Вот его за долгую жизнь отравить пытались. К столу императора блюда всегда подавал только тот, кто их готовил. По традиции, что была старше Тима на сотни, если не тысячи лет, при малейшем подозрении на яд, повар сам был должен есть принесённое.
Подозрения у Тима возникали... Несколько поваров умерли, съев ими приготовленное, несколько нет, но их всё равно казнили, через пять дней, ибо император считал, что нету яда действующего через больший срок, а император ошибаться не мог. Вот насчёт скорости действия ядов Тим тоже не ошибался, либо против него такой медленный не смогли применить. Да и настоящие попытки отравлений прибавляли подозрительности.
Но умер император в итоге от старости в своей постели. Причём не от яда, а от последствий инсульта. Описание последних дней Тима сохранились поминутные. С массой физиологических подробностей.
Коаэ образ великого императора весьма занимал. Правда, как всегда у неё, с крайне странной стороны. Она некоторое время с грэдскими мирренами общалась, причём особенно интересовалась их религиозными текстами и изображениями. Марина даже насторожилась, но достаточно быстро поняла — это же Коатликуэ. У неё всё на одну тему — создание чудищ. Миррены со всеми этими концами света, зверями из бездны, красными драконами, островными блудницами и прочими откровениями душевнобольных на предмет поиска нового материала подходят лучше всего. Грэдские миррены на Безгривых и на Тима I персонально до сих пор очень злы. Великого императора зовут только Проклинаемым и никак иначе. Тим I был человеком своего времени и, хотя не очень-то с церквями ладил, вероотступничество считал тягчайшим преступлением. В страшной песне потому и так часто славили Творца — хотели показать, что они никакие не вероотступники. Всецело преданы Ему. Сражаются только с недостойными людьми...
С точки зрения своей веры вели праведную жизнь.
Император же праведностью не отличался.
Да и восстание вспыхнуло после одного из его указов о новых податях.
Начались жутковатые даже для тех времён, гонения. Бежавшие куда глаза глядят ничего не забыли. В виде зверя из бездны и прочих привидевшихся в бреду тварей до сих пор Тима I и изображают. Его самого одним из зверей-предвестников конца света и считают. Эти-то образы Коаэ и заинтересовали. Уж больно мерзкие существа описывались. Вот с уровнем изображений было гораздо хуже.
Да и с концом света как-то не сложилось. Тим умер столетия назад, а мир до сих пор стоит и рушиться не собирается.
— Коаэ, тебе эта песня нравится?
— Да. И очень сильно. У меня даже пластинка с ней есть. Слушаю иногда, когда настроиться нужно.
— И о чём она, по твоему?
— О справедливости, — бесстрастный голосок сейчас звучит сейчас особенно жутко. Как Марине кажется, маленькая Коатликуэ из тех, кто сможет поднять в бой даже людей, похожих на авторов песни, наверняка даже писать и читать не умевших. Забитых до скотского состояния, но однажды вспомнивших что они люди. Тут даже нехорошие мысли начинают бродить, что по социальному статусу Коаэ многократно ниже Марины...
Когда праотец пахал, а праматерь пряла,
Кто дворянином был тогда?
Славься Господь!
Пики вперёд! Бей и коли!
Вырвем яйца попу! Вздёрнем дворян на суку!
Славься Господь!
Глава 52
Рация неожиданно пискнула новым каналом. Включив рацию. Марина резко бросает:
— Слушаю!
— Привет, сестрёнка! — рокочет голос Сордара.
Марина как-то подзабыла, что он тоже имеет право жить в Резиденции. Хотя вроде бы говорил, как сильно её не любит.
— Ты где?
— Очевидно, здесь, — Сордар почему-то шепчет. Ну, понятно, дурачится. Мальчишество, оказывается, от возраста 'мальчика' не зависит. Это Марина уже давно знает.
— 'Здесь' я не помню сколько квадратных километров. Я помню только, на сколько 'бьёт' эта рация, — вообще-то, Марина прекрасно помнит и всё остальное.
