— Спасибо, щедрая ты наша! Но, вообще-то я знаю, что и где у меня дома расположено. Сижу именно здесь, потому что мне так хочется. Ты же можешь топать, куда тебе больше нравится.

Подобное заявление Марины вполне можно расценить как не слишком вежливое предложение убираться подальше. Кошмар, наоборот, расценивает как приглашение. Вылезает и рядом усаживается. Марина машинально мазнула глазами по золотой цепочке на щиколотке и второй — на бедре. Интересно, сколько аналогичных предметов она уже успела утопить?

Копии своего весьма статусного браслета Динка не носит, да и вообще их у неё нет. Ходит с высокоценным оригиналом, дополнительно оснащённым несколькими цепочками для пристёгивания к запястью. Как ни странно, Кошмар их никогда не забывает застегнуть. Хотя браслет этот на ней сейчас один. Остальные либо сняла, когда в воду лезла. Либо утопила. Либо они где-то на территории Резиденции под кустами или в песочке валяются.

Коаэ неожиданно ныряет. Марина шею вытягивает. В особой любви к плаванию под водой змеедевочка не замечена. Из-под воды появляется, когда обычно начинают волноваться. Поднимает что-то блестящее над головой.

— Дин! Я твой браслет нашла.

Кто бы сомневался!

Кошмар вертит рукой перед глазами, будто впервые её видит. Сообщает пространству:

— Так! А где ещё два тогда? Они мне нравились...

Марина вспоминает, что у разноглазой лежит множество браслетов самой разной стоимости. Причём абсолютное большинство не соответствует довольно устоявшемуся стилю Эр. Вот на Кошмаре никакой предмет удивительным не покажется. Похоже Эрида занимается ещё и восполнением Динкиных потерь.

Подплывает Коатликуэ. Протягивает вещицу. На взгляд Марины — дорогая бижутерия.

Динка корчит сердитую рожицу. И Марина, и Коаэ прекрасно знают: если на кого Кошмар сейчас и злится, то только на саму себя.

Скривившись, словно переев лимонов, Динка сообщает:

— Раз упало, то пропало. Себе забирай. У тебя целее будет.

Марина косится на руку Коаэ. Теоретически, за Динкой можно подобрать много всего самой разнообразной стоимости. У самой мелкой ровесницы на руке ровно один, её собственный жутковатый браслет. Интересно, сколько нервов окружающим она вымотала, пока ей такой нашли?

Вопреки ожиданиям, цеплять вещицу на руку Коаэ не стала.

Пожав плечами, змеедевочка плывёт к своим вещам.

— Ты много уже растеряла?

— Кроме рации мне вернули. Семь... Нет, восемь, а с учётом этой штуки девять разных вещей. Три мне разные девочки принесли, я только одну запомнила, светлая-светлая вся такая...

— Динни...

— Ты что? Наша же совсем другая.

— Эта тоже Динни. Более того, дальняя родственница нашей.

— Ты что? Так же не бывает.

— Дин, ты мирренских книжек перечитала? У нас смешение рас никогда не запрещалось. У этой Динни мама — тёмная. А сама она светлая. Смерть же — средняя по цвету между той и другой, опять же, из-за примеси крови с нашего юга.

— Я ничего такого не имела в виду, — дуется Кошмар, — заметила, что тут гораздо больше оттенков людей, чем в Столице видела.

— Потому что перемешались люди со всех концов Империи гораздо сильнее. Когда базы строили, специально мужчин на работу набирали в одном месте Империи, женщин — за тысячи километров. Вот потому так и получилось. Мужчины есть — но другого цвета. С женщинами аналогично. Основной инстинкт — он такой. Но, в общем, достигнутый результат я бы назвала крайне неплохим. Вон как миррены Архипелаг ненавидят. И неизвестно, от чего больше — от баз Объединённого флота или от смешанного населения. Кстати, многие из местных, с точки зрения южан, подлежат как минимум, стерилизации. А то и физическому уничтожению. Самый наглядный пример — как раз светлая Динни.

