— Ты же у меня всё видела, — устало вздыхает Хейс, всегда спящая чутко и элементарно не выспавшаяся, — значительный процент сама и купила. Скажи, что именно, и я надену это для тебя.

— Этого у тебя просто нет. Кто контракта раньше не подписывала, хоть пяти, хоть столетняя могут быть на свадьбе в свадебном наряде. Пантера или вот-вот прилетит, или уже здесь. Я смогу быть в чём мечтала рядом с тобой. И никто ничего не подумает.

Хейс снова вздыхает.

— Мне костюм брючный покупать?

— Зачем? Я тебя люблю не за то, что ты на мальчика похожа, а как раз за то, что ты самая девочковая девочка, что я только знаю. Тоже в свадебном платье будешь. Разумеется, в таком, что сама себе подберёшь. И Слово Еггта, это не обсуждается!

Хейс начинает смеяться, долго не может остановиться. Немного унимается только после звонкого хлопка Софи пониже спины. Пожалуй, за всё время принцесса шлёпнула возлюбленную сильнее всего. Даже чуть-чуть больно было. Хейс трёт ушибленное место. Софи приникает губами к тыльной стороне кисти. Шепчет.

— Миленькая, я тебе больно сделала? Прости!

— Терпимо, — почти врёт Хейс, ибо неприятные ощущения, болью это назвать не повернётся язык, почти прошли.

— Тогда скажи, над чем так смеялась? Я чуть не испугалась.

— Представила себя в платье таком. И на 'шпильках' такой длины, что все в таких случаях носят, пропорционально своему росту. Да на меня братья твои снизу вверх смотреть будут!

Софи улыбается, представив сцену. Ласково гладит кисть возлюбленной, не давая руку убрать.

— Длину каблуков сама выберешь. Это можно будет обсудить, — Софи усмехается, — Впервые очень за долгое время одежда будет полностью соответствовать моему внутреннему состоянию.

— Последнее время твоему состоянию больше всего соответствует отсутствие одежды.

— Обожаю твоё остроумие! У тебя разве не тоже самое?

— Абсолютно тоже! — Хейс честно кивает головой.

Софи вскидывает руки к щекам:

— Уже представляю, как буду это платье, и всё, что под ним, снимать с тебя.

— Не скажу, что аналогичных фантазий не испытываю, но платья эти надо сперва купить.

— Ты сомневаешься в способностях Пантеры?

— Нет... Я боюсь, что она меня убьёт.

— Поверь мне, даже Старшая Ягр далеко не настолько кровожадна, как про неё говорят.

— Тебе — верю. Но когда есть множество точек зрения на человека, сложно определиться со своей собственной.

— Кэрдин Марине жизнь спасла, — Софи чуть резковата, — достаточно, чтобы определиться?

— Думаю, да, — Хейс меньше всего хочется обсуждать какие-либо скользкие темы, но Софи уже начинает распаляться.

— Пантера Эорен очень сильно помогла. Знала бы ты, какой она была сначала!

— Догадываюсь. Общалась недолго, но заметила, с самооценкой у неё хватает сложностей.

— Это уж точно! — кивает Софи.

— Девчонки Эр продолжают считать, что я примерно в той же должности, что и Смерть, только... — Хейс щёлкает пальцами, — она отвечает за вашу безопасность и охрану внешнего периметра, а я специализируюсь на безопасности внутри Резиденции и на работе с личным составом. Наблюдательные, хотя и хочется иногда по дереву постучать на предмет содержимого их головушек. Заметили, что из не статусных девушек только у меня рация есть. Вот и решили, что я неспроста тут, хотя в крепостном полку не служу. Но вот за тем, что тут творят слежу. Теперь знают, и меры принимаю.

— Комиссар...

— Что?

— Такая должность, иногда и звание в другом мире называется комиссар.

— Может, припугнуть их? Сказать, что и должность, и звание у меня такие и есть? Всё равно, настоящие штаты крепостного полка засекречены. Им их не узнать. В качестве доказательства, надену плащ и шляпу.