— Здесь — это тут, — говорит ещё тише.
— Можешь по-грэдски сказать, куда именно мне идти? По жаре бегать я не слишком люблю.
— Ну, и не бегай.
— Ну, и не побегу! — если рация, как телевизор ещё изображение передавала, она бы ещё села где-нибудь, скрестив руки и ноги.
— Ну, и не бегай, — сзади раздаётся знакомая усмешка, — Я сам к тебе пришёл.
Марина резко оборачивается. Сордар недалеко стоит. Приветливо рукой машет. Ведь медведь-медведем, но сумел подкрасться.
Вроде бы, по тропическим лесам ни за кем не гонялся, как младший брат. Но умеет бесшумно ходить... Стоп-стоп-стоп! Всё понятно, он же 'котом' когда-то был. Более того, даже начальником Генштаба у них. Хотя его фуражка генштабиста к делу не относится. Вот что точно относится, так это его умение глотки часовым резать. Этому Сордара учили. Даже Эорен что-то такое может. Во всяком случае, гораздо тише младшей сестрёнки передвигается.
Марина стоит, с пяток на носки раскачиваясь. Хорошо, к купальнику шорты добавила, можно руки в карманы засунуть.
— Всё хорошеешь!
— То раньше не рассмотрел.
Сордар подносит ладонь к глазам. Делает вид, что вглядывается.
— Так вид гораздо лучше.
Марина демонстративно поднимает руку с рацией.
— А я думала, ты староват уже для молоденьких. Мне Рэду позвать, у неё сиськи гораздо больше?
Сордар стучит пальцем по лбу:
— Никого звать не нужно. Меня как-то больше интересует, что у тебя находится выше глаз, а не ниже.
— Обычно наоборот бывает.
— Понимание приходит с опытом, — усмехается адмирал.
Марина трёт подбородок, часто-часто моргая:
— Значит, с опытом... — говорит с крайней задумчивостью. — Значит, про тебя и девочек всё-таки не врут?
— Это бесполезно, — вздыхает Сордар. — Поверь мне, ты ещё много услышишь про то, сколько у тебя мальчиков. Притом преобладать в списке будут те, кого ты даже не знаешь.
— Мне они не интересны, — 'надеюсь, Пантера в кустах не прячется. Она-то не побоится меня на смех поднять'.
Сордар иронично окидывает сестру взглядом:
— Как Софи решила на девочек перейти? Ну, и с кем интереснее? Или сразу с двумя? И своего пола, и противоположного?
Марина кулак демонстрирует. Пусть в отношении Сордара это и смешно.
— Своими фантазиями делишься? — снова трёт подбородок. — Хотя, наверняка нет. В твоих фантазиях мальчики точно отсутствуют. Неважно, в какой роли. Хотя девочек, думаю, бывает и больше двух.
Сордар криво ухмыляется:
— Я Принц Империи, многое могу себе позволить. Тем более, на этом острове никогда не было недостатка в на всё согласных девочках.
— Ты от них или к ним? Копанию не составить? Там, вроде, и мальчиков можно найти...
— Сестра, когда ты умрёшь, на твоём могильном памятнике выбьют: 'У меня был слишком длинный язык!'
— Не дождёшься, — скалится Марина.
— Чего не дождусь?
— Смерти моей!
— Исходя из твоего и моего годов рождения это как бы очень близко к очевидному факту.
Марина чуть щурится. Разглядела, что в Сордаре изменилось, и почему он не подходит близко.
— У тебя ещё одна нашивка 'за ранение'. Что случилось?
— Ничего.
— Не верю.
— Правда.
— Нет.
— Ладно, въедливая ты наша, — Сордар может долго спорить с кем угодно, включая ЕИВ именно как ЕИВ и Верховного, но только не с младшей сестрой, — приказали пришить за кое-что старое. Меня явно хотят спровадить в почётную отставку, как героя войны. Я умею быть неудобным.
— Но ты же...
