— Законы, знаешь ли, людьми пишутся. Всё когда-нибудь кончится. Южане изменили закон об императорской фамилии в сторону большего соответствия современным требованиям. В касавшейся тебя пункт внесено изменение, что супругой члена дома не может быть лицо, у которого после совершеннолетия хотя бы однократно был приступ безумия. Улавливаешь намёк?

— Вполне, — серьёзно кивает Марина, — они сделали вид, что забыли о том заявлении, но это не тот вариант, что я мечтаю.

— Будет воля Императора...

— Я, разумеется, выполню. Но это будет тогда и только тогда. Мне знакомо понятие дисциплины.

Пантера чуть усмехается:

— Я единственный член Ставки, не приносившей воинской присяги. И от природы не особенно послушная. Думаю, догадываешься, что я имею контакты на Юге.

— Война есть война, а женщины есть женщины. Надо думать, слово 'контрабанда' — одно из входящих в твой лексикон?

— Разумеется.

— И как, выгодное занятие?

— Деньги не пахнут. ЕИВ недавно заявил: я выдающийся экономический диверсант нашего времени. Просто колоссальные средства, что южане тратят на мои тряпки, могли бы пойти на танки, которые повлияли бы на исход войны. А так они тоже влияют, но уже в нашу пользу.

— Так и не утратил своей тяге к умненьким девушкам, — цокнув языком, качает головой Марина.

— Среди моих ровесниц полным-полно тех, кто уже бабушки.

— Ты пока больше на мою ровесницу похожа. В крайнем случае, на сестру сильно старшую, — хихикает Марина.

— Я и так знаю, что хорошо выгляжу. Приятно подтверждение из независимого источника получать.

— Я крайне пристрастна по отношению к тем людям, что мне нравятся.

— Их по-прежнему меньше, чем у меня пальцев на руках?

— Ноги можешь добавить, — хмыкает Марина, — тогда хватит.

— Всё равно небогато, — усмехается Пантера, — они все сейчас в Резиденции находятся?

— На этом острове сейчас только твоей сестры нет. Хотя, зная её, это совсем не факт.

Пантера самодовольно хмыкает. Несмотря на возраст, сестрой до сих пор, как маленькая, гордится. Марина щёлкает пальцами:

— Слушай! Пока ты здесь, займись Эорен. Сама она ничего купить не догадается. Да и во вкусе её совершенно не уверена.

— Ты не учла самый простой в её случае вариант — парадная форма. Уж что-что, а форму-то она носить умеет.

Пантера опять оказывается сообразительнее Марины. Хотя, это же её стихия.

— Хотя ты права, — кивает Пантера, — мне её первый визит крайне запомнился в негативном смысле. С учётом её возраста и статуса...

— Звучит кисло.

— Притом ко мне её привела Софи... Хотя привела — не совсем правильно, чуть ли не на цепи притащила.

Становится ещё кислее. Что за способность у Соньки пролезать в самые неподходящие места?

— Интересно, она сейчас с цепями ни в какие игры не играет?

— Думаю, они играют во что-то другое.

— Откуда такая уверенность?

— Знаю я некоторых любителей подобных игр. Сразу могу сказать, в общем не имеющих проблем с законами. Софи ни на кого из них не похожа.

— Поверю на слово, — хмыкает Марина.

— Мне твоя заинтересованность в чужих близких контактах не слишком нравится. Одна из причин — у тебя самой подобных контактов нет.

— Мне одной Эр хватает... Не в том смысле, что ты подумала. Она чуть ли не на транспарантах написала, что любая из её девочек будет согласна на связь со мной, если только я посмотрю в её сторону. Щедрая наша!

— Некоторые занятия требуют определённых черт характера.

— Маленькая сложность — не все этими чертами обладают. Многие находятся здесь за компанию.