— Единственные твои вещи, что я себе хотела взять... Да, я помню, ты мне отдавала, но совесть взять не позволила. Слишком вещь с твоим образом ассоциируется. Хот и ворованная по сути дела.

— Но-но, — грозит пальцем Хейс, — не ворованная, а честно затрофеенная. Хотел чего-то от пьяной девушки. Но не рассчитывал, что она не настолько пьяна, и тоже может забрать всё, что ей понравится.

— Вспомнила?

— Нет, — Хейс честно головой мотает. — А ты что-нибудь узнала?

— И да, и нет. Это шляпа одной край жутковатой организации из того мира.

— А не так что?

— Там эта организация только на страницах литературных произведений существует. То есть, её нет.

— Однако шляпа есть... Бред научился материализоваться? Однако, пугнуть их всё равно, стоит. Неизвестность пугает сильнее всего. Так скоро старое прозвище опять новым станет.

— Зачем тебе их пугать захотелось, 'Страх-и-Ужас' ты мой? Симпатичные, пусть и слегка глуповатые, девочки.

— На фоне вас двоих я себя иногда полной дурой ощущаю.

Софи снова склоняется к Хейс. Но это не приглашение поиграть.

— Серьёзно поговорим? Что они на самом деле натворили? Расстраивать меня не хочешь? Но я привыкла знать, что у меня дома происходит...

— В сущности, ничего. Младшие, как и все дети, ссорятся между собой частенько. Но там чаще всего, всё удаётся разрешить ещё до того, как я прихожу. Вот старшие... — Хейс качает головой.

— Тоже ссорятся, но уже из-за ревности и Эриды?

— Нет. Вопрос отношений между ними и разноглазой они как-то разрешили ещё до того, как здесь оказались... Эрида действительно... С несколькими сразу. Притом разными. Сама видела. И вроде бы, все всем довольны. По крайней мере внешне.

Софи криво усмехается.

— Она и в школе так же себя ведёт. Тоже много с кем... Некоторых ты знаешь, некоторых нет. Сама знаешь, главная сложность Эр — полное отсутствие представлений о чувстве меры. И все делают вид, будто ничего не происходит.

— Не самая глупая позиция, зная её отца и его отношение к дочери...

— А я знаю ЕИВ и его отношение к некоторым вопросам. Если кто-то умрёт, а разноглазая к этому будет причастна — даже ей не поздоровится.

— Сурово! Но не могу сказать, будто несправедливо. Напакостила — отвечай!

— Мне-то не за что. Разноглазой тоже не за что, но очень сильно опасаюсь — именно пока...

— Это тебе опасаться стоит. У неё к тебе чувства. Безответные — могут к очень нехорошим вещам приводить. Я от счастья себя полубезумной чувствую. А если наоборот?

— Я, в общем-то, о том же самом... — Софи проводит рукой по волосам Хейс — Ты, конечно, моя миленькая, но пытаться меня заболтать я даже тебе не советую. Что тут произошло?

— Они очень сильно поссорились с теми девчонками, что сюда позвала Марина. Чуть до драки не дошло. Я имею в виду, на ножах.

Софи присвистнула.

— Насколько я местные обычаи знаю, это вообще край. Приревновали друг друга к Марине? Не думала, что она тоже, как Эр... Или мы. И куда в таком случае, смотрела сама Маришка? У неё же чутьё на свары...

— Её на Острове не было. Со Смертью где-то отдыхала. Какой-то островок недалеко. Я все эти местные названия не выучила ещё.

— Надеюсь, не так же, как мы, — невпопад бросает Софи, знает — в мозгах неправильное завихрение, но в последние время любое сообщение что две девушки много времени проводят вместе направляет мысли строго в определённую сторону, — так из-за чего они поссорились?

— Из-за происхождения.

— Что-то не понимаю. Мне казалось, разноглазая хоть здесь не сглупила, позвав девочек примерно одинакового социального статуса и из нормальных для этого статуса, семей... — Софи начинает о чём-то догадываться, Хейс мысль буквально подхватывает:

— А Марина позвала приютских сирот. Притом одна из них вообще статуса — ниже не придумаешь. Не сразу разобралась, зачем они ей понадобились?