— Я же. Я нужен ЕИВ живым, кроме всего прочего, как бык племенной. Если ему представят убедительный доклад, что я отчаянно храбрюсь, но в боевой обстановке могу выйти из строя в любой момент, он первым меня на берег переведёт. А то и вовсе с большой звездой на погоны и немаленьким орденом из числа древних в отставку отправит мемуары писать. И селянок оплодотворять.
— Думала, он после... Ну ты знаешь какой истории врачам больше не верит...
— Он врачам определённых специальностей больше не верит. Ко всем остальным степень доверия куда выше.
— В чём ещё причина? Ты явно что-то не договариваешь.
— Кажется, на Юге сложности с наследниками намечаются...
— Ну, ещё бы, — упирает руки в бока Марина, — после того, как ты столь активно способствовал их сокращению.
— У них резко усилилось желание, чтобы я до конца войны дожил. Я ведь только боковые ветви сокращал. Сложности в главной линии от меня не зависят. А по их очереди наследников я уже выше дочерей Тима нахожусь. Тем более, сын женщины, к которой Тим относился лучше всех из родни...
— Сордар Десятый — мирренский император. Марина обходит брата вокруг. — Ох-ре-неть! — заканчивает Марина по-русски.
— Что поделаешь, Марина, — я говорящий и думающий по-грэдски мирренский принц, а не грэдский, знающий мирренский. Воля императора для меня обязательна.
— Ты разве можешь на юге быть хоть кем-то?
— Кем угодно. Хоть императором. Я ухитрился не нарушить ни одного пункта закона об императорской фамилии.
— Хм. А банальная измена Родине и Престолу?
— Как я мог изменить, никогда не принося Тиму присяги? Притом я достойно служу тому, кому присягу принёс. Я продолжаю и к маминому Дому принадлежать. Да-да, несмотря на всё происходящее, я и Безгривый и Саргон одновременно. Никаких законов этого дома я не нарушал, хотя и убил многих его членов. Можно было бы под это дело подвести нарушение обетов в том числе не поднимать оружия против членов дома, но я их не приносил. Хотя такой вопрос и обсуждался. Слишком мало тогда лет с войны прошло, чтобы один из моих статусов подчёркивать.
Марина криво усмехается.
— Одна из немногих вещей, что Кэретте нравится — это то, как ты с ней всю жизнь разговариваешь. Неужели ты ей нравился?
— Тут всё просто. Южный церемониал подразумевает существование множества различных степеней родства. Предположить, что Император может женится вторично в случае смерти жены не очень сложно. Тем более, полагается, что императрица должна быть. Как кронпринц должен с новой женой отца, при условии её равнородности к ней обращаться — достаточно чётко прописано. Выученное в детстве пригодилось.
— Значит, после ремонта 'Владыки' ты в море не идёшь?
— Почему? Кто тебе это сказал?
— Ты сам. Только что.
— Я вижу, запустили очередную интригу. Меня в ней решили использовать. Но только ещё не раскручивают. Причин много, почему именно маму сюда замуж выдали. Девушек на выданье в Доме тогда хватало и без неё. Отцу и вовсе было без разницы, лишь бы урождённая принцесса. Но именно из-за мамы очень многие грызться начинали. Слишком много амбиций и возможность Членом Дома стать. С не призрачными шансами наследником оказаться, у Тима тогда ещё не было детей...
— История сделала крайне хитровывернутый круг, — зло усмехается Марина, — боролись, чтобы ребёнок определённой женщины стал императором. Теперь сын этой самой женщины имеет шансы трон унаследовать. Но сомневаюсь, что кто-то мечтал о подобном варианте...
— Ты не думаешь сыграть на том, что по законам южан, как там это называется? — Марина вскидывает палец, вспоминая нужное слово, — внебрачный сын, ребёнок от неосвященного брака, значит ни на что претендовать не можешь.
Сордар неожиданно весело смеётся:
— Марин, ты потрясающе умненькая, но иногда просто редкостно глупишь. Я рождён в абсолютно законном, освящённом браке.