Пантера качает головой:

— Марин, ты на неё наговариваешь. На свете есть крайне мало вещей, что я не в состоянии представить. Одна из таких — Эрида, пытающаяся кого-то принуждать. Не спорю, она крайне увлекающийся и не знающий чувства меры человек. Но одновременно, она самый не злой человек, кого я только видела.

— И ты в число её любительниц записалась! Слушай, попробуй её к связи с собой склонить? А то больно мне не нравится, насколько юными она увлекается. Со временем это вызовет немало сложностей.

— То есть, если бы она увлекалась сверстницами или более старшими женщинами — это бы тебя не смущало?

— Вообще наплевать. Каждый развлекается как умеет. У разноглазой ещё не худший из возможных вариантов.

Пантера, усмехнувшись, бросает по-русски:

— Как ЕИВ выражается, на ловца и зверь бежит. Сюда Эорен идёт.

Марина оборачивается. Ну как идёт? Скорее движется. Смотрит прямо под ноги, еле переступает. Выглядит так, словно в одиночку грузила боекомплект на линкор. В лучших традициях младшей сестры чуть не врезается в Херктерент. Спохватывается в последний момент.

— Привет!

Марина придирчиво осматривает её сверху донизу.

— Ты не заболела? Вчера же ещё нормальной была.

Эорен пытается осмотреть сама себя. Приходит к столь же неутешительным выводам, что и Марина. Устало машет рукой.

— Оказывается, я плохо собственную сестру знаю. Не думала, что она такая трещотка. Теперь я знаю: проговорить всю ночь — совсем не образное выражение. Легли когда уже светло было. Три часа спала — и всё равно полумёртвая.

— Что обсуждали?

— Дни.

— Какие?

— Все, что прошли с нашей последней встречи. Подробный доклад был про каждый.

Марина качает головой.

— Знала, что Дина болтушка, не знала, что до такой степени.

— Обе они хороши, — чуть ли не стонет Эорен, — их надо в пропагандистский отдел Генштаба после школы назначить. Будут забалтывать противника до смерти.

— Сейчас-то они где? Отсыпаются?

— Не знаю, когда я проснулась, их уже не было. Хотя вместе ложились.

Подозрительности Марины слышится двусмысленность.

— Эор, ты в чём собираешься на свадьбе быть? — вступает в дело Красная Кошка.

— Не знаю, в парадке наверное, только послать надо за ней кого-нибудь.

Марина подмигивает Пантере:

— Пошлём! Или тут найдём.

Пантера крайне выразительно подносит кулак прямо к носу Херктерент.

— Я запрещаю. Это самое настоящее преступление против самих устоев Империи: урождённая принцесса в форме на свадьбе Принца Империи.

— Но у меня нет ничего подходящего.

— Зато есть у меня — иначе зачем я здесь.

Из сумочки Пантеры извлечена медицинская коробочка. Эорен протянута таблетка.

— Прими, чтобы не спать на ходу.

— Что это такое? — настораживается Марина.

— Подробный химический состав у Кэрдин спрашивай. Её люди мне этот набор собирали.

— Сейчас со мной поедешь! — интонации настолько командирские, что Эорен отвечает 'так точно', вытянувшись по стойке 'смирно'.

Чутка не померев от хохота, Марина отправляется поискать одну из вызвавших его причин. То есть, Кошмар. Находится быстрее, чем ожидалась. Мирно на пару с Коаэ в одном из малых бассейнов плавают. Раньше такой тяги к воде у Динки не наблюдалось. Одежда валяется на одной стороне бассейна, рацию удаётся разглядеть на условно противоположной по причине причудливой формы водного пространства.

— Разноглазая выгнала?

— Не-а, — по обыкновению за двоих отвечает Динка, — Мы были, когда Пантера ушла. Она сказала, что очень устала и хочет спать.

— Одна?

— Больше там никого не было... Хотела составить компанию? — в отличии от сестры с языкастостью у Кошмара полный порядок.

— Не... Мне одной спиться лучше.

— Сравнивала с тем... Ну, когда не одна?

— А по шее?