— Я их обеих к себе позову. Охота на такое чудо вместе посмотреть...

Марина проигнорировала, что ей опять послышалось что-то крайне двусмысленное.

— Ты Динни и тем девочкам тоже вещи отдала?

— Они брать не хотели, говорили что всё очень дорогое, но я настояла, — сообщает с явной гордостью.

— Ты драться-то не раздумала?

Динка, довольно ухмыляясь, мотает головой:

— Не-а. Я за эти дни пробовала с другими и всегда-всегда побеждала.

Кошмар из тех, кто собственной силой, а не слабостью гордиться. Но насчёт навыков рукопашного боя, Марина не обольщается. Девчонки Эриды достаточно сообразительны, чтобы урождённой принцессе проигрывать. Причём они гораздо лучше Кошмара собственным телом владеют, чтобы не особо наблюдательная Динка ничего не заподозрила.

Коаэ выбирается из воды и на живот укладывается. Купальник такого покроя, что Рэде на Осени крайне не понравился. Спина открыта полностью. М-да, можно подумать Коаэ какому-то ненадлежащему обращению подвергается. И вообще, выглядит чуть ли не меньше Вьюнка, хотя гораздо старше. Что же с ней не так? Заболеваний нет, какую-либо изнуряющую диету в стиле шуточек Кэретты не заподозришь. Ест она чуть ли не больше всех в школе. Общаться, считай только с Динкой, Эр да самой Мариной, общается.

Загадка природы какая-то получается.

Точно принц тогда с Мариной элементарно вежливым был. Как можно на этакие косточки позарится? Хотя, насколько Марина знает, находятся любители на абсолютно любой тип телосложения. У некоторых — не будем пальцем показывать — аж вкус крепко портится от переедания. Перефразируя Рэду не только мальчикам много сладкого нельзя, к девочкам это тоже относится.

Марине аж интересно становится, когда эшбадовки из-за возможности быть с разноглазой передерутся. Это не её школьный круг, где все девочки довольно спокойные и крайне дипломатичные. Островитянки все бойкие, языкастые, весьма драчливые. Огонь и лёд. Разноглазая откровенно наслаждается контрастом девушек различных частей страны. Очередное проявление своеобразной мудрости Эр. Поняла: если тот и этот круг в одном месте собрать — конфликты неизбежен. В чём-то даже ограничила себя... успеет охрана принять меры. Ножи-то у них у всех есть, и пользоваться умеют. Да и на песочке бывали некоторые...

Опять вспоминаются слова Пантеры о причине излишнего интереса по причине недостатка чего-то. Если только о технической стороне вопроса рассуждать, Эрида прямым текстом говорила, к кому можно обратиться, если захочется как в горячих, но не в них поиграть. Упоминала, кто понежнее, а с кем погрубее можно. Прямо называла ту, кто любит когда её сильно за задницу хватают и грубо с ней разговаривают...

Может, пойти до этой прогуляться, да за задницу хватануть? Эр стесняется говорить грубые слова, у Марины же они сами-собой получаются. Тем более, она наверняка, в купальнике, можно сразу в трусики лезть... А потом что делать? Обеим? С фантазией у Марины всё хорошо, с лёгкостью представляется любая. У некоторых известна и ответная реакция. Как у любящей нежные прикосновения разноглазой. Она же много чего рассказывала про каждую эшбадовку... Из того, что Марине известно, со всеми всё обстоит именно так, как Эрида говорила.

— Марин, ты чего? — судя по всему, времени слишком много прошло, во всяком случае, Коаэ стоит на коленях и смотрит Марине прямо в лицо.

Да и Кошмар сзади поддерживает.

Марина мотает головой, прогоняя наваждение. Змеедевочка как-то странно смотрится. Нет, вроде снова обычная Коатликуэ. Коаэ кладёт руку Марине на лоб, Марина дёргается, но это обычный медицинский жест. Касается запястья, нащупывая пульс.