— Но отец... И его принципы... Не понимаю...
— Он против них не пошёл. Пусть и многим можно поступиться из политических соображений. Обе стороны сумели сохранить лицо. И я в освященном браке родился. Неужели не слышала, как так получилось?
Сильно озадаченная Марина мотает головой. Ненависть Саргона к священникам давно успела в поговорки войти.
— Для начала скажи вот что: помню, раньше ты любила читать да сравнивать биографии одних и тех же лиц, изданные на севере и на юге. В маминой ничего странного не заметила?
Марина на какое-то время закрывает глаза. Что то шепчет. Не открывая глаз решительно выпаливает:
— Вспомнила! Пишут что они поженились по единому календарю у нас — в один день, а на юге — несколькими днями раньше. Это с этим как-то связано?
— Именно с этим. Всегда говорил, что ты умная. Официальные визиты тогда были невозможны, но достигнутые договорённости должны быть выполнены. Но при чрезвычайных обстоятельствах допустим брак в отсутствии брачующихся. Одного из них может на церемонии венчания может заменить доверенное лицо. 'Брак в отсутствии' это называется. Лицо потом и обеспечивает доставку невесту к жениху. А считается, что она с мужем путешествует. Подобная брачная церемония несколько сот лет не проводилась. Но и не была юридически отменена. Вот мама и поехала, исполняя волю Императора и Главы Дома формально считаясь уже женой нашего Императора. Её всю жизнь готовили для исполнения этой воли. Тим V только недавно тогда стал и тем, и другим. Уже здесь провели повторную церемонию по нашим законам.
Эти дни она называла днями в небытии. Совсем ещё юная, мама не могла понять, кто она теперь, и какому миру принадлежит. Сама знаешь, брачные обряды связаны с похоронными. Человек умирает для одного рода и рождается для другого. День свадьбы знаменует этот момент. А у неё было ещё несколько дней, когда она уже не принцесса, но ещё не Императрица, уже не мирренка, но ещё не грэдка. Грэдкой она в итоге стать так и не смогла, хотя очень сильно старалась.
По сути дела, её в жертву принесли. Избавились, выдав за грэда, чтобы не допустить конфликта в династии. Пока она была на Юге — оставалась желанным призом. При этом Тим V считал и считает сейчас, что её тогда спас. Угу. Прекрасно зная, что его ослушаться мама была просто не в состоянии.
Вот и получилось всё то, что получилось.
Человек умерла молодой и при этом никого не обвинишь ни по каким законам. Всё слишком хорошо знали, что делали. Она не могла самостоятельную роль играть. Но больше ни с кем таких игр больше не будет!
— Новую часть с тебя планируют начать.
— Пока только хотят, чтобы я гарантированно дожил до определённой даты. Во флоте тоже ведь самых разнообразных группировок хватает. Грызться между собой война ничуть не мешает — скорее, наоборот. И могу тебя заверить, на юге ситуация точно такая же.
— Ты сам себя мирреном назвал. Поэтому могу сказать: есть только один миррен, чья жизнь меня волнует. Остальные — да пусть хоть все передохнут. От наших бомб, или от эпидемии какой — мне наплевать.
— Всего лишь заехал с тобой повидаться — и вот уже обсуждаем, как миллиарды людей умрут.
— Со мной вообще сложно.
— Своеобразная у тебя манера кокетничать.
— Какая уж есть, и другой не будет, — пожимает плечами Марина, — только не говори, насколько это умение важно.
— Другим не мешает, — хмыкает Сордар, — у некоторых только это умение и есть в наличии.
Марина качает головой:
— Ты опять за своё. Корабль в порту, заняться нечем, вот ты и решил старыми врагами, то есть, женщинами заняться?
— Можешь статистику поднять. После того, как на ремонт встали, убийств женщин не зафиксировано.
— По-прежнему не признаёшь полумеры? — усмехается Херктерент. — Я же не говорила, что про убийства подумала. Скал самоубийств в округе предостаточно.