Динка на всякий случай отплывает подальше, хотя Марина в воду пока не собирается. Хотя Кошмар может доболтаться до применения к ней мер физического воздействия. Марина куда быстрее и ловчее нежели она, не говоря уж о том, что намного сильнее. Хотя Херктерент гораздо чаще угрожает, нежели применят. Угроз чаще всего вполне достаточно, во всяком случае, на Кошмар действует безотказно.

Подбивает было спросить, насколько она с Коаэ обэридилась, но, вспомнив слова Пантеры, решает промолчать. Во всяком случае, поцелуи этих двоих не выходили за допустимые у подруг рамки, когда уже можно было начинать дразнить Эридами.

У обеих крайне хитровывернутая фантазия, на этой почве и сблизились. Вот только умение рисовать у них несоизмеримо.

— Коаэ, сердечко-то каменное не потеряла?

— Оно всегда недалеко от меня. В сумочке, — показывает рукой в ту сторону, где её вещи лежат.

М-да, природа в случае с змеедевочкой своё брать отказывается. Чуть старше Марины, а выглядит по-прежнему маленькой девочкой безо всяких округлостей. Да и рост по-прежнему так себе. Врачи никаких отклонений не выявили. Посоветовали только питаться лучше. Пока безрезультатно. Хотя рекомендации врачей для дисциплинированной Коаэ сродни приказу. Действительно, стала больше есть, обгоняя в этом даже цветущую во всех смыслах и крайне энергичную Динку. Та даже подшучивала над подругой, дразня её обжорой. Невозмутимая Коатликуэ не обижалась. Больше дразнить Коаэ никто даже не пытался. Большинство считает её жутковатой.

Хотя минимум на одного урождённого принца ухитрилась произвести крайне положительное впечатление. Кстати, надо проверить, не на Острове ли он. Вилла у них точно здесь имеется. Впрочем, задурить девочке голову — не слишком сложное умение. Но ни в чём предосудительном замечен не был. Естественно, был объектом охоты, с некоторыми встречался, не особо глядя на статусы, но как-то ухитрялся расставаться без обязательств и взаимных упрёков.

С Мариной просто был вежлив, сказав про человека из окружения Принцессы Империи исключительно хорошее. А вот Коаэ, похоже, втрескалась. Притом не проявив сообразительности, раз до сих пор не разнюхала, не здесь ли объект первой любви. Тем более, что размер состояния и собственности всех статусных личностей в школе прекрасно известен.

— Дин, я и не знала, что ты так хорошо бесчеловечным оружием владеешь. Эор после общения с тобой труп напоминала.

— Так не умерла же. Мы когда уходили, чётко видели — дышала.

— Добрая ты...

— Ага! — до чего же рожица довольная, — У тебя научилась.

И ведь не поспоришь.

— И как это моё бесчеловечное оружие называется, Эор не сказала? А то непонятно как-то, что-то у меня есть, а я даже не знаю, как это называется.

— Болтливостью твоей это оружие называется. Довела ты сестру любимую своим акустическим воздействием до полусмерти.

— Я думала, ей интересно, что у меня происходит, — Динка совершенно искренна.

Марина только рукой махнула. Хитрить Кошмар так и не выучилась. Всегда что думает, то и говорит.

— Прежде всего, у неё происходишь ты.

Динка старательно головой по сторонам повертев, сообщает:

— Как я могу происходить, если Эорен здесь не находится?

Марина грозит пальцем.

— Ох, не зря тебя Кошмаром зовут, не зря.

— А мне так даже нравится.

Ну, разве не Кошмар?

— Эор хочет тебя, точнее вас обеих в отдел пропаганды Генштаба после школы определить. Правда, она там связей не имеет...

— Зато связи там есть у тебя, — буднично сообщает Динка, — я вот всё думаю, чем мне заняться, когда взрослой стану? Вполне неплохая идея.

— Как по мне, идея так себе. Твоя болтливость только на Эор действует. У мирренов, боюсь к ней врождённая устойчивость будет.