— Дин, воды принеси, — Марина совсем не уверена, что встав сумеет на ногах удержаться.

— Тебе попить или выпить? — в любых обстоятельствах Кошмар продолжает оставаться собой.

— Попить. Холодной.

— Только минералка есть.

— Тащи.

Коаэ отпускает руку:

— У тебя очень учащённый пульс. Может, вызвать кого?

Показывает глазами на лежащую в паре метров рацию. Когда только успела притащить?

Половину Марина выпивает залпом, потом прижимает ко лбу ледяное стекло.

— Так бывает, — честно врёт Марина, не желая пугать ни мелкую, ни саму себя. Раньше организм её так не подводил. Ладно, для самоуспокоения спишем на проблемы, связанные с ростом и не всегда успевающие за ним изменениями размера внутренних органов. Наконец, почувствовав, что не упадёт, встаёт во весь рост.

Резко прыгает в воду. Лучший способ развязать неразвязывающиеся узлы — разрезать их. Плывёт до противоположной стенки. Только доплыв, догадывается обернуться. Динка рядом, Коаэ догоняет.

— Не надо было за мной лезть.

Динка отвечает за двоих:

— Мы так испугались!

Марине в слове 'мы' опять что-то не то слышится. Хоте эти двое, похоже, больше прикидываются опытными и всезнающими, нежели являются ими.

Марина усаживается на нагретый солнцем камень. Всё надо к шутке свести, пока эти двое не начали подозревать лишнего:

— Почему у меня так хорошо получается пугать, даже когда этого не собиралась делать?

— Тебе на самом деле было плохо, — невозмутимость к змеедевочке уже вернулась. Почти.

— Ты ничем не отравилась? Ты же любишь выпить, — как уже было сказано, Кошмар есть Кошмар в любых обстоятельствах.

— Дин, ты не боишься умереть от отравления свинцом?

Динка сперва подозрительно оглядывается по сторонам, потом, почему-то шепотом сообщает:

— А у тебя сейчас пистолета нет. Да и в твоём обычном пули свинца по-моему, не содержат.

— Я всякие найти могу, чтобы всё было по науке.

— Всё равно, ты искать не будешь.

— Это ещё почему?

— Потому что ты добрая на самом деле. Злюкой только притворяешься, — м-да, влияние разноглазой, оказывается проявляется в самых неожиданных сферах.

— Утоплю — будешь знать.

— Ага! И водичка тёплая, не простужусь.

Теперь уже собственное влияние чувствуется. Ох, не скучно людям с этим Кошмаром будет, когда она взрослой станет. Впрочем, насчёт себя Марина тоже не сомневается. Только она не собирается разрушать всё, к чему прикасается, что легко и непринуждённо получается у Динки. Надо будет иметь в виду на будущее, чтобы Коаэ осталась при Динке в виде какого-либо варианта доверенного лица. Конечно, художники тоже не самые здравомыслящие люди, но на фоне того, что может сотворить Кошмар, если возьмётся чем-то управлять, а она обязательно попытается, невозмутимая Коаэ — просто образец благоразумия и разных других положительных качеств. Начать с того, что наблюдательность повыше. Первой заметила, что Марина 'поплыла'... В общем, надо подумать над тем, не пригодится ли в будущем змеедевочка самой Марине. Человеческими ресурсами тоже следует распоряжаться рациональным образом. С рациональностью у Марины гораздо лучше, нежели у Кошмара. Впрочем, сложно решить, с чем у Динки вообще хорошо, кроме чрезвычайно живого характера и неуёмной энергичности.

— Дин, этот браслет, — показывает ногой в сторону вещей змеедевочки, — тебе Эрида дала?

— Этот — да, те, что нашли всегда моими были.

— Надо бы спросить, когда по графику чистка бассейна, и пусть на сегодня перенесут.