— По словам Марины, они очень сильно помогли Оэлен. — заметив недоуменный взгляд Хейс, добавляет: — Девочке из прошлогоднего набора.

— Вспомнила! Единственная запуганная из них!

— Умничка ты моя! — Софи опять волосы Хейс гладит. Опять без подтекста, просто в знак одобрения — Дальше что было?

— Совсем ничего хорошего. Они стали самую мелкую из них оскорблять. Причём такими словами — в свой адрес услышу, даже сейчас, могу и убить. Но Вьюнок, хоть и мелкая, тоже ужасно языкастая. Тоже всякого в ответ наговорила. Они собрались толпой её бить. Притом что гораздо старше. За неё самая старшая из этой пятёрки, Звезда, вступилась. Пообещали и ей наподдать. Думали, что калека, ещё и по этому прошлись. Общий посыл был — таким как они, здесь не место. Их даже младшим персоналом сюда не возьмут... Сама понимаешь, это в куда менее литературных формах было выражено. А уж они-то... Зазнались самым обыкновенным образом.

Да одного не учли. У Звезды этой рука, конечно, изуродована. Но только снаружи. Внутри ей ничего не повредили. Она песчаной змеёй стать собирается. Не знаю, как там у неё с умением драться, но характерец подходящий. Вот она этой рукой и врезала. Хорошо так получилось. Тут чуть драка приютские против эшбадовок не началась, но я прибежала. Меня Актиния нашла. Она сразу убежала, как ссорится начали, слишком хорошо знала что из себя представляет та, что с их стороны.

— Разняла?

— Да. Хотя самой противно.

— Что ты сделала?

— Ударила по их синдрому Ленн — болезненно обострённому самомнению.

— И почему ты в медики не пошла? У нас как раз это направление медицины на предмет оценки всяких состояний мозга хромает на все тридцать четыре лапы.

— У нас говорят, ЕИВ это направление вовсе разгромил. По столичному комплексу строительный батальон ходил в полном составе, всё ломая и круша. Хорошо, хоть сотрудников выгнали на улицу сперва. Но материалов множество сожгли. Костров много было. Всего в одном месте теперь этому и учат, треть этажа в одном крыле от силы занимают. И даже это оставлено больше для того, чтобы остальному миру показать, что у нас этим тоже занимаются.

— А у вас не говорят, что причину, за что им так влетело, звать Марина? И что её с ума хотели свести?

— Впервые слышу об этом.

— Вот и делай выводы, кого стоит слушать.

— Тебя, конечно, милая...

— Миловаться потом будем. Что ты сделала?

— По статусам и проехалась. Сказала, что детдомовки по статусу выше их всех, ибо они личные Гостьи Дочери Императора. А все они здесь исключительно потому, что Марина к Эриде хорошо относится, и та тоже Гость Дочери Императора. Марина Принцесса Империи, а Эрида только урождённая. Кто выше, кто ниже, они сразу поняли. Как-никак в месте живут, где положение человека его званием определяется... Если Принцессе Империи что-то не понравится, а попытка нанести вред её Гостям, к этому, безусловно, относится, то она может их всех отсюда выгнать, включая Эриду... Тут они и стали прощения просить... Мне противно, когда унижаются... Умоляли, чтобы я ничего Эриде не говорила...

— Правильно! Марина их просто побила бы... Но обидься на них разноглазая — потеря доступа к денежному мешку — действительно, страшная вещь.

— Я и так их напугала куда сильнее, чем собиралась... В итоге стороны согласились обо всём забыть и сделать вид, что ничего не было. Их старшая потом ходила лично перед Звездой извиняться.

— Ринн, кажется... Плоховато она со своими обязанностями справляется...

— Её никто не назначал, — устало вздыхает Хейс, — равно, как и меня. Хочешь, назначь другую...

