Вот только лениво куда-либо идти. — К ней, я думаю, стоит выйти.
Смерть не отключается. Вкрадчиво интересуется:
— Ты передвигаться ещё в состоянии? Учитывая размер твоего застолья.
Вот скотина умная! 'Вежлива', как братец временами. Уж точно, обувь из одной пары:
— Пока да. Но идти лень.
— Сейчас ко входу подадут машину для внутренних разъездов. С водителем.
Машет на прощание девчонкам.
— Я вернусь. Только, смотрите, без меня всё не выпейте!
— Конфеты можно съесть? — интересуется с набитым ртом Вьюнок.
— Можно! — отмахивается Марина.
Машинка тоже нестандартная, как почти всё здесь. Электромобиль. Комфорт минимальный. По сути дела, два кресла, установленных над аккумуляторами с мотором. Дверей нет. Вместо крыши — натянутый на четырёх стойках тент. Зато, ездит бесшумно. Между сиденьями — две бутылки газированной минеральной воды. Холодненькие! Заботливость на грани издевательства.
Пока ехали, одну бутылку Марина выпила. Хорошо, догадалась купальник шортами дополнить, и вторую можно пихнуть в карман. Понимает, что выглядит сейчас не блестяще, так что сомнительно, будто что-то в состоянии ухудшить её внешний вид.
Эорен сидит в холле. Листает журнал. При виде Марины вскакивает, чуть не вытянувшись по стойке 'смирно'. К некоторому удивлению, она не в форме. В обычном, по местным меркам, весьма скромном, платье. Причём платье это у неё в прошлом году точно было. Правда, у кресла стоит попавший даже в песни офицерский чемоданчик.
Марина вскидывает ладонь с знак приветствия.
— Здорово! Не ожидала тебя здесь увидеть. Дезертировала?
Эорен чуть заметно улыбается:
— Твои шуточки совершенно не меняются. Сегодня я, совершенно неожиданно и неизвестно за что, была награждена двухмесячным отпуском. Причём сегодня отпуск и начинается. Переоделась и решила к вам заглянуть.
— Ты что, пешком шла? — от военного порта до Резиденции довольно далеко.
— Ну да, — пожимает плечами. — Я в уставные марш-броски в своё время ходила. Тут для меня близко.
— Машину так и не завела?
— Зачем она мне? В порту всё близко на самом деле, в городе я почти не бываю... Да не смотри ты так, наша машина меня почти до сюда довезла, я только километров семь прошла.
— То ещё зрелище, — хмыкает Марина, — принцесса с чемоданчиком на обочине дороги.
— По изнасилованиям Архипелаг на последнем месте в Империи, — в тон ей хмыкает Эорен.
— Думала, ты сперва с Диной свяжешься, а не со мной.
— Я хотела. Но сперва выяснилось, что она потеряла свою рацию...
— Кто бы сомневался, — вздыхает Марина, — Кошмар есть Кошмар.
Судя по усмешке, прозвища сестры Эор не забыла.
— Ей позвонили, но она, кажется, даже не разобралась, кто с ней говорит. Бывает с ней такое, когда чем-то очень сильно увлечена. Софи сейчас разрешено беспокоить только по тревожным поводам. Вот и осталась ты.
— Я, как всегда, на последнем месте, — дуется Марина, хотя претензии предъявлять не очень умно, в прошлом году Эор общалась преимущественно с Софи. — Ты же можешь сюда без приглашения приходить — чего просто не отправилась Кошмар искать?
— Не считаю хорошей мыслью входить в дом, не уведомив хозяев.
— Ну, вот уведомила. Надолго сюда?
— Марина, можно попросить? Я бы хотела весь свой отпуск здесь провести. Понимаешь, отсюда меня будет сложнее всего извлечь. Я ведь почти сбежала, как только приказ зачитали, боялась адмиральша в гости затащит.
— Всё не может расстаться с желанием завести себе малый двор с собственной принцессой?
— Примерно так. Только я этого совершенно не хочу. Так можно у вас погостить?
— Тебе — можно, — кивает Марина. — Можешь хоть сейчас идти, где в прошлом году жила. Там сейчас нет никого. Только учти, народу сейчас здесь гораздо больше, чем в прошлом году.
— Переживу как-нибудь. После 'Кошачьей' мне почти в любом месте будет уютно.
— Ну, пошли тогда. К себе пойдёшь, или Дину поищешь?
— Когда она в таком состоянии, её лучше не трогать. К Софи можно?
— Лучше не надо, — вредно сообщает Марина. — Помнишь Хейс? Так она у Соньки теперь... — Марина щёлкает пальцами, подбирая фразу получше. — Подруга повышенной близости. Ты не удивлена?
— Знаешь, сколько я подобного в 'кошачьей' повидала? Включая не совсем добровольное?
— Подозреваю, ты не горишь желанием вспоминать?
— Ты права, не горю совершенно. Сейчас с кадрами свяжусь, чтобы знали где меня в случае чего можно найти... И пойду отсыпаться.
— Неужели поинтереснее занятий нет? — спрашивает Марина, когда Эор вернулась от телефона.
— Намекаешь, стоит к твоему празднику присоединится?
— Выспаться ещё успеешь.
Эорен кивает:
— Не откажусь. Я их знаю?
— Нет. Девчонки, кроме одной, почти дети, но вроде нормальные. Правда, сильно не твоего статуса.
— Меня эта вещь уже несколько лет совершено не волнует. Тем более, здесь, даже если напьюсь, тебя точно в твою постель отнесут. Не надо будет пистолет в нос пихать, как сослуживцам.
— Думать надо, с кем пить.
— Мне не приходится выбирать, — Эорен воровато оглядывается, шепчет, как маленькая, — Марина, а здесь сейчас только гостьи, или гости тоже есть?
Херктерент тяжко вздыхает:
— Я думала, это Эр и Сонька озабоченные. Вот ещё одна выискалась.
Эор ни капельки не смутилась.
— Я молодая и, в общем, здоровая. У меня тоже есть определённые потребности.
— Чего же ты тогда от них пистолетом отмахивалась?
— Некоторые считают, что знакомство мужчины и женщины в обязательном порядке должно заканчиваться постелью. Я придерживаюсь другого мнения.
— Конфликт интересов?
— Именно. В чистом виде. Теперь слыву чокнутой, что меня вполне устраивает. Я тоже стволами пользоваться умею... Получше некоторых.
Марина от смеха хрюкает:
— Не догадываешься, с чем твоё награждение связано?
— Архипелаг — он очень маленький. Что один раз было сказано — к вечеру на всех островах известно. Намечается известная тебе свадьба.
Херктерент грозит пальцем.
— Смотри, наверняка там будет много гостей... Со стволами.
Эорен демонстрирует непристойный жест.
— Вот возьму и займусь там поисками.
— Бери пожалуйста! У меня даже потенциально ты никого не сможешь увести. Это ты смотри, не переключись на девушек.
— После всего, что я видела, такие парочки у меня только тошноту вызывают.
— Надо будет не забыть Соньке сказать, как тебя от неё тошнит...