— Не надо, — отмахивается Кошмар, — не люблю, когда из-за меня люди лишней работой занимаются. Когда-нибудь будут чистить. Если они там — найдут и мне принесут. Или пусть сразу себе забирают. Я заметила уже, тут много женщин работает.

— Мужчинам полностью доверять нельзя, — перефразирует принцесса высказывание Императрицы, хотя у Кэретты эта фраза распространялась на людей вообще. Когда-то эти слова сильно не нравились. Потом пришло понимание — у юной Еггты Кэретты не было возможности научиться людям доверять. Тоже личность с мозгами набекрень, в первую очередь в отношении чувств.

— Я это где-то слышала, — бормочет Динка, — только там было, что никому доверять нельзя.

— Я даже могу подсказать, где именно ты это слышала и от кого: у себя дома от собственной матери, думаешь, я не знаю, с кем она думает, что дружит?

Про довольно натянутые отношения между Мариной и Кэреттой на территории школы, наверное, даже псы сторожевые знают.

Вечно беззаботный Кошмар только грустно вздыхает.

Раз уж псы вспомнились, то вспомнить надо бы почему Динка своего главного друга в прошлом забыла:

— Как там Север поживает? Вполне могла бы с собой взять.

— Не могла, — шмыгает носом Динка, — эта порода долго не живёт. Он еле ходит уже. Наполовину оглох. Тащить его через полмира — самое настоящее издевательство.

— Я думала, ты про него забыла...

Кошмар яростно сверкает глазами.

— Я категорически запретила его усыплять, хотя некоторые порывались. Своей смертью умрёт, и это не обсуждается. Я даже распорядилась где его похоронить, и какой памятник поставить. Узнал меня, когда последний раз приезжала, похоже только по запаху. Лежит большую часть времени. Не уверена, что смогу его вновь увидеть. Умрёт — нового заведу, от потомков этого.

В очередной раз привычка плохо о людях думать над Мариной злобно пошутила. Ничего Кошмар не забыла.

— Могла бы и раньше заняться выбором преемника.

— Я думала, он будет всегда. Не задумывалась о смерти. Вот только когда крейсер тонул, испугалась очень сильно. Врагов не было, а тут несколько минут — и ни корабля, ни людей.

— Ты о результатах суда знаешь?

— Да. Эр рассказывала. Пусть очевидно, что вина командира крейсера стопроцентная, мы ведь им не помогли.

— Стопроцентная вина в таких делах одновременно означает, что действия другой стороны признаны полностью правильными.

— Только от этого не легче, — вздыхает Кошмар, — наших же много погибло.

— Отменить приказ командира корабля мог бы только Император, находись он на борту. Но даже если бы он там находился, отменять приказ 'следовать прежним курсом' он всё равно бы не стал. Я хорошо знаю, как именно он ценит людей и умеет считать. У тебя или у меня вовсе нет таких полномочий, впрочем бы, даже если бы были, я тоже не стала никого спасать. Подставлять под торпеды тысячи жизней, включая свою собственную ради спасения сотен — не для меня математика.

— Всё равно, как-то по другому должно было всё быть.

— Правильно. Ничьих подлодок, кроме наших, не должно в тех водах присутствовать.

— С подлодками — это к Медузе, — Кошмар прекрасно умеет игнорировать любую неприятную для неё информацию, — она, когда ты со Смертью уезжали, на ремонтный завод подводного командования напросилась. Говорила, с детства мечтала увидеть, что там, за забором.

— Кто её туда пустил?

— Я не помню, кто тут заместо Смерти был? Он ей поездку организовал. Оказывается, есть список объектов, посещения которых нам разрешены. Я прочитала, но мне никуда не захотелось. Мне тут пока хорошо.

— К Медузе что ль сходить? — зевает Марина.

— Не стоит, — мотает головой Кошмар. — У неё сегодня 'праздники'. Больно уж злющая она в эти дни.