— Ты отлично справилась! Сама бы я лучше не смогла. По всем законам ты всё правильно сказала. Другое дело, Марина никогда бы этого делать не стала.

— Это знаешь ты, это знаю я. Но не знали они. Потому и противно.

— Ладно, я поняла, что история грязноватая. Словно сама перепачкалась. Если отдохнула, пошли, ополоснёмся.

Хейс протягивает руку. Софи помогает ей встать. Вместе сбегают к воде. Плескались довольно долго.

— Уф! Такое ощущение, что так до конца и не отмылась! — Софи стоит по пояс в воде, брызжет водой сама на себя.

— Притом, что запачкалась гораздо меньше меня.

— И не говори! — Софи неожиданно садится, окунувшись с головой. Вынырнув, трёт глаза, пытаясь проморгаться.

— Там, в этой сумке, вроде мыльце было. И шампунь. Как догадались всё положить, и так быстро собрать?

— Не надо. Они не собирали, всё уже готово было. в расчёте на максимально возможное число гостей. У меня список есть список комплектация этих сумок для самых разных случаев. Причём во всех есть флотская индивидуальная аптечка и средства для женщин. Достаточно сказать: номер такой-то — и всё принесут. На столе в большом кабинете лежит в красной папке.

— Я туда и не захожу почти. Из книг там только 'Полный свод законов Империи' со всеми ежегодными дополнениями... Зачем? Столько лишней возни всё это собирать?

Софи брызжется в Хейс.

— Плохо ты что армейскую, что флотскую жизнь знаешь! Что в любой части самое страшное?

— Это-то я помню, — смеётся Хейс, — ничем не занятый личный состав.

— Крепостной полк — тоже армия, даром что только Верховному подчиняется. Вот Смерть и нашла занятие сверх обычного, чтобы совсем от жары не сдурели, сумки комплектовать. Периодически перебирать, ибо часть содержимого имеет срок годности. Будь здесь холодная местность — ещё бы и снег приказала в квадратные сугробы убирать. В Загородном так и делают.

— Разве Смерть и там ещё служит?

— Она — уникальный человек, единственный состоящий в Свите ЕИВ, кто никогда не был в Столице. Ничего, скоро Херенокт её там покатает...

Рассмеявшись Хейс чуть в воду не падает.

— Некоторые вещи везде одинаково работают. Так, да?

— Умничка ты моя! — Софи снова брызжется, словно расшалившаяся маленькая девочка. Да и Хейс кажется, будто ей сейчас куда меньше лет, чем на самом деле.

Хватает Софи под руки, начинает кружиться, как с маленькой. Софи только смеётся. Когда поставила, Софи сгибается, чтобы отдышаться, рукой о спину подруги опирается.

— Уф! Не поверишь, но такого со мной никогда не было. Только на картинках видела, чтобы так дети играли. Ты не устала? Покружи меня ещё!

— Я-то могу, — берёт под руки, — Ты лёгонькая. Но у самой-то голова не закружится?

— У меня лучший на этом острове вестибулярный аппарат.

Сидят у огня. Доедают оставшихся рыбин.

— Как это крабы не нашли их раньше нас? Мы же долго в воде были.

Хейс чуть щурится, глядя на огонь.

— Ты, как самая настоящая маленькая, из воды выходить не хотела. Когда я пришла, один уже тут был.

— И где он?

— Вон тем камнем у огня накрыт. Скоро зажарится, наверное.

— Живодёрка, — Софи шутя пинает Хейс. — Хоть бы убила сперва!

— Рассказать, как я курам головы рубила?

— А я по слонятам стреляла! Бе-е-е! — Софи язык показывает.

Хейс и бровью не повела.

— Чем краб этот тебе помешал? Выкинула бы в кусты.

— Чтобы он друзей привёл? Я этих рыб честно настреляла, и только с тобой ими согласна делиться, а не с крабами какими-то, которых я совершенно не знаю.

Софи в кулачок прыскает, с опозданием сообразив, что ведёт себя как разноглазая. Впрочем, Хейс не придаёт этому значения, хотя неплохо изучила все её выражения.