— Это ещё почему? — дуется Динка.

— Чтобы против Юга вещать — надо как столичный миррен разговаривать. Я так умею, а вот у тебя жуткий грэдский акцент. Коаэ гораздо лучше на этом языке разговаривает.

— Ну, так я буду писать что-нибудь, а Коаэ читать.

— И снова мимо. Думаешь, я забыла, как за тебя сочинения писала? Хотя, ты все эти книги прочла.

— Но ведь никто не догадался!

— Там самой надо думать. И думать очень хорошо, чтобы на Юге поверили. Ты этим не особенно любишь заниматься. Коаэ тоже не особенно годится. Ведь с точки зрения южан, она демонопоклонница. У них это до сих пор преступление, хотя никаких демонов не существует, равно как и бога.

— Я знаю, что никого нет, — голосок у змеедевочки такой — в темноте мог бы и напугать кого-нибудь потрусливей Марины, — я всего лишь рисую вымышленных существ.

— Ещё и распространением изображений демонов занимаешься, — хмыкает Марина, — радуйся, что тебе никогда не придётся с священниками разговаривать. Они людей, правда, не сжигают. Но одну из твоих змеиных богинь увидят — точно исключение сделают.

— Моё имя — Коатликуэ. Она — богиня жизни.

— Помимо всего прочего, — усмехается Марина. — Но для южан — однозначно демоница. Хотя сами южане в каком-то смысле из пещерных времён не выросли. Вовсю ритуально плоть своего бога едят, и кровь его пьют. Ацтеки да бодроны тоже частенько своими божками из теста перекусывали. Однако почему-то считались дикарями.

— Потому что мы тогда победили, — Коаэ снова перешла на обычный невозмутимый тон, — Выиграй они — нас бы описывали как совершеннейшее зверьё. Ацтеки — чуть ли не прямая иллюстрация к выражению 'историю пишут победители'. Их книг уцелели считанные единицы, да и те писались под контролем. И сжигали эти книги люди, чьё божество временами так похоже на мирренского. Они сожгли почти всё, что можно сжечь. Уцелело только самое прочное. Вроде сердца моего.

— Пожалуй мне в отдел пропаганды больше не хочется. И тебя туда не пущу, — кивает змеедевочке. — Слушай, а Эорен не шутила?

По своему обыкновению, самое очевидное Кошмар додумывается спросить только в самом конце.

Загадочное лицо Марина вполне умеет делать.

— Вернётся от Пантеры — сама и спросишь. Я чтению мыслей не обучена.

— А кто обучен? — вопрос задан с совершенно убийственной серьёзностью.

— Мне о таких людях неизвестно. Кого подслушать хотела?

— А всех подряд.

— Не боишься узнать, что о тебе что-то плохое думают?

— Но я же всегда-всегда правду говорю, — ох уж это Кошмар, и эта манера слова удваивать, у разноглазой подцепленная.

Даже мысль родилась — подарить Динке кусок рельса на подставке с надписью 'вещь одинаковой с тобой прямоты'. Мысль скончалась, толком не развившись. Марина знает: гнуть рельсы относительно просто, даже спираль можно скрутить. С людьми такие вещи тоже проделывают. С сестрой Кошмара что-то подобное чуть не провернули, да и с самой Мариной, если на то пошло. Сломать человека в любом возрасте возможно.

Обстановка способствует — мрачные мысли улетают столь же быстро, как и появляются. Небо голубое, солнышко светит, девчонки в воде плещутся... Стоп-стоп, а вот о девочках мысли надо подальше гнать, чтобы самой вконец не обэридится.

— Дин, тебе в воде на надоело? Смотри, скоро жабры с хвостом отрастишь.

— Было бы интересно, — довольно щурится, — новые ощущения попробовать.

Опять Марине что-то не то слышится.

— Давай пока, к нам залезай, — приглашающе машет Кошмар.

Марина решает пока ограничиться тем, что садиться, свесив ноги в воду.